***
Девятая неделя без Шинвона была какой-то не такой. Будто бы в гирлянде огоньков один погас, и теперь остальные светятся не так ярко и празднично. Шинвон как-то умел поднять всем настроение, и, стрессуя особенно сильно, Чимин не знал, как он вообще выдержал этот конкурс, ставший настоящим испытанием. На этой неделе им руководила какая-то мрачная решимость. Чимин назло то ли себе, то ли Юнги пытался доказать, что все в порядке и он ещё способен хорошо работать без постоянного надзора с чужой стороны. Пак иногда даже превосходил самого себя, чтобы заставить Юнги гордиться и превзойти любые его ожидания. В итоге он пробился дальше, и Ынджи покинула проект. Всегда было немного больно терять кого-то, особенно того, кем он искренне восхищался, и когда Чимин смотрел очередной эпизод передачи по телевизору, то опять расстроился. Пак уткнулся в подушку, одним глазом поглядывая на экран, где плакала Ынджи, прощаясь с остальными участниками. Наверное, было слишком по-мазохистски смотреть до конца, но все-таки Чимин считал нужным уважать своих друзей и не выключал телевизор. Чонгук немного дразнил его и спрашивал, почему он до сих пор смотрит шоу, раз сам в нем участвует. Сначала Чимин говорил, что хочет глянуть на себя со стороны, потом осторожно следил за Юнги… А теперь… Его ответ был в том, что можно позаимствовать чужие идеи для вдохновения. Но на самом деле он не мог ничему научиться, ведь готовил вместе с ними, но говорить истинную причину не хотелось. Чимин до конца надеялся, что Юнги смотрит передачу вместе с ним, и до конца надеялся, что хотя бы что-то их объединяет. Но к счастью, ему не пришлось ничего объяснять, потому что Чонгука в этот вечер дома не было. Чимину тяжело признавать истину даже самому себе, не говоря уже о том, чтобы кому-то что-то рассказывать. Он повалялся на диване ещё немного, не понимая сначала, что происходит на экране, но у него не было никаких сил следить за быстрой речью ведущего программы. Завтра будет ещё один трудный день съёмок, поэтому сейчас лучше лечь спать и хорошо отдохнуть. Чимин с трудом поднялся и выключил телевизор. Он несколько минут стоял в тишине квартиры, слыша тихий шум холодильника и смех соседа через стенку. Его окутало неприятное одиночество, и Пак дёрнул плечами, прогоняя наваждение. Он почистил зубы, умылся и сел в кровати, опираясь на подушку. В телефоне нашлось много чего интересного. Чимин лайкнул все публикации в инстаграмной ленте, поболтал со своими друзьями в чате и открыл электронную книгу. Внезапно интерфейс мангалиба прервался входящим звонком. Это был незнакомый номер, и Чимин был не уверен, стоит ли вообще отвечать на него так поздно. В любом случае, если бы это было что-то важное, то звонящий мог оставить сообщение. Несмотря на эту мысль, Пак все же принял вызов. — Здравствуйте?.. — Никто не отвечал, и парень даже проверил, идёт ли разговор вообще. — Алло?.. — Чимин-а… Пак тихонько ахнул, сразу узнавая хриплый негромкий голос. — Юнги-хен? Я… не знал, что у тебя есть мой номер. А… почему ты звонишь мне так поздно? — Я попросил твой телефон у Тэхёна. — Мин помолчал и еле слышно продолжил: — Прости. Я не должен был беспокоить тебя. — Что? Подожди, не бросай трубку! — младший прижал мобильный ближе к уху. — Что случилось, хен? — Чимин-а… Парень никогда не слышал такой голос Юнги — задумчивый, сожалеющий и полный чувства. Паку тут же захотелось прийти к нему и успокоить, убрать всю боль из его голоса, несмотря на то, что он сам немного обиделся. — Почему ты ушёл? Повисла долгая пауза. Она длилась столько, будто Юнги сбросил вызов. Чимин проверил, но звонок шёл, как и нужно. — Ты… знаешь почему, — сказал он наконец. — Я больше не мог объективно судить тебя, и это было бы несправедливо по отношению к остальным. — Но, понимаешь, хен, ты ушел и промолчал. Ты ничего мне не говорил, хотя прошло уже достаточно времени. Это тоже несправедливо, — тихо возразил Чимин, глубоко дыша. — Я знаю, и мне очень жаль. Мне стыдно перед тобой, и я думал, что так будет лучше?.. — пробормотал Юнги, извиняясь во второй раз. — Ты уверен? — Нет, я теперь уже ни в чем не уверен… По сути, Чимин должен был почувствовать какое-то удовольствие или хотя бы удовлетворение, зная, что Юнги страдал точно так же, но… Ничего из этого не было и в помине. Паку просто хотелось ещё раз прожить те моменты, которые они вместе разделили. — И, наверное, мне не надо было звонить, — добавил Юнги. — Я не хочу мешать тебе и отвлекать от соревнования. Если об этом кто-то узнает, то все подумают, что у тебя есть какое-то преимущество. Но я просто…я… — Ты…что?.. — Я просто хотел услышать твой голос, — подавленно сказал старший. Чимин надул губы. — И это все? Ну ты можешь даже увидеть меня по телевизору или, например, посмотреть видео на ютубе. У меня, например, есть только старые интервью, где ты разговаривал со мной, как с мусором. — А как я должен с тобой разговаривать? — с любопытством спросил Юнги. — Ну…так, будто я что-то значу для тебя… — Ты мне нравишься, Чимин-а… Очень нравишься. Ты знаешь это. — Я хочу увидеть тебя, хен… — И я тоже. Ты бы только знал, как я соскучился по тебе. Чиминово сердце сжалось от признания и немного треснуло от осознания того, что Юнги так же переживал, как и он сам несколько недель подряд. — Но тем не менее, я все ещё сержусь на тебя, — сказал Пак уверенно, потому что это было правдой. — Хен, мне действительно было больно, когда ты игнорировал меня. Я понимаю, почему ты ушёл, но…почему не мог просто сказать об этом?.. — Я испугался своих чувств, был ошеломлен и не знал, что с ними делать. Но…ты заслуживаешь лучшего. Прости меня, Чимин. Мне правда очень стыдно. Младший сделал глубокий вдох и выдох, окончательно отпуская все свои сомнения. — Хен… Если в следующий раз у тебя случится что-то серьёзное, тебе будет страшно и плохо, то прошу тебя, не убегай, а поговори со мной, хорошо? Я обязательно помогу тебе. — Ты даёшь мне шанс? — нерешительно спросил Юнги тихим потрясенным голосом. — Ну да… Если ты хочешь, конечно же. — Хорошо, Чимин-а, я буду иметь в виду. В груди Пака потеплело. — Мне так нравится с тобой разговаривать, — сказал он негромко и рассмеялся. — Что ты делал все это время? — Работал, — охотно ответил Юнги. — Ездил по своим ресторанам и раздражал сотрудников, ничего особенного. А ты? Как идут дела у элитного оборудования? Чимин засмеялся и заметил, что его сердце стало биться быстрее. — Ты не представляешь, но все хорошо. Мы недавно оформили какой-то супер-пупер контракт, и теперь мне заели все уши про конкурентов. Ужасно. — А ещё что? Малыш, расскажи ещё что-нибудь, — тихо усмехнулся Юнги прямо в динамик. В животе Пака, кажется, проснулись бабочки, и внизу завязался маленький тёплый узелок. — О, это так мило, — сказал он, не понимая сначала, что вообще говорит. — Мне понравилось это прозвище. — Хорошо, я буду знать, — старший произнёс негромко, и Чимин буквально услышал в его голосе улыбку. — А что ты сейчас делаешь? — Ничего. Я только что лёг спать. — Ого, я тоже! А расскажи мне про свою комнату? Она какая? — зачастил Чимин, задавая несколько вопросов подряд. Если честно, то ему хотелось услышать, как Юнги говорит, его хриплый, чуть посаженный голос, такой вязкий, приятный. Он лился в уши, будто мягкая карамель, и таял, превращая Пака в лужу. Черт, кажется, он постепенно сходит с ума. — Ну… Она простая — ничего лишнего. Чимин неопределённо хмыкнул. — И все? А какого цвета в ней обои? Или… Что в ней есть, кроме кровати? Например, у меня стоит стол, висит книжная полка. А ещё у меня белое покрывало и, кстати, есть плюшевый жёлтый щенок Чимми, я обязательно тебя с ним познакомлю, потому что он слишком милый. У меня в комнате настоящий бардак, потому что на полу валяется всякий мусор и книги, которые я так и не успел прочитать. — Ну по сравнению с тобой, у меня вообще скучнятина, — заметил Юнги и засмеялся. — По сути, кроме кровати, тумбочки и лампы тут ничего нет. Я не люблю, когда вокруг меня слишком много всего. Чимина так и подмывало спросить «а как же я?», но он сдержался, чтобы не налажать. — Ого, хен, мы с тобой такие разные. В моей комнате слишком много всякого хлама, я только что это заметил. Юнги усмехнулся. — Я живу один, и поэтому у меня так пусто. — Тебе…не одиноко? Старший выдержал короткую паузу. — Иногда бывает. — Это печально. — Я уже привык к этому, — тихо сказал Юнги. — Хен, я так не хочу, чтобы ты был таким одиноким, — Чимин чуть пошевелился, подтягивая колени к подбородку. Он внезапно представил Юнги, маленького и скукожившегося в своей просторной пустой комнате, и его сердце дрогнуло. — Может, я как-то помогу тебе? Если хочешь, мы не будем разговаривать. Просто оставь вызов, и тогда ты сможешь представить, что я рядом… Идея не очень, но… — Чимин-а… — нежный голос Юнги наполнил все тело Пака мягкой теплотой. — Я никогда не встречал такого, как ты. Младший не смог скрыть улыбку. — Правда? — Да, — просто ответил Мин. — Мне так хочется услышать твой голос… Расскажи мне, о чем хочешь, а? — Ну… Сегодня был слабый ветер, а завтра ожидается то же самое. — Да, это именно тот контент, который мне был так нужен, — засмеялся Юнги. — Какие есть ещё новости? — В одиннадцать эксперты расскажут, почему хен такой милый. В трубке опять раздался тихий, лающий смех, и Чимин представил широкую десневую улыбку старшего, от чего все его тело налилось теплом. — Я не особо доверяю вашим экспертам… Насколько они профессиональны? — Хен, как ты мог засомневаться в них? — притворно строго заметил Чимин, но быстро сдался. — У них есть глаза, вот и все. — Да, но, мне кажется, они сошли с ума. — Хен, ты правда красивый, — продолжил настаивать младший. — Очень сильно. — Ещё никто мне не говорил такого… — Юнги запнулся. — Вот почему я сказал это тебе прямо сейчас! — Чимин вдруг понял, что он в первый раз сделал Юнги настоящий комплимент, и ему очень захотелось делать это снова и снова, чтобы заставить хена краснеть и смущаться, ведь он даже краснеет очаровательно! — Я хочу все время смотреть на тебя. — И я тоже. — И ещё хочу подержать тебя немного за руку. — Мне «немного» мало, — слегка обиженно сказал Юнги, и Чимин только хихикнул тихонько. Хен слишком увушный. — Хорошо, я буду крепко держать твою руку, — исправился он, думая обо всем том, что представлял в своей голове. На самом деле, Чимин мог говорить старшему почти все, что угодно, ведь они были далеко друг от друга и не могли смотреть глаза в глаза. Такая мысль придавала ему немного храбрости. — Я бы часто целовал тебя. Помнишь, когда мы почти сделали это? — Д-да, — чуть слышно выдохнул Юнги. — Я так хотел, чтобы мы поцеловались… — черт знает, сколько раз Чимин думал об этом. — Или, может быть… Может и нет. — Почему? — с любопытством спросил хен. — Я не знаю… — речь давалась Паку тяжело. — Потому что, если бы все было на самом деле, то мне бы хотелось сейчас этого гораздо больше. — Чимин-а… В голосе Юнги прозвучало предупреждение, но сквозь него слышалось что-то такое, что волновало и приятно напрягало все нутро. В какой момент их разговор превратился из лёгкого и непринуждённого в это? Чимин вёл его туда, куда старший не хотел, ведь раньше они ещё не говорили про такое, и Юнги скрывал свое желание, электричество, те искры, что вспыхивали между ними в тесном общении. — Я не могу остановиться, постоянно думаю об этом, — прошептал Чимин прямо в динамик. Может быть, они спешат? Но тем не менее, этого всего не было бы, если бы они спокойно поговорили. А теперь, когда надежда хваталась за каждую возможность, Чиминова фантазия ушла в разнос. — А если бы никто не вошёл и у нас было больше времени? Ты бы поцеловал меня, хен? Он знал, что вопрос прозвучал жалко и отчаянно, но все же нестерпимо хотелось знать, что Юнги скажет по этому поводу. Что он думает? Или только один Чимин, как дурак, прокручивал этот момент в своей голове? — Да, — прохрипело в телефоне. Пак задержал дыхание, и, когда он услышал ответ Юнги, воздух со свистом вылетел из его груди. — А к-как? — Не надо, Чимин-а… Хен начал почти умолять. — Я хочу знать… Как бы это было? — Я… Мы не должны сейчас так делать, — сдавленно произнёс Юнги, будто опять колебался. Чимин сжал кулаком край простыни, чувствуя, как начинает краснеть. Не стоило все-таки заходить так далеко. — Прости… Совершенно нормально, если тебе неприятно об этом говорить, — тихо сказал он. — Ты не хочешь меня, хен?.. — Черт, — прошипел Юнги. — Я не это имел в виду. Ты понятия не имеешь, как я хочу тебя, Чимин-а, уже слишком долго… Если бы тогда Тэхён не зашёл, ты бы убедился в этом. — Тогда скажи, как бы ты поцеловал меня, а? Пожалуйста, — едва выдохнул Чимин, сжимая пальцами одеяло для безопасности. На другом конце провода раздалось прерывистое дыхание Юнги, и несколько минут спустя он сказал: — Медленно, очень медленно. Чимин тихонько выдохнул, фантомно ощущая чужие мягкие касания. — Я…я бы взял твоё лицо в свои ладони и медленно, осторожно поцеловал. Я пока не знаю, чего ты хочешь, и как далеко могу зайти. — О, мне это так нравится, хен… Ты такой хороший. — Чего ты хочешь, малыш? — почти прошептал Юнги, вызывая своим хриплым голосом кучу мурашек на Чиминовом теле. — Я хочу ещёёёё, — чуть капризно протянул младший. — Целуй меня сильнее, хен! — Попробуй облизать мои губы… Приоткрой немного рот. Кажется, у Чимина едет крыша, но сейчас это так неважно. Теперь ему хотелось взять от этого все, и он издал тихий стон, чтобы сильнее раззадорить своего хена. Все в нем заходилось при мысли о влажном глубоком поцелуе, пожирающем его душу. Кажется, что из комнаты выкачали весь воздух, потому что Чимин задыхался от полноты чувств. — Я так хочу тебя, — еле слышно прошептал он в самый динамик многострадального телефона. — И я тоже, малыш… По телу Чимина пробежали толпы мурашек. — Я так долго хотел этого, хен. — Теперь ты расскажи мне, — потребовал Юнги, тяжело, шумно дыша. Глаза Чимина неосознанно закатились, и он окончательно погрузился в свои тёмные фантазии. — Я так мечтал об этом, — начал он. — Я так долго представлял тот момент, когда ты затащишь меня куда-нибудь в угол и будешь терзать мой рот своими невозможными губами. — Юнги молчал, и до ушей Чимина доносились его рваные вздохи. — Никто бы нам не помешал, и ты бы оставил на моей шее кучу багровых засосов. Но я только рад и только могу думать о том, как буду таять под тобой и стонать как можно громче. — Ты не можешь представить, сколько раз я воображал то же самое, — разбито откликнулся Юнги. — Каждую ночь я думаю о тебе в своей постели, о том, как смогу наконец-то зацеловать твои прекрасные губы и наставить свои следы на твоей шее. Это невыносимо. — Касайся меня, — проскулил Чимин, запуская руку в пижамные шорты. — Пометь меня, хен. Сделай меня своим. — Бля-ять, — хрипло простонал Юнги. — Ты так возбуждаешь меня… — И ты меня тоже… Я не могу насытиться тобой, мне так мало, — голос Чимина стал нехило дрожать. — Что ты позволишь мне сделать?.. — Что хочешь, хен. — Все его тело горело, и касания Юнги ощущались вполне реальными. — Делай что угодно, я весь твой. — Чимин-а, это слишком рискованное предложение, — низким голосом прогудел старший. — Отведи меня в спальню. Пак воткнул наушники получше, чтобы не пропустить ни слова, заливающихся тёплым мёдом прямо в его сознание. Юнги сдавленно прорычал, этот первобытный звук пронзил все существо Чимина и заставил его кровь бурлить и кипеть от возбуждения. — Я жёстко разложу тебя на своей кровати, готовься. — Д-да, хен, делай что хочешь… — Мне все равно, что сейчас на тебе надето, потому что я сорву это сразу же и наконец-то проведу рукой по твоему обнаженному телу. Какой же ты красивый, Чимин-а!.. — Тогда ты тоже раздевайся, а то так нечестно, — на грани крика вздохнул Пак, чувствуя, как его член встаёт ещё больше. — Как ты хочешь, чтобы я взял тебя прямо сейчас, или мне подразнить немного? — Заставь меня умолять, хен, я так хочу просить тебя… — Я завяжу руки над твоей головой, чтобы они тебе не мешали, — у Юнги перехватило дыхание. — Хорошо, хен, я тебе доверяю, — на грани стона вырвалось из Чиминова горла. Парень включил громкую связь, надеясь, что никто этого не услышит, и сжал руки в кулак за головой. Хотя Юнги не видел, слушается он или нет, но Чимин считал нужным следовать за чётким голосом. И вообще, если хен скажет ему летать, то он готов отрастить себе крылья. — Ты хотел, чтобы я пометил тебя… Я оставлю метку под твоей челюстью, чтобы все знали, что ты мой. — Т-твой, — Чимину не хватало кислорода, и он рвано глотал воздух красными вспухшими губами, слушая Юнги. Тот шептал, как оставляет по его телу череду мокрых поцелуев, захватывая губами каждый сантиметр смуглой кожи младшего. Все в Чимине кипело, хотелось прикоснуться к себе, пальцы рук сжались в тугой комок, но Юнги не дал ещё позволения расцеплять их. — Тебе хорошо, Чимин-а? — Д-да, хен… — Хочешь, я тебе отсосу?.. Младший издал нетерпеливый бульк. Он больше не стыдился своей жадности чужих ласк, а просто хотел Юнги как можно больше. — Мне так тяжело сдерживаться, — старший дышал тяжело, загнанно. — Я хочу облизать всего тебя. Позволь мне сделать это. — Д-да, хен, пожалуйста. — Оо, ты такой вкусный, Чимин-а… И так хорошо наполняешь мой рот. В голове Пака маячила картинка, как Юнги спускается все ниже и захватывает его твёрдый член своими мягкими розовыми губами. Чимин застонал от вибрации, не в силах сдерживаться, и сжал пальцами подушку. — Пожалуйста, хен, я хочу. — Нет, пока рано, я ещё с тобой не закончил. Все тело сотрясалось от сладкой боли, но младший старался не кончать раньше времени, когда Юнги в его воображении заглатывал все больше и больше. Чимина корячило на диване от драных мыслей о горячих губах его ослепительного хена. — Ты такой… — Чимин не договорил, желая подольше послушать мягкий голос Юнги, тянущийся, как растопленная карамель. Следующие слова едва не отправили Пака в астрал. — Я хочу, чтобы ты кончил мне в рот. Чимину потребовалось полное самообладание, чтобы тут же не умереть. — К-как хочешь, х-хен… — Для меня ты самый лучший, малыш, — выдохнул Юнги и снова замолчал. Чимин начал хныкать. Его колом стоящее возбуждение давило на него и не давало покоя. — Могу я коснуться себя, хен? Юнги пробормотал что-то похожее на согласие, и младший обхватил пальцами свой член, вздрагивая от гиперчувствительности. Если сейчас Мин что-нибудь скажет, то парень точно потеряется и сойдёт с ума. — Тебе нравится? Давай, кончи в мой рот, Чимин-а… — Я т-так близко, Юнги-х-хен… — младший яростно надрачивал, напрягая все свое тело. — Давай, малыш, я хочу попробовать тебя… Окончательно сломленный словами Юнги, Чимин больше не смог сдерживаться и кончил себе в руку, представляя, как хен кружит вокруг него своим языком, слизывая все до последней капли. — Блять, я… — Чимин едва смог понять в своём тумане, что Юнги до сих пор терпит. — Хен, ты все ещё… Я хочу… — Скажи мне. Младший сделал несколько вдохов, чтобы успокоить бешеное сердцебиение, и наконец сказал: — Давай, хен, трахни меня в рот, я так хочу этого… С другой стороны звонка раздался возглас удивления. — Ты не знаешь, что ты со мной делаешь… Чимин тихонько захихикал и полез за салфетками. — Я могу только представить. Ты касаешься себя, хен? — Да… — Подумай о том, как хорошо смотрятся мои губы вокруг твоего члена, как будет прекрасно, когда ты будешь трахать меня глубоко в горло и оттягивать волосы у меня на голове. Я буду давиться тобой и стонать… Тебе нравится слушать мои стоны?.. — Да… Как это прекрасно — знать, что я могу с тобой сделать, — на грани безумия выдохнул Юнги. — Я доведу тебя до края, обещаю. — Конечно, хен… Я буду таким только для тебя. — Блять, я уже… — старший почти вскрикнул, и, видимо, он кончил от их общих тёмных фантазий. — Чимин-а… — Мне так нравится, когда ты так произносишь моё имя, — пробормотал Чимин, слыша, как Юнги хрипло и резко дышит после оргазма. Они молчали довольно долго, слушая прерывистые вздохи друг друга, и пытались прийти в себя после незапланированного поворота событий. Чимин, кажется, настолько двинулся, что представил Юнги, лежащего рядом с собой — мягкого и тёплого хена, которого ужасно сильно хотелось обнять. Когда дыхание старшего выровнялось, Пак мягко спросил: — Как ты? Все в порядке? Юнги хрипло засмеялся прямо в трубку: — Более чем. Хотя я, если честно, не так представлял свой звонок. — А как? — Я думал, что ты просто бросишь трубку и не захочешь со мной разговаривать. Но даже если бы ты и не захотел общаться, то у меня не хватило бы смелости элементарно оставить сообщение. Но в основном я думал, что после всех моих проблем ты сразу сбросишь вызов и на этом все закончится. — Я бы ни в коем случае не сделал этого, — почти прошептал Чимин, чтобы успокоить хена. — Ты мне очень-очень нравишься… — Я не заслуживаю тебя, — произнёс Юнги задумчивым голосом. — Я так благодарен, что ты терпел меня все это время… Просто мне было страшно, и я не знал, что делать с такими сильными чувствами. Вот почему я убегал от тебя и пытался притвориться, что ничего нет. — Наверное, да, было очень трудно так притворяться, потому что передо мной невозможно устоять. Я такой классный, — весело сказал Чимин, позволяя себе немного потроллить смущённого Юнги. — Точно, — согласился старший. — Но я не так представлял наш…мм…первый раз. — Не так? Мин хмыкнул. — Ну, я хотел немного романтики… Как в фильмах, знаешь? Цветочки там, кино и всякое такое. Чимин не мог сдержать умиленный писк. — Ты такая мягкая зефирка, хен! Но, кстати, — тут он придал своему голосу явную хитринку: — Ничто тебе не мешает сделать это в нашу настоящую встречу. Этот раз не считается, потому что…потому что. — Пак прислушался к хриплому искреннему смеху хена, чтобы запомнить его получше. — Когда мы увидимся? — Не раньше, когда соревнования закончатся, — с тихим сожалением сказал Юнги. — А если я вылечу на этой неделе? Чимин спрашивал это несерьёзно, ведь участие в конкурсе было слишком важным для него, и он не смог бы бросить его просто так. Но соблазн кинуть все ради хена был слишком велик… — Ты не посмеешь, Чимин-а, — серьёзно произнёс Юнги. — Ты дойдёшь до конца, у тебя есть огромный талант! Не бросай это дело, слышишь? — Хорошо… Но это довольно нелегко. Я постараюсь. — Делай все, на что ты способен, хорошо? — попросил Мин мягче, уже понимая, что младший не собирается делать ничего безрассудного. — Я пойму, если что-то пойдёт не так. Ты не будешь виноват, ведь ты сделал все, что смог. Чимин кивнул, хотя Юнги не мог его видеть. — И ты больше не будешь мне звонить? Ответ был очевиден: хен и так сказал, что они могут нарваться на неприятности, но Паку хотелось убедиться в этом ещё раз, чтобы не строить ложных надежд. — К сожалению, да, — старший снова вздохнул. — И даже если ты проиграешь на этой неделе, то все равно, будет довольно опасно держать связь, пока соревнование не закончится. — Ну, хен, в принципе, осталось всего несколько раундов, — Чимин усиленно пытался что-то придумать. — Это, знаешь, похоже на…то место, где нет ни вайфая, ни интернета…вообще ничего. — То есть, ты опять отправляешь меня в ад? — Ну да. Тогда ты будешь думать только обо мне, — негромко хихикнул Чимин. — У меня и так все мысли тобой забиты, о чем ты, — проворчал Юнги, но в его голове не было никакой обиды. — Продолжай, хен! Мин засмеялся и спустя несколько мгновений сказал: — Я должен отправить тебя спать, потому что завтра тебе предстоит много работы. — Я не хочу сбрасывать вызов, — капризно протянул Чимин, понимая, что все-таки придётся завершить звонок, чтобы выспаться и набраться сил перед конкурсом. — Мне так нравится слушать твой голос. — Мне тоже… Но, знаешь, если ты сейчас ляжешь спать, то, я тебе обещаю, сможешь услышать меня, когда захочешь. Чимин не мог представить, о чем он говорил. — Как это будет…без звонка? — Если я тебе сейчас все расскажу, то сюрприза не получится! — То есть, ты ещё не придумал, как это сделать, да? И говоришь, что это сюрприз? — подозрительно спросил Пак, слыша, как хен смеётся. — Иди спать, Чимин-а. — Да, ты все-таки не знаешь. — Я собираюсь повесить трубку. Чимин улыбнулся, несмотря на мягкую угрозу. — Я ужасно сильно скучаю по тебе, хен. — И я тоже, но…ложись, тебе нужно много сил для завтрашнего дня. Мне не особенно хочется, чтобы тебе было плохо. Договорились? — Хорошо… До встречи, Юнги-хен. С огромной неохотой завершив вызов, Чимин долго не мог понять, что это было — реальность или сон. Но все же ему очень хотелось надеяться, что старший позвонит ещё раз. Но трезвый разум говорил, что этого не будет. Печалька. Лучшее, что сейчас мог сделать Чимин — это работать изо всех сил, чтобы выиграть «Испытания». И чтобы Юнги им гордился. Это обязательно!***
Чонгук пришёл уже поздно ночью, так что он утром, не особо выспавшийся, узрел поразительно довольного хена. Тот был с влажными волосами после душа и щерился от уха до уха. — Чимин-а, только честно, — неразборчиво пробубнил Гук ртом, полным пены зубной пасты. Он посмотрел на Пака максимально подозрительно, насколько мог, — сколько энергетиков ты выпил? — Что ты говоришь, Куки? — Чимин усмехнулся весело. — Ничего я не пил. Ты будешь тосты? Чонгук подозрительно хмыкнул и исчез в ванной. Он шумел водой и щёткой, продолжая чистить зубы. — У нас есть ещё то клубничное варенье, которое ты тогда готовил? Чимин положил в тостер два ломтика хлеба. — Да, немного! Он поставил все необходимое на стол и откусил свой тост с маслом, ожидая, пока Чонгук выйдет из душа. Пак надеялся, что друг будет более внимательным, чтобы все выслушать. Чимин все думал, что вчерашнее просто сон, и хотел ставить на свое тело синяки в попытке проснуться. Чонгук пришёл на кухню, вытирая волосы полотенцем, и сел за стол. Он съел тост и только тогда заметил, что хен наблюдает за ним со счастливой улыбкой. — В самом деле, что с тобой не так? — Я вчера разговаривал с Юнги. Чонгук приподнял удивлённо бровь и засунул в рот ещё один кусок тоста. — И? — осторожно спросил он. — Мы все выяснили. Он позвонил и извинился за свою отстраненность. Мы поговорили, — Чимин не стал вдаваться в подробности и только застенчиво прижал руки к щекам. Он не рассказывал всё, что вчера было, хотя, возможно, однажды решится. — Юнги-хен сказал, что Тэхён дал ему мой номер. — Да что ты говоришь? — небрежно заметил Чонгук, отпивая свой кофе из огромной кружки. — Стоп, так ты что, все знал? Знал и молчал?! — Я случайно услышал, как Юнги-хен просил дать твой номер, — сказал Чонгук, пытаясь защититься. — А потом Тэхён упомянул как-то про него. Я тебе ничего не говорил, потому что не знал, что из всего этого выйдет. Я не хотел делать тебе больно и давать какие-то надежды. Чимин промолчал. Он не мог ничего возразить, ведь Гук по-своему, но заботился о нем. — Это, кстати, было примерно на прошлой неделе, — добавил Чонгук, доедая свой тост. — Ого, у него так долго был мой номер?.. — подумал вслух Чимин, не зная, как реагировать на полученную информацию. Все же Юнги ещё тот трусишка, не решался так долго позвонить!.. Кажется, Чимин влюбился в него ещё больше. — Это…мило? — Может быть, — улыбаясь, сказал Чонгук. — Он мне так нравится, Гук-а, — Пак прикрыл руками румянец на лице. Он был так счастлив и чуть не лопался от эмоций. Ещё немного, и он разорвётся от радости, которая солнечным светом зальет весь мир. Как же все-таки хорошо! Чимин прижал руки ко рту. — Но до окончания конкурса мы не сможем увидеться… — Эмм, что? — Это на всякий случай, Куки. Чтобы это не было похоже на заговор или что-то такое. — Хм, понятно. Благородно и глупо, мне кажется. Но я понимаю, — Чонгук задрал голову, выпивая свой кофе до конца. — Интересно, он в курсе, что если он тебя обидит, то я надеру ему задницу?.. — Нет?.. Но я хотел бы посмотреть. В смысле, как ты будешь ему говорить это все, — засмеялся Чимин, и его глаза превратились в щелки. — Пошёл нахер, — пробормотал Чонгук. Пак пнул его под столом. — Эй, что за неуважение к старшим! Гук схватился двумя руками за спинку стула и принялся на серьёзных щах драться с хеном ногами. — Знаешь, я могу тебя поднять одной рукой. Так что не надо тут… Ай, че ты за когти отрастил! Больно же! Чимин засмеялся, понимая, что победил, и поставил пустые тарелки в раковину. — Давай, не спи, нам скоро выходить! — Чонгук едва встал, и Пак кинулся его обнимать. Он раскачивал их туда-сюда и бубнил: — Спасибо тебе, Куки… Ты мой самый лучший друг!.. Гук пробормотал что-то неразборчивое и убежал в свою комнату, когда Чимин наконец отпустил его. Они вскоре пришли в студию и разбежались по своим делам. Пак уселся в одно из свободных кресел и крутанулся один разок. Из парней теперь остались только они с Сондже, и в гримерке без Шинвона стало как-то тихо и немного грустно. Когда на пороге появился Сондже, Чимин протянул ему руку для пожатия и пожелал доброго утра. — Взаимно, — зевнул тот. — Как ты себя чувствуешь? — искренне поинтересовался Чимин у друга. Сондже устроился в соседнем кресле и откинулся назад, складывая руки в замок на животе. — Отвратительно, если честно, — ответил он, улыбаясь с закрытыми глазами. — Сондже-я, ты не должен так говорить! — Чимин ткнул его в плечо. — Ты затащишь это дело, придурочный! Ты же замечательно работаешь! — О Господи, — пробормотал тот, слегка краснея. — Ничего не говори, а то сглазишь. — Ой, да, точно! Я не это имел в виду! То есть, ты очень плохо готовишь! Сондже повернулся к Чимину с ухмылкой. — Спасибо, друг. Кстати, а как твои успехи? Ну тренироваться надо было очень жёстко, ведь выбрали теперь лучших из лучших, и поэтому приходилось вкладывать все силы и время в разные рецепты, которые оценивались в миллион раз строже, чем обычно. И Чимин не сможет себе простить, если вдруг после стольких тренировок позорно облажается. — Ну, не очень… И в итоге остался доволен один Чонгук, потому что он доедал все, что не получилось, но, в принципе, не жаловался. Может, из-за того, что они не стали обсуждать предстоящий конкурс, или судьба благоволила им, но тем не менее, они с Сондже прошли на следующий раунд. Звезды сошлись, не иначе. Но все же было очень неприятно, когда судьи решили исключить Боми, которая совершила несколько мелких ошибок. После дневных интервью Чимин поехал домой один, так как Чонгук отправился к Тэхёну на ночь. В автобусе было тихо, если не считать объявления остановок и шума мотора. Пак ещё раз проверил общий чат и невольно остановился перед иконкой одного очень известного контакта, который он сохранил прошлой ночью. Он не собирался ни звонить, ни писать, но было очень приятно знать, что у него есть номер Юнги. Чимин заблокировал экран и сунул телефон в карман. Всё же не стоит нарушать их договоренностей, ведь Юнги все равно узнает от Тэхёна с Чонгуком какие-то важные вещи. Так что теперь самое главное — добраться до дома. Но, по чесноку, этот недовирт был чем-то странным в их отношениях, если, конечно, это было на них похоже. Но даже несмотря на то, что они с Юнги не проводили вместе время, Чимин чувствовал себя с ним очень безопасно — гораздо лучше, чем с другими парнями. Может быть, это было что-то особенное, но все же хен ощущался совсем иначе — как-то правильно?.. Чимин улыбался, по дороге домой вспоминая их разговор прошлой ночью, и в приподнятом настроении отпер дверь квартиры. У него едва хватило сил скинуть ботинки в коридоре, принять душ и надеть пижаму. Он уснул, едва его голова коснулась подушки…и на его лице играла мягкая улыбка. Ему снился Юнги.***
На следующее утро Чимин проснулся довольно поздно. Вставать не хотелось, и поэтому он провалялся примерно полчаса в постели, просматривая ленту в инстаграме. Пак отыскал старое интервью двухлетней давности, где Сокджин, Юнги и Хани говорили о новом проекте, посвящённом кулинарии. Наверное, треть количества просмотров накрутилась только благодаря одному Чимину, и он даже выучил все ответы хена, читая их по губам. В общем-то, слова — это не главное. Он просто смотрел на чужое лицо и мило щурился, как ребёнок. Видео длилось три с половиной минуты, что, по мнению Чимина, слишком мало, и потом пришлось все же вставать. По пути в ванную он вовремя услышал стук в дверь и нахмуренный пошёл открывать. Он высунул в щель одно лицо, потому что ещё был в одной мятой пижаме, и ему за это было немного стыдно. — Доставка для Пак Чимина, — сказал курьер по ту сторону двери. — Ой, — невольно вырвалось из груди при мысли о том, что он ничего вроде не заказывал. Родители из США ничего не сообщали, и что это пришло Чимин не знал. Первым делом доставщик отдал ему неприлично огромный букет, до смешного пышный и благоухающий, состоящий из лилий, чудесных красных роз и всяких мелких веточек, названия которых Пак никогда не слышал. Чимин уже хотел было спросить, действительно ли он тот самый получатель всего этого богатства, но курьер опередил его вопрос. Он вынул из своего крупного рюкзака ещё одну коробку и отдал недоумевавшему парню. — И ещё вот это. Хорошего дня. — Спасибо! — искренне поблагодарил его Чимин, закрывая дверь ногой — по-другому не получилось, ведь руки были заняты коробкой и букетом. Он заметил в цветах небольшой серебряный конверт, и на нем оказалась наклеена его фотография. Внутри оказалась записка от Юнги: Я ужасно скучаю по тебе. Твой хен. Чимин сел прямо на пол, пытаясь изо всех сил не заорать от нахлынувших эмоций, как влюблённый подросток, хотя, он, по сути, им и был. А, стойте, его же ждёт ещё одна коробка, как он мог забыть?! Пак скрепя сердце поставил карточку обратно в букет и принялся открывать следующую посылку. Он разрезал красивую ленту, открыл клапаны коробки и увидел внутри мягкого плюшевого мишку с курчавой коричневой шерсткой. Игрушка была чудесная — у медвежонка двигались лапки и весело блестели чёрные глазки-бусинки. Чимин такие обожает. Признаться, он очень удивлён, ведь Юнги кроме такого богатого букета отправил ему ещё что-то такое милое, как и он сам. Эта сторона его характера Пака ужасно сильно очаровывает. Чимин вынул мишку из картонки, заметил на его лапе наклейку «Тыкни сюда», и сразу же нажал на розовую подушечку. — Удачи тебе, Чимин-а! — тут же раздался в комнате голос Юнги. Пак какое-то время гипнотизировал игрушку и потом весело рассмеялся, понимая наконец, как хен решил проблему. Теперь он сможет слушать голос старшего всегда, когда захочет! Парень нажал на лапу ещё раз, потом крепко обнял медвежонка и отнёс в свою комнату к Чимми, чтобы они подружились. Вскоре кто-то закопошился в замке, и Чонгук шумно ввалился в коридор. Чимин из дверного проёма увидел, как Гук удивлён, рассматривая цветы. — Вау, — восхитился друг, скидывая сумку с плеча. — Меня не было всего одну ночь, а ты мне уже даришь столько всего. Интересно, что будет, если я уеду на год? Ты мне купишь машину? Я прав? — Они от Юнги, — Пак проглотил свою широкую улыбку, чтобы щеки не лопнули от радости. Чонгук прижал руку к груди. — Я не знал, что настолько важен для него! Может, он мне машину купит? — Помолчи, а? — Чимин забрал цветы и занёс их в свою комнату. Вообще-то, их прислали не Гуку, так что пусть уберёт свои загребущие ручонки от его подарка. — У тебя есть Тэхён, пусть он тебя возит. — Пф, да, конечно. — Ну как прошла ваша «ночёвка»? — Пак изобразил пальцами кавычки. — Замечательно, — Чонгук ухмыльнулся. — Не так быстро, я всего лишь пытаюсь уследить за ходом твоих слов, не части. Гук налил себе воды и произнёс недовольно: — Ну насколько я помню, в прошлый раз, когда я пытался тебе рассказать, то ты убежал с криками. — Я громко ушёл, — важно поправил его Чимин. — А это две разные вещи. И вообще, ты вёл себя слишком противно. Мне хочется знать что-то милое, а не то, какой у Тэхёна красивый член. — Но что делать, если и он милый? — Всё слишком сложно, — Паку пришлось признать это. — Но серьёзно, как это было? — Всё прошло правда очень хорошо, — неохотно начал Чонгук. Чимин понимал его: непросто делиться сокровенным, особенно такими личными подробностями, которые касаются только двоих любящих людей. Но он же не кто-то там, он же его лучший (!!!) друг, поэтому готов выслушать все, даже такой щекотливый рассказ. Чимину не хотелось думать о том, что и ему когда-нибудь придётся рассказывать Гуку про свои «посиделки» с Юнги. Может быть, друг все забудет?.. Хотя нет, это невозможно. — Знаешь, — продолжил Чонгук, — мне так нравится, что мы много проводим время вместе. Рядом с ним мне не нужно притворяться, я могу быть собой. И это главное. Нам комфортно друг с другом, и не только в постельном плане. Он такой…понимающий, заботливый, смешной, мягкий, что я не могу ему сопротивляться, понимаешь? — Он секунду подумал и добавил: — Думаю, я выйду за него замуж. Чимин заулыбался, совершенно не удивленный. — Вы будете планировать свадьбу? — Нет, однажды мы сбежим куда-нибудь, там распишемся и приедем к вам. Это было неожиданно. — Чего? Он в курсе вообще? Вы уже говорили об этом? — Да. Мы, наверное, съездим на Чеджу, будем объедаться мандаринами и свининой и совершенно ничего не делать. Но в любом случае ты можешь нас навестить. — Эй! Я хочу, чтобы вы меня лучше пригласили! Как нормальные люди делают! — Чимин немного обиделся. — Кто ещё будет уродливо плакать о вечном счастье и вас фотографировать? Боже, мне кажется, ты даже и не думал об этом. — Хен, ну не дуйся, а то лопнешь, — Чонгук полез к старшему обниматься. — Я все запланировал! Но мы же празднуем не завтра! Так что все ещё впереди! — Он помолчал, и на его лице потихоньку расплылась мечтательная, мягкая улыбка. — А я все-таки выйду за него замуж. — Хорошо, — Чимин обнял донсена в ответ и чутка сжал его щеки в своих руках. — Я так рад за вас. — Спасибо, хен. Чонгук ещё плотнее прижался к Паку, и тот только молчал, гладя его по спине. Все же Гук хоть и кажется сильным, но все же ещё такой ребёнок! Чимин улыбнулся своим мыслям. И этот мальчик собирается выходить замуж за своего любимого человека!.. Все же дети явно растут слишком быстро.