Красная нить судьбы. Часть 3. Дождались...

             — А я Кисичку люблю! Я ему малышикаф ражу! Целую бальшу талпу! — пропел Лаимм, пританцовывая возле плиты.       — И папу кондрашка хватит, — хмыкнул Иллиан.       — Нитё с ним не будет, — отмахнулся Лаимм. — Не бросит же он нас всех! Кто мне лашадушек-то покупать будет? — с недоумением спросил он, на что Иллиан отозвался смешком. — Не хахачи мне! — Лаимм погрозил тому кулачком.       — Буду! — Иллиан показал мапе язык.       — Щто деится средь бела дня, — запричитал Лаимм, быстро-быстро перекладывая котлетки на пару в красивую керамическую, выкрашенную яркими цветочками посудинку.       — Чего и деится, — пожал плечами Иллиан, закончив шинковать овощи для салатика. Он голодно косился на вторую многоэтажную пароварку, где доваривались его обожаемые манты. И не так уж сильно-то они и приелись…       — Не забудь маслицем полить! — напомнил Лаимм, покачав головой, когда ойкнувший сынуля подорвался к холодильнику.       Заливая специальным маслом салат, Иллиан с любопытством разглядывал, как вязковатая жидкость своеобразно растекается по помидорам, огурцам, редису, луку, сыру и редким колечкам оливок. Выглядело это как-то интересно.       — Салат не утопи, — шепнул Лаимм, а для пущей убедительности ещё и хлопнул сына по жопе ладошкой.       Вскрикнув от неожиданности, Иллиан дёрнулся в сторону. Хорошо, что бутылку не уронил и не перевернул. И стоит, огромными глазами на мапу пялится. А тот на него. Немая сцена.       — Мапуля, не пугай так! — с возмущением завопил Иллиан, похлопывая себя в районе сердца.       — Ишь! — погрозив кулачком, Лаимм водрузил на катающийся столик тарелки с едой. Забрав салатницу, он поглядел на количество масла, сам же хорошенько перемешал и утянулся в столовую.       — Доброго утра, — зевая до хруста в челюсти, поприветствовал Кентрис, усаживаясь на своё кресло-мешок и потягиваясь всеми конечностями.       — Де Облачишку потерял? — поставив тарелки на стол, Лаимм сурово уставился на друга.       — Мосичку моет, — подмигнул Кентрис, пересаживаясь поближе к еде.       — А што ты не помог?! Вдруг он глазик себе нечайно выткнет! — возмутился Лаимм, забавно топнув ножкой. Ножкой в ярко-салатовом носочке с ядовито-фиолетовыми единорогами в очках. По глазам цвета били только так, привлекая всеобщие взгляды. Пиражунька как всегда в своём репертуаре! А иначе это был бы не Пиражунька…       — Он был не настолько сонный, — со смешком сказал Кентрис, нагло заглядывая под каждые крышки, не зная, что он хочет: мантов со сметанкой или даже майонезом, а, может, и каким-нибудь соусом, коих в холодильнике до десятка, или же котлеток на пару с макаронами. На макарошки, пока они горячие, можно накидать тёртый сыр, чтобы было вкуснее. Тем более что Лаимм любезно это сделал: натёр тарелку сыра, да ещё и на мелкой тёрочке, чтобы сыр плавился лучше.       — Лашаткин, ты што нос куды нинада суёшь? — Лаимм подозрительно сощурился.       — Как это не надо?! — со вселенским недоумением воскликнул Кентрис. — Это вкусно! А значит туда надо совать нос!       Лаимм на это только хмыкнул и усеменил обратно на кухню, чтобы принести заваренный перед готовкой фруктовый чай. Чайничка как раз должно хватить на одну чашечку для каждого.       Кентрис был благодарен не только Лаимму, но и всем остальным плодоносящим, с которыми он живёт. Всё опасался, что они на него кидаться будут из-за рейда, что их-то мужья воюют, а он тут жопку отсиживает. Хотя Иллиан нет-нет да скажет что-то в таком духе. Но это всё от обиды и тоски. Плюс Лаимм быстро успокаивал без криков, воплей и всемогущей ладошки. А есть в итоге Кентрис собрался макароны с сыром…       — Как стрёмно вставать по утрам, — проворчал Агел, потирая сонные глаза. — Лимонка, ты наркоман! — крикнул он в сторону кухонной двери.       — Тёйта? — гремя чайником и чашками на столике, Лаимм появился на свет ангела! — Кулачок показать?       — К твоему кулачку уже все привыкли, что он не страшен, — почёсывая пузик, сказал зашедший за ангелом Вэйлан.       — Растёт! — с важным видом покивал Лаимм, смотря на фенека и тот, стушевавшись, быстро одёрнул руку. — Или грязненький!       — Я вчера купался, — пробурчал Вэйлан, а самому стыдно. Стыдно, потому что, пригревшись в горячей воде, уснул. Если бы дело было не перед ужином и Лаимм бы его не нашёл, то Всевышние знают, чем бы всё закончилось. Но, как вариант, следящие за домашними Духи могли бы подать сигнал своему грозному мило-пухлому предводителю. От мысли о Духах Вэйлан поёжился: вот захочешь с мужем поразвратничать, а тут эти, Силы Высшие.       — Купался он, — агакнул Лаимм и покачал головой, отчего Вэйлану стало ещё стыднее.       — Ссоритесь?! — готовый ринуться разнимать, Сяо сжал кулачки.       — Жрямкать собираемся! — Лаимм отрицательно мотнул головой, и друг расслабился, на что пришедший с ним Айкен не сдержал смешка. — Ни хахачи! Сажайте свои жопки на стульчики и накладывайте жрямкать! А де мой Касатуня?       — Я тут! — вышагивая от бедра, Кристан замер во главе стола и, показав два пальца, отклонился назад, расхохотался а-ля дьявол.       — Кукукнулся, — ужаснулся Лаимм, прижимая ручки к щёчкам, опасаясь за состояние младшего сына.       — Нет! — перестав ржать, сказал Кристан. — Я сдал! Я сделал это! Свершилось! — счастливо заверещал он и затопал на месте.       — Кого куда? — не понял Лаимм.       — Вступительные экзамены! — заголосил Кристан. — Я буду учиться! — снова заверещал он, и ему весь такой радостный и гордый за сына вторил Лаимм.       Народ за столом, смотря, как мапа и сын пытаются друг друга в объятиях придушить, одобрительно хлопали и сыпали поздравления.       — А не рано для экзаменов? — с нотками недоумения протянул Агел.       — Рано, — покивал Иллиан. — А куда сдал-то? — это уже было адресовано радостно пищащему брату.       — На дополнительные курсы! — Кристан весь из себя такой довольный снова показал пальчики. — Со следующей недели начинаю! Как раз успел! Набирали последнюю группу, до лета. По этим курсам будет понятно, возьмут меня в универ или нет! Я сдал! — заголосил он, топая ножками.       — Я за тебя такой гордый! — прорыдал Лаимм, сморкаясь в платочек.       — Так, я не понял, — старательно перекрикивал истерику Иллиан, — а универ тогда какой? В тот, который у тебя кучу раз провал был?       — Нет, во второй, — Кристан развёл руками. — В первый я хотел, потому что он самый лучший, в него отовсюду съезжаются. А этот ничуть не хуже… ну, может, на чуть-чуть, — нервно хихикнув, он потупился. — Этот тоже хороший! И я добился своего! — заголосил Кристан, сжимая кулаки.       — Да!!! Мой Касатуня самый касатенский касатень! — заорал Лаимм.       — Сумасшедший дом, — выдохнул Иллиан.       — Да ладно тебе, — хихикнул Олимп. — Главное, его мечта начинает сбываться!       — Главное, чтобы он потом не пожалел, что попал не туда, куда на самом деле хотел, — пожал плечами Иллиан.       — Так! Кто во мне не уверен, быстро выходи сюда: буду моську бить! — заявил Кристан, делая воинственный вид и таращась на поджавшего губы брата.                     — Твоё присутствие не обязательно, поэтому пошёл вон, — целительница махнула тряпкой в сторону Рэйкса, от которой тот еле успел отскочить. — Места только занимаешь.       — Правда, Рэйкс, я же не помер, — отозвался Маркус. — А ты на ногах, поэтому возвращайся.       — Дружище, я тварям за тебя морды набью, — хмыкнул тот и на прощанье хлопнул его по плечу.       С уходом Рэйкса на некоторое время в палатке воцарилась тишина, нарушаемая звуками снаружи. Целительница, сразу взявшая все анализы, занималась проверками. Маркус тем временем лежал на койке, с повязкой, пропитанной лекарственными препаратами, на глазах и думал далеко не о самом радужном. Захотелось домой. Под бок к Кристану и волшебным варевам Лаимма, которые и мёртвого на ноги поставят. Маркус даже не сомневался, что окажись эльфёнок здесь, он бы в мгновение ока вернул его в строй. Как бы дал снадобья! УХ! А если бы оно не помогло, то всегда есть волшебная ладошка в лоб.       — Знаешь, что-то с твоими анализами не так, — задумчиво протянула целительница.       — Что именно? — без особого интереса спросил Маркус. Его раздражал зуд в глазах, от него без остановки текли слёзы, дико хотелось почесаться.       — Да как тебе сказать, вояка ты недоделанный, — тоном «ты дебил» сказала целительница, — чтобы предельно понятно было.       — Я же понимаю язык, так что проблем возникнуть не должно.       — Мне начать выражаться медицинскими терминами?       — Даже медицинские термины можно пояснить так, чтобы ясно было всем. А если ты этого не можешь, то тупой здесь не я, а ты, — припечатал Маркус, слыша, как девушка заскрипела клыками от раздражения. Зато теперь стало понятно, что она не эльф или человек: у них нет клыков, а скрип зубов иной.       — Договоришься ты мне, — процедила сквозь зубы целительница.       — Зачем ты идёшь в такое место, если нет желания помогать? — полюбопытствовал Маркус, закидывая руки за голову. — Духи, вы здесь? — громко спросил он, озадачивая разозлённую девчонку. — Вас же приставили помогать! Делайте что-нибудь!       В палатке поднялся ветер, напугавший целительницу до усрачки. Маркус чувствовал прикосновение чьих-то рук, от которых по коже пробегали стада мурашек, а сердце, и без того колотящееся от животного страха, что может остаться слепым, забухало в разы сильнее. Внизу живота, но не достигая паха, разлилось странное тепло, после такое же отозвалось в затылке.       — Упрямец, — раздался двоящийся голос в самое ухо, и Маркус то ли от страха, то ли ещё от чего потерял сознание.              Ловя перепонками воздух, Рэйкс спешил обратно. Он больше переживал за Маркуса, чем за себя — толком по сторонам не смотрел, а вдруг кто выскочит? Это ещё было и потому, что рядом торопились такие же крылатые, как и он сам. Маркус в прошлый-то раз чуть не свихнулся, когда дар перегорел и потух. Для него он был слишком важен. А всё потому, что люди наравне с эльфами — одни из более мелких рас. И если эльфы владели даром, то у людей даже это проявлялось реже. Вот и Маркус за свой дар цеплялся как за спасательный круг.       Рэйксу друга было сложно судить. У него у самого нет никакого дара, зато крылья, хвост, прочная шкура, физическая сила. Хотя у Маркуса всегда оставался его цепкий ум. Жаль только, это он оружием не считал.       Рэйкс вильнул в сторону, пропуская более быстрых пташек, сжимающих в руках автоматы с патронами из особого сплава, позволяющие пробивать панцири тварей. Поблагодарив Зверя, что одарил его природным оружием в виде когтей и клыков, Рэйкс старательно молотил крыльями по воздуху. К основному отряду нужно было возвратиться как можно быстрее и помочь им в зачистке.       — Эх, домой бы да под бок к супругу! — горько вздохнул Рэйкс и насупился, когда вокруг раздались смешки: из головы вылетело, что он тут не один.       — Эй, Рэйкс, а пелёнки тебе не выдать? — заржала доминантная драгана, и товарищи подхватили фразу смешками и улюлюканьем.       — Себе оставь, — щёлкнув её хвостом по носу, Рэйкс вырвался далеко вперёд: теперь он хохотал над матерящейся от такой наглости женщиной. — А кто-то в жопе! — гоготнув, Рэйкс чуть крыло не вывихнул, уходя от когтистой ручищи. — Фу, бездарь! — оскалился он, и женщина разъярённо зарычала: теперь улюлюкали уже ей.       — Нашли время, — крякнул один из бойцов, но на него зашикали, и он решил помолчать.       Бесились они так, бесились, пока Рэйкс, дабы сбить с хвоста преследовательницу, не грохнулся на землю, а из-под неё с грозным рыко-визгом вырвалась тварь. Рэйкс-то успел отскочить, а вот женщина-боец — нет. Тварь вцепилась ей в лицо своей длинной пастью с мелкими зубами, и если бы не наросты на лице всех драганов, то женщина бы царапинами не отделалась. Но от смерти ей спас Рэйкс, не жалея себя он, сжав руку в кулак, просунул его между лицом и глоткой, зашипев от боли, когда тварь выплюнула яд. Закричала от боли и женщина. Но одно дело, когда ядовитые сгустки попали на плотную шкуру, и совсем другое — на мягкую кожу ничем не защищённого лица. Тут же на подмогу кинулись и остальные, вонзая в змееподобную тварь кто когти, кто клинки, кто острые наконечники хвостов.       — Пасть её разожмите! — зарычал демон, первым же хватаясь за одну из четырёх челюстей, прилагая титанические усилия, чтобы сдвинуть её хоть немного и освободить женщину от плена.       — Блять, не поддаётся! — сквозь зубы прохрипел другой демон.       — Не жалейте! — рыкнула попавшая в ловушку драгана. — Уберите её!       Рэйкс бы и рад помочь, но рука застряла — зубы хоть и мелкие, но отклонялись назад, не давая жертве вырываться. Рэйкса сложно было назвать жертвой, но повреждённая рука ещё даст о себе знать. Но он об этом не жалел, ведь спас товарища. Правда, он был уверен, что за такое геройство получит по одному месту от своего демонёнка. Тоскливо как-то без своего ворчунишки…       — Даже не знаю, порадоваться тем, что вы игры устроили, или всё-таки отчитать, — вздохнул демон, когда убитую тварь наконец-то отцепили от женщины.       — Вернуться надо, — сказал второй демон. — Эти по одному не ползают. Наверняка к лагерю целителей направились, а там охраны не очень много.       — А то я не понимаю, — огрызнулся первый. — Возвращаемся! — гаркнул он. — Посмотрим, что там. Я на лету сообщу Владыке, что мы задержимся. В любом случае, нельзя бросать лагерь, пока мы от него не отлетели совсем далеко.       — Вот Маркус-то обрадуется! — издал нервный смешок Рэйкс и поморщился от тупой ноющей боли в запястье.