Красная нить судьбы. Часть 3. Дождались...

             Утро у Хестана как-то не задалось. Что вчера, что сегодня. Дико хотелось обратно под бок растёкшегося ленивой лужицей по постели Пиражуньки. А как не захочется? Там, под боком-то, да ещё и любимкиным-то, тепло и уютно. Носом ему в рёбра уткнёшься, в охапку сгребёшь и спа-ать. Но нет, сначала Хестан лицезрел, как любимый Пирожочек лежит на постели, раскидав руки-ноги, одной из которых лениво пошевелит и опять лежит, а потом!!! Хестана чуть кандрашка не хватила, когда выйдя из туалета, он своего любимку на постели не увидел. А Лаимм в это время:       — Вижу кем-то оставленную какашулю!       — Зачем ставить лотки в каждом туалете? — зевая, спросил Хэльмир. — Ладно, в общих, но в наших-то?       — Ты тё ведничаешь? — Лаимм погрозил старшему сыну кулачком. — А если они писи-каки захотят, когда мимо вас будут проходить?! Ты шо такое говоришь?! К вам и зайдут, — важно кивнув, Лаимм скидал какашки кого-то из котов в унитаз и смыл. Раз десять. — А чё туалетик гязный? Быро помойте!       — Хэля, займись! — с кровати, откуда не вставал, крикнул Агел.       — Да я-то почему крайний?! — возмутился Хэльмир.       — Ну не мне же нагибаться, — зевнул Агел и закутался в одеяло как в блинчик. — А у тебя силы побольше…       — Ага, — пропел Лаимм, — сколько он уже ёршиков сломал?       Плодоносящие уставились на доминанта.       — Да не специально я! — завопил Хэльмир.       — Не кичи! — Лаимм треснул сыну по заднице.       — Да за что?! — простонал Хэльмир, прижимая руку к ушибленному месту.       — Ишь, раскичался, — Лаимм погрозил ему кулачком. — Я вон вчерась Караса нахлопал и поругал! За то, что его пичка жрёт других пичек!       — Так, Фалко сокол, он хищник, охотник, — неуверенно протянул Хэльмир.       — Пусть мясо, которое я ему даю, жрёт! — сказал как отрезал Лаимм. — А не дугих пичек! Тех пичек я на зиму откармливаю, штобы у них жирка побольше скопилось, и они могли лютые холода пережить! А тут этот! Как будто я для него их откармливаю! Ишь! — непонятно кому погрозив кулачком, Лаимм усеменил в коридор, где принялся орать, что Фалко скинул «бомбу» в неположенном месте и прямо на ковёр. Караса заранее стало жалко.       — Он когда-нибудь угомонится? — без особой уверенности спросил Хэльмир.       — Никогда! — расхохотался Агел.       — Когда они уже свалят в это своё приключение-то, — Хэльмир, плюхнувшись на край постели, с интересом посмотрел на торчащие из одеяла глаза и нос супруга. Ну и никуда без ушек.       — Так, если они свалят, кто нам вкусно готовить будет? — Агел сделал большие испуганные глаза. — Кста-ати, — с хитринкой во взгляде протянул он, и Хэльмир напрягся, — а мы-то поедем?..              Сладкий-сладкий пирожок!       Вкусный-вкусный колобок!       Ты меня скуша-а-ай!       И никаво не слуша-а-ай!       А еси ты не ску-уша-ашь!       То по жопочке полу-учишь!