Не рыпайся, иначе будет хуже

В страхе перед громкими и множественными выстрелами я спряталась за диваном, сжавшись в комок, напевая себе разные мелодии под нос чтобы успокоиться. Как же я мечтаю сейчас открыть глаза и увидеть перед собой того человека, увидеть которого я так сильно в глубине души хотела. Почему он так долго меня ищет? Он за какие-то пару дней привёл домой До Сана, имея при этом пулевые ранения, а я уже чёрт его знает сколько здесь, но ни вести от него нет. Неужели он действительно умер, а теперь и меня отправят к нему? Лишь бы так всё оно и было! Я не вынесу больше всего этого дерьма. «Прошу, только сделайте это всё быстрее!» — крикнула я в душе, после осознала, что выстрелов больше не слышно. Я услышала как двери в комнату распахнулись и кто-то один шагал медленно в мою сторону. Мучительно долго, будто готовясь меня напугать. — Ай-ай-ай, Т/и! — я услышала знакомый голос, и всё тело покрылось мурашками от страха, но перед чем именно: страх быть убитой или страх быть подстилкой, я точно не знаю. — Я слышал ты готова, наконец-то я сам лично испробую всё твои прелестные формы. Ммм… как же долго я этого ждал! — он садится на корточки, одной рукой гладя меня по голове, спускаясь ниже к щеке. Звонкая пощёчина прилетает почти мгновенно. — Ах, — я тихо простонала от боли, от чего получила ещё сильнее удар. — Заткнись! Тебе ещё нужно время на обучение?! — я промолчала, стараясь не злить его больше. — Вот и хорошо, шлюшка! Он проводит рукой, исследуя моё тело. Губы, шея, плечи и грудь, по которой он хлестнул меня три раза. От боли я раскрыла глаза, таращась от боли куда-то в стену. Решив, что одной рукой бить меня- недостаточно, мер опускает ружьё на пол и второй рукой даёт мне ещё пощёчину. После одновременно бьёт меня по обеим грудям, и поливая меня грязью. Я шлюха, паскуда, шалава- кто угодно, ведь теперь я его вещь. Я подавлена. С его приходом какие бы то ни были надежды на спасение просто испарились в воздухе. Я не смогу так жить! Я знаю это точно! Я не смогу унижаться перед такими, как он, доставляя им удовольствие своим телом, ложась под каждого. Мер тянется к ширинке. Я опускаю взгляд чуть ниже и вижу бугорок. На автомате, совершенно ничего не осознавая, кроме мысли, что я не буду той, кем он хочет меня видеть, я хватаю его пистолет и откидываюсь назад, пока тот приходит в себя, и подставляю курок к своему виску. — Стой! Опусти его! — о Боже… — Т/и, опусти этот сраный пистолет! Живо! — Что ты тут, — меру прилетает пуля в ногу. До Сан и ещё трое людей вошли с ножами в руках. Капли крови стекали по лезвиям ножей, на одежде были видны пятна крови от алых до темно-бордовых. — Юн, — я бросаю пистолет на пол и со всех ног мчусь у нему в другой край огромной комнаты. — Малышка, — я прыгаю на него, несмотря на боль во всём теле. Сжимаю его в объятиях как только могу сильно. — Почему ты так долго?! — я утыкаюсь в его шею, вдыхая запах его пота. Боже. Я так скучала даже по этому… — Прости, прости, солнце, но сейчас не время, — он подставляет руку под мою попу чтобы придержать меня, но от касания становится так больно, что я вскрикнула, на что он шарахнулся и широко открытыми глазами посмотрел на меня. — Что… Он поставил меня на пол и повернул меня спиной к себе. Подняв юбку, он шатнулся назад. Бросив всё из рук, налетел на лежавшего на полу мера и стал яростно избивать его, оставляя после каждого удара вмятины на каждом участке, куда бил. — Т/и, уходи отсюда, — До Сан нежно отвёл меня в сторону людей с ножами. — Но, До Сан… пожалуйста, будьте осторожны, — я обняла и его, внутри внушая себе, что всё будет хорошо и стоит успокоиться. — Не переживай, мы вернёмся, обещаю! — с этими словами меня отрывают от До Сана, и мы направляемся в другую комнату, из которой уже сможем выйти в коридор. По стенам брызги крови, на полу валяются обнажённые тела с простреленными головами, животами, а у дверей перерезанные охранники в строгих костюмах. Зрелище ужасает. Вдруг раздаётся ещё один выстрел. — Хён! — я слышу голос До Сана. Нет. Крик. Ор До Сана! — Хен?! — до меня доходит. — ЮНГИ!!! — Т/и?! Что случилось? — озадаченный крик рядом сидящего Юнги пробуждает меня от кошмара.