le fantola

провонявшие улицей вещи он у неё отбирает и кидает в стирку. от них несёт бомжатиной особенно сильно, когда сама кей пахнет уже нормально, а не мылом из торгового центра. нос режет контрастом его геля для душа и ароматизаторов воздуха из тех же тц-туалетов. в конце концов она понимает, что это здравое решение, и всё же натягивает его штаны и рубашку, подпоясывая каким-то старым шарфиком даниэлы. потирает голые ступни, с непривычки перекатывается на носках и забирается на диван с ногами. читает книгу от нечего делать, но отрубается спустя десять минут в подзабытом после скитаний по городу безопасном тепле. алауди находит плед, забирает «бесов» из ослабших рук и выключает свет в гостинной. красная сетка на белках её глаз заслуживает покинуть пост. она студентка филфака. отчисленная, но это дело времени. джотто поклялся, что сейчас-сейчас, закончу кое-что и обязательно помогу. сейчас-сейчас в переводе означает алауди, я в дерьме. подожди, ради бога. кей живёт в квартире алауди и вычитывает его домашнюю библиотеку, быстро привыкая ко вкусу чая из заварника и иконам на полке. маленькая язычница листает сувенирную библию, что-то мычит под нос, проникаясь к иисусу сочувствием, а бога-отца открыто хейтит. как хорошо, что кнакл уехал во францию посещать провинциальные церквушки и искать среди проповедников информатора, сливающего информацию о вонголе организации — как зовёт её лампо — «ооо. вонгола дохера зажралась». студентке филфака как-то всё равно на вонголу, а на сынка авторитета уже совсем плевать. она с его ноутбука лазит по форумам и читает статьи про библейские отсылки в аниме. когда он говорит: пошли купим тебе одежду, кей отмахивается, читая уже какую-то мангу. — у меня есть. кажется, чтобы она согласилась, все её бомжатские вещи надо выбросить, а интернет — отрубить. кей уныло плетётся за алауди, затягивая шнурки на капюшоне толстовки до предела. вяло натягивает штаны, свитера, кофты, а потом тычет в какую-то пачку унылых трусов на кассе h&m почти наугад. — они стоят, как моя почка, нет, — скрещивает руки, напрочь отказываясь от похода в грёбанный calvin klein, — тут ничего, — и выразительно взмахивает ими вниз от ключиц, — такого нет, чтобы я не могла ограничиться майкой. мне потом что, телом расплачиваться? я и так живу на птичьих правах, просто потому что у вас какая-то слишком широкая душа и жилплощадь. алауди тяжело вздыхает, потирая подбородок. как сложно заставить её не шныряться бомжом. — можешь помыть пол, если хочешь. в оплату. — ну, тогда не нанимайте горничную. я теперь за неё. но лифчик так и не согласилась покупать. гоняет в двух слоях из майки и его старой рубашки. потому что «она в полосочку. принт в полосочку клёвый. у меня нет ничего  в полосочку». кей платит за унылые трусы телом: моет пол, посуду, ванну, готовит какую-то студенческую бурду. горячие бутерброды с сыром — верх кулинарного искусства по её словам, а чай с лимоном — лучше коньяка. алауди покупает ей фантолу, что, по такой логике, у неё стоит выше вина. она облизывает сладкие губы с вечной заживающей корочкой и предлагает как в первый раз. утираясь запястьем и всколыхивая крашеную в оранжевый газировку. алауди принюхивается к горлу, морщит нос, но глотает на её манер, выдыхая, как после водки. кей смеётся. — ну и дрянь. — заберите свои слова обратно, и я не скажу, что я думаю о вашей истории браузера. — дрянь, — проговаривает он чётко — его история браузера девственно чиста по его скромному мнению. никаких вкладок с порно, никаких сомнительных запросов по типу «как склонить сожительницу к сексу». — так что ж вы пьёте мою газировку и читаете мою мангу? потому что это им купленная газировка и его ноутбук. а манга действительно с библейскими отсылками. алауди облизывает сладкие губы, гладкие и мягкие. они ухоженнее и теплее, чем у молодой студентки. щурятся светлые глаза, наблюдая за ревностным вздохом и расползшейся на лице горькой обидой. остатки сладки, самый вкусный глоток — последний. кей кусает щёку, не потому что жадная до газировки, а это всё он её дразнит, облизывая губы и спойлеря концовку. — главный герой умер — он там за иисуса. она гневно трясёт бутылку, ловя на язык последнюю каплю со вкусом mango trio. упрямая студентка опечалена смертью любимчика и скидывает ему по почте картинки: «вот зачем ты меня расстроил чего ты добился», «я плыву по течению боли и страданий, но не подаю виду». у него нет ни единого мема в ответ, и он пишет, что плачущие отфотошопленные коты ничего ему не сделают. кей, потом прочитав, из гостинной фырчит, что у мистера ле детектива нет души. возможно, она права. в нём вряд ли найдётся лишний двадцать один грамм, чтобы места на душу хватило.