любовь

      хенджин ненавидит себя, ли минхо и свою влюбленность в него. она растекается по нему до самых кончиков пальцев словно яд, стоит старшему оказаться в поле зрения. она не даёт ему как следует дышать, когда у того приступ тактильности, и касается он больше обычного. она чертовски сильно мешает хенджину жить.       минхо ходил в школу едва ли соблюдая правила приличия, прописанные в уставе. он проколол уши несколько раз ещё в первый год обучения, выбеливал волосы не счесть, сколько раз, привлекая к себе внимание. он ходил, расстегнув рубашку, под которой была лишь майка с широкими вырезами — от вида на которую хенджину становилось плохо в одно мгновение, хотя он старался не придавать этому особого значения — на брюках его висели цепи, а руки увешаны кольцами и браслетами. он выкуривал пачку за день, пуская в хенджина кольца дыма и ухмыляясь его недовольству. минхо с широкой улыбкой наблюдал за тем, как девочки возле туалета с визгом драли волосы друг другу, крича что-то о том, что именно она будет с ним встречаться. хван его удовольствия не разделял, поэтому первым делом шел звать учителя.       они с хенджином были лучшими друзьями в течение двух лет до выпуска обоих. никто не уверен точно, почему дружба разрушилась сразу после церемонии — хван даже не думает, что минхо в принципе может это волновать — возможно, дело в девчонке, что мелькала рядом с ними последние месяцы чересчур часто, надавливая своими чувствами на минхо и кидая на хенджина ревнивые взгляды. хенджину было все равно — пусть забирает минхо хоть даром, если он сам не будет против. вот только того эта перспектива не прельщала, поэтому он прятался за младшим едва не каждый раз, когда она появлялась на горизонте.       минхо долго смеялся в день выпускного, смотря на себя в зеркало. хенджин сидел позади на его кровати и в удивлении прикрывал лицо — и, возможно, побагровевшие от осознания щеки. в школе у них строго с формой, а у минхо в его гениальной голове созрел план, как после себя оставить след. школу он эту всей душой ненавидел, и вспоминает сейчас лишь с нахмуренными бровями да фразами, из которых сочится яд.       минхо пришел на выпускной в юбке, образ с которой он силился придумать — в женской моде он смыслил совсем немного, и то, благодаря хенджину, у которого две старшие сестры — в течение нескольких дней. хенджин поразился его смелости, а сидя у него на кровати подумал «он такой чертовски крутой, было бы неплохо поцеловать его», после чего не оставлял попыток понять то, на что намекало его сердце весь день. вероятно, именно в тот момент он влюбился в минхо по самое никуда. в таких случаях говорят красивое английское «упал», потому что простое «влюбился» кажется слишком сухим.       он видел, каким взглядом на минхо смотрела та самая девчонка, а внутри насмехался над ней, неспособной принять минхо в любом образе. он почему-то был твердо уверен, что сам минхо к ней ничего не испытывал — все же, когда они были наедине, то ни разу о ней не говорили, и номер ее он не переименовал с «неизвестный».       минхо кинул ему короткое «пока», посмотрел пустым взглядом, и скрылся в толпе. хенджин тогда понял, что его нагло бросили, потому что в тот же день старший пополнил свой черный список во всех соцсетях, где была возможность написать. возможно, тогда же он его и возненавидел, и терпеть эту глупую влюбленность, смешанную с жуткой тоской, желанием услышать хотя бы голос или увидеть каштановую копну волос, стало просто невозможно.       влюбленность глупая, первая, и, как говорят знающие люди, самая запоминающаяся.       хенджин часами листал их редкие совместные фотографии, улыбался вымученно, незаметно всхлипывал и откладывал телефон куда подальше. он думал о нем всегда. попытки выбросить из головы были тщетными. хотелось, чтобы они с минхо никогда не дружили, и он не надевал эту юбку, заставляя чувства загореться. почему именно в тот момент? — думалось хенджину, но ответа он найти никак не мог.       он безумно волновался за минхо, потому что тот занятия стабильно прогуливал, и, пусть никогда не делился своими мечтами да планами на будущее, хенджин знал, что у него что-то есть. что-то, чего он хочет добиться, а минхо если ставит себе цель, то идёт к ней до последнего.       хван старается не подавать виду, когда видит не только имя ли в списках экзаменуемых, но и его владельца в том же кабинете. во-первых, они поступают в один университет. во-вторых, минхо его не заметил, или же попросту игнорирует само существование хенджина в целом.       минхо сидит в кепке и маске, а глаза у него потеряли тот блеск, на который хенджин иногда засматривался слишком долго. старший заспанный, растрепанный, совсем не такой, каким знал его хенджин. что могло произойти за несколько недель? хван решил списать это на подготовку к экзаменам, потому что, уверен, выглядел не лучше.       старший сдал работу самым первым, и хенджин встрепенулся, не оставил ли тот бланк пустым. он любил так делать в школе, показывая свое наплевательское отношение к учебе, но сейчас не та ситуация. хван поймал его уставший взгляд, и по телу пробежало стадо мурашек. щеки вспыхнули, он постарался спрятать свое смущение, вернувшись к заданиям.       три месяца лета, кажущиеся без минхо самыми длинными в жизни хенджина, пролетели практически незаметно. разобравшись с экзаменами, он волновался о результатах каждый час своего существования. переехать в отдельную квартиру недалеко от университета получилось в середине июля, и лишь тогда он почувствовал себя по-настоящему свободным.       порой он мечтал отключить все свои мысли, и думать только о своем будущем, что было чересчур размытым для парня его возраста — сотни тредов в твиттере о том, что не найти себя так рано — нормально, не помогали от слова вообще. хенджину хотелось не думать о минхо.       хван мог с уверенностью сказать, что проспал лето. несмотря на жуткий зной в его маленькой квартирке, что скапливался под потолком и спускался до самой кровати, наплевав на кондиционер, парень не хотел выходить на улицу. бывало, его вытаскивали ставшие бывшими одноклассники, но с ними гулялось только из безысходности. перед выпускным он оставил себе круглую сумму в надежде, что сможет разойтись на гулянки с минхо, а то и поехать с ним куда-нибудь, чтобы отпраздновать освобождение. сейчас, смотря на деньги, он поражается своему нежеланию потратить их на какой-нибудь бред в интернет-магазинах.       жарко, сонливо и беззаботно — казалось бы, то, о чем он мечтал всю свою учебу в школе. почему же сейчас это кажется таким противным?       результаты его экзаменов были не такими плохими, как ему казалось летом, поэтому он смог поступить туда, куда хотел изначально. по традиции кто-то устраивает вечеринку для первокурсников, на которую хван согласился идти, практически не думая — быть может, ему удастся забыться и напиться так сильно, чтобы выкинуть ли из головы.       очевидно, там собралось огромное множество и студентов старших курсов, что пришли за бесплатной выпивкой и тем, с кем можно было бы провести одну ночь без обязательств. хенджину приходили мысли сделать так же, потому что жить, пока в мыслях лишь тот, кто его оставил, невозможно.       он выпил совсем немного, по сравнению с другими студентами, выглядел довольно трезвым, и, возможно, даже мыслил так же. в большом доме, который сняли общими усилиями — хенджину хотелось посочувствовать тем, кто будет в нем убираться после окончания этого беспредела — было невероятно душно. толпы народу, создающие шум из, кажется, каждого угла, силились не опрокинуть свои стаканы с выпивкой в приступах сильного смеха. все танцевали и смеялись, громко, жарко, неуютно. хенджин вышел на один из балконов, что оказался свободным.       он невольно окунулся в воспоминания об учебе с минхо. дни, полные счастья, его тихого смеха, кучи фастфуда, на который уходили все карманные, разрисованные баллончиком заборы, граффити, не имеющие смысла, но красивые до жути, и бессонные ночи, полные вдохновения гулять ещё больше. хенджин как сейчас помнит, что, бывало, лежал, смотря в потолок, всю ночь напролет, потому что с минхо было так хорошо, незабываемо.       рядом с ним кто-то приглушённо прокашлялся, и только после этого он понял, что был не один. хван боковым зрением заметил точеный профиль, маленькие пальцы, сжимающие фильтр сигареты, и черные, как смоль, волосы.       он постарался успокоить собственное сердце, что внезапно решило напомнить о своем существовании, забегав в быстром ритме. минхо сидел молча, выдавали его лишь медленные затяжки и дыхание. хенджин застыл, не в силах даже повернуться, дабы рассмотреть старшего получше.       хотелось спросить обо всем. о том, почему сбежал. как у него дела. как он провел лето. как сдал экзамены.       — что ты… здесь делаешь? — затаив дыхание, спросил он. пальцы с силой сжимали ни в чем неповинные перила.       — курю.       хенджин закатил глаза.       — я могу у тебя спросить кое-что? — послышалось шуршание, минхо встал рядом, упираясь взглядом в профиль младшего. тот моргает часто, смотрит на ночное небо, покрытое звёздами, что даже в этой местности видно хорошо.       — я знаю, что. почему я ушел тогда, да?       черт возьми, он так знает хенджина.       хван выдавил кивок.       — потому что ты влюбился. в меня.       младший повернулся к нему, но лицо его не показывало никаких эмоций, кроме, кажется, скуки. словно не он здесь находился, или его заставили. минхо выдохнул дым хенджину в лицо, в этот раз не улыбаясь его недовольству, выкинул окурок и высунулся за перила.       — откуда я знаю? твой взгляд в тот день был очевиден. я старался держать дистанцию, потому что знал о том, что ты влюбляешься по щелчку пальцев, но, видимо что-то пошло не так.       — ты был очень красивым в тот день, — скрывать нет смысла, раз все очевидно. — как и сейчас.       хенджин осмотрел его лицо, освещённое лишь разноцветными огнями из комнаты с музыкой. едва заметные синяки под глазами, губы прямой линией, кожа, что стала бледнее. только сейчас он осознал, как сильно скучал по всему этому.       — мне не нужны твои чувства, хенджин.       — я знаю.       — тебе не стоит надеяться хоть на что-то.       — я знаю.       — мы не будем вместе.       — я знаю, минхо. но мы можем… вернуть то, что было между нами?       минхо фыркнул, поворачиваясь к младшему всем корпусом. он смотрел игриво, с долей усмешки, хенджин пытался убедить себя, что это не обидно. хван задержал дыхание снова, когда ли притянул его к себе, касаясь губ. он мазнул по ним языком и отстранился, улыбаясь.       — но ты хочешь этого, не так ли?       хван не мог выдавить ни слова в ответ. губы горели, но жар этот был приятен. минхо прижимается снова, удерживая его за затылок. сминает губы и мешает вкусы алкоголя с табаком, хенджину хочется поморщиться, но целоваться с минхо оказалось в разы приятнее, чем он представлял.       — минхо… — возможно, голос его звучит жалко.       старший отодвигается, закуривая вновь. он смотрит на дрожащие пальцы хвана, которые тот так и не смог положить на его затылок в ответ.       свободной рукой ли прикасается к его щеке, запуская пальцы в волосы.       — ты выбрал не того, в кого нужно было влюбляться, хенджин.       — но я люблю тебя. ты — тот.       — мне жаль тебя, — он не прекращает перебирать светлые пряди. — но у меня есть предложение.       хенджин поднимает на него глаза и смотрит с надеждой. минхо красивый. младший силится не прильнуть к его маленькой ладони в желании прикосновений. он и так жалкий для минхо. — сомневаюсь, что мы сможем вернуть то, что было между нами раньше, — говорит он почему-то больше, чем хенджин, но ему нравится слушать ли. — мы могли бы трахаться иногда.       хенджин давится воздухом, непонимающе моргая. минхо в лице не изменился, смотрит внимательно, обращая внимание на все малейшие изменения эмоций.       — я не думаю, что захочу кого-нибудь, а тебе будет хорошо со мной, не так ли? — он перемещает ладонь на шею, поглаживая и ее.       хенджин почти не думает. влюбленность действительно отвратительная вещь, учитывая то, как быстро он хочет согласиться на унижение собственных чувств. минхо хочется очень сильно, всего, всегда, и везде. почему-то даже плевать, будет ли он любить его в ответ, ведь главное — удовольствие?       хван кивает, и минхо притягивает его снова, выдыхая едкий дым прямо в губы.

♡︎

      минхо никогда не стеснялся себя. позволял рассматривать свое тело по нескольку минут, ухмыляясь восхищенным глазам хвана; прямо говорил о своих желаниях, и — хенджину безумно обидно осознавать — игрался. они не встречались — об этом ли напоминал при каждом удобном и не очень случае.       почему он сказал, что никого не хочет — кроме хенджина — но продолжает заигрывать с десятками людей, намекая на приятное продолжение, на глазах у хвана?       хенджин понимает, что эти недоотношения губительны для него. минхо действительно не заботился о его чувствах, готовый растоптать их в любой момент еще сильнее — хотя, казалось бы, куда больше. хван сжимал простыни каждую ночь, и лучше бы он делал это от ласк минхо, чем от отчаяния.       казалось, что он может разбиться об асфальт, стоит минхо попросить. отвратительное чувство привязанности и помешанности, от которого уйти попросту невозможно. ли хотелось подарить весь мир со всеми его красками после того, как он потеряет память, чтобы он открыл того себя, которого спрятал в момент, когда узнал о любви младшего.       — ты как?       отвратительно.       — все нормально.       — не хочу лезть не в свое дело, но…       — не лезь, раз не хочешь. феликс, я знаю, что это ужасно.       ли протянул свою маленькую ладошку, чтобы погладить хенджина по волосам. он издал мученический стон, ударяясь лбом о стол. плакать хотелось невероятно, почему-то именно сегодня разбитое сердце чувствовалось особенно сильно.       — хочу его увидеть.       младший не останавливает его, когда он вскакивает, едва не роняя стакан с кофе. со спины хван кажется слабым и беззащитным, пусть и пытается быть полной противоположностью.       хенджин останавливается посреди коридора и понимает, что не знает, где может быть минхо. тот никогда не отчитывался о своем местонахождении — все же, они списывались только для того, чтобы назначить время очередного перепихона. он схватился за сердце, что тянет к низу, заставляя колени подкашиваться.       «какого черта со мной происходит?»       он бежит в корпус музыкантов — знает, что иногда минхо тусуется со старшекурсниками оттуда. подсознание подсказывает бежать быстрее, так, чтобы сердце зашлось в беге вместе с ним, а воздуха в легких остался самый минимум.       студий много, в какой из них может сидеть — а может и нет — минхо. он быстрым шагом идет по коридору в надежде, что из одной внезапно выйдет ли, и заглядывать никуда не придется.       хенджин вдруг слышит мягкий, взволнованный голос:       — хён, я… что мне делать?       — скажи ему об этом. — обладателя второго хван не знает.       — как я ему скажу? «хей, мы с тобой трахаемся, но, знаешь, ты мне вроде как нравишься»?       собеседник промолчал, а хенджин прикрыл рот в изумлении. он встал неподалеку, чтобы иметь возможность слышать оба голоса и, если что, сбежать. подслушивать нехорошо — бьет по голове низким голосом феликса, но хван игнорирует.       — нет, объясни ему по нормальному. мол, сам не ожидал, что так получится, и все такое.       — я смеялся над ним. — хенджин может представить, как на этой фразе минхо откинул голову к стене, закрывая лицо руками.       — так почему же ты любишь его?       — потому что он один… единственный, кто любит меня. не мою привлекательность.       — я бы рад помочь, но, думаю, ты справишься с этим лучше.       хенджин решил уйти оттуда. было бы хорошо встретиться с минхо и поговорить об этом, но признаваться в том, что он подслушал разговор, будет ужасно. возможно, стоит как-нибудь аккуратно подвести к этому, чтобы минхо сказал сам.       сердце продолжало ныть, а тоска эта словно текла по венам.       очерчивая изгибы красивого тела, хенджин не мог выбросить из головы все свои вопросы. он посмотрел на минхо, что, выглядел почти как обычно. и будь это кто угодно — не заметил изменений в его взгляде, но это — хенджин, что любит минхо сильнее всех на свете. в глазах его была вина.       — хенджин.       хван поднял взгляд, молча ожидая продолжения.       — знаю, момент неподходящий, да и я сам тоже не очень, — младший переместил ладонь на щеку, что под прикосновением стала горячее. — ты можешь меня не прощать? я люблю тебя.       хван фыркнул тому в грудь, после чего приблизился к губам, чтобы подарить поцелуй. минхо, оказывается, действует оперативно.       — мне очень не хочется прощать тебя, но, черт возьми, я люблю тебя так сильно, что ты представить не можешь.       ли скрепляет руки за его шеей, утыкаясь носом в предплечье.       — прости, что был таким мудаком.       хенджин в этот момент верит в любовь сильнее, чем когда-либо за всю свою жизнь.