Каким я всегда был

      Делая вид, будто всё в порядке, Алек кое-как дождался конца пары и, не обращая внимания на друзей, отправился в уборную. Никого не было. Он умылся холодной водой и посмотрел на себя в зеркало.       — Держи себя в руках… — произнёс он, обращаясь к самому себе.       Одна из кабинок неожиданно открылась, и оттуда вышел Себастьян, попутно растягивая губы в ухмылке.       — Какая встреча! Я тоже могу подержать тебя в своих руках, — проговорил он, подходя ближе и заставляя Алека прижаться к стене, и положив ладони по сторонам от него, — и с удовольствием это сделаю.       — Д-дай пройти…       — Бейн тебя здесь не спасёт, красотуля — прошептал Себастьян, приближаясь и странно жестикулируя.       Алек, в ожидании неприятных действий, машинально перехватил его руку и почти сразу почувствовал, как другой его схватили за подбородок, больно ударив затылком о кафельную плитку. Он сжал зубы и зажмурился. Перед глазами заплясали звёздочки.       После Алек услышал грохот, затем ещё, почувствовав, как хватка ослабла, а потом и вовсе исчезла.       Открыв глаза, он увидел, как Магнус склонился над лежащим Себастьяном и пытается поставить его на ноги. После того, как ему это удалось, он ударил его ещё, снова поднял и повторил несколько раз, пока не забрызгал весь пол каплями чужой крови.       — Магнус, хватит! — закричал Алек, ужаснувшись силе ударов, — Хватит!       Но он не обращал внимания и продолжал избивать Себастьяна дальше, уже не ограничиваясь только лицом.       — Перестань! Магнус, хватит! Прекрати! — просил Алек, понимая бесполезность попыток прекратить драку.       Он, смотря на это, испугался, что Магнус перейдёт черту и заработает проблемы с законом. Почему-то в первую очередь в голову пришёл именно страх за него, а только потом нежелание становиться свидетелем как другого, хоть и неприятного человека, калечат. Зуб на зуб не попадал, будто Алека выставили босиком на мороз.       Плюнув на условности и предрассудки, и даже на очень вероятные последствия в виде последующих домогательств, он кое-как выдавил из себя только одно:       — Магнус! Пожалуйста… Ради меня…       Тот мгновенно перестал мутузить уже бывшего приятеля и с удивлением поднял глаза на Алека. В них горячим шоколадом на секунду заплескалась радость наконец-то замелькавшей надежды.       — Что, стал подкаблучником красотули, урод? — поднимаясь, кашляя и прижимая ладонь к солнечному сплетению, спросил Себастьян.       — Заткнись, пока он не сделал тебя инвалидом, — нервно крикнул Алек, пытаясь ускорить разрешение конфликта, — и можешь не благодарить!       — Лучше бы тебе его послушать, — сказал Магнус, скаля зубы, — отмывай свою рожу и вали отсюда.       Себастьян умылся, продолжая кашлять и морщась от щиплящей раны на лопнувшей губе. Глаза начали заплывать, из носа шла кровь.       Когда он привёл себя в порядок и вышел, Магнус, ополоснув руки, подошёл к Алеку, заставляя сделать шаг назад.       — Не бойся, тебе я ничего не сделаю. Не для этого защищал. Что за слёзы? — Магнус провёл ладонью по его щеке.       Алек на секунду прикрыл глаза от нежного и такого желанного прикосновения, но вовремя вспомнил, что не успел вытереть лицо после умывания, и на коже остались капельки.       — Это вода, — сказал он, резко отпрыгивая назад, вдруг поняв: эти руки пару минут назад были в крови.       Магнус нахмурил брови и подозрительно посмотрел на него.       — Точно? Да не бойся ты, пугливая булочка, — улыбнулся он, пытаясь сгладить впечатление от драки, — так откуда вода?       — Я умывался, когда Себастьян вышел из кабинки. Я н-не ребёнок, н-не надо меня опекать, — опасаясь дальнейших действий, сказал Алек.       — Не надо ходить без меня где попало, — немного передразнив, мурчащим голосом проговорил себе под нос Магнус, озорно оглядев его и стараясь поймать взгляд.       — Перестань — сказал Алек, — Меня пугает твоя агрессия! И вообще всё, что с тобой связано.       Он открыл дверь, намереваясь покинуть помещение.       — Да что с тобой не так? — растерянно проговорил Магнус ему вслед и бросился догонять.       Алек вновь остановился, желая ответить на вопросы, там, где их никто не видел, не поднимаясь на этаж:       — Всё нормально.       Магнус развёл руками:       — Ты говоришь сделать что-то ради тебя, а потом отшиваешь! Нет, так не пойдёт, цветочек.       — Ты совсем не понимаешь? Х-хочешь сесть в т-тюрьму из-за этого п-придурка? — спросил Алек.       Магнус расплылся в улыбке, подойдя ближе:       — То есть ты так заботишься обо мне?       Последствия необдуманной или наоборот, слишком обдуманной фразы начались раньше, чем Алек предполагал.       — Можешь считать, как хочешь. Это ничего не меняет, — сказал он, стараясь сделать равнодушное лицо, но уже не выходило.       Магнус огорчился, заметив расхождения между словами и местами, и решил уточнить ещё раз:       — Цветочек, но как же так?       — Прости… — сказал Алек, поднял глаза и с искренней благодарностью посмотрел на него, — С-спасибо. Б-без т-тебя бы я не с-справился, — после опустил голову и побрёл вверх по лестнице, оставляя Магнуса смотреть вслед.       Зайдя на первый этаж, он вспомнил, что расписание по специальностям стоит через пару, и ему нужно будет либо ждать два часа, либо идти в общежитие.       Второго почему-то не хотелось. Магнус будто проник куда-то под кожу, ещё это спасение от Себастьяна почему-то начинало хоть и слабо, но греть душу. Будто где-то глубоко внутри загорелся слабенький огонёк надежды на возможножность когда-нибудь понять его и быть понятым самому.       И рассказывать обо всём Джему будет неправильно, а честно рассказать Алек уже не мог. К вечеру, может, друг и забудет о случае на паре по истории. Но сейчас точно спросит. Не было сомнений. Он всегда всё спрашивал, беспокоился, заботился. Врать Джему Алек не хотел, но от правдивых чувств к Магнусу становилось стыдно.       Он уже не просто влюблён. Алек любил. Про нездоровое желание прикосновений он и так старался не рассказывать много. Джем знал, но далеко не всё.       Алек, поразмыслив, нашёл способ скоротать время, забрал у Хайди один из ключей от актового зала и расспросил, где хранят скрипку.       Чем ближе он подходил, тем сильнее было ощущение дежавю, тем громче в голове звучал визг тормозов и скрежет металла.       Неслушающимися пальцами Алек с трудом воткнул ключ в замочную скважину и повернул. Открыв дверь и зайдя в зал, попал в кромешную темноту, кое-как нащупав выключатель, включил свет на сцене и неуверенными шагами, отдающимися эхом от стен, направился к подсобке.       Внутри было довольно уютно: здесь находилась барабанная установка на постаменте, видимо, чтобы каждый раз не собирать, ровным рядом на подставках стояли несколько гитар, басы висели на одной из стен, другие, скорее всего, вот уже несколько лет украшались фотографиями студентов, занимавшихся музыкой.       Алек принялся их рассматривать, пока не наткнулся на одно фото. На нём запечатлена студенческая музыкальная группа и мальчик-азиат лет двенадцати-тринадцати, показывающий козу. Он был удивительно похожим на Магнуса. Даже такая же родинка над правой бровью. Алек перевернул фото, на подписи на обратной стороне значилась дата десятилетней давности.       — Что за бред? — пробурчал он себе под нос, — Нет, этого не может быть…       Алек встряхнул головой, прогоняя наваждение, и ещё раз оглядев комнату в поисках скрипки. Неприметный чёрный футляр лежал на столе в углу комнаты.       Алек осторожно открыл защёлки замков и, едва касаясь подушечками, провел по гладкому корпусу, пальцы сами потянулись к старым потрёпанным струнам. На них было сыграно множество мелодий, но уже очень давно.       Поддавшись воспоминаниям о всех своих многочисленных выступлениях, он наконец-то осторожно извлёк инструмент и вышел на сцену, чтобы хотя бы на мгновение вернуться в то время и почувствовать себя живым.       С большим усилием, но Алек представил, будто находится в актовом зале не университета, а школы, мысленно нарисовав в первом ряду родные лица, начал играть. Мелодия то и дело прерывалась попытками подкручивать колки и настроить скрипку. Алек, не открывая глаз, наощупь пытался натянуть струны до нужного ему звучания.       Глупый мозг всё это время почему-то отчаянно пытался изобразить где-то рядом Магнуса, но Алек гнал прочь эти фантазии, пытаясь угнаться за фантомами.       На секунду он открыл глаза, в очередной раз понимая, что остался совершенно один. Губы дрогнули.       Услышав эхо от собственного всхлипа, он сжал зубы и попытался собраться. Хотелось убежать отсюда обратно в прошлое. От вечных попыток окружающих пожалеть его, от внутреннего одиночества, от Магнуса, который лез в душу физически, морально и даже на уровне подсознания.       И Алек наконец-то заиграл мелодию, которую до сего дня никто не слышал, но она словно засела в голове с момента аварии. Эмоциональная, грустная, пронзительная. Он будто переживал все события заново, вспоминая весь прошедший год и вкладывая в музыку всю боль, накопившуюся внутри.       У Алека был такой вид, будто ему хотелось кричать, но он не мог. Всё говорила музыка.       Магнус, тихо проскользнувший вслед за ним в актовый зал, и устроившийся между затемнённых рядов сложенных кресел, скорчил лицо в болезненной гримасе и схватился за виски. Казалось, он сам почувствовал все эмоции, что вкладывал в свою игру Алек.       В свете прожекторов заметил, как на щеках Алека блеснули слёзы. Стало плохо, будто Магнус впитал кожей его боль, даже не видя издалека, как Алек стиснул зубы и сжал гриф скрипки и колодку смычка до побелевших костяшек.       Магнус сел на пол и стал просто слушать. Опять разболелась голова, и он, облокотившись на сложенное сиденье и закрыв глаза, наугад полез в карман за пакетиком с таблетками.       Вдруг позади раздался какой-то звук, дверь распахнулась, на несколько секунд тёмный проход между сиденьями озарила полоса света. Кто-то зашёл.       Магнус вжался в нижнюю часть сложенного кресла, прячась за рядом подлокотников, и замер, не желая выдавать себя.       Послышались лёгкие шаги, они звучали позади, потом поравнялись с ним и удалились вперёд. Магнус увидел Хайди. Она прошла вперёд и села на первый ряд.       Когда Алек закончил играть и открыл глаза, увидеть кого-то ещё он не ожидал и слегка вздрогнул.       Хайди заапплодировала.       — Не пугайся, это всего лишь я. У тебя замечательно получается, — сказала она.       Звонкое эхо от девичьего голоса прокатилось по пустому залу.       — Прости за реакцию, — Алек опустил голову и поджал губы, стараясь не показывать слёз и не выдать себя дрожью в голосе.       Быстро зайдя за кулисы, он вытер лицо рукавом, сложил скрипку в футляр и спустился со сцены.       — Алек, ты молодец. Не вздумай забрасывать игру, у тебя талант! — с неподдельным восхищением произнесла Хайди, замечая влагу под его глазами, — эмоции поутихнут. Может, музыка сейчас то, что тебе нужно?       — Возможно… — ответил он, усаживаясь на соседнее кресло и тяжело вздыхая.       — Тогда не останавливайся. Играй хотя бы для себя. — сказала Хайди, положив ладошку на его плечо, — Я, наверное, не вовремя, у тебя было такое единение с инструментом, будто ты и скрипка одно целое.       — Я что-то такое и чувствовал. — начал объяснять Алек, с грустью смотря на сцену, — Раньше играл, когда все ещё были живы, и сейчас такое ощущение, что я вернулся в то время, но чего-то не достаёт. Будто я играю в пустоту.       Внимательно выслушав, Хайди начала рассуждать:       — Ничего не уходит в пустоту. Если ты это делаешь, значит, так было нужно. Ты же зачем-то пришёл сюда, правильно?       — Наверное… — предположил Алек.       Несколько секунд они просидели в молчании, затем не торопясь встали и потихоньку побрели к выходу. Магнус же рисовал в воображении совсем не ту картину, которая существовала в реальности.       — Чёрт… Как же тебе помочь? И что у тебя с этой дамочкой? — недовольно пробурчал он себе под нос.       Он остался сидеть в тёмном зрительном зале, размышляя, что делать дальше.       Через какое-то время головная боль отступила, сознание начало понемногу проясняться, злость чуть утихла. Магнус спустился вниз, проследив, как Алек ушёл на занятия, поехал домой поспать.       Через несколько часов к концу рабочего дня полный решимости он вернулся в университет и направился к отделу кадров.       — Привет, — произнёс Магнус, бесцеремонно врываясь в кабинет и громко хлопая дверью, после грубо спросил, — ты знаешь, кто я?       Хайди сидела за столом у окна и разбирала какие-то документы, а когда услышала стук, вздрогнула от неожиданности.       — Знаю, наслышана, — вежливо ответила она, не понимая, почему к ней заявился главный гуляка и ловелас университета и пытается запугать.       Именно запугать, иначе с чего бы ему грубить? Но причину она пока ещё не понимала.       — Так вот, ещё раз увижу тебя рядом с булочкой… — начал Магнус.       — С какой ещё булочкой? — непонимающее прищурив глаза, спросила Хайди, но, с облегчением вздохнула, осознав: причина не в том, что он решил добраться и до неё.       Магнус встряхнул головой, понимая неправильность поставленного вопроса и решил внести ясность:       — Ну, в смысле с Александром Лайтвудом.       — Ааа, так вот в чём дело! — немного напряжно засмеялась она, решив немного понервировать нежданного посетителя в ответ, — А Алек знает, что он твоя булочка? Или мне ему сообщить об этом?       Магнус изменился в лице и с презрением посмотрел на Хайди, когда она назвала Алека сокращённо. Значит, он доверял девушке и лично позволил панибратское обращение.       Начали зарождаться подозрения об их отношениях, на самом деле и не существующих. Кроме только зарождающейся дружбы.       — Ты отсюда вылетишь как пробка. Скажу ректору, что у тебя шуры-муры со студентами, — мгновенно взрываясь, сказал Магнус, уже мысленно планируя, как правильно подать информацию.       Хайди разозлило и расстроило пренебрежительное отношение и агрессивные выпады в её сторону. По поводу Магнуса она уже давно была предупреждена ректором.       Все вероятные проблемы с ним мистер Ли любезно пообещал решить лично. До этого с Магнусом сталкиваться не приходилось, а теперь она поняла, и у него есть больные места, на которые можно надавить при необходимости.       Хоть Хайди и была скромной, но несколько лет в детском доме научили давать отпор обидчикам. Она решила действовать хитростью, зацепить Магнуса сильнее и выведать, что нужно от Алека, и сделать так, чтобы он отстал от неё самой.       — Сядь, поговорим, — сказала Хайди.       Магнус вальяжно сел за стол, уже представляя, как красиво заставит её молчать и перестать общаться с Алеком.       Хайди спокойно встала и, налив стакан воды, поставила перед ним:       — Теперь слушай меня. Если ты не знал, я тоже студентка, и пока я таковой являюсь, никто не в праве запретить мне встречаться с любым студентом из нашего университета. Тебе ясно?       — Зачем он тебе? — раздражённо спросил Магнус.       — А это не твоё дело, моя личная жизнь тебя волновать никак не должна, — спокойно ответила Хайди.       Магнуса выводила из себя её уравновешенность, и он повысил голос.       — Меня волнует личная жизнь Александра!       — Ты пей, не стесняйся, тебе успокоиться надо, — с насмешкой сказала она, указывая на воду.       — Заткнись, и не указывай мне, что делать, — Магнус хлопнул ладонью по столу, расплескивая жидкость из стакана, и вскочил из-за стола.       — Сядь, — отстранённо сказала она, — имей уважение к другим! И не веди себя как свинья, когда с тобой разговаривают!       — Да ты… Ты… — Магнус не нашёл, что сказать.       — Что я? Не знаешь, как оскорбить? — рассмеялась Хайди, — Нечем зацепить, ничего не видел, ничего не слышал, кроме как то, что я работаю здесь?       — Ладно, чёрт с тобой! Угадала, — сказал Магнус, снова плюхаясь на стул.       — Я не угадала, я в этом уверена! — возразила Хайди, противясь наглой провокации, — потому что ничего не было, за что мне может быть стыдно.       — Так что у тебя с булочкой? — ещё раз спросил Магнус, уже спокойнее, будто пугаясь обнажения своей нервозности.       — Меня больше интересует, что у тебя с Алеком, раз так задевает то, что я с ним разговаривала? — немного передразнила его Хайди, потом спросила, подмигивая, — Он классный, правда?       — Ах, ты коза! Только подойти к нему, я тебя проблемами обеспечу по горло, поняла? — начал угрожать Магнус, злобно сверкая глазами.       — Ревнуешь? — засмеялась она.       — Тебе какое дело? — снова начал грубить Магнус.       Хайди сидела напротив и внимательно за ним наблюдала, но не могла увидеть ничего, кроме как нездоровой зависимости от другого человека и проблем с психикой.       — Большое. Это ты ко мне приходишь и начинаешь предъявлять претензии, а не я к тебе, — ответила она.       Магнус закатил глаза, задирая голову вверх:       — Ладно. Раскусила, понравился. Теперь что? Будем за него бороться или ты сама свалишь?       — Я? — уже с вполне искренним удивлением сказала Хайди, — Мне это ни к чему. Алек — хороший человек. А вот тебе придётся смириться с моим присутствием в его жизни, потому что мы будем продолжать дружить.       — Да ты врёшь! — сказал Магнус, не веря в то, что она говорит чистую правду, и будто убеждая себя видеть в ней врага, — Не можешь ты с ним дружить! Как с ним можно дружить? Ты влюбилась, да?       Она приложила руку ко лбу, понимая всю абсурдность ситуации, затем посмотрела ему в глаза:       — Магнус, я, наверное, тебя сейчас удивлю, но у всех разные вкусы. Мне нравится один человек, но это не Алек.       Магнус замолчал.       — Так что, если ты хочешь от него чего-то добиться, лучше помалкивай, когда дело касается меня. Иначе он узнает о твоём визите, вряд ли ему понравится истеричное поведение, — произнесла она.       Магнус всё прекрасно знал, как он выглядит в глазах окружающих, какое впечатление производит. Но причины этого всегда оставались в тайне. Он не стал противиться сказанному:       — Ладно, уговорила.       — Я поправлю, не уговорила, а любезно согласилась не рассказывать о твоём психическом расстройстве. Биполярка? Шиза? — с наигранной серьёзностью произнесла Хайди, желая зацепить сильнее, дабы у него больше не возникало желания заявляться к ней.       — Да ты совсем уже с ума сошла? — возмутился Магнус, услышав перечисленные диагнозы и зная: у него их нет.       — Что-то поинтереснее? — она специально сделала удивлённое лицо. — Магнус, ты кем себя возомнил, я не пойму? Властелином мира? Можешь успокоиться, это не так.       — Но ты не можешь отрицать, что все на меня ведутся, — с гордостью произнёс он, вспоминая количество своих любовниц.       — Твоя стайка ненормальных, про которых сплетни по всему университету? — усмехнулась Хайди, — Так это не все. И я не из таких. И Алек тоже. Если он тебе понравился, это вовсе не означает, что он обязательно ответит тебе взаимностью.       Магнус и на секунду не мог представить, что Алек в ближайшее время не будет принадлежать ему:       — Замолчи!       Хайди ужаснулась, представляя бардак, творившийся у него в голове. Что могло довести обычного молодого парня до такого состояния, и почему его отношение к окружающим настолько враждебно? Но назвать это нормой было нельзя.       — В общем, хочешь ты этого или нет, но мы с Алеком будем общаться, — озадаченно произнесла она.       — Ну ты и наглая! — процедил Магнус.       — Можешь считать так, если тебе нравится, — ответила Хайди.       Магнуса злило её спокойствие.       Действительно ли она настолько уравновешена, или только делает вид, оставалось загадкой. Но он понял, перед Хайди он как ученик младшей школы. Она единственная, кто смог переговорить Магнуса и повернуть ситуацию в свою сторону. Больше всего злило, что она девчонка.       — Я найду того, кто тебя склеит и уберёт с моего пути, — злобно сказал Магнус, понимая, она уже и так знает слишком много, и смысла сдерживаться больше нет.       — Ты ушами слушаешь или чем? — усмехнулась Хайди.       — Так, всё, мне надоел твой бред! — вспылил он, резко встав и отодвинув стул.       — Сядь, я сказала! — сказала она строго, — Иначе я сделаю то, что обещала. Я — девочка, мне-то с рук сойдёт и жалоба другу.       Магнус понял, что его прижали, и снова сел.       Хайди поднялась со своего рабочего места и уселась на угол стола прямо перед ним:       — А теперь слушай меня внимательно. Между мной и Алеком быть ничего не может. Я искренне хочу ему помочь. К тому же, ректор лично попросил меня заняться его делом. Если ты не в курсе, Алек из детского дома, так же как и я. Меня попросили помочь ему адаптироваться здесь. А сегодня я отдала ему материалы по учёбе. Но ты, наверное, подумал, что у нас какие-то секреты от такой важной персоны, как Магнус Бейн? Да?       Он уставился на Хайди снизу вверх со взглядом ребёнка, которого ругает мама.       — И если ты мне прилепишь какого-то парня, не важно, плохого или хорошего, как Алек, я оторву тебе всё, что ты, вероятнее всего, собрался в него пихать, уж прости за мой французский. И, знаешь, желаю тебе удачи, потому что Алек — не скотина, и, возможно, у него получится полюбить такого дурака, как ты. А теперь поднял свою блестящую задницу и пошёл отсюда к чёртовой матери, — в конце своего монолога она указала на дверь.       В голове была какая-то каша. Цель визита оказалась не целью, а выдуманной иллюзией, бредом его подсознания, глупой, никому не нужной ревностью, которая не нужна была ни Хайди, ни Алеку, ни ему самому.       Магнус под строгим взглядом поднялся, дошёл до двери, мгновенно разложив по полочкам всё сказанное ранее, пожалел, что связался с ни в чём не виноватой девушкой. Даже девчонкой, которая и в мыслях не держала идеи симпатизировать Алеку как парню. Магнусу стало стыдно.       — Прости… — произнёс он, на секунду обернувшись и собираясь выходить.       Дверь неожиданно открылась, и в кабинет вошёл Алек, сталкиваясь с ним нос к носу, услышав последнюю фразу и резко побледнев.       — П-простите, я помешал. Я… я потом зайду… — скомканно сказал он и быстро вышел.       — Чёрт! Чёрт! Чёрт! — закричал Магнус на весь кабинет, — вот что он сейчас подумал?