Пекло было адским и совсем не характерным для середины сентября.
Вернувшись в душный автомобильный салон, Хизер первым делом приказала опустить окна и дождаться момента, когда едкий сигаретный дым сменится на что-то приятнее. Например, выхлопными газами застопорившегося за углом «длинномера», покорно ожидавшегося разгрузки.
— Если ты знаешь, как выглядят боги, почему не занялся этим раньше? — откусив хот-дог, произнесла Хизер. — Почему мы делаем это с непозволительной для нашего положения задержкой?
— Подстать задержке в развитии у некоторых, — жмурясь от полуденного солнца, парировал Мёрфи. — Когда ты уже успела купить эту дрянь?
— Будешь? — она махнула перед его лицом надкусанной булку и невинно пожала плечами. — Как хочешь. Андреа?
— Нет, спасибо, — покачала головой Кэмпбелл. — Афродита права. Мы могли выиграть время, если бы занялись поиском раньше.
— И стали бы уязвимей. Пока вы находитесь порознь друг от друга, то не привлекаете много внимания. А мы уже выглядим так, будто бы собрались на школьную экскурсию. Да и узнай некоторые раньше, ничего бы не изменилось. Время нельзя выиграть. Не в вашем случае.
— Ясно, — коротко согласилась Хизер и слизнула потекший по пальцам горчичный соус. Несколько желтоватых клякс упало на обивку сидение под сдавленный шепот: «Прости».
— Если хочешь знать, куда мы едем, — Мёрфи что-то судорожно печатал в собственном телефоне, время от времени поднимая глаза на красный сигнал светофора. — Покопайся в бардачке.
Андреа молча кивнула, чувствуя себя не меньше чем штурманом, и рывком потянула заедающую крышку. Несколько запечатанных пачек «Мальборо» и «Американ Спирит» упали прямо в руки, за ними показалась жестяная коробочка из-под мятных конфет «Старбакс» и пачка презервативов.
— Чувствую запах американских сигарет, — манерно протянула Хизер, заглядывая в содержимое бардачка. — С каких пор никотин не вредит мифическим чудовищам?
Мёрфи манерно вытянул сигарету из полуоткрытой пачки на приборной панели и закурил.
— Подавишься, — заглушив двигатель, он обернулся назад и выдохнул облачко дыма ей в лицо. — Лучше набери-ка нашему общему знакомому и спроси, где он сейчас толкает товар.
— Это кому? — поинтересовалась Андреа, увлеченно перебирая документы на автомобиль и пожелтевшие рекламные листовки. — Я ни хера не понимаю, что должна здесь найти.
Нервно цокнув, Мёрфи вслепую запустил руку в бардачок и через мгновение кинул на ее колени смятую записку. Кривоватый почерк с наклоном и знакомые слова с адресом на обратной стороне, ведущий в неизвестные дебри.
«Пожалуйста, найди меня».
— Блядь, вот ты сейчас серьезно? — вскричала Андреа, грубо заталкивая ценное содержимое на прежнее место. — Ты украл у меня эту записку, стер все фотографии с телефона, включая сраный поиск, чтоб потом вернуть? Мы, блядь, время теряли и все для чего?
— Я же сказал, что тебе не следует играть в детектива. Откуда мне было знать, что там Майлз устроил новый «офис» и толкает наркоту? Тебе не хватало обвинения в распространении и хранении? Я без понятия кто это написал, но тот, кто это делал явно не твой друг. Когда ты уже поймешь, что все это делалось во благо.
— Во благо? Ты мне врал по любому поводу, разгромил квартиру и скрываешь почти все, а потом удивляешься, почему все считают тебя предателем. Даже Посейдон убежден, что это ты! Почему я должна покорно соглашаться, что все твои действия во благо, если ты мне не доверяешь.
— Я тебе доверяю, — потерев переносицу, устало произнес Мёрфи и выбросил окурок в приоткрытое окно. — Ты могла бы обойтись без сцен и обсудить все потом? Теперь мы, блядь, реально теряем время на твою маленькую истерику.
— Доверяешь? Хорошо, — Андреа отстегнула ремень безопасности и развернулась к нему вполоборота. — Что у тебя с Сибил? Мне плевать на временной промежуток. Сейчас, вчера, на прошлой неделе или пару жизней назад. Что у тебя с ней? Что вас связывает?
Этот вопрос застал его врасплох. Никогда нельзя быть подготовленным к тому, что с легкостью сковыривает старую зажившую рану.
— Ничего, — он равнодушно цокнул и скучающе посмотрел на оживленную проезжую часть. — Если тебе так интересно, то позвони ей и сама спроси. Уж она расскажет во всех подробностях.
— Отлично, — произнесла Кэмпбелл и отворила пассажирскую дверь. — Я справлюсь и без твоей помощи.
Манерно громко хлопнув дверью на прощание, она спешно перебежала через дорогу в сторону автобусной остановки.
— Интересные, конечно, у вас отношения, — выдержав паузу, подала голос Хизер. — Я бы на твоем месте вернула бы ее назад. Вдруг с ней что-то случится? Она слишком взбешена и может натворить какую-то глупость.
— Да плевать, — хмыкнул Мёрфи, поджигая новую сигарету. — Пусть делает что хочет. Если уже не может спокойно адрес продиктовать, то это не мои проблемы. Я устал от этих капризов.
— Я б на ее месте тоже обиделась, — стирая остатки соуса в уголках губ, продолжила Хизер. — Правда, мне неизвестно кто такая Сибил и вообще все происходящее между вами, но лучше бы ты ответил честно.
Взглянув на ряд проезжающих машин, она подвинулась и открыла правую дверь, впуская в салон духоту раскаленный улицы.
— Не пойдешь?
— Обойдется, — отрезал Мёрфи и покосился в сторону переполненной автобусной остановки. — Афродита.
— М? — она склонилась ниже и натянуто улыбнулась. — Все-таки вместе?
— Нет, не об этом. Ты тоже считаешь меня предателем? — Хизер замялась и виновато опустила глаза. — Ясно. Блеск. Я тебе отправлю точный адрес, возьмете такси.
Мёрфи остановился в квартале от нужного места, и несколько раз оглядевшись по сторонам, в надежде заприметить канареечно-желтое такси, двинулся по узким переулкам, брезгливо переступая через гниющий мусор, распластавшийся подобно ковру. Чем ближе становилась знакомая и проржавевшая до основания решетка, тем чаще он прислушивался: никакого шума ни впереди, ни позади.
Подойдя вплотную, он снова прислушался — та же тишина. Сплюнув в сторону приоткрытого мусорного бака, Мёрфи злостно пнул металлический прут ногой, отчего тот с истошным скрипом прогнулся, но чуда не произошло — сегодня Майлз приторговывал в другом месте.
Дерьмово.
Он выкурил две сигареты, завороженно осматривая скрытую часть улицы за решеткой. При беглом, невольно брошенном взгляде там не было ничего интересного. Заброшенное складское помещение и чудом уцелевшие оконные стекла, девственно чистая кирпичная кладка без единого намека на следы варваров, прозвавших свои деяния искусством. Мёрфи мог бы с легкостью преодолеть эту преграду, пройтись по огороженному периметру, заглядывая в зашторенные окна жилых домов по соседству, так похожих на те, в которых выдалось прозябать раньше. Тревожное недоумение от пустой траты времени и искаженные образы, меркнувшие день ото дня в сознании, полностью поработили его.
Не в силах сдвинуться дальше или вернуться к автомобилю, он прислонился к грязной стене и тяжело выдохнул. Отрезвляюще холодный камень одним импульсом вынудил тело вздрогнуть. Стерев ладонью выступивший на лбу пот, Мёрфи поднял взгляд на тянувшуюся змеей пожарную лестницу. На самом верху болталось пожелтевшее от прошедших дождей платье, вывешенное на самодельные бельевые веревки из неосвещенного окна. Тщетно вглядываясь в смутные очертания, он ощутил непривычное и пугающее до чертиков головокружение.
Странное чувство, будто бы ему уже приходилось стоять здесь, всматриваться в тонкие летние тряпки, но… чем глубже погружался во мрак, тем сильнее стучало сердце, будто бы в этой непроглядности таилось что-то жуткое, неподвластное.
— Я не знаю! — громкий женский голос из-за угла вынудил его вздрогнуть. — Мёрфи сказал, что это типа должно быть где-то здесь. Может, они уже ушли? О! Мёрфи!
Он стыдливо обернулся, когда у мусорного бака показалась ярко-розовая голова. Черт знает что.
— Здесь пусто, — несколько раз прокашлявшись, оповестил Мёрфи, отпрянув от стены. — Возвращайтесь к Ньюманам, пока не стемнело. А я в кампус. Уж Тео должен знать, где его дружок-торчок скрывается. От копов.
Несвойственные паузы в собственной речи смущали. Хизер недоверчиво покосилась на пожарную лестницу и повела плечом.
— Ты думаешь, что они в кампусе? Вместе? Я не смогла дозвониться до Тео.
— Мы просто теряем время, — пробубнила Андреа, переминаясь с ноги на ногу. — Надо было всем этим заниматься еще в самом начале. Но нет же. Все во благо.
— Не сомневаюсь, — не реагируя на новую шпильку, увереннее произнес Мёрфи. — Если так хотите заняться делом — позвоните Антеросу. Он придумает вам развлечение на остаток дня.
— Я поеду в кампус, — вмешалась Кэмпбелл и сделала решительный шаг вперед, точно готовясь к сопротивлению. — Тео мне
доверяет.
Мёрфи согласно промычал, замешкавшись на минуту и почти-что-наслаждаясь этой переменой в ее настроении. Еще пару часов назад Андреа так жаждала его скромной компании, хотела куда-то сбежать, а теперь ясно осознавала насколько губительным или бессмысленным может быть это общение.
Прежнее раздражение приутихло, и он покорно бросил ей ключи от автомобиля.
— Вы что оба из ума выжили? — взвыла Хизер, дергая новообретенную сестру за локоть. — Мы должны действовать вместе. Перестаньте кривляться.
— Тогда поехали вместе, — грубо оборвала Кэмпбелл. — Только за руль сядешь ты. Я ему не доверяю.
Забившись в правый угол, Мёрфи облокотился на подоконный выступ и обхватил подбородок ладонью. Стекло было покрыто жуткими дождевыми разводами. Робко провернув ключ зажигания, Хизер сразу же обернулась к нему с глуповатой улыбкой, ища в его хмуром лице одобрение и короткой похвалы, что за такой короткий срок еще не удалось уничтожить машину до основания.
На заднем сидении оказалось непривычно свободно и удобно. В прошлый раз ему приходилось тесниться втроем во время неудачной поездки в Калифорнию. Оглядывая с нового ракурса приевшийся до тошноты Нью-Йорк, он пытался подмечать новые и совсем непримечательные детали — выгоревшие вывески, развевающиеся занавески в случайных окнах, пожелтевшие листья плюща, обвивавшего ржавые изгороди.
— Ой, — вскрикнула Хизер и резко затормозила на повороте. — Я не умею пользоваться навигатором в твоей машине.
На противоположной улице мелькнул ярко-оранжевый знак — тупик.
Мёрфи невесело хмыкнул и пожал плечами.
— Ты же водишь с семнадцати. Настрой на телефоне.
— Я не выезжаю дальше центра. Может, сядешь за руль? Пожалуйста. Я боюсь что-то сломать.
Он нехотя поднялся с полюбившегося места и сонно потер глаза. Впереди расстилалась узкая плохо заасфальтированная улочка, погрязшая в крошечных уродливых домах. Перспектива пересчитать вываливавшиеся кондиционеры из форточек растаяла на глазах.
Хизер радостно похлопала в ладоши и подмигнула молчаливой подружке.
— Ну, — Мёрфи снова завел автомобиль. — И что сложного? Тут кругом указатели «в одну сторону». Надо быть редкостной тупицей, чтобы потеряться.
— Оставь ее в покое, — огрызнулась Андреа, жалея, что не перебралась на заднее сидение. — Просто заткнись и поехали.
Присвистнув, он потянулся к сигаретной пачке, оставленной на прежнем месте, и несколько раз чиркнул колесиком потрепанной зажигалки.
— Хватит уже курить. Ты не один здесь сидишь.
Ярость, клокотавшая внутри с полудня, бежала по жилам электрическим током. Множество оскорблений, язвительных замечаний и откровенных унижений вихрем пронеслось в голове, буквально разгораясь на кончике языка, но Мёрфи не посмел озвучить ничего из того, что хотел сказать. Вместо этого он вернул пачку на приборную панель и сжал руль левой рукой до побелевших костяшек.
— Эй, Андреа, — сильнее вдавив педаль газа, ровным голосом произнес Мёрфи. — Там вот плакат висит, да-да, синий такой. «Пострадали? Наберите по номеру». Позвони и успокойся, блядь.
***
Где-то в промежутке между десятым и одиннадцатым классом во время скромной попойки в доме Ньюмана, Эдриан обмолвился о семейных ссорах. Он проговорил это слишком быстро, между обсуждением новой видеоигры и последним матчем «Янкиз» и «Балтимор Ориолс», и почти сразу же сделал два больших глотка светлого пива, лишая собеседника возможности задать вопрос.
— Мои тоже ругаются, — соврал Мёрфи, подковыривая ногтем яркую этикетку «Будвайзер». — Действует на нервы?
— Я больше не езжу с ними в одной машине, — разоткровенничался Эдриан. — Однажды Кора открыла окно и кричала пару минут, пока не охрипла. Я думал, что свихнусь.
Минуя оживленную Гарлем Ривер Драйв, виляя следом за потрепанным «Шевроле», Мёрфи невольно вспомнил эту историю, показавшуюся какой-то странной в то время. Тогда он смотрел на ситуацию глазами подростка, задумывался над смыслом отношений приносящих череду страданий и сожалел, что не может поучаствовать в этой сцене лично. Уж больно невероятно представить взрослую женщину, вопящую на оживленную улицу, подобно собаке лающей на проезжающий велосипед.
Застопорившись напротив стадиона «Янкиз», Мёрфи краем глаза посмотрел на Андреа. Сжав кулаки на коленях, она неотрывно следила за потоком впередистоящих автомобилей и временами облизывала пересохшие губы. В этот момент он боялся даже прокашляться лишний раз и как-то побеспокоить ее своим присутствием. Казалось если сейчас повернуть колесико автомагнитолы, Кэмпбелл вспыхнет подобно спичке, вырвется наружу и броситься в мутную воду Гарлема.
— А у кого-то из вас есть пропуск в университет? — обеспокоенно поинтересовалась Хизер, оглядывая пассажиров затесавшейся рядом оранжевой «Тойота». — Я серьезно. Когда вы вообще там появлялись?
Поджав губы, Андреа развела руками. Кажется с того момента как преподаватель выставил ее из аудитории прошла вечность. Судорожно пытаясь сосчитать на пальцах, какой сегодня день недели и когда случился небольшой конфуз на лекции, Кэмпбелл пришла к выводу, что вся ее прежняя жизнь, державшаяся на добром слове, рассыпалась в прах.
— Ясно, — хмыкнула Хизер. — У меня есть пропуск, но в женской части общежития вам делать нечего. Тео живет в другом корпусе и лучшее, что вы можете сделать — дождаться кого-то у входа.
— Если я попадусь на глаза тренеру… — вполголоса пробубнила Андреа.
— А если я попадусь тренеру, — протянул Мёрфи, лениво откидываясь на подголовник, — мне вообще пиздец. Я пропустил почти все тренировки в этом месяце и не планирую появляться даже на скамье запасных.
— Чудненько.
Солнце догорало сквозь пелену пыли. На прилегающем к университету отрезке Мерсер-стрит полным ходом шли ремонтные работы. Радостные возгласы группки первокурсников напротив заглушались ревом отбойного молотка.
Хизер выбежала из автомобиля почти сразу, напутственным тоном бросив на прощание: «Не убейте друг друга». Растрепавшиеся розовые кудри почти сразу же смешались с толпой.
Оставив автомобиль у католического центра, Мёрфи кивком головы указал на сквер, предлагая переждать там. Андреа молча последовала за ним. На большее взаимодействие сегодня не стоило рассчитывать.
В сквере было многолюдно. Сбежавшие с последних и дополнительных занятий, засидевшиеся в библиотеке, студенты смаковали дешевый кофе, держа на коленях уродливые фиолетовые папки, переполненные распечатками и скупыми конспектами.
Знакомые девушки из группы поддержки сидели на дальней скамейке, ведущей к площади Гарибальди, и о чем-то переговаривались, активно размахивая руками. Мёрфи знал нескольких из них довольно близко, слушал про несбывшиеся надежды поступления в какое-нибудь сектантское дерьмо вроде сестринства, скучные вечера с командой по атлетике и еще о чем-то очень-очень важном в их кружке.
Нервно подрагивая ногой, Андреа без интереса смотрела перед собой, зацепившись взглядом за сколы черной краски на ограждении. Безрадостный Вашингтон-сквер был подстать ее мрачному настроению. Одиночество нагоняло тоску, ведя скользкой дорожкой к размышлениям, от которых и так уже разыгралась мигрень. Она злилась на себя, на толпу безымянных людей бредущих неподалеку, на Хизер, которая слишком долго копалась в своей комнате в общежитии и, конечно, на Мёрфи. Он чересчур спокойно сидел рядом, почти касаясь черной тканью брюк ее бедра, и от этого становилось еще хуже.
Ее буквально выводило из себя это деланное и абсолютно неприсущее ему равнодушие. Законченный курильщик как Мёрфи воздерживался от курения, по меньшей мере, час и почти ничем не выдавал раздражения, лишь изредка шумно вздыхая, пока Андреа готова была сорваться с места и метаться из стороны в сторону.
— Тебя зовут, — произнес он и кивнул на дальнюю скамейку. Широко улыбаясь, девушки-черлидерши размахивали руками для привлечения внимания. — Подойди, поздоровайся.
— По-моему у тебя проблемы со слухом, — скривилась Кэмпбелл. — Это они тебя призывают.
— Значит, — Мёрфи поднялся и протянул руку, — пойдем и поздороваемся.
Упрямясь, Андреа поплелась следом, пристально оглядывая загорелых девушек в кипенно-белых университетских футболках. Самая хорошенькая из них повисла на шее Мёрфи, весело щебеча о прошедших тренировках, на которых — как же жаль! — его не было.
«Как дела, Андреа?»
Банальный вопрос оказался сродни допросу. Поморщившись точно от ноющей зубной боли, Андреа развела руками — никак. Хотелось отвернуться, выжидающе посмотреть в сторону альма-матер, молясь, чтоб Хизер вышла как можно скорее и спасла ее от этого праздника жизни. С каждым последовавшим звонким смешком она сильнее попадала в невидимую для окружающих ловушку, из которой следовало немедленно выбираться.
— Вы пойдете на Фиолетовый бал?— вернувшись к остальным, оповестила самая хорошенькая. — Мы хотим обговорить с советом и объединить эти ежегодные танцы в атриуме и день Колумба. Как вам идея?
— Для первокурсников неплохо, — будничным тоном произнес Мёрфи. — Ты же знаешь, что я такое не посещаю.
— А ты, Андр-е-е-е-а? — манерно протянула черлидерша. — Как там твой брат? Мне говорили, что он числится в пропавших, типа без вести.
И только озвучив это вслух, осознавая разрушительную силу двух слов «без вести», девушка ойкнула и прикусила полную нижнюю губу. На передних зубах красовался след розовой помады.
Андреа шумно вдохнула и подушечкой большого пальца провела по пылающей щеке. Уже бессмысленное словосочетание ударило сильнее пощечины. Будь это правдой, она бы задрожала и расплакалась, позорно сбегая в самую глубь сквера, но сейчас глядя в глаза потенциальной обидчице, надеялась никак не выдать истинных эмоций.
В тишине странно усилившейся вопреки шуму улицы стало совсем не по себе.
Прокашлявшись, Мёрфи резко перевел тему и деловито завел руки за спину, будто бы речь шла о чем-то очень важном. Ложь так связно звучала, сладкой патокой окутывая неокрепшие разумы девушек, что на мгновение Андреа и сама почти поверила в невероятный случай в клубе и изменения срока о хранении и пропаганде.
— Майлз оставался в библиотеке, — заговорщицким шепотом произнесла одна из черлидерш. — Мы ушли минут пятнадцать назад.
— Вот и славно, — кивнул Мёрфи, разворачивая Кэмпбелл в сторону университетской библиотеки. — Увидимся на тренировке, алкоголички.
Девушки громко засмеялись. Еще бы.
У Мёрфи всегда прокатывал этот трюк. Он убедительно говорил полную околесицу и все, включая преподавателей, невольно соглашались, поддаваясь выстраиваемой годами системе уловок, которая никогда не подводила.
***
Мёрфи вел машину, словно подхлестываемый обжигающими языками пламени из самого Ада, беззвучно осыпая ругательствами каждую встречную легковушку, вырастающую преградой на пути. Все сильнее нажимая на акселератор, погружаясь глубоко в себя, он будто бы стремился к двойной цели: скрыться от любопытных глаз прохожих и избавиться от общества непереносимых на дух людей.
Андреа нервно теребила край собственного платья. Весь этот день, начавшийся с необычайной легкостью присущей влюбленным, почему-то обернулся настоящей катастрофой. Не в силах избавиться от острого чувства вины, она обессиленно откинулась на подголовник, чуть отвернувшись в сторону, блуждая взглядом по проносящимся мимо кирпичным постройкам.
Музыка заглушала беспокойные разговоры Тео и Майлза. Они трепались без умолку, посмеивались над происходящим, точно ничего вопиющего не произошло, точно Мёрфи не выставил их за дверь библиотеки и не разразился криком, от которого несколько первокурсниц отшатнулись в сторону.
— И какого черта ты рассказал ему? Сколько раз нужно объяснять прописные истины? Ты возьмешь ответственность на себя? Конечно же, нет, — завопил Мёрфи, схватив низкорослого Майлза за край свитера. — Все это будет на мне.
Он брезгливо отбросил его руку в сторону и шумно выдохнул, зарываясь пятерней в прилизанные волосы. Гермес неуместно обвел покусанным языком ряд мелких желтых зубов и оскалился. Происходящее его откровенно забавляло.
— Ты вообще кто такой? — возмущенно встрял в разговор Тео, покосившись на притихших девушек неподалеку. — Какого черта ты решаешь, что мне знать, а что нет?
— А ты вообще заткнись, — оборвал его гневную тираду Мёрфи. — Тебя, блядь, никто не спрашивал. Живо в машину. Оба.
— Да ладно вам! — посмеиваясь, произнес Майлз, схватив под руки мнущихся от страха Хизер и Тео. — Один раз живем!
«
Один раз живем».
Несусветная глупость больше походившая на злую шутку.
Афродита, сжимаясь в сидение, робко улыбалась в ответ на общие воспоминания связанные с последней встречей. Гомон знакомых голосов друзей скользил в воздухе, не задевая пульсирующих мыслей, как грохот надземного метро сверху. Прежние имена слетали с них подобно шелухе, обнажая истинное обличие, пугая до чертиков не столь таившейся в этом сакральном смысле опасностью, сколько бессмысленностью иллюзорного существования.
Андреа нервно потянулась к колесику автомагнитолы и увеличила громкость до предельной отметки. Незамысловатая популярная песня отскакивала рикошетом от припущенных стекол, невесомо ударяя по вискам.
«
Она сейчас закричит, — первое, что подумал Мёрфи, неосторожно пролетая на красный сигнал под недовольное возмущение автомобиля на другой стороне улицы. —
Она сейчас будет кричать как Кора, и я свихнусь».
Он робко переместил ладонь с коробки передач на горячее девичье колено и чуть сильнее надавил пальцами на мягкую кожу. У него не находилось слов, чтобы как-то сгладить поведение, признать свою вину, хоть Мёрфи и считал это бессмысленным и неоправданной прихотью, попыткой прибить к своей ноге. Аида — единственная кто еще властен над ним, но не Артемида. Ему не нужна новая хозяйка.
Будь Андреа простой смертной, такой как Тео — случайный свидетель, невольно впутанный в затянувшуюся войну богов, у него был бы ответ. Универсальный ключ к сглаживанию острых углов в разговоре, опутанный заготовленной персональной ложью. Но сейчас заученные отмазки, включая глупые шутки, были неуместными. Андреа Кэмпбелл никак не отреагировала на этот жест. Даже не повернула головы, учащенно моргая, временами хмурясь при виде ярких фальшивых вывесок, заполонивших весь Нью-Йорк.
И в этот момент пугающая действительность прочно овладела его разумом. Кто именно ему был нужен? Мёрфи не понимал, почему гонялся за ней, так жаждал ее общества, плевал на просьбы Аиды и свои обязанности, лишь бы выкрасть пару часов бессмысленного общения. Ему нравилась Андреа — легкая на подъем и между тем выстраивающая всю свою жизнь по определенному плану, задумчиво покусывающая колпачок ручки во время утомительных лекций.
Артемида была другой и точка. Мёрфи воскрешал год от года ее образ, придуманный от одной встречи, не соответствующий суровой действительности, но слепо веровал в свою правоту. Разве могло быть по-другому?
Он думал об этом снова и снова, отбрасывал в сторону и снова возвращался к бессмысленному рассуждению. По кому он будет горевать больше? По несоответствующей фантазиям Артемиде или ушедшей навсегда Андреа?
Заглушив двигатель на подземной парковке дома Ньюманов, Мёрфи вихрем обернулся к Хизер и еле слышно, но отчетливо произнес: «Отведи их наверх, к Аиде». Афродита повиновалась, чуть спотыкаясь на ровном месте, точно заботливая мамочка она подталкивала нерадивых детишек за плечи.
Андреа по-прежнему оставалась в машине, из которой так отчаянно хотела сбежать всю дорогу.
— Хочешь закидать меня вопросами? — осторожно поинтересовался Мёрфи, нервно чиркая колесиком зажигалки. Искры сменялись маленьким язычком пламени. — Разочарую, придется сидеть до рассвета, пока я соберусь с мыслями.
— Ты хотел сказать «придумаю новые ответы», которые меня бы устроили.
Кэмпбелл по-детски обняла себя руками.
— Можно и так сказать. Я не понимаю причины твоей истерики. Ревность?
— Да какая ревность, — устало произнесла Андреа, крепче впиваясь в собственные предплечья. — Я просто не могу… не знаю. Черт возьми! Я не понимаю, что ты от меня скрываешь и к чему весь этот ореол таинственности.
— Ореол таинственности? — он приглушенно засмеялся и провел пальцем по гладкой коже руля. — Ничего такого и близко нет, принцесса. Просто есть вещи, про которые лучше не говорить.
— Например? Сибил?
— Например, кто выпустил титанов. Почему Мойры предсказали одно, а все складывается иначе. Почему весь такой идеальный Эдриан продолжает ждать тебя наверху, пока ты вытираешь об него ноги.
— Я не вытираю об него ноги! — запротестовала Андреа. — Я просто обижена на него за сокрытие важных вещей. Впрочем, вы стоите друг друга. С одним исключением, что Эдриан не такой злопамятный мудак.
«А ты капризная собственница, которая временами хуже маленького ребенка».
— Тебе нужны мои извинения? Хорошо, прости, что так повел себя. Довольна?
— Мы все еще на грани ненависти, — осторожно подметила она и отстегнула ремень безопасности, спасительно хватаясь за прохладную пластиковую ручку в готовности повторить слово в слово ночные откровения. — Сегодня мне показалось, что я совсем тебя не знаю. Может, я только придумала себе всю эту любовь, опираясь на воспоминания. Ну, знаешь, желание почувствовать себя живой и кому-то нужной.
— Я тебе об этом и говорил, — хмыкнул Мёрфи, пряча ключи в карман брюк. — Все это пройдет, а ничего ответного от тебя не требуется.
Покусывая щеку, Андреа медленно поплелась наверх. Мучимая сказанными словами с единственной целью причинить больше боли, она почему-то все обернула против себя и страдала куда сильнее. Совсем как днями ранее, когда отчетливый поток воспоминаний еще не пронесся по разуму. Нерешительно признавшись в нелюбви, сжимаясь на углу чужой кровати, это казалось хорошим выходом.
Ее уход не причинит боли.
Теперь представляя собственную смерть по истечению двух недель, не веря ни на йоту в волшебное спасение, Андреа убеждалась, что эта неуловимая секунда приближающегося конца принесет горечь пропитанную желчью только для нее одной.
Ей больше никогда не посчастливится провести с Мёрфи и жалкой минуты. С ним уйдет и беспечность, и неисчерпаемая, бездонная любовь граничащая с такой неправильной и вечной привязанностью.
Цикл бесконечен. Они будут другими людьми, новыми личностями противостоящими неизменной проблеме, но…
Это будет не то.
— Мёрфи? — замерев на последней ступени, отделявшей от закрытой двери, Андреа обернулась назад. — Извини. Я не должна была так себя вести.
— Нас уже заждались, — бесцветным голосом произнес он. — Иди. Потом все обсудим.
