Красная нить судьбы. Часть 3. Дождались...

             — Подходи! Не скупись! Раскупай живопыс! — проорал Лаимм, размахивая картиной, нагло стыренной у Иллиана. — А я пощёль! — хихикнув, он любовно потёрся о картину с лошадкой щёчкой и посеменил к себе. Пришёл. Увидел. Ограбил. Ушёл.       Орал мапуля, а стыдно было среднему сынуле. Иллиан со стыда был готов сквозь пол провалиться. Сидел, ножку на ножку положил, никого не трогал, периодами отвечал на тупые вопросы потенциальных покупателей, даже продал что-то. Спокойно сидел! Никого не трогал! А тут пришёл мапуля и давай шумно-громко в картинах рыться и орать, что наглый сынулька всех лошадок попрятал. А как нашёл заветный клад, так ещё громче заорал. А перед уходом вон чего…       Если бы в тот момент Иллиан мог, он бы с радостью спрятался в крыльях Рэйкса, однако муж был отправлен на патруль вокруг здания и вернётся только через часик с лишним. Вроде бы, что такое час? Пролетит, и не заметишь, особенно если учесть, что Иллиан взял с собой несколько холстов и теперь отвлекался на написание картин. Но нет, вот в такие моменты ему дико его не хватало. Засранец! Как почуял опасность, с которой не справится, и свалил подышать свежим воздухом! Хотя понятно, что это не так — Лаимм пришлёпал, когда Рэйкса уже не было. Ох уж этот мапуличка!       Однако набег Лаимма на лавку увенчался своеобразным успехом: посетителей стало больше. Однако это не гарантировало, что у Иллиана в тот же миг всё скупят. Но это определённо плюс. Так что так и быть, мапуля, ты заслужил картину! Улыбнувшись своим мыслям, Иллиан неосознанно улыбнулся совершенно чужому драгану, который начал лыбиться в ответ.       — Киська, я добыл картинку! У Ильки скомуниздил! — размахивая картиной и тем самым распугивая народ, Лаимм добрался до своего места и, пыхтя пыхтелкой, пролез под столом, представ перед озадаченным мужем сияющим солнышком. — Во! — Лаимм продемонстрировал картину. — Рисавалка! Касата! — и он просиял ещё ярче. — Лашадушка! — с фанатизмом выдохнул Лаимм и прижал картину к себе, чего-то бормоча под нос.       Сидящий на всё том же кресле, Хестан сделал огромные глаза, опасаясь выдавить хоть слово. То, что он был в шоке, ничего не сказать. Сколько времени прошло с момента их знакомства, а поведение Пиражуни продолжало вводить в ступор. И куда тут слово вставить, если он бормочет как фанатик без перебоя? Тут даже страшно становилось! Любимый Пирожочек определённо повредился умишком. Прям с рождения, судя по всему: эльфёнок на радостях даже пританцовывать начал, попискивая, какая у него красивая красотень в лапках, а сделал её любимый сынулька.       — Кися! — так звонко выкрикнул Лаимм, что Хестан даже вздрогнул. — Ты шо молчишь молчунишкой?! Быра говори! Касата же?! — он ткнул картиной почти в самое лицо мужу.       — Очень красота, — отозвался Хестан, немного отодвигаясь. Зная своего ненаглядного, лучше быть настороже. Это же как бомба, которой если неверно перерезать провода, можно сразу готовиться к смерти. А вот если обезвредить, то можно спокойно дальше жить. Главное, чтобы эта бомба не была с неприятными сюрпризами.       — Повесим её в комнату! — уверенно заявил Лаимм, разглядывая стоящего на лугу массивного коня, задравшего голову и смотрящего в небо.       — Даже странно, что ты не прибрал к своим лапкам ещё какую-нибудь комнату, которую не превратил в музей лошадок, — расслабившись, протянул Хестан.       — Хорошая идея! — Лаимм вылупил глазёнки на мужа. — Но если я так сделаю, я в той комнате буду всё время торчать!       — Я тебе дам, — пригрозил Хестан. — В комнате будешь сидеть и меня радовать.       — Чем?       — Собой!       Глупенько хихикая, Лаимм в обнимку с картиной полез обниматься к мужу. Хестан в тот момент был уверен, что не дай Всевышние они нечаянно картину повредят, горя будет море. Истерика на весь мир! Главное, чтобы Иллиан пообещал другую написать. А ещё лучше, чтобы сразу подарил другую!       — Подходи! Налетай! Раскупай! И покупай! — заголосил Лаимм, подрываясь на ножки и показывая два пальца.       — А потом проваливай, — шёпотом добавил Хестан и ойкнул, когда услышавший его Пиражуня треснул ладошкой в лоб, после чего погрозил пальцем, типа нельзя так! — Как дам по жопени-то, — пригрозил он.       Сделав идеально круглые глаза, Лаимм поставил картину возле шкафа, зайчиком припрыгал к креслу, повернулся к нему спиной и ка-а-а-ак смачно плюхнется попкой прямо на пах Хестана. Из-за опущенной спинки и подлокотников сделать это труда не составило. И сидят, оба глазки пучат. Лаиммка ещё ножками помахивает, ангельский вид делает.       — Ты блин… — осторожно выдохнул Хестан.       Оскалившись, Лаимм принялся прыгать на попке.       — Ну всё! — рыкнул Хестан, принявшись несильно кусать и щекотать заливисто хохочущего Пиражуньку за все места, докуда дотягивался.       — Вреднючка-а-а! — заржал Лаимм, совершенно не заботясь, что привлекает кучу внимания.       — Патамушта пачимучка? — посмеиваясь, спросил Хестан, поднимаясь вместе с Пиражуней на руках.       — Я ни пачимучка!       — Патамушта ты вреднючка!       — Не-е-т!       — Да-а!       — Я ни вриднючка-а-а!       — Патамушта пачимучка?       — Ну-у-у, не-е-ет!       Олимп, моська его коварная, дурение друзей снимал на камеру. Будет что показать потомству! И так же ржать вместе! Народ возле лавки так и тормозил, чтобы сделать фото и посмеяться над забавной парочкой. А те дурят! На ярмарку уже пофигу! Некоторые стоят, ждут, чтобы что-то купить или спросить, а они всё веселятся и веселятся.       — Что творится-то средь бела дня! — делано ужаснулся Олимп, привлекая внимание друзей. — Демон приставает к эльфёнку! Надо спасать!       — Это мой эльфёнка! Чё хачу то и тварю с ним! — заявил Хестан и осёкся, когда наконец-то заметил, что на них столько народу пялится. Кашлянув, он поставил устало пыхтящего Лаимма на ножки. Уставший, но определённо довольный. Хестан даже за водичкой потянулся, чтобы дать любимке, а тот уже ворковал с Олимпом, быстро переключившись на покупателей, рассовывая шапки-шарфы-игрушки по пакетикам. Пожав плечами, Хестан сам отпил прохладной воды, подглядывая за своим сладким Пирожочком — так бы и откусить кусочек. Или хотя бы кусить за жопку. Или титьку. За обе! Пожамкать его всяко-разно! Хестан вытянул лицо, опустил голову, позырил на пах и с невозмутимым видом уселся обратно на кресло, прикрывшись пледиком.       — А я чего нашёл! — Олимп, забавно затопав на месте всеми ножками, задёргал хвостиком.       — Тиво?! Лашатку?! — Лаимм замолчал, накрыв рот руками, когда Хестан несдержанно расхохотался. — Тё хихикашь? — Лаимм повернулся к мужу.       — Задалбал со своими конями, — с раздражением, успокоившись, сказал Хестан, доставая из кармана сотовый.       — Сам такой! — надулся Лаимм и резко отвернулся.       — Я же нашёл! Пойдём скорее! — Олимп замахал руками и как-то резко замер. — Хотя нет… о-о-й! — его как-то странно повело в сторону.       — Простите! — испуганно завопил врезавшийся в него парень, который ещё и о ножку оленёнка запнулся, в итоге всё же брякнувшись на пол.       — Живой? — шёпотом спросил Олимп, помогая парню подняться. — Осторожнее! Стопчут же!       — Я не специально! Простите. Не вовремя обернулся! — парень виновато улыбнулся.       — Кого-то на оленей потянуло! — раздался весёлый крик спереди, и парень с кулаками рванул вперёд.       — Куда идти-то?! — пискнул Лаимм, от нетерпения странно шагая на месте.       — Там, в конце зала, — чтобы Олимпа больше никто не сбил, он пролез в лавку, — открыли кое-чего интересного! Это не лошадки! — посмеиваясь, он накрыл рот Лаимма рукой. — Но тебе понравится! Гарантирую! Просто хватай своего демона и бегите туда! А я пока покараулю у вас тут.       — А вы чего тут? Там же фермерские дары приехали, — Кентрис под хлопнувшего по лбу Олимпа указал в конец ангара.       Лаимм завис буквально на несколько секунд. Этого времени Хестану хватило, чтобы подняться и протянуть руку. Как угадал! Схватив мужа за кисть, Лаимм тараном понёсся в указанную сторону, практически снося всё и всех на своём пути.       — Ты зачем так сделал? — со вздохом спросил Олимп, с укором посмотрев на мужа.       — Как-то я не подумал, что он прям так стартанёт, — кашлянул Кентрис.       — Как говорит Лимонка: самонакажись! — и с этими словами Олимп вытянул руку с раскрытой ладошкой.       Притопав в конец, Лаимм вытаращился на несколько длинных лавок с овощами, фруктами и всем тем, что чаще всего выращивали на фермах. Прижав ручки к щёчкам, он просеменил вперёд и замер, не зная, в какую сторону податься. А потом он увидел ЕГО! Такого же маленького, более хрупкого телосложения, с блондинистыми волосами, короткой стрижкой, большими серо-зелёными глазами.       — Собратик! — радостно пискнул Лаимм и посеменил к лавке. — Ладошка!       Незнакомый лесной эльф озадаченно уставился на собрата, который сиял радостным солнышком, что не сдержался и сам, просияв, шлёпнул по его ладони своей.       — Выбирайте! — лесной эльф махнул рукой, указывая на лотки со всевозможными овощами. — Даже могу дать попробовать!       — Огурчики! — Лаимм указал в те пальчиком и нетерпеливо запрыгал на месте.       — Пожалуйста, — лесной с готовностью протянул собрату небольшой огурец и замер в ожидании вердикта.       Откусив попку, Лаимм с удовольствием захрустел угощением и тут же запищал от удовольствия.       — Киська, кусай! — он протянул огурец. — Вот такими должны быть настоящие агурки! А не ети тваи, магазинские!       — Они не мои! — возмутился Хестан, но кусь сделал, признавая, что эти в разы приятнее по вкусу, чем те, что они берут в продуктовом.       — Нада много набрать, — уверенно заявил Лаимм и с важным видом кивнул.       — Куда тебе их много-то? — не понял Хестан. — А кто их жрать будет?       — Их и так все жрут, — проворчал Лаимм. — У меня уже куча банок освободилось: соленья летят, только в путь! А всё же ворчат: куда ты столько делаешь?! Зачем так много?! Кто всё слопает?! Сами же всё и слопали! Што за семья вреднючковых вреднючек?! Я вас когда нормально воспитаю?! Банок мне ещё купишь! — закончил свой гневный монолог Лаимм и устало вздохнул. — Все силушки свои на вас трачу, а они мне куричек пожопились!       — У нас и куры есть, — озадаченный поведением собрата лесной стоял с идеально круглыми глазами, мало чем уступающими по размеру Пиражунькины.       — У них и куры есть! — с умным видом повторил Лаимм, показывая указательный палец.       — Давай всё-таки обойдёмся без них, — прохныкал Хестан.       — Тебя ни спрашу, — надулся Лаимм.       — Я те ни спрашу, — Хестан погрозил любимке пальцем. — Это ты у нас вреднючка маленький! Всё наперекор делаешь!       — Кулачок видишь? — Лаимм, сведя брови к переносице, сунул под нос мужа кулак. — Ся как дам больно! Мне пять ящиков вот этих огурчиков! — перст судьбы уткнулся в огурцы. — А исё нада помидор, капусты, баклажанов, перцев, зелени…       — Э, э! Ты куда разошёлся?! — Хестан подёргал любимку за ушко.       — Это всё пойдёт в пузик! — Лаимм похлопал себя по животику. — А потом смоется в унитаз.       Воцарилась тишина. Лесной эльф украдкой глянул на Хестана, а тот таращился на упрямо поджавшего губёшки Пирожочка.       — И в кого же ты такой… — пробормотал Хестан.       — В себя любимого, — уверенно заявил Лаимм, ещё и кивнул.       — Муж! — крикнул лесной, заглядывая за шторку. — Иди сюда!       Лаимм только хотел полюбопытствовать кто там муж, как к ним вышел высокий крепко сложенный тёмный эльф. На демона и его эльфёнка уставились два глаза с красной радужкой. Их взгляд задержался на Лаимме и перетёк на демона, а затем на своего супруга. Лично Хестану было насрать на тёмного эльфа, на его глаза и белые волосы подавно. А вот Лаимм не смог сдержать смешка от причёски тёмного: череп почти полностью выбрит наголо и только по центру небольшой гребешок.       — Это што? Питушочек? — Лаимм прыснул в ладошку.       — Кукареку, — хохотнул тёмный, нисколько не обидевшись, он лишь мельком глянул на Хестана, почуяв угрозу. — Чё хотело твоё тело? — он приподнял белую же бровь, обратив всё своё внимание на супруга.       — Дам ща как, — вздохнул тот. — Проводи парней к машине. Им ящиками всё надо, а здесь только распакованные. Да взвешивай с минусом веса тары. А то получишь.       — Это ты у меня получишь! — тёмный хлопнул лесного по жопе.       — Не смей обижать собратика! — завопил Лаимм, вытягивая руку. — А то получишь ладошкай в лоб!       — Ой, как мило, — рассмеялся лесной. — Но на самом деле я с этим кренделем в браке уже не один десяток лет. У нас уже двое сыновей. Таких же доминантных тёмных засранцев как их папашка! — лесной удручённо вздохнул. — Надеюсь, хотя бы третий будет плодоносящим. А то от доминантов этих спасу нет!       — А я четвёртого жду! — Лаимм горделиво выпятил грудь, уперев ручки в бока.       Хестана откровенно порадовало, что любимый супруг не забывает и о «святой» троице, которых он не рожал, но считал своими. И весьма напрягло, когда лесные эльфы «сцепились» языками, начав трещать обо всём подряд.       — Пойдём, — выйдя из лавки тёмный поманил демона за собой. — Они так три часа проболтают. Повезёт если, когда управимся, они закончат.       — Я без своего не рискну что-то брать, — нахмурился Хестан, но за эльфом всё же пошёл.       — Я со своим в браке уже более сотни лет, так что выучил эту чудную расу. Знаю, что они любят и чего не любят. Сразу даю совет: на морозе ящики не оставляйте, а то испортится всё в разы быстрее. Пойдём-пойдём, не смотри на своего взглядом побитой собаки.       — Отвяжись! У меня в таких делах главный он! — огрызнулся Хестан.       — Чувак, я тебя огорчу: эти коротышки во всех делах главные, — весело расхохотался тёмный, и демон не смог с ним не согласиться…