Каким я всегда был

Настало утро первого дня учёбы. Мелиорн уехал встречать родителей, а заодно и родителей Льюисов. Он их не знал, так как Рафаэль и Саймон подружились, когда Мелиорн уже жил отдельно и из-за учёбы и работы дома бывал очень мало. Джем же получил задание всех накормить, проверить, всё ли необходимое положили в рюкзаки первокурсники и проследить, чтобы все оделись прилично, особенно Рафаэль, дабы со своей мрачностью и любовью язвить он не оделся в праздничный день как на поминки. И если с первым и вторым было всё в порядке, то последнее далось нелегко. Рафаэль хотел надеть чёрную рубашку, которую Джему в итоге пришлось отнять и намочить на кухне, Саймон жаловался на слишком туго завязанный галстук и на впервые надетые мешающие линзы, а Алеку разонравились купленные накануне брюки из-за того, что сильно обтягивали. И если с ним и Саймоном как-то удалось договориться, объяснив, как красиво они в этом выглядят, и как это сейчас модно, то Рафаэль не прекращал ворчать. Кое-как сделав всё в соседней комнате, Джем ушёл заниматься Алеком. Он уже стоял перед зеркалом в тех самых брюках, новой белой рубашке, приобретённой вместе с ними и завязывал галстук с зелёными вензелями, подаренный Джемом в день поездки в парк. — Ну хоть с кем-то проблем нет. Отлично выглядишь. Красиво и без лишнего. — похвалил Джем, пытаясь придать ему уверенности, — Помочь с волосами? — Да, пожалуйста, если не трудно. Они всегда торчат, а сегодня всё-таки официальное мероприятие, — ответил Алек, намереваясь воспользоваться помощью. — Надо признать, твоя лохматость тебе идёт, — засмеялся Джем, — но благо ты понимаешь, что она не для таких событий. Садись на стул. Пока Алек усаживался, он нашёл воск для волос, затем брызнул на расчёску водой из пульверизатора, привёл в порядок непослушные, чуть волнистые локоны и сделал укладку пальцами. После, отойдя на пару шагов и осмотрев свою работу, произнёс: — Мне нравится. Иди посмотри. Алек подошёл к зеркалу, волосы аккуратно лежали прядками, так нелюбимых им проборов от расчёски не было. Он остался доволен своим видом: — Спасибо! Через несколько минут парни подходили к главному зданию университета, Мелиорн, стоявший с родителями, просиял счастливой улыбкой: у Джема получилось! Когда парни подошли, к Алеку, зарыдав, бросилась мама Саймона, обнимая, и не сразу понимая, что теперь он на две головы её выше: — Боже мой! Иди сюда, солнышко! Как ты вырос… Какой ты стал красивый и взрослый. Алек обнял её в ответ, будто бы почувствовав что-то родное, ощутил, как слёзы чиркнули по лицу и упали куда-то вниз. Вся компания тактично отвернулась, стараясь не смущать его. — Ты как? — продолжала миссис Льюис, — Мы с Леви тебя искали, хотели забрать к себе, но нам несколько раз отказывали и не дали никакой информации. Саймон не знал. Для него эта тема была под запретом, чтобы он не натворил глупостей. Алек закрыл глаза ладонью и беззвучно зарыдал то ли от осознания той несправедливости, с которой к нему отнеслось государство, не позволив Льюисам усыновить его, а ему самому прожить этот год с людьми, которые были ему близки, то ли от понимания того, что он действительно был кому-то нужен всё это время. — Прости, что напоминаю и заставляю плакать в такой день, у тебя праздник, а тут я со своими слезами… — сказала она, тоже плача. Алек наконец-то, подавив ком в горле, смог произнести то, что так хотел: — Я рад, что мы с Саймоном встретились, и рад видеть вас. А семью я всё равно не забывал ни на минуту… — Саймон говорил… Ладно, давай успокаиваться, — миссис Льюис достала бумажные платочки и вытерла его лицо, а потом своё, — мы ещё успеем поговорить в конце дня, мы сняли здесь дом на ночь, чтобы отпраздновать ваш первый день в университете. У тебя сегодня важный день, — она как-то по-матерински погладила его по плечу, — ты молодец, что сумел оказаться здесь! Они простояли так ещё несколько минут, пока оба не успокоились, и наконец-то подошли к остальной компании. Мелиорн улыбнулся и спросил: — Всё хорошо? — получив в ответ короткое «угу», он продолжил, тыкая пальцем в Саймона и Рафаэля — Так, ну, этих двух шалопаев все знают. Это Алек, а это Джем. Это Элейн и Леви Льюис, родители Саймона, а это наши с Рафаэлем, Гваделупе и Рубен Сантьяго. Мужчины и парни наконец-то пожали друг другу руки, и все отправились в актовый зал. Компания из девяти человек уселась за один ряд. От прохода все сели по порядку. Леви, Элейн, чтобы поддержать Алека, держащая его за руку, собственно, сам Алек, Джем, Мелиорн, Саймон, Рафаэль, Рубен и Гваделупе. Все чувствовали себя практически одной семьёй, здесь не хватало разве что родителей Джема. Только Алек всё же был не в своей тарелке, как бы то ни было, он выделялся, придя даже не с дальним родственником, а с другом, обретённым несколько дней назад. На сцену вышел какой-то яркий парень с тёмными глазами и такими же волосами, собранными в хвост, представился Лоренцо и объявил себя ведущим торжественной части. Как оказалось, он одногруппник Мелиорна и Джема. После Лоренцо пригласил ректора для поздравления новых студентов, а сам скрылся за кулисами. Мистер Ли удивил всех первокурсников своей речью. Она не была сухой и скучной, как обычно это бывает у руководителей учебных заведений. Он доброжелательно обратился с поздравлениями к студентам и их родственникам, вкратце простыми и понятными словами рассказал об учебном процессе, поддержке лучших студентов и возможностях дополнительного образования прямо при университете. По окончании своего рассказа ректор ответил на возникшие в зале вопросы, даже пару раз сдержанно пошутив, и, поблагодарив за внимание, удалился. Потом выступил представитель министерства образования, рассказывая о новых перспективах при участии в конкурсах и олимпиадах по предметам, несколько спонсоров, приглашая к себе на работу после обучения, бывшие студенты, построившие успешную карьеру по специальности, полученной здесь, потом ещё какие-то непонятные люди, казалось, к университету вовсе отношения не имевшие. После снова выступил ректор, познакомил с деканами каждого факультета и предложил разойтись по лекционным залам по факультетам, чтобы не забивать головы студентов лишней информацией. Все разошлись по лекционным учебным аудиториям. Декан юридического факультета быстро поздравил всех, представил кураторов и попросил их зачитать списки групп. Алеку, Рафаэлю и Саймону достался Виктор Элдертри, преподаватель кафедры уголовного права и по совместительству следователь. Вся троица обрадовалась, такой куратор сможет их научить даже большему, чем они рассчитывали. А Джем понял, откуда такой жёсткий голос, видимо, работа наложила свой отпечаток. После преподавателями было решено, что все расходятся по другим аудиториям, а группа Элдертри остаётся. Виктор, взглянув на часы, обратился к аудитории: — Я даю вам перерыв. Примерно к десяти часам прошу решить все свои дела в уборной, столовой и буфете. И большая просьба пересесть с задних парт ближе, нас осталось мало, и я хотел бы видеть каждого. К назначенному времени все уже сидели за ближайшими к доске партами. Тем временем, куратор успел принести четыре стула и расставить за большим преподавательским столом, и в последний раз в его руках была большая цветная коробка, он выложил из нее бумаги, какие-то бланки, документы для студентов и несколько ручек, но, судя по всему, там оставалось ещё что-то тяжёлое. Затем, поправив жилетку и пиджак, пригладив рукой чёрные кудрявые волосы, он оглядел аудиторию острым пронзительным взглядом карих глаз, улыбнулся и начал речь: — Все уже собрались? Я хотел бы рассказать о себе, прежде чем это будете делать вы. Как вы уже знаете, меня зовут Виктор Элдертри, можете звать меня просто Виктор, если вам так будет удобнее, я не против. Я не намного старше студентов, и уж точно младше родителей. Мне тридцать один год, я работаю здесь восемь лет, и, — он сделал небольшую паузу, — должен признаться, немного волнуюсь, мне впервые довелось стать куратором. Как озвучил наш уважаемый декан, я следователь, преподаю не для того, чтобы больше заработать, или от того, что мне скучно на второй работе, а чтобы поделиться опытом с теми, кто хочет встать на этот путь. Учился в этом университете, здесь же закончил аспирантуру и остался преподавать уголовное право и связанные с ним дисциплины. Хобби у меня нет, потому что вся моя работа — это есть хобби. Я выбрал занятие по душе, чего и вам всем желаю. Он закончил свою речь, и группа, с восхищением слушавшая наставника, отреагировала бурными аплодисментами. Чего куратор не ожидал, так это вот такого дикого восторга. Его улыбка стала ещё шире. — Ни фига себе, крутой вам препод достался, — сказал Мелиорн брату и младшим друзьям, в ответ получая довольные улыбки и знаки одобрения. Джем же заметил, Алек старается играть на публику, натянуто улыбаясь, а по глазам видно, как на душе кошки скребут. Когда аплодисменты прекратились, Виктор продолжил свою речь:  — Я бы хотел сделать наши отношения больше дружескими и доверительными, и мы с вами провели бы эти пять лет в обстановке добра и взаимопонимания, и не единожды встретились после выпуска, чтобы вы могли поделиться своими успехами. Я приготовил для вас небольшие подарки — именные записные книжки. У меня просьба: выделите, пожалуйста, первый лист под телефоны и дни рождения одногруппников. Попрошу внимательно и уважительно относиться друг к другу и не терять связь с приобретёнными во время учёбы друзьями. Мне будет приятно, если, сохранив эти небольшие подарки, вы через несколько лет вспомните и меня, я очень постараюсь, чтобы эти воспоминания были хорошими. Каждый получит мою визитку, если у вас безотлагательное дело или трудности, звоните в любое время суток. Уважаемые родители, вы тоже звоните, если нужна юридическая помощь. Если мой телефон выключен, значит я на другой работе, и перезвоню как только освобожусь. — Крутой мужик, я хочу быть как он, — шепнул Рафаэль друзьям. — А у тебя получается, — сказал Мелиорн, сделав серьёзный вид и положив голову на парту, — взглядом ты уже научился убивать, прям как он. Рафаэль наигранно закатил глаза и злобно посмотрел на брата. — Вот! Я же говорил! — поддразнил его Мелиорн. Саймон предусмотрительно закрылся руками с целью хоть как-то сдержать рвущийся наружу смех. Алека же на такие искренние эмоции было сложно вывести, но шутки друзей напоминали атмосферу в их комнате и немного отвлекали от навязчивого волнения и грусти. Виктор своим грубым голосом снова начал свою короткую, но ёмкую речь: — Итак, дорогие студенты, по традиции нашего университета, каждый из вас выходит со своей семьёй, называет своё имя, день рождения, чтобы группа знала, когда вас поздравлять, представляет родителей, братьев, сестёр, потом рассказывает немного о себе, а родственники тем временем заполняют небольшую анкету. Это ввел мистер Ли в рамках сохранения семейных ценностей каждого из учащихся нашего университета. Если студент ступит на кривую дорожку в виде прогулов, нежелания учиться и прочего, родители будут предупреждены и вызваны в университет, так что это ещё и хорошая профилактика лени. По аудитории прокатился лёгкий смешок. Виктор оглядел присутствующих и продолжил: — Хотя, я думаю, нам это не грозит, у нас в группе никто не имеет даже троек в аттестате. Теперь я хочу послушать вас. Приглашаю сюда Лидию Бренвелл с семьёй. Она первая в алфавитном списке, наша уважаемая староста, обладательница самого высокого балла на курсе при поступлении и, к тому же, единственная девушка в группе. Поэтому прошу отнестись к ней с должным уважением, не дёргать по пустякам и не мучать излишним вниманием. На подиум взошла девушка, одетая в серо-голубой брючный костюм, белую блузку и бежевые туфельки на небольшом каблуке. Прямо ото лба начиналась коса-колосок цвета пшеничного блонда. Голубые глаза прятались за очками в тонкой изящной оправе, губы, накрашенные неброской чуть заметной помадой украшала лёгкая улыбка. Лидию встретили аплодисменты всей группы, вгоняя в краску. Рядом с ней встали ее гордые родители, довольно смотря на дочь. — Это будущая жена Мелиорна, — показал Джем друзьям-первокурсникам. Гваделупе, услышав это, подёргала старшего сына за рубашку и вопросительно посмотрела на него, Мелиорн кивнул, его мама одобрительно улыбнулась, и он с довольным лицом снова повернулся к предмету своего обожания. Лидия представила родителей, немного рассказала о себе, об увлечении оперным вокалом, кулинарией и мечтах получить ещё и медицинское образование и стать коронером. В этот раз Мелиорна позвал отец и с удивлением посмотрел на него, подняв большой палец вверх и радуя старшего сына ещё сильнее. С помощью Виктора Лидия и её родители заполнили анкеты, он вручил старшим Бренвеллам свои визитки, а ей самой все студенческие документы и подарок, пожал руку и попросил остаться помогать другим заполнять документы, чтобы не тратить время. Лидия быстро сориентировалась, и дело пошло очень быстро. Студенты выходили один за другим, представляли семью, пока Виктор занимался вручением документов и подарков, анкеты под её руководством уже были заполнены. Очередь медленно, но верно двигалась к букве «L». Алек всё больше волновался. Джем, заметив это, накрыл его побелевшую руку своей ладонью и прошептал: — Всё будет хорошо. Я тебе помогу, если понадобится. Алек заторможенно повернулся и кивнул, но по неестественно бледному даже для него лицу было понятно, придётся хорошо постараться. Услышав свои имя и фамилию Алек разнервничался, и пока они с Джемом шли к подиуму, с сожалением осознал, насколько поменялся. От него прежнего, постоянно рвавшегося отвечать к доске и с удовольствием выступавшего с докладами перед классом, ничего не осталось, кроме внешней оболочки. Сейчас у него были только заплетающиеся ноги, потеющие от страха перед аудиторией ладони, нервно дрожащие пальцы, трясущиеся поджилки, нездоровая бледность, покрасневшие глаза, неуверенный голос, приобретённые дефекты речи и бешеный от волнения пульс. Виктор с улыбкой поочерёдно пожал им руки, и Алек начал говорить, немного заикаясь: — Я… Меня зовут Александр Гидеон Лайтвуд. Но привычнее мне, когда меня зовут просто Алеком. Родился двенадцатого сентября. Я пришёл с… — переведя взгляд на Льюисов, он не знал, как продолжить, казалось, ещё слово, и начнётся истерика. Джем, до этого настороженно наблюдавший за ним, понимал, появление родителей Саймона вызвало у Алека не совсем уместные сейчас воспоминания. Но противиться этому он тоже никак не мог. Во-первых, из-за уважения к самому Саймону и его родителям, во-вторых, судя по всему, люди они добрые и порядочные, раз искали даже не родственника, а просто друга своего сына, ну, а в-третьих, было понимание того, что рано или поздно, Алеку бы пришлось пройти этот этап, и в том, что так совпало, уж точно не виноват ни Алек, ни Саймон, ни тем более его родители. Он по-братски приобнял друга за плечо и продолжил за него: — Он пришёл с кузеном. Меня зовут Джем, и мы вместе живём в общежитии. Брат слишком скромный, поэтому опустил тот факт, что он у нас парень не ленивый и хорошо образован для первокурсника, имеет несколько призовых мест в олимпиаде по истории и планирует работать по вечерам после учёбы. Джем же убил двух зайцев, он дал повод Виктору привлечь Алека к какой-то активности по истории, тем более, у будущих юристов её целых несколько видов, и почувствовал, как Алек всё же немного успокоился и отвлёкся. — Хорошо, — одобрительно сказал Виктор, — теперь тебя, Джем, я попрошу пройти к Лидии, а ты, Алек, расскажи немного о своих увлечениях. — Я люблю читать, люблю хорошую музыку… Раньше коллекционировал ракушки и красивые камни из разных мест, когда мы путешествовали… — Алек глубоко вдохнул, вспоминая последнее путешествие, после которого он остался сиротой, и стараясь подавить подступающий к горлу ком, — И я… Раньше играл на скрипке и писал стихи… — в его голове уже снова звенел дикий предсмертный крик сестры. Виктор решил не давать ему много времени на речь, заметив, что с Алеком что-то происходит, не стал тянуть время, видя, что ему и так несладко, и продолжать ковырять воспоминания сейчас не самая лучшая идея: — Спасибо, Алек! Всё чётко и ясно! Поздравляю тебя с началом учёбы и надеюсь, твоя мечта здесь исполнится. Пожелание было завуалированным, но содержательным. Мечту своего подопечного Виктор на сто процентов угадал. Мальчишка пришёл сюда за справедливостью. Алек расписался за получение документов, удостоверяющих, что он теперь студент, и Виктор ещё раз поздравил его, пожав руку и вручив, собственно, сами документы и именную записную книжку в твёрдом переплёте. На подиум вызвали Саймона. Алек, уже успевший уткнуться лицом в ладони, упустил этот момент, Джем аккуратно потормошил его за плечо: — Всё в порядке? Там Саймон вышел. Он поднял голову, на лице отобразилось некоторое облегчение. Джем наконец-то выдохнул и немного успокоился в отношении его состояния. Когда дошла очередь до Рафаэля, пришла пора понервничать и Лидии. Девушка немного покраснела, находясь в компании семьи своего возлюбленного, но всё же показала себя достойно, и родители Сантьяго остались довольны выбором старшего сына. По окончании знакомства Виктор ещё раз поблагодарил всех за тёплый приём и рассказы о себе, сообщил о небольшом концерте, подготовленном для родителей в актовом зале, и о предстоящей всему первому курсу юристов лекции по истории Штатов вместе с пятым курсом инженеров. Джем и Мелиорн повернулись друг к другу, и Саймон, сидевший между ними, чуть случайно не получил образование сурдопереводчика. Эти двое начали общаться совершенно беззвучно говоря слова и помогая себе жестами: — Что за фигня? — спросил Джем одними губами и вскидывая вверх ладонь с растопыренными пальцами. Мелиорн в ответ развёл руками и так же беззвучно проговорил: — Я не знаю. Дальше не было даже шевеления губ. Джем описал указательным пальцем спираль, а потом изобразил всей пятернёй что-то вроде взрыва, получая в ответ кивок, после повёл глазами в сторону Алека и резко вскинул подбородок. Мелиорн покачал головой, и Джем в ответ кивнул. Алек тем временем складывал документы в рюкзак и не замечал действий друзей. Он наконец-то обратил внимание на подарок, его экземпляр записной книжки был из ярко-синей кожи с золотой надписью «А. Lightwood». Он провёл пальцами по буквам с каким-то удовольствием и ноющей ностальгией. В последний раз он держал в руках что-то похожее дома, в Чикаго, в кабинете отца. У него была подобная книжка, только чуть тоньше и чёрного цвета. Алек на несколько секунд замешкался, но потом всё же открыл и обнаружил на первой странице визитку куратора. Виктор тем временем попрощался и, собрав все бумаги и документы, отпустил всех и вышел из аудитории. Студенты начали выходить, направляясь в другую аудиторию. Джем попросил Алека задержаться, когда все вышли, спросил: — Ты как? — но увидев некоторое замешательство, продолжил за него, — Плохо? А держался хорошо. Лучше, чем я ожидал. — Это всё благодаря тебе. Спасибо, — Алек подвинулся ближе и обнял его. Джем тоже ответил крепкими объятиями и, похлопав его по спине, произнёс: — Алек, всё будет хорошо, главное хотеть этого. Все сложное на сегодня ты уже сделал. Пойдём чего-нибудь перекусим, нам ещё целую пару сидеть. До начала истории оставалось ещё минут десять, преподаватель зашла на несколько секунд и велела первому курсу занять ближайшие к доске парты, а дальние оставить пятикурсникам. Алек и Джем зашли, когда почти весь первый курс находился в аудитории. Саймон и Рафаэль тихо сидели почти с краю и рядом с ними было ещё одно место, которое они заняли для Алека. В остальном в аудитории было довольно шумно: первокурсники знакомились, обсуждали составы групп, делились впечатлениями о кураторах, списывали друг у друга расписание занятий. Рафаэль резко встрепенулся, когда Джем, перегнувшись через Саймона растрепал его волосы и отошёл к краю парты, пропуская Алека. — Чего, мелкие? Как дела? Как вам куратор? — спросил он. — Понравился. Такой крутой! — с восхищением сказал Саймон. — Ну, и отлично! — ответил ему Джем, потом обратился к Рафаэлю, — А тебе надо перестать быть такой язвой и начинать искать ещё друзей, а то Мел скоро женится. Саймона и Алека на всю твою вредность не хватит, да и с женой брата надо поддерживать хорошие отношения, ваши родители заценили его девушку, — засмеялся Джем. — Она вроде нормальная, думаю, не будет проблем, я бы больше переживал за неё, учитывая, кто ей достался, — с сарказмом произнёс Рафаэль. Саймон прыснул в кулак, стараясь не расхохотаться на всю аудиторию. — Ох, ну и получишь ты по своей тощей жопе, когда я ему скажу, — затем указал на только что вошедшего Мелиорна, стоящего у первой парты, за которой сидела Лидия, — лёгок на помине. Алек с интересом слушал друзей и впитывал всю информацию. Он немного успокоился, и его лицо не выражало абсолютно никаких эмоций, хоть он и оценил шутки друзей друг над другом. Он уже знал, за всем этим не стоит никакой злости. Никто не обижался, не злился, а к недовольному лицу Рафаэля он за эту неделю привык. Это характер, не грубость, даже не жёсткость, он просто был таким, но даже близко не являлся злым, каким казался или хотел казаться внешне. Мелиорн поговорил со своей девушкой и поднялся к друзьям. — Я тут успел к самому концу раздачи тем дипломных работ и тебе занял, — обратился он к Джему, протягивая белый лист с темой, планом и какими-то чертежами. — О, солнечные батареи, как я и хотел! Спасибо! — обрадовался он, увидев текст задания. — Их всё равно бы никто не взял, — засмеялся Мелиорн, похлопав его по плечу, — сам знаешь, тут думать надо, а этого мы не любим. За парту прямо позади Алека, Рафаэля и Саймона прошли семь совершенно разных, но одинаково красивых девушек. — Вот это да! — Джем, на несколько секунд залюбовавшись, проводил их взглядом, — Мел, ты только глянь, какие… — Ему нельзя, у него жена сидит за первой партой, — съязвил Рафаэль, пытаясь подколоть. — И не собирался даже, — передразнил его Мелиорн, потом что-то шепнул на ухо Джему. Тот с серьёзным лицом внимательно выслушал и предупредил младших: — Ладно, мы пойдём выше, тут первый курс. Они поднялись по широким ступеням и сели через две парты от своих друзей. Тем временем к университету подъехал Магнус, тема дипломной работы его вовсе не волновала, и он даже не посчитал нужным явиться на раздачу. По его мнению, сегодня он выглядел слишком скучно. Белая рубашка, синий галстук, узкие брюки с ремнём, с которого свисала гроздь цепочек, классические чёрные лакированные туфли. Магнус шёл с пустым рюкзаком за плечами, там ничего не было, кроме ручки, тетради и ключей от машины, в правой руке держал стакан с кофе, а левую оставил свободной для своего традиционного занятия. Он шлёпнул по пятой точке пару девушек с экономического, на что те вызывающе засмеялись, после досталось какому-то тощенькому малорослому парню, последней была незнакомая первокурсница, в ответ влепившая ему звонкую пощёчину. — Коза, — разозлившись, недовольно произнёс Магнус, после этого получая ещё одну. Это окончательно вывело из себя, и сняв крышку с бумажного стакана, он вылил содержимое девчонке на голову, благо кофе уже остыл, и она не получила ожоги. — Придурок! Я сейчас ректору пожалуюсь! — громко закричала первокурсница. — Да на здоровье. И передавай привет от Магнуса Бейна. — Сколько сегодня? — смеясь себе под нос, спросил Себастьян, подходя к нему, нарочно скорчив лицо и выпучив глаза, посмотрел на облитую кофем девчонку, — Неплохая работа. Она что-то нецензурно ответила и ушла в туалет приводить себя в порядок. — Четверо, а эта вот тупорылая влепила мне две пощёчины и обещала пожаловаться ректору, опять влетит, — с усталым вздохом сообщил Магнус. — Ты бы заканчивал с этим. За домогательство посадят, потом не отмоешься, — посоветовал Себастьян. — Ой, ну ты посмотри на неё! Какое к чёрту домогательство? Она же плоская как крышка от парты… — ответил Магнус другу, вызывая новый взрыв смеха, — А вообще, я тут вчера такую клубничку присмотрел… — В смысле? Порнуху? — с интересом переспросил Себастьян. — Да какую порнуху? Ты в своём уме? — немного возмущённо удивился Магнус, чуть подумав, мечтательно произнёс, — Мальчишечку одного заприметил. Такая ягодка. — О, что-то новенькое. Магнус Бейн влюбился? — засмеялся Себастьян. — Не знаю. Но, как минимум, на ночь я должен его снять, — ухмыльнулся он, потирая руки и предчувствуя, поиски юного незнакомца с голосом, пробирающим до сладкой дрожи, увенчаются успехом. — Неужели, настолько хорош? — продолжал любопытствовать Себастьян. Магнус прищурил один глаз и, задумчиво улыбаясь, ответил: — Ага. Я бы с ним даже, наверное, замутил. — Видимо, точно хорош. — согласился с ним Себастьян, таким витающим в облаках друга он ещё не видел, — Ладно, пойдём, у нас история с первым курсом юристов. — С первым? — заинтересованно переспросил Магнус, надеясь начать поиски хорошенького мальчика прямо на паре. Первая в учебном году лекция с первокурсниками показалась ему каким-то знаком свыше. Зайдя в аудиторию, Магнус увидел, все студенты мужского пола сегодня одеты в белые рубашки и чёрные брюки, и понял, придётся разглядывать каждого второго. Поднявшись наверх, они заметили Джейса, занявшего им места прямо за первокурсниками, у самой стены, и направились к нему. Позади сидели Джем и Мелиорн. Магнус коротко поздоровался с ними, не желая разговаривать. Хоть вчера они и поговорили с Джемом, он всё же держал обиду за помехи в слежке за новым предметом воздыхания. Прозвенел звонок, преподавательница объявила, что не даст много материала на первой же паре, и будет два перерыва на проверку посещаемости. Вместо записи лекций Магнус просто взял в руку ручку и начал глазеть по сторонам. И вот, через несколько секунд его взгляд упал на знакомую фигуру. Кажется, через парту сидел тот самый мальчик. Но он не поворачивался, и Магнус решил понаблюдать за ним, преследуя цель точно не ошибиться. Судя по всему, его избранник роста был высокого, но из-за того, что сидел, было не видно, какого точно. Та же бледная кожа, тонкие изящные пальцы, волосы чёрные как смоль, только теперь не растрёпаны, а аккуратно уложены. Это наводило сомнения. Одет как и все остальные, в белую рубашку и чёрные брюки. Сегодня наряды парней отличались разве что цветом галстуков. Магнус смотрел и смотрел, не отводя глаз, ожидая, когда мальчишка повернётся. И вдруг, наконец-то, повезло, сосед по парте что-то сказал, и очаровательному незнакомцу пришлось наконец-то повернуться. Магнус увидел длинные ресницы, в этот раз они были распахнуты и открывали вид на выразительные зелёные глаза. Он заворожённо скользнул взглядом по бледному лицу. Несмотря на острые скулы, черты лица были довольно мягкие, и, кажется, пухлые, чуть влажные губы были такими же мягкими. Магнус был готов взлететь, когда убедился, это тот, кого он искал. Мальчишка отвернулся от соседа по парте и снова начал выводить в тетради слова, а Магнус опустил взгляд ниже, любуясь неторопливыми неуверенными движениями. Выступающие позвонки на длинной шее и под рубашкой, соблазнительный изгиб поясницы, правда была ещё излишняя худоба. В этот раз одежда не была мешковатой и позволяла рассмотреть незнакомца почти всего. Первокурсник казался скромным, но Магнус уже представлял, как уже сегодняшней же ночью обведёт языком эту нежную шею, будет зацеловывать плечи, лопатки, сжав его руки на подушке, прижимаясь всем телом сзади, смотреть, как мальчишка извивается под ним от удовольствия, награждая сладкими стонами, потом Магнус мечтал перевернуть его на спину и любоваться этим прекрасным лицом на самом пике наслаждения. Хотелось сделать его своим, обладать во всех смыслах этого слова, закрыть от всех лишних людей, друзей, знакомых, одногруппников, чтобы он принадлежал только ему. Пока Магнус витал в облаках, преподавательница решила дать им отдохнуть от писанины и проверить посещаемость. Каждый названный студент должен был вставать. Магнус резко зажмурился и повертел головой, пытаясь согнать наваждение, но взгляд не отводил, стараясь не пропустить и наконец-то узнать имя незнакомца. Он верил, у такого чудесного создания оно должно быть не менее чудесное. — Александр Лайтвуд, — проговорила преподавательница. Мальчишка поднялся. Магнус, уже ни о чём не думая, скользнул взглядом вниз на то, что его интересовало едва ли не в первую очередь. Алек услышал позади себя приятный бархатный голос, кажущийся знакомым: — Какие сладенькие булочки, мял бы их каждую ночь. Тембр будто обволакивал и укрывал тёплым одеялом в прохладный вечер. И Алек, кажется, понял, кому он принадлежит. Девушки, сидящие за партой, стоящей между ними, то и дело поглядывали на них обоих, с любопытством следя за развитием событий. После зашептались, кто-то расстроенно, кто-то осуждающе, кто-то сказал, что они были бы красивой парой. Следующая секунда окончательно внесла ясность. — Магнус, подойдёшь к мальчишке, — я тебе голову отверну, — угрожающе прошипел Джем. Алек замешкался, теперь он точно знал, это был тот самый друг, от которого его так оберегали. Только вот понял ли он, что безошибочно наткнулся на нового соседа Джема и Мелиорна, оставалось загадкой. Сейчас нужно было узнать, как Магнус выглядит, дабы в дальнейшем обходить его стороной. Алек боязливо обернулся и увидел пристально разглядывающих его троих парней. Только вот, кто из них бессовестый обладатель сказочного тёплого тембра? Два блондина были симпатичными и казались знакомыми, но не они привлекли его внимание. А вот на фоне смуглого брюнета с накрашенными карими глазами, явно азиатскими, прядками цвета индиго в волосах, милой родинкой над правой бровью и довольной ухмылкой на губах все остальные будто померкли, а болтовня вокруг превратилась в белый шум. Синий галстук в цвет прядок волос контрастировал с кожей и глазами, ещё больше придавая парню яркости. Столкнувшись с ним взглядом, Алек внутренне уже почти молился, как бы именно этот парень не оказался Магнусом, потому что одновременно он понял то, что любовь с первого взгляда действительно существует. Яркий незнакомец смотрел на него как голодный кот на миску сметаны, нахально блуждая вожделеющим взглядом по всему телу. Алеку казалось, будто его минимум раз пять раздели за эти несколько секунд. Было приятно поймать на себе взгляд, полный страсти, ощущать интерес и симпатию такого необычайно видного и привлекательного парня, но это и очень смущало. Возникло какое-то мазохистское чувство. Щёки заполыхали румянцем. Раньше к нему так открыто никто не проявлял внимания, тем более, очевидно, интерес был взаимным. Алек уже подумал, когда-нибудь, может быть, если он сможет подпустить к себе постороннего человека… Но следующее мгновение принесло разочарование. Это Магнус! Это тот самый Магнус Бейн! Не нужно было отвечать на возникшие в голове вопросы, продолжая целовать Алека одними глазами, он просто ответил Джему своим волшебным низким голосом, и все выяснилось само собой: — Бульбасаврик, ну, чего ты бузишь? Был бы ты по мальчикам, сам бы уже завалил его прямо на парте! Посмотри, какой румяный пирожочек! Это ж просто ходячее порно на ножках. Ножки, кстати, тоже хороши. Он подмигнул Алеку и облизал губы. Тому же на несколько мгновений показалось, будто он начинает задыхаться. Воздуха не хватало. Нервов тоже… Девушки захихикали, поддерживая Магнуса, наглый флирт и подсказывая Алеку, как ответить ему. — Имей совесть, ты всё-таки на паре, и тут посторонние люди, — разозлился Джем, — и не ставь незнакомого тебе человека в неудобное положение. — Ничего, мы поставим его в удобное, ну, или, на худой конец, положим, — с предчувствием скорых развлечений прокомментировал Джейс. — Какой, говоришь, конец? — засмеялся Себастьян, желая поддержать зарождающуюся вакханалию. Магнус повернулся и свирепым взглядом посмотрел на каждого, дав понять, чтобы они замолчали, а после продолжил отвечать Джему: — Ой, господи, я давно поимел эту вашу совесть. И эту прелесть тоже поимею. Алек всё слышал. Намерения он понял ещё тогда, по телефону, но вот такой пошлости при встрече вживую не ожидал. Поведение Магнуса вывело его из равновесия, наконец-то пришедшего после знакомства с группой. Ноги стали ватными, пальцы будто бы онемели, а губы задрожали. Магнус, заметив оторопь мальчишки, ни капли не ошибся, подумав, что тому он тоже понравился, и подперев щёку рукой, продолжал открыто смотреть на растеряннного Алека в упор, не отводя глаз и смущая всё сильнее. Джем отчаянно пытался показать ему знаками сесть на место, но тот будто не замечал. Магнус подмигнул Алеку и, подавшись вперёд, хищно щёлкнул зубами в его сторону. Он ещё сильнее покраснел и отвернулся. — Бейн, ты идиот? — спросил Мелиорн. — Нет, я умнейший человек на свете и всегда добиваюсь своей цели, — произнёс Магнус, — и вот эта румяная ягодка будет моя. Он намеренно произнёс это громко, стараясь оповестить Алека о своих планах, и дать понять окружающим, им там ловить нечего. Наконец-то обернулся Саймон и, заметив активную жестикуляцию Джема, потянул друга вниз за рукав: — Ты чего? Садись. — Ты запал что ли? — спросил Рафаэль, удивлённо вытаращив глаза. — Нет, — Алек нервно повертел головой, не желая показаться ненормальным, но сам уже был уверен в обратном, — просто не довелось сталкиваться с такой наглостью. Даже не знаю, как отвечать на это… — Да уж, Магнус точно изменился, раньше он так себя не вёл, — сказал Рафаэль, — не обращай внимания, и он отстанет. Алека, всё ещё красного то ли от смущения, то ли от стыда, что-то дёрнуло вновь обернуться, он снова встретился с сияющими золотисто-карими глазами Магнуса и чуть приоткрыл губы, снося тому крышу окончательно. На протяжении всей пары Алек чувствовал на себе взгляд, спину будто обжигало, казалось, будто все понимают и видят ураган эмоций, бушующий внутри. Это раздражало, рука при письме немного подрагивала от волнения, и написанное пару строк назад было уже не разобрать, в голове творилось что-то странное. Когда на стол неожиданно приземлился бумажный самолётик, Алек от неожиданности чиркнул ручкой на весь тетрадный лист, по смеху позади понимая, это точно не от Джема или Мелиорна. На крыле острым угловатым почерком было написано одно слово «Разверни». Алек так и сделал. Мысль выбросить не открывая промелькнула на какую-то долю секунды и моментально испарилась. Внутри была записка: «Цветочек, ты мне очень понравился. Ещё вчера. Я хочу вонзить своё жало в твой нежный бутон и увидеть, как из тебя польётся сладкий нектар. Как на счёт опыления сегодня вечером?» Алек даже не знал, как реагировать на подобную пошлость. Он на секунду прикрыл глаза, пытаясь успокоиться и вернуть себе здравомыслие. Саймон повернулся к нему, с любопытством спрашивая: — Ты чего? Что там написано? — Тише, делай вид, будто ничего не произошло, — шёпотом попросил Алек, пытаясь не поддаваться на провокацию и не показывать Магнусу своей настоящей реакции, — там то же самое, что он сказал вслух. Саймон, прищурившись, подозрительно посмотрел на него: — Ты какой-то странный. Всё в порядке? — Д-да, — ответил Алек, после дождался, когда преподавательница отвернётся к доске написать очередную важную дату, скомкал бумажку в шарик и, встав, швырнул её в Магнуса. — Тихоня, а палец в рот не клади, — шепнул Мелиорн Джему. — И это хорошо. Не даст себя в обиду. — ответил Джем, краем глаза наблюдая за друзьями. Нужно было не допустить их встречи один на один, по крайней мере, в такой сложный для Алека день, и в то же время не раскрыть факт проживания в одной комнате. — Что будем делать? — озадаченно спросил Мелиорн. — Не знаю, но о том, что Алек — наш сосед, думаю, Магнусу лучше пока не знать — сказал Джем. — Согласен. Давай, мы пока потянем время, он может найти другую жертву, — предложил Мелиорн. Джем кивнул. Девчонки снова зашептались, одна из них повернулась к Магнусу: — Согласился? — А ну-ка брысь отсюда, — ответил он и с большим любопытством развернул комок бумаги, не обнаружив там ответа, произнёс довольно громко, стремясь дать Алеку это услышать, — Недотрога. Сам ещё попросишь! — Может, я попробую его склеть? — задумчиво спросил Себастьян, почёсывая ручкой белобрысую голову, — Вроде ничего парнишка. — Я тебе потом так попробую, на таблетки работать всю жизнь будешь! Он мой, — раздражённо сказал Магнус и ткнул ему в лицо средний палец. Джейс, дико смеясь, со стуком уронил голову на парту и закрылся руками. Себастьян толкнул его в бок и сразу же получил подзатыльник. Магнусу надоела эта возня справа, он швырнул в Джейса тетрадью Себастьяна, а уже в него — своей. До этого, сидевшая молча прямо перед ними, девушка-афроамериканка с круглой шевелюрой вокруг головы повернулась, посмотрела на всю троицу убийственным взглядом и серьёзно спросила: — Пятикурскники все такие дебилы или только вы трое? — Ну ты и хамка! — грубо сказал Джейс. — Я не только хамка, но ещё и обладательница чёрного пояса по каратэ, так что лучше не мешайте мне слушать препода, — процедила первокурсница сквозь зубы. — Господи, это ж женская версия твоего брата! — проговорил Джем Мелиорну, смеша сразу и его, и себя, — такая же борзая. — По ходу все, — произнесла девушка, закатив глаза, и сразу же отвернулась. Рафаэль загадочно ухмыльнулся и, застыв так на несколько секунд, расплылся в хитрой улыбке как Чеширский кот, с любопытством повернулся к девушке и с гордым видом прошептал: — Я его брат. Девчонка подмигнула ему и продолжила писать лекцию. Через несколько минут Рафаэлю передали записку и показали, от кого она. Рафаэль забрал и открыл: «Я не местная и никого здесь не знаю, предлагаю дружить. И не флиртую, это, действительно, предложение дружить. Меня зовут Майя Робертс, я из параллельной группы, вот мой номер». Рафаэль записал его и быстро набрал девушке ответное сообщение в одном из мессенджеров с согласием и предложением начать общение со следующего дня, так как родители на вторую половину дня запланировали небольшой праздник. Алек же за пару получил ещё не одну записку, прилетело еще пять самолётиков, но он их смял, не разворачивая, и сложил в кучку. Магнус, смотря на скомканные бумажки и недоступного мальчишку перед собой, злился и недовольно огрызался на фразы соседей по парте. После звонка Алек, собирая свои вещи, почувствовал, как его тянут за рубашку. Девушка, сидевшая сзади показала знаком на улыбающегося Магнуса: — Красотуля, останься, пожалуйста. Я бы познакомился поближе. Но Алек смущённо отвернулся и молча продолжил складывать вещи в рюкзак, после чего поспешно направился к выходу, постоянно оглядываясь назад. Магнус хотел было выбраться за ним, но Джем быстро выйдя из-за своей парты и сделав вид, будто споткнулся, и случайно развязались шнурки на ботинках, сел завязать за следующую парту, закрывая ему дорогу к Алеку. Магнус пришёл в бешенство: — Карстэйрс, твою мать, ну почему именно сейчас? Почему ты не мог завязать свои чёртовы шнурки нормально? — А ты научи его, — съязвил Мелиорн. — Друзья ещё, — услышали они упрёк. За партами уже никого не было, все медленно толпились в проходе между ними, направляясь к выходу. Мелиорн заметил, как Алек, с опасением озираясь по сторонам, вышел из аудитории, нахмурил брови и подал знак Джему. Но тот всё же решил ещё немного потянуть время. Но Магнус тоже его не терял: — За мной, — скомандовал он Джейсу и Себастьяну, залез на парту и прыгнул на следующую. — Бейн! Я пишу докладную ректору! — громко закричала преподавательница. — Да хоть пришельцам, мне плевать! — Магнус шагал вниз по партам, ведя за собой блондинов. Он вышел в коридор и начал расталкивать толпу студентов, продвигаясь к Алеку. Тот это заметил, дойдя до поворота коридора, добежал до следующего, выбирая, в какую сторону пойти. Здесь уже стало проще скрыться, были варианты пойти наверх, вниз, выйти из здания, зайти в столовую или один из кабинетов. Он побежал вниз, решив спрятаться в туалете и переждать перемену. Вбежав в пустое помещение уборной, Алек закрылся в кабинке и прислонился к стене, прикрыв от усталости глаза и пытаясь отдышаться. Когда перерыв закончился, он хотел выйти, но услышал, как открывается дверь и доносится знакомый низкий голос, Магнус, очевидно, с кем-то говорил по телефону: — …Нет, не нашёл. А вы?.. Странно, как он так быстро исчез… Немыслимая наглость… Отказать мне… Да мне ещё никто не отказывал… К тому же при всех… Я всё равно до него доберусь и уделаю в кровати так, что неделю не встанет… Он заслужил наказание… Да сам ты маньяк… Ой, да иди к чёрту, придурок! — Магнус со злости изо всех сил пнул дверь одной из кабинок. У Алека всё внутри оборвалось от неожиданности и страха. Он не знал, чего ожидать. Агрессия Магнуса его испугала не на шутку. Что он мог выкинуть, узнав, что они сейчас в одном помещении, неизвестно. Алек понимал, без принуждения к чему-то неприятному не обошлось бы, и старался не дышать. Ему повезло, и в какой-то из кабинок заело сливной бачок, звук струящейся воды заглушал все шорохи одежды и дыхание. Со стороны умывальников послышались возня и копошение, негромкие стуки. Алек насторожился. — Твою мать, да где же эти колёса? — закричал Магнус. У него что-то упало и рассыпалось, через долю секунды в кабинку, в которой прятался Алек, закатилось несколько таблеток ярко-розового цвета. — Да что ж это такое? Все до одной… Тьфу! Придётся идти домой, — измученным голосом произнёс Магнус. Хлопнула дверь. Сердце никак не хотело замедляться, а страх уходить. Алек подождал ещё минут десять и, кое-как пересилив себя, пошёл в общежитие.