Пожирающая ярость

«Сейчас поймаю тебя в сумку И сверкать ты будешь в ней Мне так хочется, чтоб стала ты моей!»

      Получать сообщения от незнакомцев — плохая примета.       Андреа судорожно огляделась по сторонам и свернула в сторону третьего корпуса, обходя стороной и центральный, где мог поджидать Эдриан, и стадион, откуда могли показаться носилки или трупный мешок. О последнем думать, конечно, не хотелось, но пролететь пятьдесят футов и остаться невредимым было невозможно.       Телефон больше не вибрировал. Она подумывала бы о том, чтобы перезвонить на неизвестный номер или попросить Хизер переслать контакт Мёрфи, но это, наверное, было бы лишним. За день Андреа слишком много упоминала его и вздрагивала при одном только имени.       Третий корпус пустовал. Ни шаркающих шагов, ни стука каблуков или монотонного проговаривания вполголоса конспектов. Остановившись у библиотеки с золотистой табличкой с указанием графика работы и перерыва, Андреа запустила руку в сумку, выискивая студенческую карточку. Дубовая дверь не без усилий подалась вперед с характерным скрипом.       Пройдя сквозь турникет, Кэмпбелл засеменила к стойке. Ноющая лодыжка и усталость не позволяли такой роскоши, как хождение по лестницам и нерасторопного наслаждения высокими стеллажами с пыльными фолиантами.       В отличие от коридоров библиотека не пустовала. С десяток студентов усердно трудились (или производили такое впечатление), стуча пальцами по пожелтевшим от времени клавиатурам. Бесплатный и почти что скоростной интернет притягивал любителей занырнуть в мировую сеть или экстренно подготовиться к грядущим работам.       Андреа нажала на маленький серебристый звонок на стойке, напоминавший те, что стояли в маленьких кафе или гостиницах. Сбоку послышались шаркающие шаги. Невысокая, едва выглядывавшая из-за стойки женщина, поправив роговую оправу, кивнула вместо классического приветствия и сжала губы в тонкую линию.       — Учебная литература, третий курс? — одной фразой библиотекарша хотела сохранить время их обеих. — Предмет или тематика, мисс.       — Не совсем. Мифология. Любая, предпочтительней древнегреческая и классическая. Все что угодно. Даже детская книжка подойдет.       Женщина хмыкнула и склонилась к рабочему компьютеру:       — За детской литературой Вы не по адресу. Историки, значит, — пробубнила она, щелкая кнопкой мыши, — ну, тут не так много осталось в наличии. Я бы сказала, что почти ничего. Вы бы раньше приходили, примерно неделю назад, когда все резко захотели подготовиться к классической мифологии. Плюс, тут еще числится один должник — Томас Кэмпбелл. Набрал все, что смог унести, и так ничего и не принес. Все еще.       Пропасть между сегодня и прошлой неделей, казалось, была длиной в вечность. Том еще и значился в должниках университетской библиотеки. Андреа судорожно перебирала в голове все знакомые книжные магазины и городские читальни.       — Может, у вас есть что-то еще? — не унималась младшая Кэмпбелл. — Какие-нибудь мифы, упор в древность… для тупых?       — Для «тупых» ничего нет, — иронично подметила библиотекарша, поднимая на нее взгляд. — Гомер подойдет? «Илиада». Троянская война.       Андреа кивнула. Гомер входил в программу еще первого или второго курса и так и не поддался восприятию. Семинар по «Одиссее» она благополучно прогуляла с Хизер, получив первый выговор от мисс Блэк.       Читательский билет Андреа стал внушительным только после расставания с Эдрианом, когда свободного времени прибавилось в разы. Оставив для себя время только на атлетику и учебу, она стала частым гостем четвертого корпуса и научной библиотеки, и иногда третьего, куда приходила за художественной литературой или «альманахом» какого-нибудь «Введения в психоанализ».       Услышав знакомую фамилию, библиотекарша снова смерила ее оценивающим взглядом, словно соотнося факты — родственники или однофамильцы.       — Постарайтесь не задерживать.       Возвращаться в чужой дом не хотелось. Оставив позади стены альма-матер, Андреа двинулась в сторону центральных оживленных улиц, где шанс преследования снижался. Но никогда не был равен нулю.       Может, она следующая? Вчера был Том, а сегодня на нее наденут черный мешок в одном из переулков, запугают до смерти или изобьют ногами за мусорными баками. Смешавшись с толпой, Кэмпбелл занырнула в ближайший спуск в «подземку». Одно из грязных метро в мире встретило привычной сыростью и длительным ожиданием следующего поезда. Вагон был отчасти пустой, и ей откровенно повезло — досталось одно место. Распахнув библиотечную книгу, Андреа пролистала главу от переводчика и часть, которая должна была стать проводником к пониманию событий.       Остановившись на первой песне, Кэмпбелл тяжело выдохнула, мысленно желая удачи справиться с этим во второй раз. «…Гнев, богиня, воспой Ахиллеса, Пелеева сына, Грозный, который ахеянам тысячи бедствий соделал: Многие души могучие славных героев низринул В мрачный Ад и самих распростер их в корысть плотоядным Птицам окрестным и псам (совершалася Зевсова воля), — С оного дня, как, воздвигшие спор, воспылали враждою Пастырь народов Атрид и герой Ахиллес благородный. Кто ж от богов бессмертных подвиг их к враждебному спору?.»       Когда двери открылись на четвертой по счету станции, Андреа не дошла и до середины главы. На сегодня хватит, просто выше ее сил. Она снова открыла сумку, отправляясь на поиски любого мусора, который сгодился бы вместо закладки. Конечно, Кэмпбелл старалась вытряхивать и перебирать содержимое, хотя бы раз в неделю, отправляя в мусорное ведро различные листовки, блоттеры из парфюмерных магазинов и фантики из-под жвачки. В этот раз не подвернулось ни маленькой открытки о любви из жевательной резинки, ни бумажки с предсказанием. На самом дне сумки оказалась скомканная бумажка, и Андреа была готова поклясться, что еще вчера ее там не было. Все записки и обрывки конспектов Кэмпбелл складывала вдвое, втрое, вчетверо, но никак не комкала.       Развернув ее дрожащими руками, она прочитала вполголоса:       «Пожалуйста, найди меня».       С обратной стороны значился адрес.       На лбу выступил холодный пот. Что если эту записку Том подбросил в сумку еще вчера? И он знал, что за ним придут, поэтому отправил на дурацкую вечеринку, может, и с Хизер сговорился… Или это было сегодня, когда в нее кто-то врезался? Но никто ничего не видел или молчал.       Отправив книгу в сумку, Андреа несколько раз сфотографировала записку, невольно перечитывая текст снова и снова, а после открыла навигатор в смартфоне. Адрес никак не хотел определяться, связь то и дело пропадала.       Растолкав собравшихся зевак у выхода людей, Андреа выбежала из вагона на ближайшей станции и сохраняла темп до самого эскалатора, то и дело похлопывая себя по карману куртки, где хранилась записка.       Она вышла совсем не там, где хотелось, и первые несколько минут, которые требовались для нормализации дыхания, вертела головой в поиске карты или названия улицы. Или любого опознавательного знака. Застряв где-то по дороге в Бруклин, Андреа разочарованно выдохнула и пошла вперед в поисках любой автобусной остановки или «Макдональдс». В этой дыре должен был быть вай-фай!       Ощущение собственного бессилия и ярость, что тлела весь день, подгоняли вперед. Несколько капель упали за шиворот, выводя на бесшумную агрессию и желание наорать на тот же дождь. Сраное явление гребаной природы. Осознание, что она заблудилась и далеко от написанного адреса, которое «гугл» определил как обычное здание в пригороде, убивало.       Андреа плутала по задворкам, возвращалась снова и снова к кирпичным домам, которые уже видела, и никак не могла найти выход. Ни одного такси, ни одного точного определения дыры, где она застряла. «Кирпич» в конце улицы не сулил ничего хорошего.       Вывернув на более оживленный угол, Андреа пошла вперед, стараясь выглядеть так, будто ходит здесь каждый день и новый «кирпич», шлагбаум или что-то еще из списка ничуть не удивляли. Идея позвонить Эдриану уже не казалась такой плохой.       В конце улицы сверкнули фары, трижды раздался протяжный гудок, заставивший добрую половину (если не всех) повернуться. Фильм с таким сюжетом Андреа Кэмпбелл видела еще в средней школе, когда мания на мистическую тематику ударила по неокрепшим умам пубертата. Когда автомобиль поравнялся с ней, стекло опустилось, точно одного эффектного появления не хватало.       Сладко затягиваясь, Мёрфи усмехнулся и в привычной для себя манере протянул:       — Привет, принцесса.       Нет, она точно видела уже фильм с таким сюжетом.       — Какого чёрта ты здесь делаешь? — это был единственный вопрос, который всплыл в ее сознании.       Мёрфи казался невозмутимым. Переодевшись из спортивной формы в привычное черное одеяние, он не походил на того, кто еще несколько часов назад сбил друга на решающем матче. Хотя бы из-за комплекции.       — Садись, расскажу.       Андреа послушно обошла автомобиль — пассажирская дверь уже была приветливо приоткрыта. Стоило ей захлопнуть и пристегнуться, так автомобиль дернулся вперед, набирая скорость, распугивающую зевак из Бруклина. Утренняя езда показалась раем. Сейчас же Андреа то и дело выставляла руку вперед, упираясь в бардачок и жмурясь от треска шин, борясь с чувством вины, будто бы участвует в угоне.       — Ради всего святого, остановись! Сбавь скорость! — она закричала это, ощущая, как сердце пропустило еще один удар, когда автомобиль пролетел на красный свет. — Мёрфи! Прекрати! Мне страшно!       Автомобиль резко повернул влево, замирая на парковочном месте между двумя магазинами одежды.       — Почему? — Мёрфи повернул ключ зажигания, глуша чертов автомобиль, и недоуменно посмотрел на нее.       — Ты, блядь, спрашиваешь? Сначала это утро, потом игра, потом Джейсон, а теперь еще все это! — она активно зажестикулировала, ощущая, как во рту пересыхает, а прежняя ярость растет с новой силой. — Ты оттолкнул Джейсона, сбежал, будто бы ничего не произошло… И получается, что следил за мной. Ты знал, где я буду, и не говори, что это простая случайность! Или ты расскажешь мне все, или…       — Или?       — Катись к черту, Мёрфи. Оставь меня в покое.       Он снова закурил, приспуская стекло ниже. И без того прокуренный салон наполнился запахом мокрого асфальта вперемешку с табачным дымом, от которого и так уже могло резать глаза. Разговор замер. Кажется, Андреа смотрела другой фильм, в нем главная героиня, хотя бы выбивала правду из возлюбленного, который оказался вампиром.       — Мёрфи…       Он нервно щелчком выбросил сигарету и вновь повернул ключ зажигания.       — Да, я следил за тобой. Ночью включил что-то вроде «поиск iPhone» и видел твое маленькое приключение по злачному Нью-Йорку. Решила найти брата в одиночку, принцесса?       — Что все это значит?       — Не могу сказать, — автомобиль плавно повернул влево, оставляя позади все, что напоминало Бруклин, поднимаясь на мост. — Просто не могу. А Джейсон сам виноват, и я немного погорячился.       — Это нечеловеческие силы. И не говори, что это выброс адреналина, не поверю, — Мёрфи засмеялся, запрокинув голову, и вслепую провел рукой по ее волосам. — Держи руль двумя руками.       — Я могу вообще не держать. Хорошо-хорошо, принцесса, успокойся, — в доказательство он сжал крепко обе руки на основании руля, походя на участника гонки. — Довольна?       Она подняла вверх большой палец, перенимая дурацкую манеру общения. Андреа ждала адекватного объяснения, не пропитанного иронией или издевками, но вселенная перестала бы существовать, если бы Мёрфи говорил серьезно.       — Мы можем заехать еще по одному адресу? — заполучив удовлетворительное мычание, Кэмпбелл вынула из кармана изрядно помятый листок. — Вот, сюда.       Он остановился на светофоре, внимательно прочитал адрес, перевернул записку другой стороной, а после смял в ладони.       — Откуда это у тебя? — рыкнул Мёрфи, трогаясь еще на чертов оранжевый сигнал. Прежние мольбы о безопасной езде прошли зря. Автомобиль вновь набирал скорость, резко тормозя до отвратительного скрежета.       — Отвези меня туда.       — Откуда. Это. У. Тебя.       Андреа сдалась и кратко пересказала все, что произошло еще на стадионе, а после в метро. История звучала, конечно, отвратительно, но предложить было нечего. В любом случае добираться одной было бы небезопасно, Хизер была бы пас и опять навязала кандидатуру Эдриана.       — Андреа, пообещай мне, что ты не будешь заниматься поисками брата в одиночку. Не будешь ездить по сомнительным адресам и играть в детектива. Это плохо закончится, — впервые он казался напуганным и не язвил с обращением, зовя по имени. — Пообещай мне. Без шуток.       Кэмпбелл вспыхнула, не думая переваривать услышанное. Ни одного объяснения, никакой истины, лишь нескончаемая дорога, которая вела явно не к дому Эдриана.       — Копы бездействуют, статистика неутешительна, и ты предлагаешь просто сидеть и ждать? Чтобы потом мне просто позвонили среди ночи и пригласили на опознание тела? Том единственный близкий мне человек, единственный, кто никогда не относился ко мне.… Как к бедной сиротке, несчастной Козетте. Или беспомощной рохле, за которую нужно пережевывать пищу. Отдай записку.       Она выставила ладонь в ожидании, и Мёрфи пришлось повиноваться, сожалея, что не выбросил злосчастный клочок бумаги в открытое окно, где его сразу подхватил бы поток воздуха и унес подальше. Андреа победоносно хмыкнула, бережно пряча записку в своей бездонной сумке, из которой выглядывала знакомая книга.       Следующие пятнадцать минут прошли в тишине. Кэмпбелл не хотела развивать беседу и молча смотрела на дорогу. Дома вокруг уже походили на Верхний Ист-Сайд и не шли в сравнение с унылыми кирпичными построениями Бруклина. Оставив позади пятое авеню, последовала цепь ресторанов, предоставлявших еду на вынос. Мёрфи любезно уточнил выбор кухни, но получил отрицательный кивок. Кусок в горло не лез.       — Насчет арендодателя ты тоже соврал, — хмыкнула Андреа, когда автомобиль остановился возле многоквартирного дома. — О чем еще?       — Я здесь практически не живу, принцесса. Сможешь убедиться по количеству пыли на мебели.       Она закатила глаза — так себе оправдание очередной порции лжи. Пазл никак не желал складываться воедино, верить в причастность к исчезновению брата упорно не хотелось. Друзья не могли с ней поступить так. Только… ей начинало казаться, что она их никогда и не знала. По-настоящему.       Квартира пустовала. Криво застеленная кровать, телевизор, холодильник, стол, два стула. На спинке одного из них висела черная накидка. Затхлый воздух и ощущение того, что здесь никто не жил уже вечность, никак не оправдывали Мёрфи. Только усугубляли обстоятельства.       — Ты знаешь, что случилось с Томом? — Андреа присела на свободный стул и уставилась в панорамное окно. В Нью-Йорке вечерело, вдали зажигались первые огни. — И почему мы приехали сюда?       Малышке Андреа не следовало знать правду. Нужно было молчать, не смотря на все просьбы, слезы, угрозы и любые попытки шантажа. В конце концов, это не только его секрет, и не он один давал обет молчания.       Мёрфи провел внутренней стороной ладони по подбородку, спустился ниже, замирая на сонной артерии. Было бы куда проще свернуть самому себе шею. Он злился на себя — дурака, на весь белый свет, на излишнюю сентиментальность, за желание переплюнуть Ньюмана и оказаться тем еще бравым рыцарем.       — Догадываюсь. Он узнал то, что не следовало, невесть на каком уровне, затронул то, что должно всегда оставаться закрытым. Посуди сама, если бы Том был азартным парнем или баловался чем-то запрещенным, то вряд ли столько времени проводил за проектом.       Последние слова прозвучали совсем неубедительно. Может, в словах Тео и был смысл? Мальчик пережрал кислоты, в поисках дозы перевернул весь дом и сбежал? Милый паренек Томас Кэмпбелл, который был старше на год, никак не ассоциировался с законченным наркоманом.       — Мы ходим вокруг да около. Расскажи мне правду, Мёрфи. Об истинной занятости в клубе, о работе на Эдриана, обо всем.       Он хмыкнул, устало потер глаза. Правду, значит. Андреа застыла в ожидании, широко распахнув глаза. Чертова Бэмби. Единственная истина, которую Мёрфи знал наверняка:       Как же будет болеть её сердце.