Mise en place (На своём месте)

Несмотря на все свои усилия, Чимин ночью все крутился, вертелся и в итоге не выспался: мысли одолевали его голову и не давали уснуть. В его мозгу все разыгрывались безумные сцены: как он нечаянно отрубил себе палец, уронил готовое блюдо на пол или у него не осталось времени и ему пришлось подать сырое мясо. Поскольку ассистентам и организаторам нужно было приходить заранее, Чонгук ушёл первым, съев пару порций кукурузных хлопьев. Чимин хотел увязаться за ним, но потом подумал, что он там будет всем мешать. Все равно у него будет ещё возможность потусоваться в студии во время простоя, о котором говорил Намджун. Чимин подошел к шкафу в коридоре и посмотрел на груду всякой всячины, беспорядочно сложенную на верхней полке. Он подумал, не принести ли ему несколько игр, в которые он и другие участники могли бы сыграть вместе. У него, конечно, был телефон, но он ненавидел мысль о том, чтобы пялиться в него в перерывах. Правда, ради исключения он мог сыграть в «волшебное пианино». Но недолго. Он сунул в рюкзак обычные игральные карты и Уно. По крайней мере, он мог разложить пасьянс или построить карточный домик на худой конец. Перекинув рюкзак через плечо, Чимин отправился на свой первый день «Испытаний». Это было так непривычно. Несмотря на то, что его тело шло, перебирало ногами в сторону студии, мозг не мог осознать, что он действительно идёт в правильном направлении. Пак боялся, что если он придёт на съемочную площадку, то его выгонят как постороннего. Несмотря на этот страх, Чимина впустили без каких-либо проблем, и когда он показал пропуск, никто не выгнал его. Он не сразу увидел Чонгука, но знал, что его работа на площадке варьировалась от уборки и приготовления кофе до работы с камерами и помощи режиссеру. По дороге в раздевалку он поздоровался с лучшими подругами — Лисой и Дженни (парень с облегчением понял, что не он один не может вспомнить все имена). Они пожелали ему удачи и ушли куда-то. Скоро Чимин встретил Юн Боми — стройную девушку с гладко зачесанными волосами. В раздевалке он привёл свои волосы в порядок и оправил одежду. Вскоре подгребли остальные — сонные и опухшие. Мужчина средних лет, самый старший среди них, угрюмо сидел, держа в руках огромный стакан кофе. Сондже, Санхёк и тот самый дорамный красавчик Бэкхен соревновались в том, кто больше отожмется. Шинвон умудрился уснуть, раскинув на полу длинные руки и ноги. Намджун показался в дверях и позвал их. — Идём на интервью! — крикнул он. — Когда стилист закончит с вами, дайте мне знать. Те, кто были уже готовы, послушно вышли из комнаты за Намджуном. Им сказали, что их будут снимать крупным планом и что сейчас участникам необходимо сказать, что они думают по поводу первого дня соревнований. Вскоре все вышли на главную площадку и заняли свои места за рабочими столами. Они стояли напряженные и взволнованные, надеясь, что не сделали ничего плохого. Чимин наконец заметил Чонгука, бегающего за режиссерами; он почувствовал, как волна облегчения захлестнула его от осознания того, что его друг рядом. По крайней мере, Чон был достаточно силен, чтобы поднять его с пола, если вдруг его хен упадёт в обморок от переживаний. Ведущий, Чон Хосок, который присутствовал на шоу с первого дня, уверенно вышел на площадку в строгом костюме и встал на свое обычное место между двумя рядами кухонных столов. Он одернул край пиджака и разгладил каштановую чёлку, разогревая свой голос. Когда началась запись, Хосок широко улыбнулся в камеру. — Это шоу выводит кулинарию на новый уровень! Добро пожаловать на «Испытания настоящего шефа»! — он прервался. — Можно я попробую ещё раз? Такое ощущение, что я не говорил так несколько лет! — Перерыв был таким долгим, Хосок-а! — крикнул Сокджин, сидящий за судейским столом. Хосок скривил смешное лицо, на что вторая судья, Ан Хани, засмеялась и покачала головой, от чего её рыжие волосы начали слегка колыхаться. Мин Юнги никак не отреагировал на этот инцидент, оставаясь молчаливым и безразличным, как тушёная рыба. Режиссер установил тишину, и Хосок снова произнес вступительную фразу, и на этот раз все прошло гладко. Он быстро перешел к представлению судейской коллегии, а потом приступил к рассказу о том, что происходит сейчас в студии: — Прямо сейчас начинается четвертый сезон, и он будет ещё напряжённее, чем когда-либо, — он многообещающе подмигнул будущей аудитории. — Судьи остались теми же, но к нам пришли новые пятнадцать участников, чтобы побороться за приз размером в пятьсот миллионов вон! Ой! Не пятьсот миллионов, а пятьдесят! Извините, извините! Пятьдесят миллионов! Хосок слегка расстроился. — Да ладно, расслабься, — сказал Юнги, лениво скрестив руки на груди. — Ты же не из своего кармана их платишь. Бог знает, сколько ты зарабатываешь, стоишь тут и трепешь языком. — Не обесценивай мою работу! — Хосок со смехом ответил Мину. — Вот, возьми подсказку! Он дал Юнги одну из своих карточек, и тот прочитал её слова, копируя манеру Чона. Сокджин засмеялся, увидев лицо Хосока. — Бойтесь этого хена, — сказал Хосок участникам, указывая на Мина. — Он страшен. Это было странно — видеть, как кто-то позволял себе безнаказанно (!) общаться вот так с самим Юнги. Чимин никогда не видел, как тот смеялся на камеру, и ему показалось, что он попал в какую-то альтернативную вселенную, где вода сухая, а луна сделана из чизкейка. Тем временем, режиссёр снова начал запись, и Хосок как ни в чем не бывало проговорил ещё раз вступительные слова. Чимин вежливо похлопал вместе со всеми, когда объявили главный приз. Когда он смотрел телевизор, все казалось лёгким и приятным, и он не задумывался о том, как это происходит и насколько трудно снять часовую программу конкурса кулинарии. — Теперь, говоря об особых испытаниях, — сказал Хосок, весело улыбнулся в камеру, затем плавно повернулся к судейскому столу, — у нас есть одно от самих судей. Давайте познакомимся с ними! Чон стал по очереди называть имена экспертов, начиная с Ан Хани, молодой милой женщины-критика, обожательницы изысканных десертов. — Следующий — Ким Сокджин — просто красавчик, гений дизайна и обладатель самых искушённых вкусов. Тот послал воздушный поцелуй в камеру. Зная, что его не будет в кадре, Хосок изобразил, что его тошнит от сладости. — И наконец, шеф-чемпион или «тот, кто любит всех ненавидеть» — Мин Юнги! Тот кивнул, и на его лице появился намёк на улыбку. — Юнги-ши, — обратился к нему ведущий, — насколько мне известно, судьи придумали какое-то особое испытание, чтобы начать этот сезон. Вы можете нам ещё что-то рассказать об этом? — По мне, обычная трата времени, — Мин пожал плечами, — но так как это придумал Ким Сокджин, то передаю ему слово. — А, — протянул Хосок, якобы удивлённый. — Сокджин-ши? — Ну я подумал о том, чтобы начать с чего-то интересного и побольше сблизиться друг с другом. Моя подруга Хани поддерживает эту идею, а она никогда не ошибается. — Точно, — она засмеялась. Чимину очень нравились взаимодействия судей, и он даже тайно шипперил их, хотя прекрасно знал, что Хани помолвлена с каким-то айдолом. Так как Пак был официальным участником соревнований, то теперь он был гораздо ближе к Сокджину — кумиру миллионов. Несмотря на это, Чимин считал, что недостоин даже стоять с ним на одной съемочной площадке. Хосок объяснил их первое задание, и оно не походило на стандартные испытания, которые были в предыдущих сезонах. Участников разделят на четыре команды, и им придётся приготовить меренгу* вручную. При этом чашу для взбивания один из них должен держать в вытянутых руках, а потом перевернуть ее над головой. И тот, чье безе не прольется, победил. Чимин чуть не проныл вслух. Всё же ему надо было больше ходить в зал с Чонгуком. — И чтобы вам было веселее, — сказал Сокджин, — я присоединюсь к какой-нибудь группе. Ну скажите, разве это не прикольно? Съемки приостановились, пока несколько продюсеров делали реакции участников крупными кадрами. Ильхва переборщила, конечно, едва не устроив истерику от радости, а Сондже изображал эмоции максимально наигранно, готовый даже расплакаться по команде. В общем, бросались из крайности в крайность. Лично Чимин не нашел ничего лучше, чем просто приоткрыть рот от удивления. Они с Седжон успели потренироваться, делая друг другу потрясенные лица. Хосок только посмеялся над ними: — Эти малыши такие забавные!..  — Эй, ты кого вообще назвал ребёнком? Я тебе гожусь в матери! — возмущённо сказала другая женщина средних лет — Ра Миран, если верить её бейджику на фартуке. Она погрозила Хосоку пальцем. Ведущий поспешил извиниться и несколько раз ей поклонился. — Хорошо, хорошо, давайте не ссориться, — вмешался Намджун. — Простите его, Миран-нуна. Скоро их разделили на группы, и Чимин оказался в команде с Шинвоном, Ильхвой и Лисой. Они все ему нравились, но все же каждый из них успел по-своему облажаться. — Простите, но… У меня не руки, а макаронины, — сказал подавленно Шинвон. — И в ручном труде я просто ничтожество. Если бы у меня был миксер, я бы просто уничтожил наших соперников. Простите меня, — он слегка поклонился. — Ой, да ладно, давай веселиться! — сказала ободряюще Ильхва. — В этом конкурсе нет ничего такого. Лиса кивнула, садясь за стол. — Мы просто сделаем все, что в наших силах, — весело произнесла она. — Но, я думаю, нам нужно решить, кто будет держать миску. — Может, в «камень-ножницы-бумага»? — предложил Чимин. Всё же он зря согласился на это, потому что именно ему выпало взять и поднять чашу над головой. Остальные в его команде только слегка посмеивались над ним. Чимин проклинал свою невезучесть и жаловался на то, что у него несчастливая рука. Намджун посмотрел на них с беспокойством, а потом проверил другую команду, где Сондже дирижировал, а участники скандировали только что придуманный девиз. — Хороший настрой, — похвалил их Хосок. — Всё же будет интересно понаблюдать за вами. — Нам можно брать что-нибудь из кладовой? — спросила Седжон. — Или мы должны использовать то, что есть? — Да, только это, — ответил Намджун. Он с любопытством склонил голову. — А вам разве нужно что-то ещё?  — Ну, винный камень**, — сказала она. — Или лимонный сок, например. Намджун улыбнулся хитро: — Нет. — Вы просто подлюга, — девушка притворилась, что обиделась. Намджун засмеялся и кивнул. Юнги, откинувшись на спинку стула и в тишине наблюдая за происходящим, казалось, одобрил просьбу Седжон, если его чуть приподнятая бровь могла означать что-то особенное. Чимин сделал в голове заметку спросить подругу зачем ей вообще понадобился винный камень. Честно, он и сам толком не знал, для чего этот ингредиент применяется, и поэтому решил поскорее выяснить. Вскоре продюсеры начали съемку и даже пригласили врача на случай какого-нибудь форс-мажора. На огромном экране отобразился таймер, и испытание началось. Каждый в команде старался сам повзбивать белки, чтобы добиться лучшего результата, и вот почему со всех сторон стал раздаваться стук и гром посуды. Время шло, Хосок выкрикивал участникам слова поддержки, и, наконец, таймер сработал, сигнализируя, что испытание окончилось и что всем придется показать результат своих усилий. Команда Сондже прошла проверку, и они обрадовались так, будто выиграли национальный кубок. Следующая — ее возглавлял один их тех дорамных красавчиков — хотела было увильнуть от теста на перевернутую чашу. — Вы знаете, сколько я трачу времени на то, чтобы ухаживать за волосами? — возмущенно спросил этот парень (король драмы, да-с). Хосок рассмеялся и сочувственно, но твердо положил руку ему на плечо. — Боюсь, что правила есть правила, Хакён-ши. Тебе придется перевернуть чашу над головой. Тот драматично вздохнул и сказал членам своей команды: — Если я умру, то передайте моей маме, что я любил ее. Из их посудины для взбивания кусок белой массы грузно вывалился прямо на красиво уложенные волосы (почти) айдола, что вызвало шумный смех всех присутствующих. Паку подумалось, что безе у Хакёна получилось не таким уж и плохим. Он обреченно посмотрел в свою миску и почти физически ощутил, как наполовину взбитый белок льется по его волосам и лицу. Команда Сокджина прошла отлично, и это означало, что Чимин был следующим. — Извини, — сказали Шинвон и Лиса и наклонили головы. — Извини, дорогой, я помогу потом привести все в порядок! — проговорила Ильхва. — Я почему-то чувствую, что все пойдет не так, — заметил Хосок, с интересом наблюдая за всем происходящим. Скоро Чимин ощутил, как мягкий сгусток взбитого белка падает на голову и как что-то течет по его челке и капает на пол. Все же это была плохая идея. — Вот что получилось у команды «Макаронные руки»! — Шинвон любезно представил их всем в студии. Все в комнате разразились хохотом при виде того, как капли стекают по чужим волосам. Кто-то принес полотенце и помог вытереть то, что стекло на пол, а Чимин и Хакён дали друг другу пять, пока шли в туалет, чтобы привести себя в порядок. Чонгук просунул голову в умывальную и сказал: — Это было потрясающе. Я буду смотреть это видео каждый день до конца своей жизни и передавать его своим внукам и правнукам. — Уйди, сумасшедший! — крикнул Чимин. — Никто в здравом уме не будет рожать от тебя детей! Чонгук хихикнул и ушел, явно уверенный в том, что он уничтожил хена своей гениальностью. Когда парни смыли то, что могли, они задержались у стилистов, чтобы те высушили и уложили их волосы, дабы привести те в относительный порядок. — Я не могу поверить, что мое появление на национальном телевидении будет именно таким, — прокричал Хакён, пытаясь покрыть голосом шум фена. — Я всем растрепал, что буду участвовать в шоу, и они увидят первым делом мой позор. Моя семья точно не даст мне забыть об этом. Чимин хихикнул. — Не волнуйся, даже с меренгой на голове ты был очень красивым. Я уверен, что у тебя будет много поклонников. Хакён потянулся и пожал ему руку. — Прошу тебя, напомни об этом моим сестрам, когда они заклюют меня своими насмешками лет через двадцать, хорошо? Они поспешили на площадку, где слонялись остальные участники. Кто-то уже давал интервью о том, как прошло первое испытание, кто-то просто болтал друг с другом. Команда «Макаронные руки» похлопала Чимину, будто он стал каким-то местным героем, а Хакёна одобрительно похлопали по спине, чтобы он меньше расстраивался по поводу случившегося. Появление парней отметилось радостными аплодисментами и веселым смехом Сокджина. Беззаботное настроение как ветром сдуло, когда все осознали, что скоро будет реальное состязание, и снова начали трястись от волнения. В принципе порядок не изменился — каждую неделю было три раунда: закуска, основное блюдо и десерт в зависимости от задач. Весь выпуск снимался в один день, поэтому и получалось так долго. — А теперь, — Хосок вернулся в кадр, — участникам придётся пройти испытание, связанное с правильным питанием! Сейчас это особенно важно: когда жарко, жареная еда слишком тяжёлая для организма, так что самое время для его оздоровления после долгой зимы. Чимин немного отвлёкся, не слушая болтовню ведущего и судей на тему здоровой пищи, и думал о том, как ему лучше справиться с поставленной задачей. Конечно, им заранее задали направление, чтобы участники могли что-то подготовить и получить одобрение своих рецептов от продюсеров до начала. Сейчас им придётся возиться с овощами. У них был выбор, и Чимин взял себе брокколи, чтобы приготовить из неё три разных блюда. Не то чтобы он всей душой любил этот овощ, но хотя бы знал, что можно было с ним сделать. Когда началось испытание, на главном экране засветился таймер, отсчитывающий время, выделенное на готовку. Но это ещё не самое страшное. Гораздо хуже стало то, что судьи подходили к каждому из них и спрашивали, как продвигается работа. Чимин вообще не знал, что и говорить, когда на него смотрели три настоящих мэтра кулинарии, и скованно комментировал свои действия. Камеры и продюсеры двигались вокруг них, в то время как Хосок бродил по съемочной площадке, болтая с разными участниками и успокаивая их нервы. Было удивительно, что никто из стаффа случайно не попал на задний план, хотя камеры, казалось, были повсюду и снимали каждый шаг. Чимин услышал, как кто-то воскликнул: — Айщ! — и раздался грохот. Пак не знал, кто это был — участник или кто-то из других сотрудников, да и не стал обращать внимание. Времени и так мало, поэтому сейчас лучше сконцентрироваться на работе, чтобы сделать её максимально точно и правильно. Если произошло что-то серьёзное, то в любом случае он узнает это попозже. — Не обращай внимания, — пробормотал Чимин, срезая верхушки соцветий с брокколи. Чимин кивнул продюсеру. — Кажется, твой микрофон работает не очень хорошо, ну мы это исправим в перерыве. Так что если ты говоришь сам с собой, то произноси слова немного громче, хорошо? — Намджун посмотрел на оператора, снимавшего Чимина. — Ещё раз прогоним этот момент. Хотя Пак был немного сбит с толку, он повторил слова поддержки. Намджун больше к нему не возвращался, и поэтому Чимин решил, что все прошло хорошо. После этого инцидента к нему пришли судьи. Присутствие Хосока немного успокаивало, потому что он, казалось, был на стороне участников и ментально поддерживал, как старший брат. — Чимин-а, — позвал его ведущий. — О, здравствуйте, — сказал парень, приветствуя всех сразу. От внимательного взгляда экспертов ему стало в миллион раз хуже — он стал волноваться ещё больше, и почувствовал, как лоб покрылся лёгкой испариной. — Ты не мог бы нам рассказать, что ты собираешься приготовить из брокколи? — мило спросила Хани, ободряюще улыбаясь. Чимину она нравилась тем, что не только указывала на недостатки блюда, но в конце всегда вставляла какое-нибудь доброе слово, чтобы участнику было не так обидно. — Ну, я, — Чимин сглотнул, пытаясь избавиться от противного комка в горле, — собирался делать тофу с брокколи. — Ого, это интересно, — сказал Сокджин, наклоняя голову. — А ещё маринованная брокколи и жареный блинчик, — парень закончил представлять свои будущие блюда. Юнги, кажется, хмыкнул неопределённо, и Чимин посмотрел на него, ожидая каких-то слов, но тот молчал. — И ты собираешься приготовить тофу сам? — спросил Сокджин. — Это довольно трудоёмкая штука, правда? — он оглянулся на остальных судей, чтобы те поддержали его. — Это можно сделать, — сказал Юнги. — Посмотрим. Если это даже был и вызов, то в любом случае лицо судьи вообще не изменилось. Его выражение осталось таким же нечитаемым. Когда Чимин смотрел эту передачу по телевизору и видел Мина, ему казалось, что тот ненавидел все, что ему подавали на пробу; он даже язвительно сказал однажды: «Зачем мне подали этот подогретый мусор?» — Маринованная брокколи тоже звучит… — сказал Хосок, слегка удивлённый, — Ммм…необычно? — Действительно будет вкусно, — пообещал Чимин, стараясь убедить комиссию. — Это старый рецепт моей бабушки, и раньше я просто ненавидел брокколи, но иногда мне очень ее не хватает. — Ладно, пока мне придется поверить тебе на слово! Удачи! — проговорил Хосок и отправился с судьями к другому участнику. Время летело слишком быстро, и поэтому Чимин решил сконцентрироваться на своей работе, чтобы сделать ее как можно лучше за оставшиеся минуты. Обычно у него на кухне болтал фоном телевизор, или Чонгук напевал что-то себе под нос, или играла музыка, и сейчас, выбитый из привычных обстоятельств, Чимин старался не обращать на остальных никакого внимания, сосредоточенный только на своих руках. Он краем глаза видел, как мимо него проходили операторы с камерами, как судьи общались с другими участниками и делали крупные фотографии. Чимин позвал одного из продюсеров попробовать его тофу, когда достал его из пароварки. Тот выглядел немного жидковатым, но Пак заверил зрителей (и себя в том числе), что все будет в порядке, когда творог остынет и затвердеет. Хосок объявил, что осталась всего одна минута, и ее Чимин посвятил сервировке. Он разложил блюда на тарелку как можно красивее, но все же, по его мнению, получилось довольно неаккуратно. Хотя он гордился собой и тем, что ему удалось доделать блюда в срок и потратить последние секундочки на оформление своего труда. — Вот черт! Нет-нет-нет! — Чимин услышал голос Лисы, заканчивая протирать край тарелки. Он обернулся и увидел, что девушка с ужасом смотрит на лужу супа, пролившуюся на пол. Пак подбежал к ее рабочему месту, забыв о камерах. — Эй, я могу чем-то помочь? — спросил он с тревогой.  — Я все испортила, — безнадежно сказала Лиса, запуская руку в волосы. — Мне не хватит для подачи…  — Нет, не все еще потеряно, — сказал Чимин и посмотрел в кастрюльку с оставшимся супом. — Ты можешь подать его как закуску, знаешь? В таких маленьких чашечках. Думаю, того, что осталось, хватит. Девушка посмотрела на него так, будто он спас ей жизнь, и её глаза сверкнули надеждой и радостью. — Точно, спасибо! — она бросилась в шкафчик за посудой. За ней метнулся оператор, чтобы снять все действия. Хосок, заметив ее беготню и панику, начал обратный отсчет. — Десять, — сказал он и сделал паузу. — Девять. Восемь с половиной… Еще одна участница, миловидная женщина, имя которой Чимин запоздало увидел на бейджике — Чон Ынджи, — поспешила к ним, чтобы помочь. Пак крепко держал поднос, пока девушка разливала оставшийся суп по маленьким чашкам. — Пя-я-ять, — выдохнул Хосок, внимательно следя за прогрессом каждого из конкурсантов, особенно за тем, что происходило у Лисы. — Мне кажется, шесть? — переспросил Сокджин немного удивленно. — Все в порядке! — отозвалась девушка и опять окунулась в свою работу. — Четыре, три, два, один! — объявил ведущий, и тут же раздался писк таймера, говоря о том, что время закончилось. Лиса обняла Ынджи и благодарно поклонилась Чимину несколько раз. — Большое спасибо, вы спасли меня. Продюсеры на время отпустили участников, чтобы они прибрались и передали свои грязные фартуки обслуживающему персоналу. За пределами камер их ожидал чай и перекус, чтобы все могли немного отдохнуть и восстановить свои силы. Телезрителей не посвящали в то, что каждый должен был приготовить отдельную тарелку, на которую судьи понемногу откладывали блюдо, чтобы попробовать и оценить его, пока оно еще горячее. Это оставалось за камерой, потому что после подготовки техники и начала съёмки все остывало и лишалось истинного вкуса. Чимин часто думал об этом, ну а теперь-то он точно знал, как происходит весь этот процесс. Операторы подошли, чтобы сфотографировать каждое блюдо конкурсантов в конце рабочих мест, в то время как судьи, по-видимому, завершив дегустацию, пригласили пару продюсеров в один из углов съемочной площадки, чтобы те могли спокойно посовещаться друг с другом. Хосока тоже позвали, и обсуждение продолжилось. Чимин незаметно наблюдал за ходом разговора судей и, слегка нахмурившись, прошептал Лисе на ухо: — Неужели все так плохо?.. Пак смотрел «Испытания» с самого первого сезона, как приклеенный, но никогда не видел, чтобы участники помогали друг другу. Он думал, что, возможно, судьи сейчас обсуждают эту ситуацию и не знают, как поступить? Все же только что произошло историческое событие, и, видимо, никто из организаторов с ней не сталкивался за все время существования шоу. — Если да, то это только моя вина, — твердо сказала Лиса. — Я обещаю, что с тобой ничего не будет. — Ребят, я не думаю, что все настолько серьезно, — вмешался Сондже. — Вы не сделали ничего плохого. Тем не менее, Чимин с волнением наблюдал за разговором. Он ничего не слышал, но видел, как Мин Юнги яростно что-то доказывал, вероятно, с ходу пытаясь исключить сразу троих. Такого никогда не случалось раньше, потому что участники покидали шоу по одному, но в теперешней ситуации Пак не знал, что с ними будет. Они втроем выбились из ряда остальных конкурсантов, и возможно, нарушили какие-то негласные правила, за что их следовало немедленно выгнать отсюда. Чимин волновался и посматривал на судей, держа напряженную Лису за руку, и пытался ее поддержать. Он заметил Чонгука с коробкой в руках и зашипел, чтобы привлечь его внимание: — Эй, ты знаешь, о чем они говорят? — Что? — отвлекся Чон от своей ноши. — Ты думаешь, что меня приглашают участвовать в секретных совещаниях жюри? Такое, кстати, часто случается, и вот почему съемки тянутся так долго. — Зачем ты вообще здесь крутишься, раз не собираешься мне помогать, — проворчал Чимин и надул пухлые губы. Чонгук показал ему язык и продолжил свой путь. Как только он ушел, Лиса придвинулась ближе и спросила: — Ты знаешь того ассистента, да? Он такой милый. Может, ты… — Его зовут Чонгук, и я рад вас познакомить, — сказал Чимин с улыбкой. — Но, боюсь, ты будешь разочарована, потому что он гей до самой глубины души и своей вредной задницы. — Ох, этот день становится все хуже, — проговорила девушка, разочарованно закатывая глаза, а затем рассмеялась. Вскоре после этого собрание судей закончилось, и Намджун позвал участников занять свои рабочие места, чтобы операторы могли снять процесс оценивания. Никто ничего не сказал о том инциденте, и Чимин решил, что все же лучше плохие новости, чем выматывающее молчание. Один за другим конкурсантов вызывали к столу экспертов, чтобы те принесли свои творения жюри и рассказали немного о том, что они приготовили. Несколько операторов бродили по площадке, чтобы снять реакцию остальных участников во время оценивания. Ильхва и Миран получили положительные отзывы, но судьи всё же разошлись во мнениях относительно Шинвона и Дженни. Санхёк всех разочаровал, потому что не довел свое блюдо до ума и подал «какой-то несъедобный мусор» (©Мин Юнги). После этого настала очередь Лисы, и она с серьезным выражением лица прошла к судейскому столу со своими тарелками. Хани заметила: — Ближе к концу у тебя были небольшие проблемы и… сейчас все в порядке?  — Да, это только моя вина. Думаю, что у меня руки ослабли от нервов и пролили суп на пол, — с сожалением сказала девушка. — Я очень благодарна Чимину-оппе и Ынджи-нуне за помощь. Я бы не справилась без них. — Будь аккуратнее. В следующий раз такое не прокатит, — произнес Юнги с ноткой предупреждения в голосе. — Да, конечно, — Лиса чуть поклонилась. После этого судьи приступили к дегустации ее блюд: Хани похвалила их сложность, а Сокджин пошутил, что единственный недостаток супа — это то, что его слишком мало и он бы не отказался от бóльшей порции. Другим конкурсантам — Бэкхену и Ынджи — тоже досталось. Один что-то упустил, ну а женщина получила весьма едкий комментарий от Юнги, что ей нужно было позаботиться о своей работе, а не беспокоиться о Лисе. Чимин сочувственно посмотрел на нее, а потом, услышав свое имя, отправился на суд экспертов. Он заложил руки за спину, чтобы камера не засекла его сжатые от переживаний пальцы в кулак. — О, — сказал Сокджин, пробуя тофу с брокколи. — Неплохо. Я этого не ожидал, потому что не был даже уверен, хватит ли тебе времени. — Тофу мог спокойно постоять в пароварке еще секунд тридцать-сорок. Советую тебе больше следить за тем, как ты готовишь, и не экономить времени, — проговорил Юнги в свою очередь. — Но добавить сюда семена кунжута — хорошая идея. Они придают творогу дополнительную нотку орехового вкуса. У Чимина брови поползли на лоб от удивления. Он никогда не думал о том, что его первый комментарий от Мина будет хорошим. Каждый раз, когда он представлял себе, свою оценку у судей, воображаемый Юнги практически убивал его своими язвительными словами и вообще унижал его до уровня плинтуса. Но оставались еще два блюда, и Чимин всей душой надеялся, что и они вышли достаточно хорошо. — Ваааа, — протянул восхищенно Сокджин, глядя на маринованную брокколи. Он отложил палочки для еды в сторону и начал аплодировать. — Эта капуста разбудила мои спящие рецепторы! — его высказывание заставило Пака немного расслабиться. Хани засмеялась: — Это же хорошо? Надеюсь, да, потому что мне понравилось. К сожалению, последнее блюдо Чимина — жареный блин с брокколи — не получилось. — Ну и что произошло? — спросил Мин Юнги. Это было похоже на подвох, но Чимину ничего не оставалось, как ответить: — Чтобы сделать его более легким… Юнги перебил его: — Почему ты не последовал инструкциям? Это жареный во фритюре блин. Как это масляное нечто можно считать «легким»? Да и брокколи тут кот наплакал, — сказал он и отодвинул свою тарелку. — Я разочарован. Чимину ничего не оставалось, как принять все замечания, поблагодарить жюри и отправиться на свое место. Хотя, честно говоря, было не очень приятно, что Юнги отчитал его за несоответствие правилам. Пак и так старался придумать что-нибудь разное, но, видимо, что-то все равно упустил. Мин хотя бы не убил его, а даже немного похвалил, что вконец выбило Чимина из колеи. Да, если бы на него стал ругаться Сокджин, то тогда бы парень просто закопался тут же. Во время пауз в съемках участники, которые уже прошли оценку, стали пробовать друг у друга то, что они приготовили, а потом приступили к записи интервью вместе с продюсерами. Стафф успел убрать их рабочие места, и Чимину было их жалко, хотя раньше он совсем не думал об этом — кто мыл всю грязную посуду и отстирывал фартуки. Интересно, а в обязанности Чонгука это входит? Надо будет у него спросить. Краем глаза Чимин увидел, как мимо пробегал Тэхен, и решил его не отвлекать. Пока они заканчивали запись интервью, Чонгук и еще кто-то из организаторов накрывали обед для участников в соседней просторной комнате. Чимин почувствовал запах родной корейской еды и, просунув голову к другу, сказал довольно: — Ты мне снова нравишься. Чон только фыркнул и спросил: — Все у вас в порядке? Чимин кивнул, улыбаясь. Он обрадовался, что может хоть немного поговорить с Гуком. — Я думал, что меня сразу исключат после ситуации с Лисой, — признался он. — Этот Мин Юнги так смотрел на нас, чтобы мы испарились отсюда как можно скорее. — Что? — сказал Чонгук, приподняв брови в удивлении. — Нет, что ты. — Не понял, — Чимин замолчал, сбитый с толку. — Ты же сказал, что не знаешь, о чем они говорят.  — Я потом спросил об этом у Тэхена. — Ты его знаешь? — Ты не единственный, кто знакомится с кем-то на съемочной площадке, — ухмыльнулся Чонгук. — Вообще-то, вы не должны были вообще помогать Лисе, потому что это нечестно. Но Юнги, наоборот, прикрыл ваши задницы, чтобы вас за такое не выгнали. Чимин принюхался и выдал: — Чет пиздежом воняет, тебе не кажется? Чонгук пожал плечами. — Ты просто слишком наивный и веришь всяким домыслам. Сондже, сидя в кресле на колесиках, откатился назад и вмешался в разговор: — Я, кажется, слышал что-то интересное. Расскажете? — Мин Юнги очень милый, передавай дальше, — сказал Чон и слегка улыбнулся. Сондже нахмурился и потер подбородок. — Да? Ты уверен? — Видишь? — сказал Чимин. — Никто тебе не верит, Куки. Придумай что-нибудь получше. — Я не хочу тут с вами тусоваться, — Чонгук надул губы. — И вообще, хен, ты злой и не ценишь мою дружбу. Пойду найду Тэхена. Он хотя бы не стебется надо мной. Чимин потянулся к щекам младшего и стал их жмякать. — Утютю, — он сюсюкался с ним, как с ребенком. — О нет, мой Чонгукки расстроен? Чон убрал чужие руки со своего лица. — Я тебя ненавижу, хён, и больше никогда с тобой не буду разговаривать. — Хорошо, увидимся, — хихикнул Чимин.  — До скорого, — сказал Чонгук, махнув рукой. Пак смотрел, как он ушел и действительно нашел Тэхёна, сидевшего с Юнги и Сокджином. Вообще, обстановка столовой, по совместительству и комнаты отдыха, была практически спартанской: пара столов и стульев вдоль стен, чем была похожа на школу. Хосок с судьями сидели в сторонке, и вокруг них витала атмосфера какой-то строгости, авторитетности и загадочности, в отличие от них — разношерстной группки новичков, сбившихся в кучку в целях безопасности. — Ну что, как вы себя чувствуете? — спросила Ильхва. — Необычно, правда? — Всё, я думаю, что меня выпихнут отсюда первым, — недовольно протянул Санхёк, надувая губы. Ли попробовала его успокоить: — Да не переживай ты так, это всего лишь нервы. Мы все волнуемся, потому что пришли сюда не просто так. Есть одна замечательная пословица на эту тему: «Не позволяй маленькой ямке на дороге сбить себя с пути». Санхёк ухмыльнулся с надеждой, и Боми спросила: — А как вы попали сюда? В том смысле, какая у кого цель? — Ну, явно не только деньги, — ответил Сондже. — Я давно хотел попробовать себя в чем-то новом, — он пожал плечами. — Я хочу поступить в кулинарную школу, — в свою очередь сказал Чимин. Его поддержала Дженни. У остальных участников были разные ответы: Миран, например, стало скучно на пенсии, Тэян хотел устроиться на работу в ресторан, Шинвон собирался стать блогером и зарабатывать на своем канале, посвящённом кулинарии. Чимин обратился к Седжон: — А ты почему подала сюда заявку? — Мои родители раньше держали собственный ресторан в нашем районе, но им пришлось закрыться после последней проверки, — проговорила она и продолжила слегка застенчиво: — я подумала, эм, если, я, может быть, выиграю, то отдам им деньги, чтобы открыть его снова. — Ого, у тебя такие планы, — Ындже похлопала девушку по плечу. — Я бы не вытерпела и потратила бы выигрыш на путешествие и итальянскую пасту! — Айго, — ворковала Ильхва, глядя на смущенную Седжон. — Твоим родителям так повезло с тобой. У тебя еще нет парня, верно? Моему старшему сыну 25 лет, он ответственный, трудолюбивый и… Миран засмеялась. — Ильхва-ши, ты серьезно сейчас пытаешься свести ее со своим сыном? — Он сам себе девушку не ищет, поэтому приходится мне, — серьезно ответила та. — Онни, — перебила ее Боми. — Знаешь, быть ответственным и трудолюбивым в наши дни человек уже обязан. Вот скажи мне, есть ли у него какая-то изюминка? — О чем ты? — вклинился в разговор Чимин. — Мы все видели Ким Сокджина — самого красивого мужчину в мире. Кто в здравом уме будет с ним соперничать? Седжон и несколько других участников согласились, и Ильхве пришлось смириться. После обеда команда вернулась на площадку, чтобы подготовиться к следующему раунду съемок. Приходилось ждать еще, поэтому Чимин предложил Седжон сыграть с ним в Уно. Сначала они были вдвоем, а потом к ним присоединились еще люди, и в итоге образовавшаяся толпа в семь человек начала производить много шума и гама вокруг. Дженни бросила взгляд на единственную оставшуюся карточку Санхёка. — Ну и кто тут мамочка?! — торжествующе воскликнула она, откладывая свою. — Нет! Как ты могла? — огорчился тот. Ему пришлось забрать все карты. — Я так хорошо все спланировал! Игроки смеялись над неудачной стратегией Санхёка, игра продолжалась еще несколько кругов, и все так или иначе подставляли друг друга. Сондже вскочил и бросил последнюю карту с победным криком, но та не покрыла остальные, и он упал на колени. Лиса в конце очередного раунда сказала «выкусите, сучки», гордо и забавно задрав нос, и Чимин так сильно смеялся, что не мог перестать икать. От этого ему хотелось хохотать еще сильнее. Внезапно кто-то громко ударил по их столу бутылкой воды. Это был Мин Юнги, возникший будто из ниоткуда. — Хватит. Это раздражает. — Ч-что? — пролепетал Чимин, пока игра продолжалась на другом конце, где Дженни снова обошла Санхёка. Седжон смотрела на них, широко раскрыв глаза, готовая остановить драку в любую секунду. — Прекрати икать, — категорично произнес Юнги. — Ты испортишь весь эпизод. — Ой, — сказал Чимин. — Извините… Хотя, честно говоря, внезапное появление Мин Юнги его испугало, и он перестал икать. Извинение осталось без ответа — критик просто ушел. — Он слишком пугает, — прошептала Седжон, хотя Юнги не мог их расслышать из-за шума игры. — Думаю, что у меня только что отняли пять лет жизни, — сказал Чимин, прижимая руку к груди, чувствуя, как бешено колотится его сердце. — Эй, осторожно! — позвал его Шинвон. — Твоя очередь. Они так и не доиграли, потому что пришлось идти на площадку, чтобы начать следующее испытание на тему правильного питания. Съемки начинались, останавливались и начинались снова, приготовление еды было таким же напряженным и почти безумным, у конкурсантов брали интервью еще около восьми раз и, наконец, их судьбы были переданы в руки судей. Эксперты уединились в соседней комнатушке, и все, что оставалось делать — ждать и волноваться. Чимин видел, что эпизод с Лисой стал каким-то переломным — многие участники стали помогать друг другу: Тэян помог Дженни открыть банку, а Миран предупредила Шинвона, что у него вот-вот что-то выкипит. Пак не знал, как на это отреагируют судьи в конце дня и не мог не думать об этом, обвиняя себя в том, что он все испортил. В комнате отдыха все сидели молча, только шаги и нервный кашель нарушали тишину. Сондже начал что-то напевать себе под нос, сначала слегка постукивая пальцами по колену, а затем это превратилось в какое-то барабанное соло. Скоро он с Хакёном начал ужасный рэп-баттл, и никто из них не мог правильно рифмовать и попадать в ритм. Постепенно настроение в комнате улучшилось. Хосок появился в помещении в тот момент, когда Сондже стоял на стуле, провозглашая себя королем рэпа. Ведущий присел рядом с Чимином на соседний стул. — Вы просто самые шумные участники из всех, что у нас были, — сказал он, поглядывая на конкурсантов. — Каждый раз, когда я прохожу мимо, происходит что-то безумное. Чимин поспешил извиниться: — Мы должны перестать? — робко поинтересовался он. — Нет, что ты, — засмеялся Хосок. — На самом деле, это хорошо. Обычно в такие моменты здесь стоит гробовая тишина и становится ужасно неловко. Пришедший Намджун сорвал все веселье одной фразой: — Судьи готовы, все бегом на съемки. Чимин знал, как происходит отбор: эксперты распределяли участников на две группы — тех, кто точно пройдет на следующий отбор, и тех, кто остался под вопросом. Потом потихоньку отсеивали наиболее способных, пока не оставались только двое. Тот, кого назовут жюри, должен покинуть программу. Хотя в этом году продюсеры внесли несколько изменений в формат, решающий момент остался прежним. Почти сразу было объявлено, что Чимин находится в первой группе, и он с облегчением отошел в сторону, чтобы дождаться остальных результатов. Но опять же, потребовался не один дубль — иногда приходилось переснимать из-за того, что Хосок лажал или продюсеры хотели более четких реакций. В конце концов, Ильхва получила самые лучшие отзывы, и первому пришлось уйти с проекта Бэкхену — «выходцу из дорамы». Он смирился с выбором, и каждый пожелал ему успехов в будущем, но Чимину все же показалось, что это просто позор — так быстро сдаться и уйти в самом начале. Им всем пришлось дать еще интервью после отбора, и Пак после двенадцатичасового рабочего дня был совсем измотан. Он понял, что Чонгук регулярно работал в таком ритме и все же ему, как хену, нужно было оказывать донсену больше заботы и уважения и хотя бы покупать мороженое за его труд. Накинув рюкзак на плечи, Чимин пошел искать Чона по зданию, чтобы вместе поехать домой. Гук мало того, что приезжал сюда раньше всех, так еще и частенько оставался до последнего, доделывая свою работу до конца. Паку не хотелось ждать его. Все же было лучше, когда он мог немного подремать у друга на плече по дороге домой… Чимин потихоньку шлепал по коридору к комнаткам персонала, и, заворачивая за угол, столкнулся с Юнги почти нос к носу. Тот выглядел расслабленным и сонным — в черной кепке и спортивной одежде, — будто он не шеф-повар с мировым именем, а обычный прохожий из толпы. — О… добрый вечер, — пораженно сказал Чимин и отшатнулся. — Эм… вы не видели… — он замялся на мгновение. — Извините… — Кого ты ищешь? — спросил Юнги. Его голос звучал мягко и слегка шепеляво в тишине почти пустого здания. Парень не знал: Мин искренне хотел помочь или же наоборот решил его вывести на чистую воду и узнать, что он тут делает так поздно, когда все уже ушли. Скорее всего, второе. — Ну я не уверен, что вы его знаете… — сказал Чимин после паузы. — Он ассистент… Чон Чонгук. — А, он. Я знаю его, он работал здесь пару лет назад, — неторопливо произнес Юнги. — Он наверху, на третьем этаже, разговаривает о чем-то с Тэхеном. Можешь подняться, если хочешь. — Хорошо, — пролепетал Пак, обескураженный таким… миролюбивым тоном обычно невыносимого критика. — Спасибо, я пойду. Он поклонился и шагнул к лифту, но Юнги окликнул его. — Чимин? Парень обернулся. Юнги поджал губы, словно размышляя о своем вопросе. — Почему ты все-таки помог Лисе? — Потому что… она нуждалась в этом, — сказал Чимин совершенно честно. — И мы с Ынджи-нуной помогли ей. — Если бы она проиграла, вам было бы легче соревноваться, — заметил Юнги. Пак нахмурился. — Ну… я думаю, — неохотно начал он, — если бы мы ничего не предприняли, то было бы как-то нечестно и подло так завоевывать победу. Если я хочу выиграть, то буду хотя бы понимать, что должен быть первым среди лучших, а не пользоваться такими… случайностями. Он тут же испугался, что сказал слишком много, и его слова, возможно, звучали как бред сумасшедшего. Юнги слегка приподнял уголки рта, и почему-то Чимину показалось, что тот даже улыбается. — Хорошо, — кивнул он. — До встречи на следующей неделе. Судья не стал ждать, пока Чимин попрощается, и скрылся из виду. Пак моргнул несколько раз, пытаясь осознать то, что только что произошло. Он поговорил с Мином вежливо, и тот показался ему милым?.. Он вспомнил, что Чонгук говорил что-то подобное, и даже был поражен тем фактом, что Юнги помнил Гука в команде, даже когда он пришел в штат два года спустя. Однако пути Вселенной неисповедимы, и Чимин решил не обременять себе голову лишними вопросам, отправившись искать друга. Как только двери лифта открылись на третьем этаже, Пак услышал смех и пошел на звук. — Чонгук-а? — крикнул он в коридор. Голова Чона появилась из-за угла, и его глаза удивленно вспыхнули. — О, хён! Что ты здесь делаешь? — Ищу тебя, — сказал Чимин. — Поехали домой? — Ага, — ответил Чонгук. — Секунду. Скоро появился Тэхен. — Мы обменивались номерами, — он глупо улыбался. — Гук рассказал, что я занял твое место его лучшего друга. — Ну и пожалуйста, — отмахнулся от него Чимин. — Я просто обязан вас предупредить, — он увидел Чонгука, набиравшего Киму сообщение. — Ему нужно покупать еду четыре раза в день и ходить с ним в спортзал, хочешь ты того или нет, спишь, ешь или что. — О нет, спортза-ал, — простонал Тэхён недовольным голосом. — Я пересмотрю свое мнение. Его телефон булькнул сигналом сообщения. — Слишком поздно! — послышался довольный голос Гука. — Поздравляю, — сказал Чимин, хитро ухмыляясь. — Ты. Меня. Обманул, — по словам произнес Тэхен, заметив широкую лыбу на лице Чона. — Просто плевок в душу! Все же мне не стоит ловить краш на каждого милого парня в команде! — Я чувствую себя особенным, — сказал Чонгук, довольно щуря глаза. Чимин нежно потрепал его по щеке. — Тебе кажется, Куки. Чон нахмурился. — Сейчас произойдет убийство на камеру видеонаблюдения. — Тэхён-ши, если я таинственным образом исчезну из слепого пятна, то вы будете свидетелем всего этого! — прокричал Чимин через плечо, когда Чонгук тащил его к лифтам. — Не забывайте меня! Тэхён помахал ему. — Хорошо! — Не засиживайся допоздна! — послышались слова Гука, и Ким, кивнув, ушел в свой офис. Как только они благополучно оказались в лифте, Чимин толкнул Чонгука локтем в бок и многозначительно приподнял брови. — Так… Ты и Тэхён? — Может быть, — сказал Чонгук, хотя на его лице четко читался положительный ответ. — Вау, я так рад за вас, — ответил Чимин, хлопая его по плечу. Лифт звякнул и выпустил их на первый этаж. Улица встретила их теплой темной ночью, охватившей с ног до головы летней свежестью. Чонгуку пришло сообщение, и, прочитав его, он не смог сдержать смущенной улыбки и румянца на щеках. Пак заметил краем глаза имя Тэхена в начале диалога, но, к своему великому сожалению, не смог увидеть весь текст, потому что засранец Чон слишком быстро убрал мобильный в карман. — О мой бог, кое-кто покрасне-ел! — поддразнил его Чимин и засмеялся. — Заткнись, хен, — пробурчал ему вдогонку Чонгук, пытаясь скрыть свою неловкость. — Мне достать зеркало и показать твои щеки ака помидор? Никто ему не ответил.