Не рыпайся, иначе будет хуже

«Т/и…», — произносит Мин и падает в обморок на руках одного из охранников. На спине другого, менее габаритного, лежит До Сан в разодранной чёрной рубашке, опухшим глазом, треснутой нижней губой и кровью на лице. Они оба в ужасном состоянии. Мы уложили их на кровать в комнате. Я вызвала скорую, которая осмотрела их обоих. Они обработали все раны, наложили новые швы в области шеи Юнги. А после осмотра До Сана оказалось, что у парня серьёзное повреждение поясницы и полный перелом со смещением голени. Я думала, что сейчас придётся ехать в больницу, однако оказалось, что я совершенно ничего об этом доме не знаю, ведь медсестра, приезжавшая уже который раз, быстро сориентировалась: отворила кожаную отделку, на которой висели игрушки, открыла дверь куда-то. Я стояла и наблюдала за ней, пока охранник не понёс его вовнутрь. Я пошла за ними. Медсестра, оказавшаяся хирургом, как мне показалось, помыла руки и принялась надевать перчатки, пока другая раскладывала хирургические инструменты. Я увидела скальпель и решила выйти, чтобы мне не стало плохо. Юнги лежал весь перебинтованный. Его лицо всё было в ссадинах, которые даже при тусклом свете было хорошо видно. Я взяла стул и присела рядом с кроватью. Боязнь сделать ему больно при касании не дала мне даже взять его за руку. Я хотела этого. Да, он сделал много плохого для меня. Но… меня к нему тянет. Он стал… вторым домом. Немного, просидев рядом, я забрала свою подушку и ушла в гостиную. Я легла и стала ждать, пока не закончится операция До Сана. Это длилось долго, но спать я не могла от слова совсем. В голове слишком много мыслей. «Откуда Юнги понял, где именно До Сан?». «Кто были те люди? И как часто в жизни Юнги происходят такие перестрелки, что даже медсёстры и больница знает, что делать в такой ситуации?». На улице постепенно светлеет, мои глаза потихоньку пытаются сомкнуться, но я держусь. Наконец дверь в комнату открывается, оттуда выходят хирург и медсёстры. Усталость, как рукой снимает. Я встаю и направляюсь к хирургу. — Госпожа Ын Сан, вашему что касается Вашего мужа, то ему нужен покой. Я уже говорила Вам это. Мы будем приезжать раз в два дня и проверять швы, но повязки необходимо менять каждый день и обрабатывать швы тоже должны Вы. А что касается охранника- мы поставили гипс, остальные пары незначительны. Его раны заживут быстро. Но ему тоже нельзя вставить. Даже с костылями слишком рискованно первое время. — Хорошо, но… как Вы меня назвали? — почему она так уверенно назвала меня чужим именем, в добавок ещё и Юнги моим мужем? — Ын Сан. Что-то не так? — всё не так. Кто это такая? — Нет, всё в порядке. Я ослышалась. До свидания. Я проводила скорую бригаду и села на диван. Охранники, в том числе и тот, что мне нагрубил в первый день, стояли в шоке, ровно так же, как и я. Я сидела и смотрела на пол, когда вид на мраморный паркет закрыли пара ног в чёрных лакированных туфлях. Я посмотрела вверх. — Госпожа Мин, приношу свои глубочайшие извинения за ранний инцидент. Я не знал, что Вы… жена господина. Прошу простить, — охранник стоял с запотевшим лицом. Я растеряна. Они все принимают меня за другого человека. Мой потупленный взгляд падает на дверь комнаты. — Ничего, — я вяло встала с дивана и направилась к двери. Жена? У него есть жена? Хах… у этого… ублюдка есть жена?! Я в смятении открываю дверь и захожу. На большой кровати лежат два брата, оба без сознания. Я готова сейчас же уйти. Просто бросить все и уйти. Но желание выяснить всё останавливает меня. Я подхожу ближе к кровати со стороны Юнги. В какой-то момент, смотря на его лицо, я понимая, как сильно я его ненавижу. Я стираю слезу с левой щеки и делаю глубокий вдох. Всё хорошо. Скоро я всё равно уйду. Я обещаю, что это случится не раньше, чем я разобью тебя, Юнги. Всему своё время. Следующие две недели они оба отсыпались. Переодически приезжали из больницы, а повезёт утром меняла сиделка. Юнги знал, что я дома, но мы с ним не виделись. Я заходила в комнату только чтобы забрать хоть какую-то одежду, пока он спал. — Госпожа Мин, господин Мин Вас зовёт, — ко мне подошёл охранник. — Он очнулся? — я сидела в телефоне охранника. Так как телефона у меня своего нет, а занять себя чем-то надо, я забрала у него телефон. — Да. — Хорошо, — я отдала телефон охраннику и пошла в сторону комнаты. Зайдя в комнату, я увидела, как сиделка придерживает его за голову, пока он пьёт воду. Он выглядит таким жалким, хотя ещё совсем недавно строил из себя грозного мафиозника. Натянув улыбку на лицо, я подошла к кровати. До Сан лежал в наушниках с закрытыми глазами, а сиделка, закончив помогать Юнги поклонилась и ушла. — Пришла? — Как себя чувствуешь? — Ничего. Не помру. — Это хорошо, — я старалась скрыть свою неприязнь, но один мой взгляд давал ему понять, что что-то не так. — Что делала всё это время? — С твоими медсёстрами общалась. Каждый день звонили… — Да, это иногда раздражает. — Думаешь? — сарказм оказался ему не по душе. — И что с тобой? Что случилось за такой маленький период, что ты вновь стала чёрствой стервой?! — Много всего. И я предупреждала, чтобы ты так больше не называл меня. Разве не так? — это было сказано достаточно спокойно и размеренным темпом. Именно это его и разозлило. — Ты свои рамки забыла?! — он прокричал это. — Ай… — боль в груди напомнила о швах. — Пытаешься играть на моих нервах?! — Ах да, совсем забыла. Ты же мне угрожал борделем мера, не так ли? — Раз помнишь, чего выделываешься?! — Ну так, а в чём разница: старик или полумёртвый, который даже сам не в состоянии воду выпить?