Красная нить судьбы. Часть 3. Дождались...

             — А я Кисичку люблю-у! Я ему толпу малышикаф ражу-у!       Песни Лаимма и его пританцовывания на кухне заставляли Хестана ловить дежавю. Даже уже не хотелось спрашивать, почему именно толпу и сколько это — толпа? Десять? Двадцать? Сотня? И имя нам Легион, ибо нас много! Много — понятие растяжимое…       — Кисяндрий, ты шо такой никакой? — вздохнул Лаимм, ставя перед мужем кружку с кофе и тарелочку с бутерами.       — Вот чего ты опять с утра подорвался? — проворчал Хестан, сонно потирая глаза. Настроение откровенно было скверным. Так хотелось поваляться с любимкой в обнимку и ни о чём не думать. Просто. Поваляться. С любимкой. А этого любимку опять понесло нервничать! Заколебал! Жопа так шлепка и просит. Такого прям смачного, чтобы до красна сразу! И слезливая моська не поможет!       — Кисяндрий, ты чего такое говоришь-то? Какое с утра? Восемь почти!       — А восемь — это не утро?!       — Это время подъёма! — с важным видом кивнул Лаимм. — В конце концов, — уперев руки в бока, он красноречиво уставился на мужа, — кто-то ещё поднялся завтрак готовить?       Недовольно крякнув, Хестан сунул бутер в рот и принялся интенсивно жевать. Хестан обожал и бутерброды, приготовленные Пиражуней, и сваренный им кофе. Вот только перебивать ими вкус друг друга не любил. Поэтому сначала он сжевал первый бутер, а на тарелке их лежало четыре, он почмокал губами, и только потом сделал несколько мелких глотков. С блаженством выдохнув, он повернулся к переминающемуся возле плиты супружику, который усердно что-то мешал в двух больших кастрюлях. Хестану стало любопытно: если спросит, что тот варит, сразу ответит или будет как всегда: с глупой милотой? Сделав большой глоток кофе, Хестан уверенно поднялся.       — О! Кись, ты как раз на ножки встал! — обрадовался Лаимм, спрыгивая со скамеечки и доставая из нижней тумбы две красивые тарелки с выемками по бокам для половников. — Хватай! — он указал пальчиком на первую кастрюлю. — И сюда осторожно переливай!       Отдав честь, Хестан взялся выполнять приказ супруга. А тот стоит, по струнке вытянувшись, и внимательно следит, чтобы муж родной ничего мимо не перелил. Забавный! Хестан облизнулся на перевалившиеся из одной посудины в другую куриные ножки, и далеко не только они: брокколи, морковь, маленькие макароны, порезанное куриное филе, ну и картошка. Если бы не обилие зелени, а особенно моркови с брокколи, Хестан бы и сам с удовольствием его пожрал. Но, судя по всему, это больше для плодоносящих. А вот во второй кастрюльке доваривался борщец! Мясной аромат с нотками свеклы заставил Хестана голодно сглотнуть и вернуться к своему перекусу — после того, как выскреб из первой кастрюли всю гущу.       — Сё, тащи на столик! — скомандовал Лаимм, положив в первую тарелку половник. — И надо уже второй с плиты снимать! Быренько, давай! — он замахал на мужа руками, точно тот был назойливой мушкой.       Тихо сетуя, что уже и пожрать спокойно не дают, Хестан поднялся с места, унёс первый суп на стол, наказав сонно зевающему Иллиану достать тарелки и столовые приборы. Покивать-то средний сын покивал, но как плюхнулся на стул, да так и захрапел. Пришлось Рэйксу самому что-то придумывать. Придумал…       — Кися, неси второй! — заголосил Лаимм, выключая плиту.       — Бягу, — отозвался тот и нехотя притащился обратно, а когда вернулся уже с борщом в красивой таре, озадаченно уставился на небольшие плоские тарелки. — Мы суп слизывать будем? — ещё более озадаченный, он уставился на откровенно посапывающего среднего сына. — Я не понял, а кто тогда на стол накрывал?       — Эм… — Рэйкс поднял руку.       — Вот сам из такой есть и будешь, — вздохнул Хестан.       Поджав губы, Рэйкс покосился на Иллиана. И ведь не сказать ничего. Поднявшись, он собрал тарелки обратно и поставил нормальные, глубокие. А пока переставлял, и народ начал потихоньку собираться.       — Во! Все пожрать прибежали! А готовить никто не прибежал! — надулся Лаимм, и друзья виновато потупились. — Зырят они мне тут на меня! Не зырьте! Помогайте больше! А то ишь! — он погрозил всем кулачком.       — Лучше жрите быстрее да поедем, — так тяжко вздохнул Хестан, что получил подзатыльник от любимки. — Это сейчас за что было?       — Не делай такой вид, будто я тебя на каторгу везу! — возмутился Лаимм, забираясь на свой стул.       — Потому что это я себя сам на неё везу, — тихо-тихо пробубнил Хестан.       — Кисичка! — сведя бровки к переносице, Лаимм злюкой уставился на мужа.       — Што? Я дохуя сколько лет Кися!       — Ну, допустим, Кисей ты стал годик назад, — как бы между прочим протянул Лаимм, наливая себе супу.       За столом раздались смешки, а растерявшийся от такого заявления Хестан даже завис с открытым ртом, не зная, как парировать. Ещё и народ хихикает. Подозрительно покосившись на хлюпающего супиком любимку, Хестан скрипнул клыками, не зная, стоит ли ворчать на него или нет. А Лаимм, уставившись большими влюблёнными глазищами, лишал воли напрочь. Даже ещё так мило суп хлебает, что только умилиться и оставалось.       — Разбудите вы Иллиана уже, наконец, — крякнул Хестан, когда тот из-за неудобной позы всхрапнул и что-то сонно просипел под нос. — Вы чем всю ночь занимались?       — Рисовали, — обиженно запыхтел Рэйкс. — Он всё бредил про какие-то цветы и доставал меня этим. Сумасшедший, — он потыкал супруга пальцем в нос, и тот, резко сев, невидящим взглядом уставился перед собой.       — Тарелку перед ним поставьте, чтобы он в неё «клюнул», — хихикнул Кристан.       — Я те клюну ща, — отозвался Иллиан и зевнул до хруста в челюсти.       — Давайте бырее! — скомандовал Лаимм, выпив бульон и спрыгивая со стула.       — Кто последний, тот дурак? — полюбопытствовал Хестан.       — Тот со стола убирает! — Лаимм треснул мужа ребром ладони и посеменил в кухню, чтобы расставить по местам ненужные тарелки.       Под заинтересованные взгляды Лаимм вышел из кухни с красно-жёлтым мешочком в руках и посеменил к алтарю. Раскрыв горловину, он сунул внутрь ручишку, достал крупные зёрна чего-то и принялся по семь штучек раскладывать в каждую чашечку. Народ переглянулся, но никто и слова не сказал. Единственный, кто ощутил давление, был Агел, но и он предпочёл держать язык за зубами. А то вдруг что-то не то скажет и как получит ладошкой по жопе. Лаимм же, рассыпав зёрна, сунул мешочек подмышку, хлопнул в ладошки и громко произнёс:       — Пусть день будет рыбным!       В столовой повисла недоумевающая тишина. Под несколько взглядов Лаимм семенил обратно, спрятал мешочек и вернулся. Шмыгнув носом и вытерев сопельки платочком, который спрятал обратно в кармашек своих тёплых штаников, а потом уставился на всех, как все — на него. А там ещё и Духи радостно шумели, пожирая предложенное угощение. И, судя по всему, семена нравились им больше, чем стеклянные шарики.       — Тиво вы на меня так таращитесь? Тиво со мной не так? — Лаимм оглядел себя, насколько хватило глаз, даже повертелся, чтобы оглядеть себя и сзади, но, ничего такого не увидев, вылупился глазами-блюдцами на родственников и друзей.       — А что за рыбный день? — решился озвучить вопрос Кентрис. Ну, раз уж все молчат и чего-то стесняются, кто-то же должен.       — Так ярмарка идёт! — Лаимм погрозил всем кулачком.       — И при чём тут рыба? — Кентрис растерялся ещё больше.       — Предполагаю, — кашлянул Маркус, — Лаимм имеет в виду не буквально рыбалку, а чтобы было много клиентов, — на его слова эльфёнок активно закивал и усеменил из столовой.       — Фантастик, — просипел Иллиан.       — А я тебе говорил: иди и ложись спать, — пожурил Рэйкс любимого.       — Я не мог! У меня появилось вдохновение! — отозвался Иллиан, нагло перебираясь на ноги мужа, наплевав, что тот ещё не доел и что теперь он ему мешает.       — Ты со своим вдохновением убиться готов, — Хэльмир с неодобрением глянул на брата.       — Тебе не понять! — с возмущением воскликнул Иллиан. — Тупой, как пробка!       — Зато ты, смотрю, шибко умный со своей мазнёй! — парировал Хэльмир.       — Щто вы мне туть устроили? — Лаимм, так любящий появляться незаметно для всех, не жалея сил вмазал старшему сыну мухобойкой по башке. А потом вместо среднего сына досталось его мужу. Рэйкс даже слово против не пискнул. Да и попробуй он это сделать, эльфёнок бы добавил.       — За что?! — возмутился Хэльмир и обиженно уставился на посмеивающегося Агела. — Мог бы и заступиться!       — Ты чё, афанарел? — Агел даже ржать прекратил. — Рэйкс промолчал, а я-то вдруг чего должен влезать! Сами сцепились, сами и разбирайтесь! Как там Лимонка делает? Ишь! — и он погрозил своему демону кулаком.       — Совсем с ума посходили, — протянул Хестан.       — Никто никуда не ушёл! — заявил Лаимм. — Кисяндрий, помоги-ка на тебя взобраться, — запыхтел он, ставя ножку на колено мужа.       — А с пола сказать не? Не судьба?       — Тих! — шикнув на мужа, Лаимм и с важным видом откашлялся. — Ты меня только держи, а то еси упаду, больно ударюсь!       — Да что ты говоришь, — крякнул Хестан, но любимку за ножки всё же обнял. Он бы это и без его веления сделал.       — Так вот! — Лаимм снова откашлялся и оглядел друзей. — Кто сегодня остаётся дома? — он глянул на поднявшего руку Иллиана. — Ильк, не бузи, ты едешь!       — Да ёпрст, — ругнулся тот.       — Мы остаёмся, — отозвался Вэйлан.       — И мы! — Олимп быстро-быстро замахал хвостиком.       — Тиво это вы? — Лаимм широко распахнул глаза.       — Лично я хочу спать! — сознался Вэйлан.       — И я хочу спать! — заорал Иллиан.       — Ильк!       — Да ёпрст…       — Мне бы на работу, но я не уверен, — задумался Олимп. — Но я приеду позднее, чтобы проверить, как устранили недостатки! Хотя бы какую-то их часть, — он свёл брови к переносице. — А потом не знаю… наверное, свободен.       — Тогда займись цветами в доме! — Лаимм тут же нашёл для друида задание.       — Я помогу, — улыбнулся Айкен. — Хочу сейчас подремать, хотя бы пару часиков, а потом возьмусь поделать дела.       — В таком случае, пусть Тим топает на работу и разберётся с документами, — Хестан взялся за телефон. — Я тебе отпишу несколько, чтобы разбирались понемногу.       — Как прикажете, Владыка Хао, — Тим коротко рассмеялся.       — А Вэй-Вэй и Каняшкин займутся уборкой! — Лаимм ткнул в них пальчиком.       — Да-а-а бли-и-ин, — заныл Вэйлан, спрятав голову под руками.       — Не всё же Лаимму за всем следить, — улыбнулся Карас, потыкав любимку в ухо. — А что делать-то надо будет?       — Пропылесосить везде кроме личных комнат, — Лаимм пожал плечами. — Ну и полы помыть да пыль вытереть.       — Чё так много?! — опешил Вэйлан. Масштабы предполагаемой уборки его поражали до глубины души.       — То есть, когда это делает один Пиражунька, это норма? — осадил фенека Хестан.       — Мы им поможем, — Агел помахал рукой, а по пути сцапал бутербродик: хлеб с маслом и пластиком колбаски. — Жрать как хочется!       — Там ещё манты есть, но их погреть надо, — напомнил Лаимм. — Тады сё! — он поднял руки вверх, вытягиваясь на носочках. Хестану пришлось его удобнее перехватить, потому что знал, попробуй он его усадить, точно бы по рогам получил. Ну, как вариант любимка бы недовольно пыхтел пыхтелкой. — У всех есть работа! Я в вас верю! — сиганув с колен мужа на пол, он приземлился кирпичиком и ломанулся наверх, в комнату, чтобы переодеться к началу нового дня ярмарки.       — Ну что ж, — кашлянул Хестан, поднимаясь следом. — Все за дело!       — Типа тоже в нас веришь? — хихикнул Кристан.       — А в тебя-то вдруг чего? — делано удивился Хестан. — Ты подрывай свой хвостатый зад и собирайся на ярмарку! Не забывайте, господа рукоблудники, вам ещё места подготовить. — Не дожидаясь возмущений со стороны родственников, Хестан быстрым шагом умчал в комнату.       А в комнате…       Тихо ругаясь и бубня что-то несвязное под нос, Лаимм напяливал носки-перчатки, с жёлтенькими пальчиками и пяточкой, голубой основой и розовыми единорогами с боков. Кто бы сомневался в его выборе. Следом наделась фиолетовая водолазка с голубыми воротом и рукавами. Лаимм так смешно просунул голову в узкий ворот, что Хестан только чудом не расхохотался в голос. А любимка пыхтит пыхтелкой да дальше одевается. На причёску пока внимания не обращал. Сверкая зелёными трусами-шортами, Лаимм зарылся в нижний шкаф комода, а потом как хлопнет себя по лбу. Смачненько так. Хестан опомниться не успел, а Пиражуня уже в гардеробе, откуда показался, прыгая на одной ножке в попытках надеть комбинезон.       — Что же ты у меня за чудо-то такое? — посмеиваясь, спросил Хестан, помогая сладить с креплениями лямок.       — Чудесное? — Лаимм сделал глаза-блюдца.       — Вреднючковое! — рассмеялся Хестан.       — Патиму?       — Патамушта патаму!       — Сё кончается на «у»?       — Точно!       Уставившись на своего Кисю, Лаимм принялся громко звонко весело хохотать. Вот что значит: быть на одной волне!