Красная нить судьбы. Часть 3. Дождались...

             — Крапипота! — выдал Лаимм и, сделав важный вид, сказал: — раннее утричко начинается не с кофеёчка! — а потом более воинственно добавил: — крапипота! Кровь и пота! Ррь!       Замершие в дверном проёме, Иллиан и Агел, переглянувшись, оба уставились на зарывшегося в холодильник Вэйлана. Казалось, он там вообще уснул, потому что не подавал никаких признаков жизни.       — Ты чё там свой хвостатый зад высунул? — подсеменив к фенеку, Лаимм потыкал его пальчиком в жопку, а когда тот никак не отозвался взял да и куснул. А бедный Вэйлан от неожиданности чуть холодильник не снёс.       — Ты чё делаешь?! — завопил он, усиленно потирая левую ягодицу, бочком-бочком отходя от мило улыбающегося эльфёнка.       — Крапипота! — заявил Лаимм и сам сунулся в холодильник.       — Это что или кто? — шёпотом спросил Иллиан, не особо ожидая хоть какого-то ответа.       На этот раз переглянулись Агел и Вэйлан, синхронно пожимая плечами и всем своим видом показывая, что они также нихрена не поняли. У Лимонки просто родилось новое слово. Голова же ему дана не только чтобы вкусно покушать…       — Тё столбиками стоите? — достав кучу продуктов, Лаимм уставился на почти что святую троицу. — Нук не играть мне тут в переглядывалки! Ишь! — он попытался погрозить кулачком, но только выронил еду. И тут же заголосил, что вредные друзяшки его подставили подставно, бросившись всё собирать. Конечно же, парни не бросили бухтящего старым дедом друга в беде, помогая перекладывать всё на стол.       — Ну чего ты вечно как паникёр? — спросил Агел, садясь за стол и пододвигая к себе колбасу, от которой отрезал пласт, вкусно им зачмокав.       — А шо вы такие столбики? — Лаимм с подозрением зырил, как ангел сжирает один толстенький пластик колбасы и отрезает следующий. — Ты шо, кусочничашь?       — Ваще ничё не видел, — отозвался Агел и, копируя эльфёнка, невинно захлопал ресничками.       — Я теперь тоже колбасы захотел, — проворчал Иллиан, поглаживая животик.       Закатив глаза и махнув рукой на семейство своё разношёрстное, Лаимм вернулся к плите. Вернее, духовке, где готовилась рыбка в яйце. Целых два противня наделал. А как не наделать, когда всем пожрать наклади? Да не просто пожрать, а что-то особенное, интересное, чего либо не было, либо оно было давным-давно. Иллиану даже уже манты приелись, а ведь так с аппетитом их уплетал всегда. Зато теперь все чаще просят особые пельмешки. Олимп как-то предложить сделать их ещё более особыми и напихать ещё чего-нибудь в начинку. Лаимм тогда долго соображал, чего можно напихать, но так и не придумал, а семья с друзяшами, что не удивительно, подсказать не додумались. Ох уж эти моськи наглые!       Лаимм уже даже начал подумывать о том, чтобы сделать самую обычную яичницу. Ну а что? Давно ж не жрали! И это же будут не простые яйца, а с добавлением того-сего, десятого, пятого. Пожарить даже не колбаску или бекон, а сардельки или шпикачки. А чем нет? А то задолбали! Просят и просят, просят и просят! Как дать ладашишкай по жапешкам!       — Быро идите делать што-нибудь! — Лаимм замахал на троицу руками.       — А што-нибудь — это што? — спросил Агел, катая банку с кукурузой по столу.       — Што-нибудь полезное! — заявил Лаимм, отбирая банку. — Кыш-кыш-кыш!       — Мы же не котьки, — крякнул Иллиан, но с места всё-таки поднялся: кухня — территория мапули!       — Вы обормотьки! — вытолкав парней из кухни, Лаимм усеменил в прачечную, проверяя бельё. — Вот, там две стирки закончились, развешайте идите! — скомандовал он и посеменил обратно.       Отдав честь, Вэйлан, усиленно виляя хвостом, специально, чтобы шлёпнуть им эльфёнка, исчез за дверью. А Лаимм стоит, круглые глаза делает. Насупившись, он с разборками потопал обратно — за фенеком — но был перехвачен ангелом и возвращён на путь истинный — до кухни. Хихикнув, Лаимм невинно потупился, хлопая ресничками.       Оказавшись на кухоньке, Лаимм напрягся, вслушиваясь в какое-то странное шебуршение. И главное не видно никого! Опасаясь, что в доме завёлся опасный грызун, Лаимм взялся за мухобойку, как за оружие массового поражения. Крадучись, он прошёл вдоль стола и резко выпрыгнул, выставляя своё грозно оружие вперёд, готовясь что-то делать. А та-а-ам! Иллиан сидит и в тумбе чего-то переставляет.       — Я там сам всё расставил! — заголосил Лаимм, чем напугал сына, и он долбанулся головой о верхнюю полку. — Тиво ты делаешь? Голова твоя бедовая! Сяс как мухобоечкой-то добавлю! Ты тиво мне там наделал?!       — Ничего я не делал! — шипя от боли, выдавил Иллиан, усиленно потирая ушибленное место.       — Те чё там нада? — грозно сведя брови к переносице и упирая кулачки в бока, спросил Лаимм.       — Горох я ищу! — Иллиан, осёкшись, вытянулся лицом, когда мапа странно захихикал, прикрыв рот пальцами. — Чего?       — Ильк, ты тё, гороховый музыкант? — захихикал Лаимм.       — Мап, прекрати, пожалуйста, — попросил Иллиан, чувствуя, как задёргался глаз.       — Будищь музыку музычить, — продолжал хихикать Лаимм.       — Ща как обижусь, — пригрозил Иллиан, обиженно поджимая губы.       — А вот готовь ты почаще, знал бы, что такие банки стоят в тумбе у второго холодильника! — Лаимм опять упёр кулачки в бока. — Ишь! — и одним кулачком он потряс перед носом озадаченного среднего сына.       — Врёшь ты! — заголосил Иллиан, поднимаясь на ноги. — Я там уже смотрел! Там пусто!       Лаимм огромными глазами уставился на недовольно пыхтящего сынишку: как это пусто, как он сам — Лаимм — закупался! Там никак не могло быть пусто! Либо кто-то всё незаметно сожрал и молчит. Но это тоже сомнительно: Лаимм ведь каждый день во все шкафы и тумбы заглядывает, проверяя, не навели ли домашние там хаоса. На кухне должен быть порядковый порядок и никак иначе!       Часто поворачиваясь и пыря на сына, Лаимм досеменил до тумбы возле стоящего ближе к окну холодильника, в котором обычно хранились бутылки с… морсом, а иногда компотом. Хестан нет-нет да подсовывал туда алкоголь, но когда пару раз не досчитался дорого портвейна, на месте которого лежала бутылка с морсецким, перестал воевать с любимкой и прятал бутылки на верхнюю полку шкафа. И благополучно о них забывал.       Распахнув дверцы нужной тумбы, Лаимм пробежал быстрым взглядом по рядам банок с фасолью, кукурузой, овощными заготовками и, конечно же, горохом. Повернувшись к сынульке, он вопросительно изогнул брови и сделал шаг в сторону, открывая обзор на консервы.       — Забыл, — издав нервный смешок, Иллиан закинул руку за голову, подёргав себя за волосы.       — Рано ещё для склероза-то, — вздохнул Лаимм, доставая горошек и ставя на стол. — Открывать-то хоть умеешь?       — Я же не совсем неуч! — возмутился Иллиан, уверенно хватая банку, полностью уверенный в том, что у неё есть специальный крючок, который и поможет её быстро и легко открыть. Но не тут-то было. Банка оказалась без него и обе поверхности отказывались вскрываться, даже когда Иллиан везде потыкал.       — Ню-ню, — красноречиво вздохнул Лаимм.       — Просто ты мне специально такую дал! — уверенно заявил Иллиан, присаживаясь возле тумбы и быстро-быстро перебирая каждую банку.       — Отставить мне беспорядок наводить! — завопил Лаимм, треснув сына по голове мухобойкой. — Там все такие!       — А чё бы не взять с нормальной петелькой? — насупился Иллиан.       — Патамушта эти куснее, — сказал как отрезал Лаимм, возвращая всё по местам. — А эта, — он ткнул на банку и открыл ящик в той же тумбе, — открывается вот етим, — продемонстрировав Иллиану специальный прибор, Лаимм подтянул к себе банку, зажимая край лезвием и крутя ручку, быстро вскрывая крышку. Иллиан было обрадованно потянул ручишки к вкусняшке, как Лаимм, хлопнув по ним, погрозил пальцем. — Надо же водичку слить! — поучительно сказал он и с важным видом кивнул.       Иллиан терпеливо ждал, пока мапа сольёт жидкость из банки, вывалит горох в тарелочку, достанет ложечку и только потом подаст ему.       — Музыкант ты наш!       — МАПА!!!                     — Ветер воет, ветки гнутся, воет нетерпеливый Дух, — пробормотал Тим, косясь на недовольно пыхтящего Волкана. — Дружище, не беси, пожалуйста, и так напряжение растёт.       — Как растёт, так и не вырастет! — заявил тот, озадачивая гепарда ещё больше.       — Чё?       — У меня там малышичек растёт! — заскулил Волкан, прижимая руки к своему животу.       — Прям в нём? — ещё больше озадачился Тим.       — У Кексички! — поправил Волкан, так мотнув головой, что даже уши схлопали.       — Вернёшься ты к своему Кексу, — рассмеялся Тим.       — Канешна! — уверенно заявил Волкан и тут же прохныкал: — не увижу, как пузичка растёт! Пончишка мне етого не простит!       Тим только покачал головой. Всем хотелось оказаться рядом со своими супругами. Смотреть, как они меняются под воздействием роста животика. Как будут себя вести отцы, какую поддержку окажут любимым. Что будет, когда появится какая-нибудь проблема — но лучше без них. Если Тим вспомнил всех, то все отцами станут впервые. Ну, кроме Владыки Хао. Этот уже троих наклепал и четвёртый на подходе. Если по некоторым было видно, что они волнуются и переживают, то по Хестану нельзя было ничего понять. Абсолютно. Либо он хороший актёр. Как вариант, что… хотя как он мог привыкнуть к рождению детей, если ни на одних родах не присутствовал, да и с детьми толком не занимался? Тим думал о том, что здорово валяться в обнимку с любимым, ни о чём не парясь и наслаждаясь друг другом.       Но…       Всегда есть это самое НО.       Вокруг — не только Тима — царил хаос. Обугленная после использования огненного дара земля, жижа от крови и воды липла к ботинкам и форме. Беда тому, кто споткнётся, что уже было. Кое-где постанывали от ранений солдаты и бойцы. Где-то тяжело дышали одарённые, пытаясь взять себя в руки после использования дара. Некоторых потряхивало от истощения. А кто-то был возвращён назад, в лагерь к лекарям.       Много раненых.       Много истощённых.       И ни одного убитого.       Зато под ногами хватало трупов врагов. Тим сам несколько раз споткнулся о торчащую из грязи конечность. Пару раз ему помог устоять ржущий над ним Волкан. Вечный шутник. Но то, что он смеётся, говорит о многом, а самое главное — он жив.       — Если второе гнездо зачистим так же быстро, то в скором времени вернёмся домой, — от предвкушения Волкан потёр ладони.       — Нас там уже больше двух месяцев не было, — со вселенской печалью прошептал Тайнар.       — Неужто ты соскучился по Эхо? — немного удивился Тим.       — Ах, лубофф! — проворковал Волкан, сцепляя руки в замок и прижимая к морде.       — Представь себе! — покосившись на волка, Тайнар отмахнулся от него. — Никогда бы не подумал, что этоть мозговыносящий засранец заставит меня скучать по нему! Но уж лучше он, чем вот это всё, — он взмахнул руками, имея в виду тварей.       — Под боком любимых всегда здорово, — согласно вздохнул подошедший Блориан. Доспех на нём оказался покорёженным и местами разодранным, парень обзавёлся парой шрамов, но в целом выглядел молодцом.       — Особенно если бочок такой мягонько-пухленький и горяченький, — прохныкал Лар-Геон, и Волкан с ним согласился. Два любителя пухлопопиков.       — О чём ещё может мечтать солдат в пылу битвы, как не о своём возлюбленном, что тоскует по нему дома! — пылко выкрикнул Волкан, сжимая кулаки и сверкая решительностью во взгляде. — Я ведь прав, копытные?! — и он уставился на замерших Хэльмира и Караса.       — Конечно, прав, — рассмеялся Карас: проще согласиться, чем спорить.       — А я нихрена не понял, — признался Хэльмир. Морщась от тупой боли в боку, куда ему вцепилась тварь, он просто мечтал о том, чтобы присесть и ничего не делать. Однако, если проявит слабину, отец ему не просто всыплет, а отправит в лагерь.       — У кого-то определённо появятся первые боевые шрамы! — заржал Волкан и как херакнет Хэльмира по спине, отчего парень не просто не устоял, а грохнулся в грязь. — Упс! — Волкан сразу бросился помогать ему подняться. — Звиняй! — виновато хихикнув, он юркнул за спину ошарашенно выпучившего глаза Тима, выглядывая из-за его плеча.       — Ты пиздец, — выругался Хэльмир, отплёвывая попавшую в рот жижу. — Обязательно так делать надо было?! Бок и так болит!       — Если болит, топай отсюда в лагерь, — с невозмутимостью протянул Хестан, замирая чуть сбоку, за спиной сына.       — Владыка Хао, не могли бы вы пойти куда шли? — огрызнулся Хэльмир и покосился на прыснувшего в ладонь Волкана.       — Я тебе сейчас так пойду, мало не покажется, — Хестан легко пихнул кулаком в бок, и Хэльмир согнулся пополам, тихо матерясь на отца. — Сходи к лекарям, — вздохнул Хестан. — Станешь обузой для остальных, я тебя в лагерь отправлю. Понял меня?       — Понял! — прохрипел Хэльмир, с трудом выпрямляясь.       — Суровый дядька, — широко распахнув пасть, Волкан вывалил язык и запыхтел прямо Тиму в ухо.       — А я при чём? — полюбопытствовал Тим, не зная, как отвязаться от вцепившегося в него друга.       — Так, а к кому я ещё буду приставать? — скуксившись, пропыхтел Волкан.       — Приставалкой? — посмеиваясь, спросил Хестан, вспоминая о своём солнечном Пирожочке. — Эх, сейчас бы вкусного мяса отведать! — он мечтательно закатил глаза и похлопал себя по животу.       — Вкусить запретный плод! — с фанатизмом прошипел Волкан, скаля клыки.       Тим еле успел в сторону отскочить, когда из пасти друга свесилась мутноватая капля; упав, она прожгла панцирь твари…