Mise en place (На своём месте)

Смотреть на себя по телевизору было максимально непривычно. Разумом Чимин понимал, что человек на экране — это он, но все же улыбающееся лицо парня на дисплее немного отталкивало. Второе, что особенно поразило его — отменное мастерство редакторов, сумевших склеить часовой выпуск из того хаоса, который был на съемках. Они, наверное, использовали магию вне Хогвартса, потому что сформировать эпизод из кучи отснятого материала, неудачных дублей в один гармоничный ролик — это что-то невероятное. Когда вообще редакторы успели? Съемки проходили менее недели назад, а уже эпизод транслируется по телевидению. Уму непостижимо. Чимину, порядочно раздраженному, все же пришлось признать правоту Чонгука: слова судей так обкорнали, что, кроме критики, в передаче ничего не осталось. Эксперты дали им много советов и хороших отзывов, но в итоговое видео попало буквально несколько фраз. И в итоге вместо содержательных слов Юнги по поводу тофу и брокколи Пак услышал только то, что творог нужно подержать в пароварке немного дольше. На этом все. Когда выпуск закончился и на экране поплыли титры, Чимин внезапно подумал о том, как зрители оценили первую серию. Ему не терпелось залезть в интернет и посмотреть отзывы на фанатском форуме, но он все же сдержал себя и положил телефон на прикроватную тумбочку от греха подальше. Чимину удалось уснуть далеко не сразу. Ему не давали спокойствия условия следующего тура, где надо было из трех непрозрачных ящиков вытянуть название блюда. Оно могло быть любым, а это значило только то, что подготовиться к испытанию нет никакой возможности и нужно тренировать базовые навыки, чтобы справиться с новым заданием. Пака это нервировало, и почему-то он вспомнил, как переживал в школе перед экзаменом или как метался во время сессии в университете. Хоть школьное прошлое и было таким далеким, негативные эмоции захлестнули парня с головой, будто стрессовые события произошли только вчера. Когда с утра зазвонил его будильник, Чимин еле встал, чтобы выключить эту адскую машину. Он спотыкался, путался в собственных ногах и еле-еле вышел из комнаты, попутно врезаясь в такого же сонного, взъерошенного Чонгука. Между ними была постоянная война за то, кто первый займет ванную, и на этот раз Гуку удалось проскользнуть в душ быстрее хена, слыша его беззлобное ворчание. Чон молился, чтобы не уснуть с зубной щеткой во рту, пуская слюни в раковину. Чимин в ожидании ванной поплелся на кухню, чтобы приготовить кофе. Аромат горячего напитка немного разбудил его и придал сил, чтобы хлопнуть Чонгука по башке за все хорошее. В отличие от прошлого раза, Пак собирался приехать на съемочную площадку вместе с Чонгуком, чтобы немного привыкнуть к малознакомой обстановке и заодно поболтать с кем-нибудь из команды. Кроме того, Чимину хотелось как можно скорее туда попасть, чтобы почувствовать какую-то… энергию студии, чтобы лучше выполнять свою работу, не отвлекаясь на все ненужное. После быстрого завтрака и поездки на автобусе парни прибыли на съемочную площадку и разошлись — у Чонгука была работа, и он тут же ушел, пожелав хену удачи. К Чимину подошла Дамби-нуна, одна из стилистов, работавших в команде «Испытаний». — Что с тобой случилось? — обеспокоенно сказала она, глядя на посеревшее от переживаний лицо Пака. — Я вижу, темные круги под глазами стали еще больше. — Я не мог уснуть, прости, — Чимин беспомощно пожал плечами. Она сочувственно похлопала его по плечу. — Скоро придет Сухён-онни, и она сможет поправить это консилером, договорились? Кстати, эта рубашка очень хорошо смотрится. Она будет классно смотреться на камеру. Чимин поблагодарил ее, и стилист ушла в подсобку, чтобы подготовиться к работе. Он стал слоняться по съемочной площадке, стараясь держаться подальше от стаффа. Постепенно студия стала наполняться народом, но оставалось еще порядочно времени до начала эфира. Парень занял место около своего прошлого рабочего места, хотя их все равно поменяют для этого раунда соревнований, и огляделся, чтобы подметить, где что лежит. Один из сотрудников включил духовки, и они тихо загудели, разогреваясь для работы, и вскоре тихий шум печек распространился по всему помещению. Чимин проверил свою почту, где висело два письма по подработке и одно от менеджера Чхве с пожеланием удачи, украшенное кучей восклицательных знаков. Его пальцы остановились над иконкой браузера. Почему-то ему сначала подумалось, что это плохая идея, но через несколько минут он сдался, открывая форум «Испытаний». Все же было любопытно узнать, что публика думает о вышедшем эпизоде. Реакция была, как всегда, неоднозначной: многие были удивлены командой участников, кто-то откровенно поливал их грязью, но были и те, кому все понравилось. Чимин ничего не мог с собой поделать: его глаза все время возвращались к тем сообщениям, где значилось его имя. «Его лицо такое стремное» +740; -54 «Что он сделал с маринованной брокколи? Она выглядела отвратительно! Все же, я думаю, что правильно подать свое блюдо тоже надо уметь! Но раз мой Сокджинни сказал, что оно хорошее, то мне придется ему поверить, он лучше знает» +2454; -32 «Я подумал, что с его стороны было очень мило помочь другой девушке!» +128; -1150 «Тофу из брокколи? Серьезно? Это просто брокколи и творог, смешанные вместе. Минус пять тысяч баллов» +420; -71 «Я уже устал от него. Хватит болтать о своей бабке, чувак. Она мертва, смирись» +1127; -87 «Я надеюсь, он в курсе, что его истории о мертвых родственниках никому не интересны» +580; -75 «Если ты так ее любишь, то херли ты тут делаешь? Иди к ней в могилу!» +488; -52 Сердце Чимина ухнуло куда-то в пятки. Конечно, он видел подобные комментарии, но не обращал на них особого внимания, читая только то, что касалось непосредственно блюд. Но эти сообщения вонзились в его сердце, разрывая то на кровавые куски. У него перехватило дыхание. Держа телефон в крепко сжатых руках, Чимин на ватных ногах поплелся в сторону мужского туалета, надеясь спрятаться в самый темный и дальний угол. На полпути он не смог сдержать слез, от которых горели и щипали веки, и скоро по его щекам покатились соленые капельки. Парню все равно, что люди говорили о его способностях в кулинарии, но хаять — вот так — уже умершего человека — это низко. Жестокие сообщения разрывали его нутро, и Чимин чувствовал, как ему становится невыносимо стыдно перед памятью его бабули. Он вытер глаза и всхлипнул, почти вслепую направляясь в туалет. Вдруг Пак наткнулся на что-то, точнее, на кого-то. Чимин нос к носу столкнулся с Юнги, но вовремя отшатнулся от судьи. — Извините, — порывисто и слегка гнусаво произнес он, задыхаясь от слез, и наклонил голову, чтобы Мин не увидел его красного распухшего от рыданий лица. Старший недовольно хмыкнул, но, взглянув на парня, встревоженно позвал его: — Чимин?.. Ты…плачешь? — Н-нет, что вы, — сказал Чимин, стараясь сдержать дрожь в голосе. — Извините. Он попытался сбежать в туалет, но его остановил властный взгляд Юнги. — Чимин. — Он вздохнул так, будто младший оскорбил его. — Пойдем. Мин подошел к запасной двери и открыл ее, ожидая, пока младший последует за ним. Чимин поплелся за Юнги по лестнице, еле перебирал ногами. В пустом воздухе от его шагов разносилось эхо, и Пак чувствовал себя максимально некомфортно, слыша, как его шмыганье носом раздавалось на весь коридор.  — Так что же произошло? — спросил Юнги, скрестив руки на груди. — Н-ничего, — сказал Чимин, опустив голову. Если бы только мог, он бы вообще забился в угол и никогда не вылезал оттуда, чтобы никого не видеть. — В моей жизни много чего происходило, и я никогда не плакал от этого на лестничной клетке, — Мин зачем-то полез в свою поясную сумку. — Рассказывай. Чимин издал удивленный звук, видя, как Юнги протягивал ему упаковку салфеток. Он вынул одну и вытер нос. — Спасибо, — прошептал он, опуская глаза. Старший приподнял брови, ожидая объяснений. Чимин понял, что от него не отстанут, и проговорил негромко, ощущая, как горят его щеки от негодования и смущения: — Я читал обсуждения фанатов… — И нашел что-то нелестное о себе? — подсказал Юнги. Его взгляд и низкий, слегка хриплый голос смягчились. Чимин жалобно, с выражением побитого щенка кивнул. — Даже не о себе, нет, а… — речь его прервалась, и в горле завязался еще один узел, мешавший ему говорить. — Моя бабуля… она не заслуживает гадостей. Зачем они так?.. Юнги кивнул понимающе. Он молчал, давая младшему выговориться. — Знаешь, — наконец-то произнес он, — люди бывают такими долбоебами, если сказать откровенно. — Что? — переспросил Чимин, во все свои покрасневшие глаза глядя на Мина. Это не те увещевания, что он ожидал услышать. — И особенно, если они сидят все в одном месте, — продолжил Юнги. — Но ты абсолютно ничего не можешь с этим сделать. Слова старшего были абсолютно бесполезными, Чимин даже перестал всхлипывать и посмотрел на Мина печальными глазами. — Спасибо, я вам очень благодарен, что вы хотите помочь, но… — Пак замолчал, не смея сказать, что Юнги вообще не умеет успокаивать. От слова совсем. — Я еще не закончил, — немного раздраженно бросил тот, потирая шею. Он нахмурился, собираясь с мыслями. — Ты не можешь контролировать все, что пишут и говорят в интернете. Остается только одно — быть верным самому себе. Если твоя совесть чиста, то какая разница, что строчит в интернете какой-то тролль? Губы Чимина еще слегка подрагивали, но парень сжал их, чтобы успокоиться. Юнги прав. Он не сделал ничего плохого и не подвел свою бабушку. — Им даже не надо доказывать, что в их черепе только одна клетка мозга, — фыркнул Мин. — Будь сильным: только так ты сможешь выдержать. Понимаешь? Чимин кивнул. Этот разговор действительно помог ему посмотреть на ситуацию с другой стороны и расставить все по местам. — Спасибо, — негромко проговорил он и провел тыльной стороной ладони по глазам. — А… все слишком плохо? Сильно заметно, что я плакал? — К сожалению, да, — произнес Юнги. — Оу, — прошептал Чимин. Абсолютно не хотелось кому-то объяснять, от чего его лицо было красным и опухшим. Ему уже было достаточно того, что он сорвался на глазах одного из судей. Юнги опять вздохнул. — Пойдем ко мне в гримерку, приведем тебя в порядок, — сказал он, поднимаясь дальше по лестнице, уверенный, что Пак последует за ним. — Иди и умойся, — Мин показал младшему дверь в туалет. В светлом помещении парень наконец-то смог освежить лицо и смыть слезы и сопли. Старший, сложа руки на груди, молча смотрел, как Чимин промывает покрасневшие глаза и вытирается бумажными полотенцами. — Спасибо, — пробормотал тот, похлопывая ладонями по лицу, чтобы привести его в относительный порядок. Из его груди вырвался последний всхлип и младший посмотрелся в зеркало, разглядывая себя в отражении. — Теперь гораздо лучше, да? Юнги оценивающе посмотрел на него, и слегка нахмурился. Он пошарил в карманах барсетки и вынул какой-то черный тюбик. — Теперь воспользуйся этим. Чимин взял предмет и непонятливо моргнул, глядя на судью и взглядом спрашивая, что ему с ним делать. Юнги удивленно уставился на него. — Эээ, что… — сказал Чимин, крутя тюбик в руках. — Это консилер, — разъяснил ему Юнги, как маленькому. — Ой, — протянул Пак. Новая информация не особо помогла. Чимин пользовался ухаживающими средствами, но что делать с косметикой ему было неизвестно. — А как…? Мин нетерпеливо сжал губы в тонкую полоску, но все же забрал тюбик у парня, отвинчивая крышечку у средства. Одной рукой он приподнял чужой подбородок ближе к свету, а второй выдавил консилер на веки. Юнги аккуратно и ловко наносил его на кожу кончиком пальца и слегка поворачивал голову Чимина. Пак напрягся от их близости и смотрел куда угодно, лишь бы не в лицо сосредоточенного Юнги. Он даже дышать перестал, но, к счастью, тот этого не заметил. — Сухён-нуна потом поправит это, — низким голосом прогудел Мин, осматривая свою работу. — Но по крайней мере, хотя бы не видно красных пятен. Он сделал шаг назад и положил консилер обратно в свою барсетку.  — Спасибо, — сказал Чимин негромко и посмотрел на Юнги, гадая, какой же он на самом деле. — Что-нибудь еще? — спросил Мин, устало потирая глаза.  — Нет, что вы, — запоздало произнес Пак. — Спасибо за помощь. Думаю, я… пойду. Юнги кивнул и, повернувшись на каблуках, вышел из гримерки. Чимин еще пару минут обдумывал случившееся, и его не покидало ощущение того, что он что-то упустил, только он не мог понять, что именно. Парень вышел из туалета и спустился вниз в раздевалку к остальным участникам, хмуря густые брови. Сначала Чимин чувствовал себя ничтожной пылинкой перед ним, а потом каким-то беспомощным птенчиком в его заботливых и аккуратных руках. Он никак не мог понять этого Юнги, и это немного раздражало. — Доброе утро, — услышал он голос Шинвона с лестницы. Его знакомый выглядел так, будто пришел сюда прямо с постели — его волосы спутались и торчали в разные стороны. Чимин решил подумать над тайной Юнги попозже и прочистил горло, чтобы поздороваться. — Доброе, — ответил он, пожимая Шинвону руку. — Как тебе тур с коробками? — Не-ет, — тот недовольно простонал, жмуря глаза. — Мне и так сегодня всю ночь снились кошмары, и только этого мне не хватало для полного счастья! А если придется приготовить десерт из рыбьей печенки и водорослей? Или, я не знаю, из коры какой-нибудь? У них хватит фантазии, чтобы мы превратили горелую шину в конфетку! — Просто нужно положить туда побольше сахара и все получится, — посоветовал ему Чимин и улыбнулся одним взглядом. Шинвон хмыкнул: — А затем поджечь это все, чтобы по-настоящему ощутить божественный запах. — Ну вот, ты сам все прекрасно понимаешь, — засмеялся Пак и толкнул дверь гримерки. Они еще немного поговорили и заняли свои места около зеркал, где визажисты стали приводить их измученные сонные лица в порядок. Чимин вдруг понял, что никто не обратил внимания на его припухшие от слез глаза и щеки. Он заболтался с Шинвоном и ненадолго перестал думать об этом. Его сегодня ждал очередной конкурс, и поэтому приходилось копаться в памяти и думать, что ему приготовить. Участникам выпадут совершенно рандомные ингредиенты, которые придется использовать для подачи закуски, потом выбрать еще такие же ящички для основного блюда и десерта. Чимин очень надеялся, что продукты попадутся адекватные и что работать будет не очень сложно. Ему вспомнился эпизод из предыдущего сезона, где кому-то из конкурсантов попалась паста Marmite*, черная лакрица** и жареные сверчки в шоколаде. В итоге он не смог сделать из них ничего стоящего и вылетел. Вообще, это шоу было полно странностей, и кто знает, что продюсеры заготовили для них на этот раз? Снова интервью, и вот наконец она — съемочная площадка. Хосок представил на камеру тему эпизода и в кадре появились судьи. Пока они беседовали о будущем сюжете видео, Чимин по-тихому наблюдал за Юнги, но тот не удостоил его и взглядом. Организаторы, как выяснилось, еще и перемешали имена участников, чтобы они выбирали свои загадочные коробочки в разном порядке, и так запутали их еще больше. Внешне ящички выглядели совсем одинаковыми, и оставалось надеяться только на удачу. Хосок их вообще-то предупредил, что бесполезно гипнотизировать коробки, но конкурсанты долго думали, какую выбрать. Сондже доказывал и клялся, что ведущий все прекрасно знает, и все поглядывал на него многозначительно. Ильхва сделала свой выбор, вспомнив советы какой-то уличной гадалки, а Шинвон взял себе коробку, которая была, по его мнению, самой наклонной. — Это происходит каждый раз, — сказал Сокджин и покачал головой.  — Но вы так же делали, когда был конкурс судей в канун Чусока, — подметила Хани и засмеялась. — «О, та коробка стоит немного левее, Юнги-я, думаешь, это что-то значит?» — Мин передразнил Джина, копируя его высокий голос. Он сделал тупое лицо и стал раскачиваться из стороны в сторону. — «Смотри, Хосок дернул бровью, там, наверное, что-то особенное!» — Ну во-первых, его бровь действительно дернулась и в той коробке оказалась, вообще-то, красная икра. Так что я не ошибся, — ответил Сокджин, мягко улыбаясь на кривляния коллеги. Ведущий только фыркнул, перебирая свои карточки в руках: — Вы можете сделать что-нибудь, чтобы эти дети не протирали во мне дыру?! На мне узоров нет и цветы не растут, и я не знаю, что там в этих коробках. В итоге вызнать у Хосока содержимое коробок не получилось, и всем участникам пришлось смириться с этим. Чимину достался говяжий фарш, каперсы и панировочные сухари панко. Мысли в его голове метались от одного к другому, и парень не знал, что лучше подойдет для этого тура. Хорошо еще, что участникам дали время подумать о том, что они представят жюри, и пока те размышляли, несколько человек из стаффа отправились в магазин за теми продуктами, которых в студии не было. Разговаривать друг с другом было можно, поэтому Седжон подошла к Чимину, чтобы обсудить будущее испытание. Ей достался сыр рикотта, цукини и мята, и она решила спросить мнение Пака. Конкурсанты были довольны возможностью обсудить свои наборчики продуктов и заодно обошли рабочее место каждого, чтобы посмотреть, что кому попалось — интересно же. Хосок присоединился к их компании и был без понятия, как в принципе можно соединить три рандомных ингредиента, которые вообще казались на первый взгляд абсолютно несовместимыми. — Тебе повезло, — сказала вдруг Дженни, глядя на пасту карри на столе Хакёна. — Давай поменяемся? У меня есть сливки, и их можно классно оформить с морепродуктами и спагетти! — Не-а, — тот, улыбаясь, покачал головой и поймал взгляд Хосока на себе. Как только ведущий отвернулся, Хакён быстро зашептал: — Прикройте меня! Шинвон и Санхёк устроили шуточную потасовку, отвлекая стафф и судей, и Хакён под шумок все же поменялся с довольной Дженни. — Даааа, — сказал Хосок, покачивая головой. — Я чувствую себя учителем в классе плохих детей. — Но все же это самый веселый класс, — Сокджин откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза, подуставшие от света ламп и камер. — Кто-то, похоже, сам таким был, да? — откликнулась Хани, и в ее голосе явно слышалась улыбка. — Разве я мог быть хулиганом? — в свою очередь парировал Ким, открывая один глаз. — Особенно с таким идеальным лицом, а?

***

Намджун не любил терять время, и пока участники болтались без дела, он решил сразу записать интервью о том, как они отреагировали на свои коробки и что думают о сегодняшнем испытании. После того, как «отстрелялся» перед камерой, Чимин подошел к столику, чтобы перекусить и хоть как-то заполнить пустой желудок, и внезапно увидел Юнги, который тоже решил выпить чаю. Пак почему-то опять распереживался: тот видел его сегодня с утра в состоянии ниже плинтуса, терпел его сопли и слезы, и от этого было очень неудобно первому начинать разговор. Да и вообще, Чимин никогда не чувствовал себя уверенным рядом с ним. Но с другой стороны, Мин подал ему правильную мысль о том, что сам парень ни в чем не виноват. И вообще, сам парень был никому, кроме Чонгука, не нужен и великому Юнги особенно. Чимин подошел к столу с закусками, вежливо поздоровался и налил себе чай. — Тебе стало лучше? — немного небрежно спросил Мин, глядя внимательно на ровное лицо младшего. — Да, спасибо огромное… Я… рад, что встретил с утра именно вас, — нерешительно произнес Пак, удивленный, что Юнги все-таки все помнит и не злится на него. — Вы мне так помогли… — Отлично, — тот пожал плечами. — Тебе повезло, что это был я, и если бы ты наткнулся сегодня на Джина, то он бы тебя заобнимал до смерти. Ужас. Чимин хихикнул, думая об обнимателе-Сокджине. — Ну… Звучит неплохо. Юнги отпил чай. Слегка приподняв бровь, он спросил с непонятным прищуром: — Ты думаешь, что он весь такой красивый и идеальный? — А что, нет? — ахнул Чимин. — Неужели он монстр под прикрытием? И ест щенков на завтрак? — Нет, но он просто очень хорошо располагает к себе людей, — Мин пожал плечами. — А, понимаю, — протянул младший. — Наверное, потому, что он красивый, а вы не- Чимин прикрыл рот рукой, понимая до конца, что сморозил. В голове его лился гневный поток мата в свою сторону. — Я имел в виду… Нет, я не хотел… Выражение лица Юнги стало потрясенным и одновременно… даже посветлело? Рот его немного изогнулся в хитрой усмешке. — О, Пак Чимин, — протянул он так, будто дразнился. Глаза его сверкали крохотными смешливыми искорками. — Ты все-таки подумал об этом, ведь так? — Нет-нет-нет, что вы! — парень попытался оправдаться, смешно размахивая руками. Но чем больше он старался, тем больше смешил самого Юнги. — Мм, — Мин, кажется, совсем не поверил словам Чимина. Его брови сошлись на переносице, и он немного наклонился вперед, якобы увлеченный чужой речью. — Вы не некрасивый, нет, я вообще не это хотел сказать, — поспешно сказал Пак еще раз. Ему почему-то захотелось кричать от собственной тупости. Если бы он мог, он бы дал пощечину самому себе, но Юнги помешал ему сделать это. — Просто вы… — Забей. Я, пожалуй, пойду, чтобы не мешать тебе своим ужасным лицом, — проговорил Мин, уже вовсю улыбаясь во весь рот. — Приятного аппетита. Когда Юнги ушел, Чимин внутренне почти застонал и хотел удариться головой об стол, чтобы потерять память, забыть этот позор и жить спокойно. Что опять было с ним не так? И как он только смог испортить только-только наладившиеся отношения, особенно когда Юнги переступил через себя и помог ему? Он уныло подошел к Седжон и сказал грустно: — Помоги мне, а? Я только что облажался и оскорбил Мин Юнги. Я на сто процентов уверен, что он хочет меня убить. — Что ты ему наговорил? — Седжон аж поперхнулась чаем. — Ну сказал, что он уродлив?.. — беспомощно пролепетал Чимин и опустил голову. — О боже, ты серьезно? — девушка, приоткрыв рот, посмотрела на него с головы до ног. — Я не знаю, не знаю! — проныл Чимин и сморщил лицо. — Оно само вырвалось! Мы начали нормально разговаривать, а потом как-то вылетело… — Ох, хен, — вздохнула Седжон. — Если тебе будет немного легче, то знай, что я буду приходить к твоей могиле каждый год с цветочками.  — Аааа, спасите, — Чимин закрыл лицо руками от безысходности. Но у него не было особо времени страдать, потому что из магазинов вернулись работники стаффа и принесли необходимые ингредиенты. Своим чередом начался первый раунд соревнований, и Хосок запустил таймер. Чимин выбросил из головы все посторонние мысли и сосредоточился на своем деле. На время готовки он решил не думать, что Юнги обязательно съест его заживо. Хотя соревнования шли недолго — всего две недели, — Пак уже успел привыкнуть и к судьям, и к ведущему, периодически подходившим к участникам. Иногда подходил Намджун, чтобы попросить его говорить погромче, дабы микрофон успел все уловить правильно: — Я готовлю фрикадельки с соусом сальса из ароматных трав, — Чимин взял мялку для мяса и измельчил ею грецкие орехи в маленьком пакетике. — Для дополнительной палитры вкуса я добавлю орехи, чтобы лучше раскрыть основное блюдо. Он поднял глаза, чтобы улыбнуться продюсеру и внезапно краем глаза заметил, что Мин Юнги материализовался в стороне, внимательно наблюдая за ним. Пак слегка вздрогнул от неожиданности. — Он так пугает, — Чимин пожаловался Намджуну, который чуть улыбался на чужое недовольное и испуганное лицо. — Как какое-то привидение — появляется и ничего не говорит. Вы не против грецких орехов? — спросил он нерешительно у критика, делая жалкую попытку наладить сожженные им самим мосты в их отношениях. Юнги только ухмыльнулся и ушел, чтобы своим тяжелым темным взглядом напугать до смерти кого-нибудь еще. Чимин сердито посмотрел на ореховую крошку так, будто именно она виновата во всех его бедах, и опять стал агрессивно мельчить ее до состояния пыли. Он поставил фрикадельки в духовку и начал доводить сальсу до ума. Время летело, и у Чимина не было возможности даже поднять голову и элементарно посмотреть по сторонам. Когда Хосок вместе с судьями традиционно подошел к нему, парень почувствовал, как у него под раскосыми глазами Юнги запылали уши и щеки. Он еле-еле от волнения услышал слова ведущего и заикался, когда отвечал на вопрос Хани о соусе из трав. Мин еще несколько секунд сверлил его своим непонятным взглядом, даже когда бригада экспертов уже отошла к другому участнику. Юнги смотрел на него дольше обычного, и его загадочное выражение лица невозможно было понять. Наконец, оставшись в одиночестве, Чимин смог выдохнуть с вселенским облегчением. Он обязан сосредоточиться, и никакой злой Мин Юнги не сможет помешать его успеху… Хотя Пак и отвлекся, ему все же удалось закончить вовремя закуску с фрикадельками, и ей он действительно гордился. Блюдо привлекало внимание: мясные шарики, запеченные до румяной корочки, и ароматный густой соус сальса приятного и свежего зеленого цвета. Чимин очень надеялся, что судьи простят ему за это мелкие оплошности. Пока эксперты проводили дегустацию за кадром, продюсеры провели короткое интервью, и потом вся компания смогла передохнуть. Миран научила Пака играть в покер, а потом подло обошла его вместе с Тэяном и Боми. Но парня это не расстроило. Когда судьи были готовы вынести вердикт, все собрались на съемочной площадке. Ближе к концу комиссия вызвала Чимина, чтобы оценить его закуску. Он поставил свой поднос, буквально не дыша, и, едва тарелка оказалась на столе, тут же спрятал руки за спину, чтобы еще чего-нибудь не испортить. Молодой человек с напряжением ждал своего результата и готов был буквально молиться, чтобы Юнги не съел его с потрохами. К его удивлению, Мин не сказал ничего плохого. — Вообще, фрикадельки сами по себе, без гарнира — это довольно просто, — сказал он спокойно и неторопливо. — Но что я должен заметить, так это замечательную хрустящую корочку и хорошую готовность мяса внутри — оно мягкое и сочное, мне понравилось. Сальса получилась не очень: в ней слишком много лимонного сока, и он перебивает настоящий вкус трав. Каперсы и жгучий перец и так острые, и их одних, в принципе, будет достаточно. А в целом неплохо. Чимин все ожидал подвоха и уже готовился к какой-нибудь резкой фразе в конце, но этого так и не случилось. Хосок поблагодарил его, чтобы подозвать следующего участника. Возвращаясь на свое место, Пак увидел, как Седжон показывает ему оттопыренный большой палец, и улыбнулся, благодаря за поддержку. Он сел на стул и прикрыл глаза. Голова от переживаний довольно сильно кружилась, и Чимин потёр виски ладонями, чтобы привести её в порядок. Он проворонил результаты остальных, и скоро камеры снимали одного Хосока, который объявил об окончании первого тура. Намджун позвал их всех на обед, и Чимин позволил себе расслабиться окончательно. Все снова собрались в комнате отдыха после того, как прибрались на своих рабочих местах. За соседним столом организаторов сидел Тэхён и что-то оживленно рассказывал, заставляя Чонгука смеяться почти в голос. Чимин вообще не был удивлён, видя, что они не отлипают друг от друга, потому что все эти выходные Гук то бешено спамил хену в какаотоке, то болтал без умолку о том, какой же Тэ замечательный и прекрасный. Когда Чимин утолил свой голод, он ненавязчиво подошёл к сладкой парочке. Он поздоровался с Тэхёном, затем тяжело облокотился на плечо Чонгука. — Я так устал, Куки. Чон только погладил его по голове, будто не он провел все эти пять часов на ногах вместе с хеном. — Ты пока можешь подремать. Всё равно съёмки не скоро. — Можно я у тебя на коленках посплю? — жалобно спросил Чимин, делая огромные глаза. — Прости, но я должен возвращаться скоро на работу, они мне ещё понадобятся, — усмехнулся Чонгук и поднялся со стула. — Ты можешь пойти наверх, там есть диванчики, — предложил Тэхён. — Я могу открыть тебе гримерку Юнги-хена. — Нет-нет, все в порядке, — начал отнекиваться Чимин, делая один шаг назад. — Я не хочу нарушать какие-то правила. По правде говоря, ему очень не хотелось видеть самого Мина — кто знает, может, он ещё чем-то обидел его? — Хани-нуна всегда разрешает девушкам пользоваться её гримеркой, — Тэхён решил попробовать убедить упрямого Чимина. — Она ещё два года назад начала так делать, и так с тех пор и пошлó. Это очень мило с её стороны. Пак только покачал головой. — Ну, девочки-то ладно… — Ну хорошо, — согласился Тэ, пожимая плечами. — Тогда тебе придётся искать кого-нибудь, чтобы поспать на его ногах. — А у тебя мягкие? Ким показательно потыкал себя в бедро. — Думаю, пять из пяти, — заключил он важно. — То, что нужно, — вымученно улыбнулся Чимин и опустился на пол. Тэхён посмотрел на часы. — Я могу тебе предложить только двадцать минут, пойдёт? — Круто! — Пак был готов на все, только бы немного отдохнуть. — А меня ты не хочешь спросить? Может, я против, чтобы ты спал на коленках моего парня? — неожиданно и раздражённо спросил Чонгук. — Ч-чего?! — Чимин пнул его в ногу. — Парень? Почему ты не сказал мне об этом, мелкая скотина? — возмутился он, разевая рот. — И как долго? — Н-ну… С этого момента?.. — проговорил Чон слегка нерешительно, с надеждой глядя на приятно шокированного Тэхёна. — Да, это правда, — сказал Ким. Его голос немного дрогнул, и в глазах засияла целая вселенная. — Вы… — только и смог сказать Чимин, переводя взгляд с одного парня на другого. Он в какой-то прострации покачал головой, думая о своём. Как они так быстро смогли? Чонгук только что (!!!) предложил Тэхёну встречаться, и тот согласился. Как это было непохоже на положение Чимина! Только он умудрился: 1) безответно влюбиться (кажется) в эмоционально черствого мужчину; 2) вести себя как придурок перед этим самым мужчиной; 3) плакать от собственной тупости и неуклюжести; 4) заедать свое горе вёдрами мороженого и, наконец, 5) до тошноты повторять шаги 1-4. И, что самое главное, никто, никто-о не будет смотреть на него, Чимина, так же, как Тэхён на Чонгука — со звёздочками и нежностью в глазах. Вот что нечестно и обидно! — Дорогой, — Ким взял Гука за руку и мило похлопал ресницами. — Ничего, что он поспит на моих коленях? Он ведь так устал. — О нет, — простонал Чимин, готовый выть от своего же бессилия и паршивого одиночества. — Вы придурки и оба стóите друг друга. — Спасибо, — искренне сказал Тэхён и сжал Чонгукову руку в своей ладони ещё крепче. — Теперь ты можешь легально претендовать на мои мягкие бедра. — Вот только давай без этого, а? Я тогда лучше уйду. — Бери, хен, пока дают, — посоветовал Чонгук и ушёл на съемочную площадку. Чимин обречённо улегся на чужие колени. Вообще-то, Тэхён не соврал: бедра у него довольно мягкие, и на них так хорошо лежится, что и вставать не хочется… — Ты решил немного подремать? — спросил с интересом кто-то сверху. Это оказался Сондже. — Можно я тоже? — Давай, — согласился Чимин и поерзал, принимая положение поудобнее. — Ура! — обрадовался тот и лёг рядом. — На работе почему-то нет часов на сон, и мы просто обязаны их ввести везде. Пак что-то прогундел неразборчиво, и в его тяжёлой голове пронеслась мысль о том, чтобы написать своему начальнику Чхве о часах сна и предложить устроить вместо склада комнату отдыха. Всё равно тамошний хлам никому не нужен и только занимает кучу места, где можно было бы поспать в перерыве. Сондже немного покопался и улегся другу на колени. — Надо будет принести подушку на следующий тур, — пробормотал он сонно. — И заодно спальный мешок. Будем соревноваться, кто быстрее уснёт. Чимин закрыл глаза и попытался посчитать четыре вдоха, восемь выдохов. Иногда это помогало уснуть или, по крайней мере, расслабляло его перед сном. Пак не знал, сколько прошло времени, спал он или нет, но какой-то слишком знакомый голос проник в его сознание. — Что тут происходит? — прошептал Юнги хрипло, почти шёпотом. — Тихий час, хен, как видишь, — так же тихо ответил Тэ. — Я тебе сейчас нужен? — Да, но это не к спеху. Когда они проснутся, найди меня. Чимин услышал удаляющиеся шаги и снова провалился в сон. Потом, спустя энное количество времени, он почувствовал, как Ким осторожно будит его, потряхивая слегка за плечи: — Ребят, вы должны быть на съемочной площадке через десять минут. Вам нужно прийти в себя и подойти к стилистам, чтобы они привели вас в нормальный вид. Чимин поблагодарил Тэхёна и сел прямо, потирая глаза. От его движения проснулся Сондже и недовольно заскрипел, услышав о том, чтó их ждёт. Они вместе зашли в гримерные, где стилисты привели их в приличный вид. В общем помещении уже слонялось несколько участников, Хосок практиковался произносить свои слова по подсказкам, а Хани читала что-то в своём телефоне, сидя за столом судей. Ещё предстояло выбрать таинственные коробки для двух остальных раундов — основного блюда и десерта. День обещал быть долгим, и Чимин немного обрадовался, что ему удалось чуть-чуть подремать, потому что он должен был приложить много сил, чтобы успешно справиться с предстоящими испытаниями. Режиссёр призвал всех к тишине и включил съёмку. Ведущий объяснил в камеру условия второго тура: это был такой же выбор своего чёрного ящика и приготовление основного блюда из выпавших ингредиентов. Конкурсанты приступили к работе сразу же, и опять, как и утром, Хосок с судьями подходил к каждому рабочему месту, комментируя прогресс участника. Чимин слегка боязливо поглядывал на Юнги, опасаясь того, что тот опять появится из ниоткуда и напугает его своим тяжёлым взглядом. Мин действительно подходил, но не один, а вместе с Сокджином, и оттого было не так напряжно, поэтому Чимин расслабился и расправил плечи. Когда судьи присматривали за участниками без камер, они просто стояли рядом и молча наблюдали. Паку попался совсем неплохой набор ингредиентов — свиная грудинка, китайская репа, засахаренный имбирь и кола. В его голове тут же всплыла идея будущего блюда, и Чимин сразу же решил приготовить тушёное мясо. Все должно получиться хорошо, если, конечно, он нигде не прогадал со специями и Сокджин не съел весь имбирь. — Перестаньте, мне он нужен! — Пак попытался оттолкнуть загребущую руку судьи-сладкоежки. — Всё это? — с полным ртом спросил Сокджин и утащил еще один кусочек. — Тут много осталось, и ты же не будешь класть весь имбирь. Поэтому я помогаю избавиться тебе от излишков, — хитро произнёс он и опять принялся жевать. — Ладно, возьмите ещё один кусок и уйдите, пожалуйста, — торопливо сказал Чимин. — У Сондже есть фруктовые рулетики, вы можете попробовать их! — Точно, я и забыл, — Сокджин кинул свой орлиный взгляд на другое рабочее место, где лежали без всякого внимания яркие сладости. Ким вытянул один имбирек в сахаре и подкрался к Сондже, чтобы украсть парочку рулетиков. — Вы слишком много ему позволяете, — фыркнул Юнги, стоявший рядом. — Наверное, потому, что он красивый? Чимин вздохнул, слыша издевательский тон эксперта, и протянул пакетик Мину, чтобы тот тоже попробовал. Рядом ходил оператор и мог заснять то, как участник даёт судье взятку в виде сладостей. Пак опять выставлял Юнги каким-то бесчувственном извергом. — О, это мне? Нет, спасибо, я не ем сладкое, — скромно сказал тот. Похоже, ему доставляет огромное удовольствие вот так мучить беспомощного Чимина, подлавливая его на собственных проколах. Если бы не его какие-то ошибки, то Пак был бы польщён таким обращением строгого судьи. — Разве вам больше не над кем поиздеваться? — измученно спросил у него Чимин, собираясь резать репу. Это была жалкая попытка избавиться от чужого присутствия, и парню было как-то неприятно, чувствуя, как кто-то стоит у него над душой. Он не мог скрыть своего раздражения, потому что доводить свое основное блюдо до идеала и парировать Юнги было выше его сил. — Да, знаешь, над тобой издеваться — это так прекрасно, — еле сдерживая смех, произнес Юнги и весь расплылся в улыбке. — У меня, вообще-то, в руках нож, — не сдержался Чимин и тут же пожалел об этом. Серьёзно, ему надо было сходить к врачу и проверить голову — все ли с ним в порядке вообще. Сначала он сказал Юнги, что он страшный, а потом начал угрожать ему оружием. — Ой, сука… Я- — Пак Чимин, — прервал его Мин. — Ты сначала научись обращаться с ножом, а потом уже угрожай, договорились? Ты даже не сумеешь достать до жизненно важных органов. Я вот так смотрю, ты быстро режешь, но и быстро выматываешься. Спина ноет, я прав? Чимин только вздохнул. Он чувствовал себя так, как будто его перекрутили и бросили на пол. — Раньше я посещал уроки владения ножом, — начал он нерешительно. Он умел резать красивыми кубиками, тонкими полосками, круглыми пластинками и соломкой, твёрдо помня то, что тупой нож на кухне — это настоящее преступление. Но Чимин ничего не мог вспомнить про положение тела и осанку во время резки продуктов. Юнги наклонил голову, смотря на парня слегка задумчиво. — Тогда тебе придётся пройти их заново, — и ушёл, оставляя младшего наедине с собой. Чимин нахмурился и хотел было что-то сказать, но сдержался, зная, что его микрофон на воротнике улавливает даже его шёпот, и поэтому промолчал. На эмоциях ему показалось, что Юнги попросту придирается к нему, но потом, слегка успокоившись, решил, что Мин все же был прав. Но пока Чимин решил оставить все как есть и продолжил работать, как и раньше. — Кто будет фруктовые рулетики? У меня остались! — вдруг громко сказал Сондже на всю кухню. — Чимин-а, у тебя есть имбирь в сахаре, может, поменяемся? — Давай, — согласился тот. — Лови. Он бросил кусочек имбиря, и Сондже наклонился так, что сладость попала прямо ему в рот. В зале раздались звуки восхищения точностью Чимина. — Вау, — сказал Сокджин, широко распахивая глаза от удивления. Судьи проходили мимо в соседнюю комнату для дегустации блюд участников и заметили меткий бросок. — Давай ещё раз, — восхитился Шинвон и с противоположного конца помещения помахал Чимину. Пак приготовился бросать, как самый настоящий баскетболист, и скоро имбирь в сахаре оказался в воздухе. До Чимина дошло, что он перестарался и промахнулся. Конфета пролетела мимо Шинвона и попала прямо в затылок мимо шедшему Юнги. Парень почувствовал, как у него подогнулись колени. — Только не это, — прогремел его шепот в гробовой тишине студии. Чимин хотел было сбежать отсюда, но ноги не слушались, и, видимо, уже пора прощаться с этим тленным миром. Мин обернулся непонятливо, чтобы посмотреть, что такое попало ему в голову. Увидев конфету, он совершенно невозмутимо сказал: — Пак Чимин, ваше время закончилось, и уже нельзя добавлять что-то в ваше блюдо, таковы правила. Где-то за спиной незадачливого парня раздался смешок Чонгука. Напряжение в комнате спало, и скоро многие смеялись в открытую. Мин закатил глаза и скрылся из виду за дверью, где судьи проводили дегустацию, и Чимин уставился на дверь, гадая, как он вообще остался жив и неужели сам Юнги пошутил над ним? Чон подошёл к нему, светя улыбкой на все лицо. — Хен, ты в курсе, что одна камера работала? — Он был так рад сообщить это старшему, что не замечал чужое расстроенное лицо. — Это всего лишь вторая неделя, а у меня есть на тебя столько компромата, что хватит на всю жизнь. Я на сто процентов уверен, что ты дойдёшь до финала, потому что мы просто обязаны досмотреть эту комедию до конца. Чимин привстал на носочки, схватил Чонгука за щеки и прошипел, стараясь казаться сердитым: — Я скоро пройду курс владения ножом, и не сомневайся, ты дождёшься, что я буду на тебе практиковаться. — Хен, иди-ка помой руки, они у тебя свининой пахнут, — пожаловался Чонгук в ответ на слабые угрозы. — Я и так есть хочу, так ещё и ты. Чимин гордо ушёл в туалет приводить себя в порядок. Когда работники стаффа вымыли посуду, участники после недолгого отдыха снова собрались на съемочной площадке. Миран и Сондже справились лучше всех, Хани разочаровалась в Дживоне, который не использовал один из своих ингредиентов и нарушил основное правило сегодняшнего конкурса. Этот Дживон явно стремился быть хуже всех. Сам Чимин получил средние отзывы: Сокджин похвалил сбалансированность вкуса, а Юнги назвал мясо довольно простым и посоветовал парню быть более изобретательным в следующий раз. После традиционного интервью участники перекусили и приступили к раунду десертов. Чимин невероятно устал, но все же смог собраться с силами и выдержать оставшиеся тридцать минут. Когда к нему подошёл Хосок на пару с оператором, то вынул у него из коробки авокадо и спросил: — Что ты думаешь по этому поводу? Ты такой уверенный. Чимин вымученно вздохнул: — Это очень хорошо, потому что я так устал. Умираю. — Так-так, не стоит поддаваться плохим мыслям, — Хосок встал ему за спину и слегка помял чужие плечи, чтобы немного поднять настроение поникшему участнику. — Я верю в тебя! И вообще, я запрещаю умирать кому-нибудь передо мной. — Спасибо за поддержку, Хосок-ши, я сразу почувствовал прилив сил, — засмеялся Чимин, чуть кланяясь старшему. — Вот это хороший настрой! — весело сказал ведущий и одобрительно похлопал его по плечу. Тридцать минут пролетели, что называется, на розовых крыльях. Пак, как зомби, отвечал на вопросы продюсеров и бродил без всяких сил по комнате отдыха. На интервью он едва понимал смысл вопросов Намджуна и отвечал, еле-еле подбирая слова. Никто не делал ему замечаний, и Чимин решил, что все прошло нормально. В конце дня выбыл Дживон, потому что это было предрешено и понятно всем. Десерт не спас его, хотя он вышел вполне приличным. Когда испытания закончились, Намджун попросил оставшихся участников задержаться, потому что он хотел сделать важное объявление — сообщение о том, что организовывались кулинарные бесплатные уроки в свободные от съемок дни. Занятия не показывали для публики, и все выглядело так, будто участники сами придумывали идеи на месте, безо всякой лишней подготовки. Это не только для Чимина, но и для остальных конкурсантов стало удивительным, ведь они были поварами-любителями, без какого-то специального образования, и имели разный уровень умений и навыков, а сейчас у них появилась возможность отточить свое мастерство под руководством профессиональных инструкторов. Пак просмотрел список уроков на будущие недели, которые проводились по воскресеньям и по вечерам в будние дни (организаторы учли пятидневную рабочую неделю для тех, кто работал помимо участия в конкурсе). — Но знаете что, — прервал Намджун мысли участников, — все классы, которые прописаны здесь, устроены для улучшения ваших навыков. Учтите, что на них не будет никаких спойлеров на испытания, и вам по-прежнему придётся думать и решать самим, что и как сделать на очередной тур. «О, курс по резке!» — заметил Чимин знакомое название в списке на доске. Имя преподавателя было незнакомым; в следующий момент парень вспомнил замечания Юнги о его ошибках и вписал свое имя в список регистрации. Курс будет проходить аж через две недели, и Чимину придётся ещё дожить до него и при этом не вылететь из испытания. Были и другие уроки, назначенные на разные дни. Пак решил пройти их, чтобы улучшить свои навыки и, например, лучше справляться с морепродуктами и выпечкой. Конечно, он понимал, что для наилучшего результата придётся пройти все предложенные занятия, и это будет очень непросто. Но Чимин знал, на что шёл, поэтому записался на этот конкурс, чтобы научиться чему-то новому и показать свои умения всем остальным. Да и какой дурак будет отказываться от халявы бесплатных уроков? Скоро имя Чимина значилось во всех листках записи на кулинарные курсы. Парень чувствовал себя порядочно уставшим и вымотанным, но все же не терял оптимистичного настроя на будущее. Он посмотрел на часы и начал собирать свой рюкзак, чтобы потихоньку уйти домой. Почему-то Чимин за эти две недели разучился чему-то удивляться, и на его лице ничего не изменилось, когда он увидел Юнги. Тот шёл в том же направлении, и Паку подумалось о том, что же теперь способен сделать его недалёкий мозг на этот раз. Подставить подножку? Или случайно ударить его по лицу? Да все, что угодно. — Спокойной ночи, — сказал Юнги, растягивая узкие губы в полуулыбке. — Доброй ночи, — вежливо ответил Чимин. Пока все идёт хорошо. Юнги остановился. — А, если ты ищешь Чонгука, то он наверху целуется с моим менеджером, — Мин замолчал, изображая сердечный приступ. — Так что иди на свой страх и риск. — Я ничего такого не сделал, так что, пожалуй, пойду, — Чимин вздернул нос. — Да? Ты уверен? Ну, к примеру, не бросал ничего в чужие головы, — начал Юнги, поднимая уголок рта. Точно. Чимин даже не извинился за это. Черт, как он мог забыть об этом. Он согнулся пополам и носом коснулся коленей. — Мне правда очень жаль за то, что я попал в вас едой, Юнги-ши! Клянусь, я не нарочно! Не хотел угрожать ножом и говорить, что вы некрасивый! Оно само получилось! Просто представьте, как бы ликовал Чонгук, если бы увидел все это унижение! Он бы потирал довольно руки и подкалывал хена до самой смерти. — И я так благодарен, что вы не злились на меня за это на съемочной площадке! Повисло долгое молчание, и Чимин уже подумал, что Юнги уже ушёл и оставил его одного, но когда Пак выпрямился, судья стоял на своём месте и улыбался во весь рот, даже не скрывая этого. — И ты серьёзно думаешь, что я буду на тебя сердиться во время испытания? Потому что ты сказал, что я не так уж и красив? — Юнги усмехнулся мягко, и его шепелявый голос пронёсся по всему коридору. — Поверь мне, я слышал о себе и не такие слова. Так что ты не первый, забей. Чимин, если честно, думал о нем и хуже. — Я не думаю, что вы уродливый, — пробормотал он. — Я не это хотел сказать. — Не надо переделывать ради меня свои убеждения, — спокойно возразил Юнги, глядя на Пака безо всякой злобы. — Это хорошо, что у тебя есть свое мнение. — Но я говорю правду! — возразил Чимин запальчиво. Да, Мин не был таким красивым, как Сокджин, потому что никто не мог сравниться с Кимом, обладателем идеальной внешности, но это ни в коем случае не делало из Юнги урода. Чимин даже притопнул ногой, пытаясь усилить свои слова. Но он чувствовал, что это не помогает. — Ну, я хотел сказать, что это часть вашей личности. Конечно, вы можете быть иногда грубым, заставлять людей плакать, но… Пошло все оно к черту. Юнги стоял тихо, явно под впечатлением от чужих слов. Все же у этого парня язык без костей, и говорит он все, что думает. Судья ценил правду и не собирался прерывать Чиминово словоизвержение. — Договаривай, — помог он Паку, наклоняясь вперёд. — У меня на этом все, — решительно сказал Чимин и заложил руки за спину, принимая уверенную позу. — Прошу вас, идите домой, Юнги-ши. А то я боюсь наговорить вам всякого, и вы будете меня за это преследовать всю жизнь. На лице Мина появилась настоящая, искренняя улыбка, показавшая его мелкие белые зубы и розовые десна. В уголках глаз у него показались тонкие солнечные морщинки. Это выглядело довольно странно, но Чимину видеть чужую улыбку было приятно. Она превратила сурового Юнги в очень милого человека, и Пак никогда не думал, что строгий эксперт может быть вот таким. — Чимин, ты слишком волнуешься об этом. Ты такой… — начал старший, не скрывая своего выражения. Он недоговорил, перескакивая на другую тему. — Послушай, я знаю, что тот ещё противный судья, который «просто обожает всех ненавидеть». — Юнги изобразил руками кавычки. — Но если даже ты мне скажешь это в лицо, то я вряд ли изменюсь. Так что ты волен говорить мне все, что хочешь. Чимин слегка нахмурился, не совсем понимая, что тот имел в виду. — Так вы… не обиделись на весь этот бред, что я наговорил вам сегодня? — Тебе придётся постараться, чтобы оскорбить меня, — Юнги пожал плечами. — А если я снова попаду в вас имбирём? — робко спросил Чимин, глядя исподлобья на судью. — Не искушай судьбу, — Юнги открыл дверь на улицу, и оттуда потянуло свежим вечерним воздухом. — До встречи на следующей неделе. — До свидания, — тихо сказал Чимин в чужую спину. Он был даже не уверен, слышал его старший или нет. Пак какое-то время стоял на одном месте, обдумывая все случившееся. Сегодня был долгий день. И Юнги находился рядом с ним почти все время. Он успокоил его, когда Чимин расплакался от оскорблений в интернете. Когда младший оговорился, то не ругал его, а только пошутил, и постоянно давал советы, чтобы помочь стать Паку лучше. Кем он был? Малодушным придирой? Юнги вообще-то сам так сказал. Но… В нем было то, что пропустили камеры и не уловили редакторы. То, что сам Чимин никогда не замечал. Юнги заботился о нем по-своему, хоть и грубовато, неловко, но все же заботился. Он странный?.. Чимин покачал головой, следуя своим мыслям, и вынул телефон из кармана. Он слишком вымотался, чтобы ещё что-то думать, и ужасно устал ждать Чонгука. Он открыл их чат в какаотоке. Перестань сосаться со своим парнем и давай выходыыы аааууу Ответ Чонгука пришел буквально через несколько секунд. Ты шпионишь за нами, извращенец? ДА ПРИКИНЬ, ОБЕРНИСЬ СКОТИНА, — напечатал Чимин. Паку очень-очень хотелось узнать, как отреагировал на это Чонгук, но его ответ был довольно исчерпывающим: Ты придурок, хен Я устал и хочу домой, поэтому тащи сюда свою задницу, а то член оторву Через несколько минут двери лифта дзынькнули и оттуда вышли краснощекие улыбающиеся Тэхён с Чонгуком, держась за руки. Младший нахмурился, увидев Пака. — Че ты такой агрессивный, а? — недовольно сказал он. — Завидовать чужому счастью плохо. — Это моя клятвенная обязанность, как хена, — Чимин пожал плечами на странную ситуацию. — Всякие там росписи кровью и все такое. Тэхен усмехнулся. — Теперь я понимаю, почему Юнги-хен так бешено мне писал, когда я ходил на свидания. Даже приходилось отключать звук, чтобы звонки и сообщения не мешали. — Ты встречался с кем-то, а не со мной? — ахнул Чонгук. — Ужас какой. — Они ничего не значили для меня, — пропел Тэхён. Чимин прищурился. Эти двое были слишком близки для тех, кто стал встречаться буквально с утра. Если честно, то Пак (не)много завидовал другу. Почему эта жизнь так несправедлива?! — Кстати, у меня есть для тебя хорошая новость, — начал Чонгук. — Эм… «Настоящее сокровище — это друзья, которых мы нашли по пути»? — предположил Чимин. — Да нет! Тэхенни может подвезти нас домой! — Ого, это очень мило с твоей стороны, — поблагодарил Пак Тэхёна. — Но… Разве тебе не нужно отвозить Юнги-ши? — Не-а, — улыбнулся Ким. — Он любит гулять по ночам и сегодня пошёл домой пешком. Что бы Мин ни делал в свободное время, это Чимина не касалось. В любом случае, он был только рад, что его довезут до дома в тепле и комфорте и им с Чонгуком не придётся мерзнуть на остановке, ожидая автобус. — Поехали, — сказал Чимин, устало кивая двоим парням. Ему не терпелось сесть, вытянуть ноги, и подремать в машине под гул мотора. Чимину показалось, что если он хоть немного не отдохнёт, то помрёт от упадка сил. А он все же ещё нужен этому миру.