Каким я всегда был

После визита к ректору Алек снова зашёл к Хайди, забрал книги и, поблагодарив её, не торопясь побрёл в общежитие, по дороге размышляя, как много впечатлений для одного дня. Зайдя в комнату, он застал там только Джема, встретившего его с подозрительным взглядом. — Ты, как я понял, с Магнусом уже успел познакомиться? — спросил он, странно оглядывая его со всех сторон, тем самым вызывая беспокойство. — В смысле? — недоумевающе ответил вопросом на вопрос Алек, снимая рюкзак и кладя его на стул. — С тем самым Магнусом, который разговаривал с тобой из моего телефона, — объяснил ему Джем. — Нееет, — медленно протянул Алек, удивляясь странным вопросам и настороженно глядя на друга. Джем, нахмурившись, смотрел на него, скользя взглядом до пояса и обратно: — Ты не лукавишь? Или он уже успел запудрить тебе мозг? Алеку стало страшно. Недоверие со стороны этого человека испугало, сам он пока больше проникся к Джему, чем к остальным, поэтому было неприятно иметь с ним разногласия. Он перебирал в голове события прошедшего дня и понимал, знакомства было только два, но Магнуса в этом числе не было и не могло быть. — Нет… З-зачем мне тебя обманывать? — начиная взволнованно заикаться, спросил Алек, — Я ни с кем сегодня не знакомился, кроме ректора и инспектора по студентам. Джем молча достал из-под кровати пакет с вещами, которые он приготовил в стирку, из него пакет поменьше, выуживая из него свою футболку и раскладывая на полу. Вещь была полностью усыпана блёстками. Он взглянул на Алека, объясняя: — Я провожал обдолбанного Магнуса домой. При встрече он меня обнял. Теперь посмотри на свой левый рукав. Алек подошёл к зеркалу и смотрел на себя удивлённым взглядом, совершенно не понимая, откуда на нём эти блёстки, точно такие же, как и на футболке друга. Он поднял руку выше. Словно нечто необъяснимое дёрнуло рассмотреть их ближе. Звёздочки и сердечки. Совсем крошечные. Красивые, яркие, меняющие свой цвет, в зависимости от угла падения света. На несколько секунд они будто заворожили. Накрыло волной какого-то непонятного чувства, но страх перед вопросами никуда не исчез. — Я реально не знаю, откуда это, — Алек поднял полные растерянности глаза, через зеркало глядя на друга. Чувствовать недоверие Джема сейчас для него было уже больно, разочаровываться не хотелось. Он это заметил и подошёл сзади, кладя руки Алеку на плечи и тихо произнеся: — Слушай, не надо на меня так смотреть, это не претензии, и не желание заставить отчитываться передо мной, я не пытаюсь тебя обидеть. Я очень хотел бы уберечь тебя от проблем. А с Магнусом они у тебя будут. — Я понял… Но не вру, правда, — немного успокоившись, Алек сел на диван, размышляя, откуда на его одежде могут быть блёстки, но так и не находя ответов, — понятия не имею, откуда это. — Ладно, я тебе верю, — Джем сел рядом и, обняв, потрепал его по волосам, — не обижайся, ладно? — Я знаю, что ты с добрыми намерениями, — ответил Алек, будто наконец скидывая тяжёлый камень с груди. — Ну и хорошо, что ты это понимаешь. Я не хочу терять ещё одного друга, как это было с Магнусом, — грустно ответил Джем. — И я не хочу… — тихо проговорил Алек, прижимаясь щекой к его плечу, — А где все? Джем, получив желаемый ответ, начал отвечать на вопрос: — Саймон с Рафаэлем уже пообедали, сейчас в своей комнате смотрят какой-то тупой фильм про супергероев, а Мелиорн на свидании. — На свидании? — Алек сначала удивился, затем вспомнил, Мелиорн старше на целых четыре года, и ничего удивительного в наличии у него личной жизни быть не должно, — Он с кем-то встречается? Парни синхронно отсели друг от друга, оказавшись напротив. — Теперь, видимо, да. Получил учебники раньше меня, отправил Рафаэля к Саймону, подошёл к моей очереди и склеил милую белобрысую скромняжку-улыбашку, стоящую впереди меня. С вашего курса, кстати, — рассказывал Джем. — Да? — заинтересованно спросил Алек. — Да, так что передай этому жюри Каннского фестиваля из соседней комнаты, Лидия занята, — добродушно ухмыльнулся Джем. Алек чуть приподнял уголки губ. Шутку он оценил, но смеяться уже отвык. Вдруг поняв, что не сообщил ещё одну важную весть, Джем поспешил озвучить и её: — Да, забыл сказать, вы же не только однокурсники, но и одногруппники, эту девчушку назначили старостой, у неё был список группы. Я, конечно, не смог не сунуть туда свой любопытный нос, — засмеялся он, — ты, Рафаэль и Саймон будете учиться вместе. Как тебе такие новости? — Отличные, — довольно произнёс Алек, — Я очень рад этому. — А как твой разговор с ректором? — поинтересовался Джем. Алек немного оживился, руководитель учебного заведения произвёл огромное впечатление: — Я думал, всё будет более официально, но мистер Ли общался со мной, будто мой родственник. Если честно, я удивлён, как он прост в общении. Такой уважаемый человек, при высокой должности, а говорит будто со мной на равных. — Да, он со всеми так, наш ректор классный мужик, — с энтузиазмом рассказывал Джем, — Он… —  ему пришлось остановиться, внезапно поняв, договаривать не стоит. Алек вспомнил случай в университете и прервал его, сам того не зная, насколько вовремя: — Подожди… Кажется, я вспомнил… Перед тем, как зайти к ректору, я задел кого-то плечом, как раз левым, извинился и побежал дальше. Но я не посмотрел, кто это был. Задел достаточно сильно, но не так, чтобы человек упал или что-то в этом роде, поэтому посчитал, извинений будет достаточно, и поспешил. Может, это и был Магнус. Он в порядке? Джем покачал головой и, резко встав с дивана, нервно заходил по комнате: — Да в порядке он, не беспокойся. Но он так и вьётся где-то рядом! Тогда после парка, помнишь, когда я говорил с компанией? — Да. — Магнус в это время был в магазине, а потом, когда мы уже заходили в общежитие, я отстал от вас потому, что он мне позвонил и требовал тебя, а портить настроение в тот замечательный день я никому не хотел. Потом Магнус, оказывается, заночевал здесь же, в холле на первом этаже, и вы с Саймоном опять дважды прошли мимо него на следующий день. Алека всё больше и больше пугало это преследование, будто объявлена какая-то охота. Ему казалось, это как-то маньячно искать встречи с абсолютно незнакомым человеком, преследуя цель затащить в постель, но даже не зная, как он выглядит. Алек решил аккуратно выяснить, нет ли у Магнуса проблем с психикой и каких-нибудь отклонений: — Так это он был? Он был пьяный или… Ну, какой-то точно не трезвый. Джем на минуту задумался. С Магнусом и Мелиорном они познакомились ровно четыре года назад первого сентября, потом оказалось, ещё попали в одну комнату в общежитии, кроме Магнуса, который был местным. По совпадению они всей троицей сели вместе в первый день и продружили все эти четыре года. Всем троим нравилась физика, факультатив, где изобретали всякие штуки и пытались сделать так, чтобы они работали. Джем и Магнус со своей бьющей фонтаном энергией быстро научили домоседа Мелиорна ходить на вечеринки, но на секцию восточных единоборств заманить так и не смогли, ему хватало спортзала и увлечения кулинарией. Через три года, когда Джем и Мелиорн обзавелись отношениями, Магнус начал жёстко подшучивать и называть друзей подкаблучниками. На вежливые просьбы прекратить это делать, Магнус начинал злиться, отдаляться, нашёл себе другую компанию в лице Себастьяна Верлака и Джейса Эрондейла и пошёл по наклонной. У него никогда не было серьёзных отношений, только интим со всеми, кто хотя бы немного привлекал его, больше ничего. Но самым удивительным для Джема было — Магнусу, с его манерой держаться в обществе, никто никогда не отказывал. Джем и Мелиорн могли это понять, они все ещё молоды и могли себе это позволить, но отношение к людям побывавшим у него в постели, как к мусору, они не одобряли и свели общение с Магнусом к минимуму. Вся троица могла прийти друг другу на помощь, но они уже не развлекались и не проводили время вместе, как раньше. В довершение всего, Магнус поменял время тренировки, ушёл с факультатива по физике, а на парах начал садиться с новыми друзьями. Джем тяжело вздохнул, было немного стыдно рассказывать подробности о своём друге, но решил ответить честно, так как Алек теперь тоже им был, и ему грозили неприятности. — Да, он жрёт какие-то галлюциногены. Что это конкретно, я не знаю. А в тот день он ещё и набухался, — объяснил Джем. Алек примерно такого ответа и ожидал, немного поразмыслив, ответил: — Он твой друг, и мы рано или поздно всё равно встретимся. Не думаю, что есть какой-то смысл бегать от него. Но я не привык, к такому обращению, как тогда по телефону. Он меня очень пугает, и его разговоры, и поведение. — Если честно, в последнее время он даже нас пугает… — ответил Джем, устало потирая лоб. — И как мне себя с ним вести, чтобы он прекратил это? — спросил Алек, зная, что проблем ему было и так предостаточно, и искать себе новые было совершенно ни к чему. — Просто не пей с ним алкоголь, не пей и не ешь ничего, что он держал в руках и не ходи с ним, куда бы он тебя не звал. — посоветовал Джем, — И обращайся ко мне, если начнёт тебя доставать, ладно? — Хорошо, — сказал Алек, абсолютно не представляя, как взрослый парень будет жаловаться другу, хоть тот и старше, но решив покончить с этой темой, он ответил согласием. — Кстати, пора бы чего-нибудь поесть. Переодевайся, а я разогрею еду. Пока тебя не было, в каждую комнату привезли микроволновки. Теперь не нужно каждый раз бегать на кухню разогревать готовое, — сказал Джем, доставая из холодильника продукты. — Здорово. Полезная штука. Я…— Алек погрустнел и быстро произнёс, будто бы боясь не смочь договорить, — Мы с Иззи делали кексы в микроволновке… Джему показалось, это первое воспоминание о семье, которым поделился Алек, посчитав это небольшим, но всё-таки прогрессом, решил осторожно копнуть глубже. — А меня можешь научить? — спросил он, предположив, совместное приготовление чего-то, что Алек готовил с семьёй, как-то заставит разговориться или поделиться чем-то, перестать молчать о беспокоящих чувствах. Тот, предавшись воспоминаниям, еле сдерживая слёзы, кивнул. Через пару минут парни молча ели под звуки телевизора. Показывали какой-то фестиваль мужской моды. К концу обеда, увидев что-то блестящее на одном из мужчин, Алек бросил вилку в тарелку и хлопнул себя по лбу ладонью: — Боже, я же в блёстках и к ректору ходил! Джема рассмешила его реакция: — Ничего, мистер Ли уже ко всему привык. А чего вы так долго? — Я же сначала был у Хайди, она инспектор. А ректор расспрашивал меня о жизни до детского дома, интересовался моими хобби и увлечениями, пытался уговорить меня где-нибудь участвовать, читал мою биографию до беседы, думает, участие в общественной жизни университета поможет мне отвлечься. Ещё предлагал помочь найти подходящую программу реабилитации для физического и психического здоровья, — рассказал Алек и отправил в рот последний кусочек. — А есть и физические последствия? Я вроде бы не замечал, чтобы ты принимал лекарства или чего-то подобного, — задумчиво ответил Джем, вспоминая всё время, прожитое ими в соседстве, — прости, если это слишком личное. Алек дожевал и тихо проговорил: — Нет, только шрамы. Я… Я почти не пострадал. Было лёгкое сотрясение, много поверхностных ссадин и неглубоких ран от разбитого стекла. То, что я показывал тогда… Никаких серьёзных травм, угрожающих здоровью. Врачи говорили, что мне якобы повезло… Заметив, как Алек, пытаясь держать себя в руках, царапал ногтём большого пальца указательный, Джем схватил его за запястье и резко поднёс к его же лицу: — Хватит это делать! Если переполняют эмоции, лучше плачь, истери, ной, но не вреди себе! Тебя никто не осудит, а если такие найдутся, будут иметь дело со мной. — Хорошо, — почти шёпотом ответил Алек. Ему нравился Джем. С ним тянуло общаться, перенять какой-то опыт, попробовать сделать что-то так, как делает он, лишний раз прислушаться к совету, даже самому мелкому, и не важно, каким он будет, глобальным или какая-то бытовая мелочь. Казалось, в новом друге на каком-то природном уровне есть что-то такое родительское, забота, защита, постоянная открытость к общению, из-за чего он и взялся почти опекать Алека. Джем вернул его руку на стол и крепко сжал, интересуясь: — И что ты ответил ректору? — Я отказался, — сказал Алек, опуская голову и уже предполагая, другу его отказ не понравится. Джем сразу же подтвердил его догадку: — Зря, если он предлагает, то действительно стоящую помощь. Но, в любом случае, это тебе решать. Я против твоего отказа, но не осуждаю тебя. Я вижу, как тебе тяжело открыться. Возможно, так и лучше. — Да. Я это понял, но я не смогу принять эту помощь. — губы Алека задрожали, — Он сказал прийти к нему, когда мне исполнится восемнадцать, хочет помочь с вступлением в наследство с помощью выпускников университета, которые уже работают юристами. Джем серьёзно посмотрел на него, искренне веря в вероятность того, что он не сглупил и не отказался: — Надеюсь, хоть на это ты согласился? — Да. Я же не знаю, что и как делать, — сказал Алек, опуская глаза. Джем на секунду улыбнулся и начал потихоньку аккуратно убеждать в правильности этого поступка, дабы другу не пришло в голову передумать: — Обязательно воспользуйся этой возможностью. У него море благодарных студентов, готовых помочь чуть ли не в любое время суток всем последующим обучающимся. Ректор вместе с ними всегда помогает тем, кто что-то не знает или не может сделать. А с наследством тут такое дело… К этому никогда не бываешь готов. — Да уж, это точно, особенно, когда после гибели семьи тебя оторвали от родного дома, бросили в приют, половину документов ты и в глаза не видел, а потом еще и уехал в другой штат, где опять же никого не знаешь, — грустно произнёс Алек, переводя взгляд в стену. Джем крепче сжал его руку и повернул за подбородок лицо, смотря ему в глаза: — Теперь уже знаешь. Ты можешь рассчитывать на каждого из нас. Ирис за тебя голову оторвёт любому, потому что сама росла в детском доме. А помощь ректора — это та часть мозаики, которой не хватало. Алек знал обо всей этой поддержке, но сейчас услышать это ещё раз было просто необходимо, ещё теперь у него была Хайди, которая тоже готова помочь. И так вовремя вспомнилась одна из тем разговора с руководителем учебного заведения, и он захотел поделиться ею: — Мистер Ли рассказывал мне о каком-то парне, он тоже студент нашего университета, почти такая же ситуация, как и у меня. Он сирота, семья тоже погибла в аварии, какое-то время жил в детском доме, и были попытки суицида. Только он смог из этого всего выбраться, хорошо учится, нашёл друзей, даже встречается с кем-то. Джем снова улыбнулся и тихо заговорил, его интонация стала ещё мягче и доброжелательнее, чем всегда: — У тебя всё будет так же. Даже лучше, только для этого нужно постараться. Загрузишь голову учёбой, работой, новыми знакомствами, и дурные мысли уйдут на дальний план. — Давай я помою посуду и пойду прогуляюсь, наверное, — произнёс Алек. Тоска не хотела выпускать его из своих цепких объятий, нужно было побыть одному, подумать. Джем это понимал, но всё же предостерёг: — Я сам помою. Иди, если хочешь побыть один. Только не дури, ладно? Алек кивнул и тихо вышел. Оказавшись на крыльце, он заметил, на улице стало облачно, направился в лесок за общежитием, где они сидели с Саймоном, спрыгнул с теплотрассы на траву, выбрал не хвойное дерево и сел, прислонившись к нему спиной. Алек думал, как пережить завтрашний день, как не смотреть с горечью и завистью на каждого однокурсника, пришедшего с семьёй? Как это, когда просто не с кем будет поделиться радостью? Хотя, какая уж теперь была радость… Солёные капли текли сами. Несмотря на молчание обо всём внутри, сдерживать слёзы он так и не научился. Может, просто эти эмоции уже просто не помещались в сосуд, заполненный остальными чувствами? Когда начало темнеть, послышались шаги, Алек поднял голову. Напротив стоял Джем и смотрел в его заплаканное лицо. — Ты чего так долго? Плохо, да? — понимающе спросил он, садясь рядом. Алек отвёл взгляд и молча кивнул. — Думаешь, наверное, как сейчас бы они приехали на завтрашнее мероприятие? — Джем попал в яблочко. Алек опустил голову. На брюки упали несколько капелек. Больше слов было не нужно. — А если я пойду с тобой? Хочешь? — предложил Джем. — А так можно? — Алек поднял мокрые покрасневшие глаза и посмотрел на друга. — Конечно, — ответил Джем. — Пойдём, пожалуйста. Просто, знаешь, обидно, такой день, у всех приедут семьи, а я один… — грустно сказал Алек, — даже не представляю, как завтра себя вести… — Не знаю, но вижу, что с тобой происходит, поэтому и хочу пойти, — Джем уже знакомым жестом положил руку ему на плечо. Алек, немного стесняясь, и, боясь, что другу это, может быть, вовсе не нужно, решил озвучить свои мысли: — Как бы я хотел… Я бы хотел… Чтобы у меня был такой брат. Джем, чуть улыбнувшись, потрепал его по волосам, это уже начинало входить в привычку: — Слушай, я не могу быть твоим кровным братом, но ничто не мешает нам относиться друг к другу как братья. Так ведь? — Ты серьёзно? — переспросил Алек, не ожидая такой реакции, он ждал молчания, благодарности, игнорирования, но уж точно не одобрения и взаимности. Джема тоже потянуло на откровения, и он решил поделиться семейной тайной: — У родителей что-то там не получилось по здоровью, и после меня они не смогли завести второго ребёнка, а мне всегда так хотелось мелкого братишку. Алек с неподдельным интересом слушал, а Джем, смеясь, решил немного поднять ему настроение: — Чтобы дразнить его, ставить в угол и хоть на минутку почувствовать себя взрослым. — отсмеявшись, он перевёл тему, поднимаясь с травы, — Пойдём? Пацаны нас, наверное, заждались. — посмотрев на Алека, понял, миссия по улучшению его настроения удалась. В комнате их ждал горячий ужин, сразу после него Джем солгал всем о якобы назначенном свидании с первокурсницей с факультета экономики, надел красивую одежду и ушёл. Выйдя на улицу, купил пива в ближайшем магазине и пошёл на то же место, где час назад сидел с Алеком, начиная звонить всем подряд преподавателям, какие только были у него в контактах, а их за четыре года скопилось немало. Имя куратора первокурсников он увидел ещё на листке, который держала Лидия. Но вот незадача, факультеты у них разные, как и большинство преподавателей. Кое-как выпросив телефон Виктора Элдертри, Джем набрал его номер, услышав строгое приветствие довольно грубым голосом, уже разволновался, что задуманное не получится: — Здравствуйте, мистер Элдертри. Это Джеймс Карстэйрс, пятикурсник инженерного факультета. Извините за беспокойство в нерабочее время. Я по личному вопросу, можно? — Да, конечно, Джеймс, говори, — голос в трубке оставался таким же сухим, что даже не удивило, он и в глаза не видел этого преподавателя, и как тот выглядит, понятия не имел, куратор так же не знал никого с инженерного факультета, кроме вездесущего Магнуса Бейна. — В общем, я живу в общежитии, к нам в комнату поселили первокурсника Александра Лайтвуда, мы неплохо подружились. Он будет учиться в Вашей группе, — сказал Джем, пытаясь объяснить, почему звонит именно ему. — Да, я знаю, как раз знакомлюсь с личными делами студентов. В данный момент смотрю его документы, — в интонации Элдертри появились нотки заинтересованности, но тембр голоса не менялся. — Значит, Вы уже знаете, что родственников у него нет? — спросил Джем, стараясь повернуть разговор в нужное ему русло. — Джеймс, я понимаю, к чему ты клонишь, можешь не стесняться, я хоть и на другом факультете, но инженеров вроде не кусал, — с той стороны послышался короткий смешок, затем уже серьёзный ответ, — Да, ты можешь завтра прийти вместе с ним на знакомство с группой. — Спасибо! — обрадовался Джем. — Представишься братом или лучше кузеном, если нет внешней схожести, — посоветовал куратор, — Лишних вопросов задавать не буду, я в курсе событий. — Спасибо, мистер Элдертри! Не знаю, как выразить, насколько я благодарен. — Не стоит благодарности, Джеймс. Я ознакомился с делом, понимаю, ситуация очень сложная. — из трубки послышался усталый вздох, после шелест страниц, — Теперь за каждого я отвечаю лично. И добивать человека тем, что он будет один, а все остальные с семьями, я не хочу и поддержу тебя в этом хорошем начинании. Ещё одна попытка суицида не нужна ни мне, ни тебе, ни ему самому. Мальчишка должен уже очнуться и зажить нормально. — Спасибо! Честно говоря, я не рассчитывал на такую степень понимания! — искренне признался Джем. — Сохрани мой номер и повтори свою фамилию, пожалуйста, — попросил Элдертри, — Я занесу в свой экземпляр личного дела на случай возникновения проблем. — Джеймс Карстэйрс. — Я буду звонить, если что-то пойдёт не так. И ты сохрани мой номер и обязательно обращайся, если Александру нужна будет какая-то помощь, — голос не менялся, ни капли не став мягче. Попрощавшись и положив трубку, Джем обдумал весь их разговор и извлёк для себя урок — не делать выводы по голосу. В общежитие он вернулся поздно, получив нагоняй от консьержки, он прошёл в комнату, где все уже спали.