Мгновения грядущего

      До момента отправления к Аббадону оставалось менее получаса. Девушка мерила шагами комнату и заламывала пальцы рук в ожидании встречи. Сегодня у нее уже состоялся серьезный разговор с Мими, та кричала настолько громко, что из соседних спален выглядывали макушки, чтобы узнать об источнике шума. Ведь не успела Виктория переступить порог и прикрыть дверь, как подруга сразу на нее накинулась.       Выяснилось, что они искали Уокер после крылоборства вместе с Дино. Но сдавшись, Демоница решила дождаться соседку в комнате. Про компанию Мими не уточнила, но Виктория сразу приметила белое перо, лежащее на еще смятой кровати. Мысленно улыбнувшись, она не стала рассказывать про прошлую ночь и не стала говорить о перемещении непонятно куда и как. С одной стороны, хотелось довериться подруге, но с другой, рассказывать историю уже не в первый раз не хотелось. Да и подвергать Мими опасности, втягивая в это — тоже. Дьяволица хоть и обиделась, что Виктория скрывает от нее события последних дней, но радость от того, что она была жива, затмила всю обиду.       Ади был здоров, но сегодня был на Земном задании и встретиться с ним не удалось. Знание того, что он все еще тут, успокаивало. Значит, у нее еще есть время.       Если Сатана убивал Начальных, то он уже убил минимум троих.       Он убил Хроноса, скорее всего убил родителей Фенцио — история о том, что они отправились в Небытие по собственной инициативе, после ее сна стала казаться слишком невероятной.       А это трое из шести. История с родителями Геральда все еще была под вопросом. Он открыто не говорил, как они погибли, как и в целом о своем происхождении. Но воспоминание, которое он показал, и то, что его воспитал Мимир — всё очень настойчиво указывало на то, что Сатана приложил свою руку к гибели его родителей. Она ни разу не спрашивала, не сын ли он Начальных. И, кажется, момент настал, слишком многое указывало на это.       Пятеро.       Все эти существа погибли от рук Сатаны. Но для чего? Виктория не понимала, в чем его мотив и смысл убийств, что будет, когда он истребит всех Начальных, и почему его никто не останавливает? Девушка продолжала мерить шагами комнату и пыталась увидеть картину целиком. Еще в голове совершенно не укладывалось, где же было это хваленое равновесие? И почему, когда оно нарушено, совершенно никто этого не замечает? Никто не чувствует ослабления. Будто все так, как и было раньше. Почему Шепфа не бьет тревогу, почему все живут так, будто все нормально? Ведь если Люцифер был прав, то они все в огромной опасности.       Она выхаживала по комнате огромными шагами, пытаясь собраться с мыслями. Приближалось время встречи с Геральдом, от воспоминаний о Демоне в груди стало теплее, а губы девушки тронула улыбка. Соскучилась ли она по нему за день?       Определенно да.       Они договорились встретиться в его кабинете в шесть часов вечера, чтобы он перенес их в обитель Аббадона. Она помнила их последнюю встречу, она видела его сломленным, слабым и мертвым. Сейчас, в этом времени, она не знала, чего ей ожидать, какой будет отец Ади, как изменилась его обитель, мерцают ли там красные молнии до сих пор?       Виктория быстро нашла рюкзак Мими, чтобы на всякий случай взять с собой блокнот и карандаш.       Два одинаковых блокнота: один пропитался кровью, став нечитаемым, и сейчас лежит в мусорке больничного крыла, а второй — в чемодане под кроватью.       Она быстро перелистнула его перед тем, как положить в рюкзак, замечая старый набросок в самом начале.       Девушка, что так похожа на статую в саду.       Виктория не помнила многих рисунков, она просто водила тонким грифелем по бумаге, на задумываясь о результате, и каждый рисунок ее удивлял до тех пор, пока она не начинала рисовать следующий. Она давно не рисовала ничего, теперь все свои сны она стала запоминать.       Когда до встречи с Геральдом оставалось меньше пятнадцати минут, и она, проигнорировав наставления медсестры о полетах, чтобы сократить беготню по лестницам, быстро спрыгнула из окна второго этажа, смягчая приземления распахнутыми крыльями. Получилось больнее, чем она рассчитывала, и крыльям, и ноге. Голубые джинсы испачкались на колене от соприкосновения с травой. Она чертыхнулась, но быстро поднялась и пошла в сторону статуи: нужно было проверить наверняка. Нужно было знать, она ли это.       — Уокер!       Девушка подпрыгнула на месте от неожиданности. За ее спиной нарисовался тот, на кого смотреть сейчас не хотелось после тех воспоминаний о его родителях и их смерти, да еще и кружку его разбила.       Девушка медленно развернулась, по интонации голоса Ангела создалось стойкое ощущение, словно она уже успела что-то сделать не так.       «Всего лишь чуть не просрала настоящее, переспала с преподавателем и почти вернула Демону Войны его прошлые воспоминания, и это день еще не закончился», — от собственных мыслей она невольно улыбнулась, а от мыслей о Геральде к щекам подступил румянец.       — Куда ты так летишь? — Ангел подошел ближе, всматриваясь в девушку и оценивая излишне болезненное лицо и подозрительно розовые щеки на нем.       Виктория внимательно посмотрела на Фенцио, вспоминая о его родителях. Но она не знала, имеет ли она право говорить о них. Рассказывать о своем сне. О причине их ухода. Уокер рассматривала его лицо в морщинах и сравнивала его с тем мальчиком, что бегал за морским драконом, пытаясь поймать его за хвост. Сейчас это взрослый серьезный преподаватель, но тогда это был беззаботный и счастливый ребенок.       — С дюжей скоростью бежала, а как я вопрос задал, так ты сычом смотришь и молчишь, — Ангел сделал шаг вперед, переставляя посох.       Непризнанная вопросительно прищурила глаза. Иногда понимать выражения Ангела было почти невозможно.       — Кем смотрю? — она обратила внимание на посох, казалось, что с ним что-то было не так. В воспоминании он был немного другой. Не было наконечника в виде крыльев. Она немного потянула руку, уже намереваясь прикоснуться к посоху, но вовремя одёрнула себя. — Сэр, заранее простите меня, — она прикрыла глаза, боясь реакции Ангела, ведь она опять начинает говорить о том, что ее не касается. — Наконечник с крыльями, он всегда был? — она быстро задала вопрос и открыла глаза, смотря на Фенцио.       А он щурится, будто пытаясь увидеть девушку насквозь. Переводит взгляд на наконечник, потом на изумрудные глаза. Потом опять на наконечник.       — Откуда тебе это известно? — отвечает вопросом на вопрос он.       А что ей ответить, она не знает. Не рассказывать же, как она видела его маленьким с растрёпанными волосами в компании бабочек?       — Уокер, а ну живо заканчивай пустословить и отвечай, — голос его становится жёстче, а рука с силой сжимает посох, вдавливая его землю.       — Видела в книге, — отвечает первое, что приходит на ум. — Я изучала Начальных, видела там посох, но там был другой наконечник, не крылья, а обычный круглый, — она слегка наклоняет голову вперед, изучая мыски своих черных ботинок на грубой подошве.       Фенцио, к удивлению, верит ее словам и перестает с силой проминать посохом землю.       — Нет, он и правда был без крыльев ранее. Когда отец передавал мне его перед уходом, он сказал, что крылья — это символ света и равновесия для нашего будущего. Но я не встречал упоминания об этом в книгах.       — Простите, что опять лезу, — она виновата посмотрела на Ангела, вспоминая его в другом времени, когда он был совсем не такой, как сейчас. Без его белых одежд, без его глаз, пропитанных заботой. А черный и мрачный, что совсем не походил на преподавателя, стоящего сейчас напротив.       Виктория подтянула лямки рюкзака за спиной.       — Ангел Фенцио, — тихо начала она, перекатываясь с пяток на мыски, — расскажите мне про статую в саду.       Вопрос удивил Ангела: то она спрашивает о посохе отца, то о моменте, когда он чуть не лишился своей жены. Он еще раз изучил Непризнанную взглядом, она всегда задавала слишком необычные вопросы.       — Давно за драконами не убирала? — легкая ухмылка коснулась его губ. — Этого Ангела, чья статуя сейчас стоит в саду, звали Габриэль, — Фенцио медленно начинает идти в сторону клумбы с лилиями, вынуждая девушку идти следом, чтобы услышать его рассказ. — Она погибла, защищая Ади и мою жену, — мужчина остановился перед статуей, касаясь свободной рукой лепестков белых лилий. — Габриэль работала в суде с Айей, в тот день они предложили присмотреть за Ади, пока его отец должен был давать показания по нарушителям. В то время в Аду было очень неспокойно, все камеры были заполнены Демонами, многих судил общий суд, — Фенцио поднял глаза на статую Ангела, смотря на нее с благодарностью, которая читалась в его взгляде. — Это я был инициатором установки памятника. Она спасла и мою жизнь в тот день. Тебе необходим отдых, Уокер, твоя энергия слишком нестабильна.       Больше он не сказал ни слова, Фенцио развернулся и пошел через сад к школе, почти не опираясь на посох, полностью сосредоточенный на своих мыслях.       Виктория понимала, что до встречи с Геральдом, оставалась пара минут. Она быстро раскрыла рюкзак и достала блокнот, открывая его на нужной странице.       Точная копия статуи.       Те же длинные волосы, но у статуи они были перекинуты через плечо, а у Ангела на рисунке лежали за спиной. Те же черты лица, высокие скулы и пухлые губы — красивая молодая девушка.       Виктория внимательно изучала рисунок, пытаясь уловить новые детали, что-то важное, чего она не замечала до. Стало невероятно жаль, что такая молодая девушка погибла, заслоняя собой ребенка, и каким-то чудом она еще спасла и Айю в тот день. Только сейчас до Виктории дошел смысл слов Фенцио, что в тот день она спасла не одну жизнь. Без Айи Ангел бы не справился. Он стал бы мрачным и суровым. Таким, каким она видела его однажды.       Габриэль спасла и его.       Безумная мысль пронеслась в голове Виктории. Она отгоняла ее от себя до самой школы, но продолжала изучать рисунок и думать о том, что возможно она смогла бы все исправить.       Уокер остановилась у входа в школу, не решаясь сделать последний шаг. Правая нога уже стояла на первой ступеньке, но чувство того, что она должна это исправить, не покидало ее. Будто в ее руках шахматная доска, и только она может разыграть партию.       Будто только одна она сможет победить короля на черной половине доски.       Виктория быстро разворачивается на сто восемьдесят градусов и бежит в сторону статуи. Она, не задумываясь, садится перед клумбой с лилиями, понимая, что она уже опоздала к Геральду и, скорее всего, ей влетит не только за побег. И из самого заботливого существа он быстро превратиться в настоящего Демона, но даже тогда он не причинит ей вреда. Отогнав от себя мысли о мужчине, Виктория складывает ноги в позу лотоса, прижимает к груди блокнот правой рукой и закрывает глаза.       Пытаясь уловить это ощущение, когда она чувствует потоки времени, когда ее пальцы покалывают.       Она представляет Ангела с рисунка, пытается придать цвета черно-белому наброску, представить ее почему-то обязательно шоколадные глаза и такого же цвета длинные волосы. Очертания ее губ, высокие скулы. Ее энергию лилий, что чувствуются даже у поля рядом со школой.       Виктория улыбается, рисуя ее в своей голове. Она такая живая, такая улыбчивая, будто протяни руки, и вот она. В белом длинном платье с золотой вышивкой и почему-то точно на высоких тонких каблуках.       Пальцы закололо, но больше ничего — ни подступающей тошноты, ни головокружения. Пальцы левой руки все так же поглаживают зеленую траву на лужайке. Единственное отличие — больше нет запаха лилий. Лишь легкий ветер раздувает ее волосы по спине.

***

      Геральд принимал душ максимально быстро, он боялся, что когда он выйдет, Виктории и след простынет. Решив оставить уже отросшую щетину, чтобы сэкономить время, почти не вытираясь полотенцем, а только замотав его вокруг бёдер, он решительно покинул ванную комнату.       Но его встретила пустота.       Сбежала.       Он, конечно, догадывался, но надеялся до последнего, что она останется. И они смогут нормально договориться о вечере, а не только обозначат время и место встречи. Он планировал сварить ей кофе, которое уже давно задолжал.       Поругав себя за наивность, он быстро собрался и переместился в обитель Аббадона, чтобы договориться с ним лично, не применяя печатей, что могли легко вскрыться Сатаной. А после того, что он узнал от Виктории, от него нужно держаться сейчас как можно дальше.       Он мысленно пересчитал количество убитых Сатаной существ. До этого он не понимал, в чем его цели. Теперь из кровожадного правителя он стал убийцей. Убийцей Начальных, убийцей его родителей. Он насчитал минимум пятерых. Родители Фенцио вызывали вопросы, их поступок был очень неожиданным. И сейчас это заставило взглянуть на их уход совершенно с другой стороны.       Идя по выжженной земле, не обращая внимания на бесконечные вспышки молнии, он чувствовал невероятную лёгкость в груди несмотря на то, что воздух был пропитан металлическим запахом крови.       Он нашел ту самую. Ту, которую искал многие столетия. Он искал незнакомку, чтобы поблагодарить за спасение его жизни. Мимир всегда поддерживал его стремление найти девушку без крыльев, хоть сам ни разу не помог, будто знал, что время еще не пришло.       Ворота поддались легко, не издав ни единого звука. Сверившись с наручными часами, Геральд отметил, что до урока времени остается все меньше и нужно поспешить. Мысль о том, что сегодня нет смешанных групп, а половина вообще на земных заданиях, немного расстроила Демона. Это значит, что он не сможет на занятии отыграться за ее побег, не сможет просто посмотреть на ее вечно растрёпанные волосы. Придется дождаться вечера.       Массивные двери открылись сами, и в проеме появился хозяин обители собственной персоной. Геральд не часто встречался с ним. Крылья наемников он хорошо заполнил еще в детстве и знал, что это люди Аббадона однажды напали на его родителей. Хоть то, что он выжил, до сих пор неизвестно никому, кроме Мимира и теперь Виктории.       После того, как у Аббадона родился сын, он резко закрылся. Демон перестал быть личным палачом Сатаны и перестал создавать наемников. Он стал Демоном своей обители и, затаившись, будто чего-то выжидал.       Насколько знал Геральд, Демон лично занимался обучением Ади, хоть до сих пор в парне не чувствовалось силы. Будто сосуд так и не наполнился. Хоть это и казалось странным, особенно зная, кто его отец.       — Неожиданно, — Аббадон встал в дверях, зажимая ладонью в черной кожаной перчатке серебристый наконечник трости.       Геральд не обратил внимания на его приветствие и не придал значения его удивлению.       А зря.       — Аббадон, — Демон кивнул в знак приветствия. Но руку не протянул, зная, что Демон Войны не терпит телесного контакта без необходимости. Почему — никто не знал. Геральду было все равно.       — Я ждал кого-то посолиднее, а не простого учителя, — Аббадон немного отошел от двери, пропуская Демона внутрь.       Геральд немного сжал челюсть на замечание о его статусе, но от комментария воздержался и молча прошел через дверной проем.       — Интересно, — Аббадон немного покрутил тростью в руке, рассматривая Демона, чья энергия была надежна сокрыта. — Интересно, что он выбрал тебя, — он пошёл в глубь замка, жестом приглашая Геральда следовать за ним.       Черные грубые ботинки при соприкосновении с блестящим мраморным полом издавали неприятный скрип, что заставило обоих Демонов поморщиться от звука.       Дошли быстро до комнаты, которая напоминала кабинет с высокими шкафами, полностью заставленными книгами, письменным столом и чёрным кожаным креслом. Аббадон сел за стол, приглашая жестом Демону устроиться на кресле для гостей.       Демон Войны прислонил трость к креслу, а сам переплел пальцы, что были все еще в перчатках, и устроил их на крышке стола, внимательно продолжая изучать Демона. Обычного учителя, который вдруг стал участником их представления длиною в тысячу лет. Хоть Аббадон и улавливал силу в Демоне напротив, но никогда наверняка не знал, откуда она. Он перестал строить догадки, а просто доживал свои последние годы, зная, какой финал ждет лично его. Он был готов.       — Геральд, — начал он медленно, немного растягивая его имя, будто пробуя на вкус. — Признаться, я удивлен, что тебя в это втянули. Последний раз мы виделись, когда я забирал у тебя кулон, который никогда не принадлежал тебе.       Геральд кивнул, пытаясь уловить энергию Демона. Но он всегда слишком хорошо ее скрывал.       — Раз ты здесь, то думаю, ты понимаешь, что миру грозит опасность, — Аббадон прищурил глаза и немного наклонил голову в бок, пытаясь понять, почему он. Почему школьный учитель был выбран Хроносом, чтобы помочь девчонке?       Геральд откинулся в кресле, с подозрением осматривая Демона. Идеально белая рубашка, закатанные рукава до локтей и черная жилетка под цвет брюк. — Я догадываюсь, что Сатана убивал Начальных, — спокойным голосом сказал учитель, забрасывая ногу на ногу.       — Хорошо, — Аббадон подался вперед, ставя локти на столешницу. — Значит, ты понимаешь, что баланс уже давно нарушен.       — Но почему Шепфа бездействует? Это же должно было затронуть всех нас, — тон перестал быть спокойным, Геральд по инерции стал немного крутить часы на запястье, выдавая свое волнение.       — Все это хваленое равновесие — чушь собачья. Все эти задания, которые выполняют дети, они не уравнивают нас, Геральд, — Демон опять откинулся на спинку кресла, кладя руки на стол. — Это прихоти одной из сторон. Эфиру осталось немного, и он осуществит задуманное. И тогда, — Аббадон развел руки в стороны, очерчивая воздух вокруг, — этого ничего не станет. Не останется никого.       Геральд потер переносицу пальцами, обдумывая сказанное. Значило ли это, что смерть Виктории на вечеринке шесть лет назад была спланирована одной из сторон?

***

      Хронос стоял у белого каменного забора, за последние годы он так часто спускался на землю, что уже привык к смертным. Как Начальное существо, он мог не менять свой облик на земле, лишь крылья пришлось спрятать за печатью. Высокий мужчина с широкими плечами скрылся в тени деревьев.       Сегодня он должен изменить ход истории.       Как в одной смерти может крыться разрушение для всего мира?       Одна невинная душа.       Он предусмотрел все, кроме одного. Того, что ее захотят забрать на Небеса раньше срока, чтобы она избежала своего предназначения.       Но он не мог этого допустить. Если сегодня она погибнет, то мальчишка не выживет, а это разорвет цепочку событий, при которой Вселенная будет спасена и не погрузится в пустоту.       Даже Хаосу больше не подвластно будущее. Он стал слишком слаб из-за последних событий.       Мужчина потирал ладонью отросшую щетину и ждал, когда на парковку к дому подъедет маленькая желтая машинка с двумя девушками. Блондинку он сразу узнал, она стала почти полной копией матери: черты лица, гордо поднятый подбородок и добрые глаза.       Его сердце пропустило удар, а на лице растянулась улыбка. Миниатюрная девушка в белом платьице, с высоким черным хвостом на голове. Даже с такого расстояния он видел ее изумрудную ауру и чувствовал аромат пионов, как и у ее матери…       Такой же сладкий. Но если у девушки бордовые цветы, то у нее — у нее всегда были белые.       Его любимые.       Хронос рассматривал встревоженное лицо девушки, понимая ее переживания. Он тоже чувствовал это давление времени, как и она. Чувствовал, что скоро все закончится.       Но он не позволит ей умереть. Не сегодня, сегодня слишком рано для выстроенного им плана. Она еще не стала той, которая сможет остановить надвигающуюся тьму.       Одна она, девушка с высоким черным хвостом и в белых лодочках. Которая сегодня сломается, чтобы однажды, когда придет ее время, стать сильной. Стать той, кто исправит его ошибку. Невинное дитя, которое всю свою жизнь расплачивается за то, что он обронил опасные слова о будущем.       От этих мыслей Хронос нахмурился. Глаза перестали светиться радостным желтым светом от встречи с ней. Он осознавал, через что ей придется пройти, чтобы стать другой. Стать сильнее и самостоятельнее. Он набросил на себя печать, становясь невидимым, и переместился на кухню. На кухне никого не было, пришлось подождать ее прихода, он дождался девушку, рассматривая ее взволнованный взгляд. Она смотрела на бокалы, будто пыталась выбрать, куда налить сок.       Хронос сосредоточился, пытаясь указать нужное направление для ее руки. Она поддалась, наливая сок в высокий винный бокал. Не задерживаясь, девушка покинула кухню, скрываясь в толпе веселящихся людей.       На кухню ворвались двое, переглядываясь по сторонам. Мужчина стоял в тени, сокрытый печатью, они его не видели. Но он прекрасно видел их крылья.       «Ты и провожатых прислала», — он прикрыл глаза, выдыхая. — «Ну кто же тебя просил!»       Он опять переместился.       На балконе было прохладно. Хронос стоял у каменных перил, рассматривая звезды, которые начали появляться на темнеющем небе.       Девушка вошла в стеклянные двери и выдохнула. Он чувствовал, что ей стало легче.       «Прости, милая, что тебе придется это пережить».       Хронос почти не дышал, улавливая тонкий аромат клубники, которая с каждой минутой, проведенной на балконе, становилась все слаще. До того момента, когда настало время выбора. И она, конечно, его сделала. Она поставила бокал на каменный пол и покинула балкон.       Мужчина сосредоточился, ему нужно было уловить каждое мгновение грядущего, чтобы вернуть ее в нужный момент. Если он опоздает, мальчишка умрет в руках наемников, и ее будет некому спасти в конце. Наследники сильнейших погибнут, и мир погрузится в пустоту.       Хронос не шевелился, чтобы не лишиться печати, которая делала мужчину невидимым, энергия его была скрыта. Он ждал. Он чувствовал ее даже через толстые стены дома, мужчина зажмурил глаза, борясь с желанием ворваться в комнату и убить существо, которому уже давно заказан билет в один конец до Ада, но он знал, что нельзя.       Все происходит именно так, как и должно произойти.       На балкон забежали парень и девушка, кого он встретил на кухне, они с волнением осмотрели балкон, девушка ткнула парня в бок и что-то прошипела, выбегая за стеклянную дверь.       — «Потеряли», — усмехнулся мужчина.       Настал момент. Виктория или отправится на Небеса невинной жертвой доживать свое короткое бессмертие, или вступит в неизвестность.       Хронос в последний раз принял решение. Он хлопнул ладонями и быстро накинул на себя печать, снова скрываясь. Для него прошли мгновения, для Вселенной — колоссальный сдвиг истории. От одного хлопка. Сейчас.       Сатана почувствовал — с его обретенный силой он мог улавливать такие значительные колебания — что кто-то вмешался во время. Кто угодно, но только не Бог времени, он был давно мертв для всех. Ему нужно найти это существо, он должен устранить угрозу.       Шепфа почувствовала, что ее задание не выполнят. Она и не надеялась противостоять судьбе, но хотела дать шанс невинной душе дожить свое время в спокойствии.       Хронос же почувствовал колоссальную слабость впервые за все свое бессмертие. В этот момент он менял не только доступное ему будущее, подтасовывая карты. Сегодня он изменил и сформировавшееся прошлое.       Сейчас он изменил жизни тысячи бессмертных. Одним хлопком, вернувшим всего одну девушку в начало ее конца, даруя возможность прожить ровно шесть лет до следующего разветвления нитей судьбы и до встречи с тем, кто будет рядом с ней до самой смерти. Его план опять пришел в действие.       Теперь у Вселенной опять есть шанс на спасение.       Она быстро пришла в себя и начала осматривать свое тело, ища повреждения, и по лицу было понятно, что девушка пережила самый страшный момент за ее восемнадцать лет жизни. Она буквально умерла, ее сердце остановилось на секунду, даруя мгновение облегчения. Но он ее вернул. Он должен был сделать это.       Ровно через две тысячи сто девяносто один день ты встретишь того, кого примет твое сердце, того, кого ты будешь знать.       Девушка быстро встала, роняя свое спасение на пол, Хроносу пришлось приложить усилия, чтобы затормозить падение бокала, не давая ему разбиться. Стекло осталось цело, а он подтолкнул Викторию взять его с собой. Это единственное сейчас, что изменяло историю.       Стеклянный бокал на высокой ножке.       Девушка вышла за дверь, и за секунду, как Хронос решил переместиться, он опять увидел пару Ангела и Демоницы, которые вновь искали свое задание, в их поведении ничего не изменилось с первого раза. Они вновь покинули балкон, не найдя свою подопечную. Они еще не знали, что сегодня, не выполнив задание, они в корне изменили своё будущее, связывая себя с ней.       Бог времени собирался покинуть это время и вернуться к себе, но уловил то, что он не учел, что не продумал и не увидел. Он тяжело вздохнул и переместился.       Под его ногами был мокрый асфальт, дорога была недалеко от дома, где еще играла музыка с вечеринки. Мужчина встал на обочину, скрываясь за печатью. Сегодня родители девушки должны были вернуться поздно с благотворительного вечера, но ее звонок изменил их планы, заставив уехать раньше. Серебристый автомобиль выехал из-за поворота, пытаясь разъехаться с машиной неотложной помощи, через секунды автомобиль съедет на обочину, врезаясь в высокие деревья. Почти мгновенная смерть для всех. Демон в одно мгновение исчез из зоны видимости, поддерживать печать было физически невозможно. Используя последние силы, он переместил девушку из машины на обочину. Хронос облокотился о дерево, медленно осел на сырую землю и прикрыл глаза, пытаясь сосредоточиться на будущем.       Этого не было в планах. Он не предусмотрел момент с аварией. Сегодня все сыграли свою роль, Виктория не смогла отказать лучшей подруге, Майкл не смог не воспользоваться моментом, такова его сущность. Все это было предрешено за много столетий назад. Лишь Шепфа хотела вмешаться, хоть и заранее знала, что ее попытки тщетны.       Шанс на будущее снова появился. Душа была спасена в последний раз.

***

      Она ходила по кабинету, глубоко в душе надеясь на успех. Если девочка не выживет, у нее будет шанс дожить свой век. Она не знала, год это или сотня лет. Но у нее была бы возможность принимать решения самостоятельно, где она сможет хоть раз в жизни сама влиять на свою судьбу. Не дружить с теми, кто послан ей, не полюбить лишь потому, что так захотели свыше. Но он спас ее, она всегда знала, что настанет этот день. Она знала, что история поменяется и ей останется только смириться и пытаться действовать по ситуации.