𝄞 Sia Breathe Me 𝄞
Два Ангела быстро шли по широкому коридору, будто их совершенно не тормозили высокие каблуки, отбивающие звонкий ритм о мрамор пола. Габриэль шла немного позади, Айа больше не тянула ту за руку, она отпустила ее, стоило дверям кабинета открыться. За пределы кабинета Габриэль вышла не улыбчивая женщина, а судья. Строгая, с прямой спиной и задранным подбородком. Мантия почти незаметно обтягивала выступающий живот. Виктория осматривала все вокруг, пытаясь найти хоть что-то, что помогло бы спастись и спасти еще четыре невинные жизни — любое оружие. Но в здании суда не было абсолютно ничего: однотонные серые стены, картины с пейзажами и никакого оружия, никаких мечей — ничего. В суде были лишь существа, которые кивали в знак приветствия судье и проходили мимо. Рядом с Викторией кто-то прошел с накинутым на крылья и голову плащом, она не могла разглядеть лицо существа, но отчетливо увидела карие холодные глаза, которые заставили девушку остановиться на секунду, борясь с неприятным чувством дежавю, будто глаза этого мужчины уже смотрели на нее. Но существо не остановилось, оно стремительно прошло дальше по коридору в сторону кабинета, из которого только что вышли девушки. На следующем задании куплю, блять, не джинсы, а ружье. Ангелы остановились у двери, что отличалась от других. Она была не серая, как всё тут, а белая и высокая, с резными вензелями по всему полотну и с массивными бронзовыми ручками. Айа, не прикладывая усилий, легко открыла дверь и, придержав ее, пропустила помощницу и Непризнанную вперед. Габриэль на секунду замерла перед входом, не решаясь сделать последний шаг, шаг к ее концу. К финалу ее истории. Туда, откуда она не выберется живой, но спасет рыжеволосого мальчика. Ангел наклонила голову и прикрыла шоколадные глаза, длинные густые ресницы трепетали от переживаний, пока она не дышала. Она сжала руки в кулаки, оставляя лунки от ногтей на ладонях, открыла глаза и выпрямила спину, немного расправляя крылья. Она была готова. К концу. Девушка переступила порог с гордо поднятым подбородком навстречу судьбе. Или нет? Виктория быстро прошмыгнула за ней, не распрямляя спины, не думая о конце. Она искала выход, тот, который спасет всех тут, выход, что даст жизнь Ангелу, которая помогла ей совершенно не зная. Ангелу, в глазах которой плескалась жизнь. Непризнанная быстро переступила порог и начала судорожно осматривать кабинет, пытаясь найти хоть что-то, что можно использовать для защиты или нападения. Я же знала, куда хочу попасть, почему я ничего не взяла, кроме сраного рюкзака, что теперь лежит на диване в другом кабинете. Виктория недовольно сжала губы, понимая, что от наемника скорее всего придется обороняться книжками и коробками с чаем, которых было больше, чем у Фенцио. В комнате не было ничего, что могло хоть немного причинить ущерб, самым острым и опасным было перо для письма на деревянном столе. Виктория медленно вздохнула, пытаясь придумать план. Идеально белый кабинет, единственное, что выбивалось из антуража — это книги. Белый письменный стол, шкафы, даже ковер у белого дивана. Она прикрыла глаза от обильной яркости и светлости. Не открывая глаз, она пыталась собраться, чувствуя, что осталось немного. Она опять чувствовала это: времени оставалось все меньше. Она уже знала это ощущение, как с Люцифером в камере, как тогда на балконе дома Майкла. Будто вот он — конец. Когда один неверный выбор приведет к финалу истории. — Так, — Виктория не выдержала: она открыла глаза и посмотрела на двух Ангелов. Одна осознанно шла на смерть, вторая могла или погибнуть, или лишиться ребенка. — Вы меня, конечно, простите, но я больше не могу смотреть на это смирение, — Непризнанная начала обходить кабинет, пытаясь найти хоть что-то, что сможет ей помочь. Айа присела на диван, придерживая живот, немного поморщилась и вопросительно приподняла бровь. — Госпожа судья, у Вас есть оружие? — изумрудные глаза больше не боялись встречных вопросов, она была готова рассказать все ради спасения. Или честность, или смерть. Ангел округлила голубые глаза, не переставая поглаживать еле заметный живот под мантией, брови так и стремились вверх. — Да, под подоконником ниша с клинком первой судьи, — Айа прикрыла глаза. — Сучья печать! А я бы лучше соврала тебе, что тут ничего нет, — Ангел выругалась и откинулась на спинку белого дивана. — Не знаю, зачем тебе он, но будь добра, не поранься. И прошу, не отвечай, мне нужно пару минут, — она откинула голову на спинку дивана и глубоко задышала. — Думаешь, ты сможешь изменить наше будущее? — с надеждой в голосе спросила Габриэль. Хоть плечи ее были расправлены, а в глазах была уверенность, голос дрожал и выдавал волнение, которое не покидало ее, как только она услышала о своей смерти. — Если я не попробую, то не прощу себя, — Виктории было все равно, что судья матерится, а Габриэль не верит в другой исход. Ей нужно было найти то, о чем говорила Айа. Она быстро подошла к окну, но замерла на месте. Часы, как у Мимира в библиотеке. Но в этих нет наполнения словно кровь, в них плавает белоснежная субстанция, ударяясь о стеклянные стенки и разлетаясь в хаотичном порядке в разные стороны. — Что это за часы? — вопрос задался сам. Она, как всегда, не смогла держать его в себе. Ей ответила Габриэль: — Видишь белое вещество? Это пустота, она заточена во времени часов. Эту пустоту можно заполнить энергией сильного существа. Обычно это используется перед заседанием, если существо слишком сильное и опасное, — она подошла ближе, проводя пальчиком по стеклу «часов». — Их давно не используют, да и их почти не осталось — сильных существ, которых нужно лишать сил. Виктория на секунду задержала взгляд на них, но быстро вернулась к цели своего поиска. Она подумает позже, почему у Мимира в библиотеке стоит точная копия, но с красным наполнением. Девушка руками нащупала под подоконником что-то, лежавшее на небольшой нише, незаметной для глаз, и потянула это. Синяя бархатная ткань была обмотана вокруг красивого оружия. — Катана? — она вынула изогнутый тонкий меч с односторонним клинком. — Вы тут ангельские самураи, что ли? Габриэль закатила глаза, но улыбка появилась на ее лице. Она посмотрела в сторону Ангела, которая сидела на диване, поглаживая живот и закинув голову назад. — Айа, ты как? — с волнением спросила она, подходя к ней, садясь рядом и кладя руку на колено женщины. — Паршиво, малышка очень неспокойная с самого утра. Печати на здании суда заставляли говорить правду всех. — Габриэль, а как происходит перемещение энергии в «часы» и что с ней происходит там? Что происходит с существом, которого лишают сил так? — Виктория отвлеклась от меча, мысли о часах Мимира не оставляли ее. Ангел продолжала немного поглаживать колено судьи и молчала. На вопрос девушки ответила Айа: — Это могут сделать только высшие судьи. Это могли сделать Фемида, Птах, Лилит и я, — при произнесении имени матери Люцифера ее голос дрогнул. — Сейчас только мне доступен дар лишения энергии существа, но я это не практиковала. Это становится доступно после произнесении клятвы. После меня, — судья перевела взгляд серых глаза на свою помощницу, — это будет Габриэль. Габриэль посмотрела на нее в ответ, шоколад ее глаз наполнился влагой. — Айа, — ее голос немного дрогнул, — пообещай, что у тебя все будет хорошо, — она убрала руку с колена и положила на поглаживающую живот руку судьи. — Обещай, что и ты, и твоя малышка будете счастливы. — Милая, конечно, все будет хорошо, что за тревога на пустом месте? — Айа сжала ладони помощницы, пытаясь унять столь неожиданный приступ беспокойства. Виктория стояла у окна и, кажется, не дышала. Она пыталась выстроить в голове хронологию: что будет, если Габриэль удастся спасти, как это повлияет на ее жизнь? Изменит ли это Ади? Что станет со статуей в саду, изменит ли это Фенцио и Геральда? Сейчас она стояла тут у окна, всматриваясь в красивую рукоять меча, которая была покрыта синими камнями, что блестели в свете солнца. Цвет, как у глаз Геральда. Что будет, если ребенок выживет, что случится дальше? Стоят ли жизни двух невинных существ изменения истории. Виктория пришла сюда с четкой мыслью, что нужно спасти Ангела, а сейчас нужно спасти и нерожденного ребенка, которого нет в ее истории. Люцифер однажды сказал, что время опасно и с ним не стоит шутить, а сейчас она точно насмехалась. Она планировала переписать все. Готова ли сейчас она сделать все, что бы спасти их? Ангела, который помог ей, совершенно не зная, Айю, которая носит под сердцем ребенка. Судя по разговору, это девочка. У Дино может быть сестра. Как выбрать: спасти невинные души или выбрать настоящее — знакомые устои жизни, где не будет сюрпризов. Непризнанная разглядывала меч, поглаживая пальчиками выступающие камни, на лезвии была гравировка, девушка поднесла ее ближе к себе, что бы прочитать: רק בחירה נכונה אחת כעת תציל את נשמתך בעתיד*. — Что тут написано? — девушка вертела клинок, смотря на незнакомый язык, восхищаясь, как солнце играет бликами на серебристом металле. — Это язык Начальных, Прамировый, — начала свой ответ судья. Как руны Мисселины. — Надпись на клинке переводится так: лишь один верный выбор сейчас спасет твою душу в будущем, — Айа ответила, и взгляд ее стал внимательным, если до этого Непризнанная казалась ей просто необычной, то сейчас она увидела то, что скрыто от глаз почти всех существ, кроме Начальных и их детей. — Эту «катану», как ты ее назвала, использовали для отрезания крыльев в прошлом. Крылья, отрезанные этой закалённой сталью, нельзя отрастить заново. Существо умирает мгновенно, но не находит успокоения в Небытии и попадает в пустоту. Единственное, что остается от него — это сущность. «Плохой» не станет «хорошим», гнилые души всегда ими будут. — Геральд рассказывал, что они могут выбраться в мир живых и переродиться, а потом билет в один конец до Ада. Айа улыбнулась, девушка совершенно не стеснялась задавать неуместные вопросы. «Нужно определенно познакомить их с Дино поближе». — Они могут выбраться, но я не встречала таких. Да и отследить это невозможно, — что-то в Непризнанной казалось ей знакомым, будто она уже смотрела в эти глаза раннее. — Могут и сейчас, могут и через тысячу лет, а могут и никогда. У Вселенной для каждой души свое предназначение, — судья прекратила поглаживать живот, медленно встала и подошла к девушке. — Милая, нам грозит какая-то опасность сейчас? Я не хотела лезть к тебе с вопросами, но я не могу рисковать, — голубые глаза внимательно смотрели на девушку, рассматривая волосы, что так небрежно лежали на плечах и спине, яркие глаза, в глубине которых был страх. — Да, — честно сказала Виктория, даже не думая о лжи, с печатью или без. — И было бы здорово, если бы Вы с Габриэль любезно согласились прогуляться подальше от суда. Айа нахмурила густые светлые брови, и между ними образовалась морщинка. Она прошла к подоконнику, из-под которого недавно Непризнанная доставала меч, и открыла стоящий рядом шкаф. — Я не покину суд, обрекая существ на опасность. Я принесла клятву перед Шепфой защищать справедливость и обитель порядка, — говорила женщина, вытаскивая с полки что-то белое, похожее на мелкую чешую. — Это что?.. — договорить не получилось, Ангел быстро приблизилась, взяла меч из рук девушки, положила его на подоконник, и неизвестную чешую надела поверх мантии на девушку. Хрупкие плечи ощутили тяжесть, Ангел не прикасалась к девушке, будто зная, что ей это неприятно. Она аккуратно расправила белую ткань. Если в начале Виктории показалось, что это чешуя, то сейчас она увидела, что это мелкие переплетения крыльев, броня идеально прилегала к груди и закрывала шею. Длинной доходила до пояса. Виктория сделала круговые движения плечами вправо и влево, подняла по очереди руки, проверяя подвижность — все было идеально. Пока она привыкала, Айа надела такую же броню на Габриэль, они о чем-то переговаривались, но ее слух не уловил слов. — Как можно догадаться, размер мне не подойдет, — Айя немного грустно улыбнулась и погладила немного выделяющийся живот через белоснежную ткань. — Это ангельская броня, вас она защитит. Габриэль мне передала воспоминания о вашем разговоре, я не позволю ей погибнуть. Мягкая и улыбчивая женщина, расправила крылья и дернула плечами, будто стряхивая с них пыль. Солнечные лучи красиво сияли на ее крыльях, будто перья посыпали мелкими блёстками. Габриэль что-то писала на свитке, который лежал прямо на ее колене. Виктория проверила, висит ли кулон на ее шее, и поняла, что оставила его в кармане куртки. Блять. Этот кулон она должна была вернуть Аббадону, в нем были воспоминания. А кулон, который она должна была отдать Ади, она так и не смогла найти — потеряла между перемещениями. Белоснежная дверь приоткрылась, в дверях появился мальчик с медными волосами и лицом, покрытым веснушками. Виктория сделала шаг назад… Ади? Ее не было видно за шкафом, но девушка видела тех, кто вошел. Непризнанная убрала катану за спину, пряча ее от гостей. Но вошедшие даже не посмотрели вглубь кабинета. Первым вошел мальчик, он быстро уселся на диван рядом с Габриэль и начал мотать ножками, которые не доставали до пола. Следом вошел Йор, а за ним Демон, которого Виктория сразу узнала: черные кожаные перчатки сжимали серебристый наконечник трости, а в рыжих волосах был небольшой беспорядок. Девушка помнила его не таким, в тюрьме он казался опасным, в другом времени — умирающим, а сейчас в кабинет вошел мужчина с ослепительной улыбкой на лице. При виде двух Ангелов он немного склонил голову в поклоне, а потом перевел взгляд на Габриэль и на секунду замер. Виктория ощутила запах лилий. В первый раз с того самого момента, как она тут, она чувствовала их. Как около статуи в школе, сладкий аромат цветов заполнил ее легкие, а голова немного начала кружиться от сладости. Ангел с шоколадными волосами перестала скрывать свою энергию и резко приподнялась с дивана, задевая маленького Ади крыльями, на что он засмеялся и начал чесать нос ладошкой. А Айа внимательно следила за происходящим, стоя у окна и продолжая придерживать живот рукой. Аббадон протянул руку в сторону Габриэль и представился: — Демон Войны к вашим услугам, — он стоял, вытянув руку, ожидая реакции Ангела. Она быстро опомнилась, и энергия перестала распространяться по кабинету, прячась за печатью. Она вложила свою руку в черную перчатку, чтобы пожать ее, но мужчина наклонился и поцеловал костяшки ее пальцев. Виктория была уверена, что щеки Ангела стали значительно розовее. — Пап, а она мне нравится, — привлек к себе внимание маленький мальчик, с дивана рассматривая Ангела. — Приятно познакомиться, я помощник судьи Габриэль, — девушка с усилием вернула себе руку из плена черной перчатки. Но румянец выдавал ее смущение. Айа же сдерживала улыбку, наблюдая за этой картиной и понимая, что с Дино она ее точно уже не сведет. Только что на глазах Ангела и Непризнанной происходило то самое, редкое. Когда даже самая стойкая печать не может удержать энергию, когда румянец завладевает кожей щек. Когда сердце пропускает один удар, а потом предательски ускоряется. Так же было у нее с мужем, так же, по рассказам Лилит, было у нее с ее незнакомцем, которого Айа так и не увидела, незнакомцем, который забрал Лилит перед родами. Айа как сейчас помнила то страшное утро, когда у бывшей судьи начались схватки. Айа не была сильнейшим существом, но даже она уловила потоки энергии ребенка, который даже еще не обрел крылья, он был слишком сильным. Смотрела, как подруга морщится от боли, как удерживается рукой о стену, чтобы не упасть. А потом двое Демонов пришли за ней. Их черные крылья отливали золотом, а выглядели они совершенно одинаково. Массивные лица, обрамленные русыми волосами, глубоко посаженные поросячьи глаза и острые тонкие носы. Но Лилит пошла с ними добровольно и попросила не переживать за нее. Вот к чему приводят это мгновение, когда сердце пропускает удар. К любви, разрушающей или созидательной. Айа тряхнула головой, отгоняя столь горькие воспоминания. — Габриэль, — протянул Демон, будто пробуя на вкус и смакуя ее имя. — Окажите ли Вы мне честь поужинать со мной? — он замер, сильнее сжимая рукоять трости, он боялся услышать отказ. Впервые. — Естественно, не в Аду. Ангел не успела ответить на вопрос Аббадона про ужин. Всего лишь десять секунд, которые изменят все. Никто не успел пошевелиться, все произошло слишком быстро.***
Мужчина и женщина стояли в тени дерева и наблюдали, как двое двухлеток играют друг с другом в одну им известную игру, а по поляне распространяется аромат пионов и сочной черешни. Жаль, что на Небесах не растут такие цветы. — Ты должен предупредить их, Хронос, это неправильно — так играть чужими жизнями, она же тоже мать, — женщина положила ладонь на локоть мужчины и прижалась к его широкому плечу. — Просто представь, если бы это была я, или на месте Геральда была бы твоя дочь. И это нас должны были убить через четыре года. Фемида имеет право на спасение. Мужчина перестал наблюдать за детьми и посмотрел на женщину, которую полюбил с первого взгляда, ее энергия пионов опьяняла его, заставляла сердце стучать быстрее каждый раз, когда он просто слышал ее голос. Он прижал ее к своей груди, вдыхая вторую — не менее приятную — энергию кокоса. — Это неизбежно, как и то, что ее придется перенести туда, где он ее не достанет. Это даст мне время спланировать все, чтобы в конце она смогла подарить этому миру шанс. Мужчина погладил белоснежные волосы своей любимой. Она немного отстранилась от него и подняла голову вверх, чтобы посмотреть в его янтарные глаза. — То будущее, которое ты видишь для нашей дочери, оно ужасно. Мы должны дать ей любовь, заботу, семью, — она крепче сжала плечи через свитер пальчиками. — Давай что-то придумаем, я не готова с ней проститься. Не сейчас, она же еще крошка. Ты посмотри, они прекрасно играют, как мы можем лишить ее этой жизни? — женщина уткнулась лбом в грудь Демона и проронила первую слезу, которая быстро впиталась в ткань вязаного свитера. — Мы встретимся с ней, она вернется к нам. Когда придет время, ты встретишь ее, — он поднял лицо Ангела руками, сжимая его в своих ладонях, наклонился и прикоснулся к ее губам. — Там ей будет безопаснее, самое надежное место — будущее, которое еще не случилось. Я нашел две хорошие семьи, ты знаешь, что так нужно. Женщина лишь кивнула, зная, что так будет правильно, там он точно ее не достанет. А у них будет время, чтобы придумать, как спасти и ее жизнь, и существование всего мира. — Зачем ты перенес нас в это время? Зачем позволил им познакомиться, они же ничего не запомнят, когда вырастут? — женщина перевела взгляд с мужчины на играющих детей и улыбнулась от увиденной картины. Крылья их дочери, какие они станут в дальнейшем? Ведь перед ней откроется выбор. Она сможет принять любую из сторон. Мужчина усмехнулся, прижимая Ангела к себе плотнее. — Поверь, этого мгновения сейчас станет достаточно в будущем. — Она никогда не узнает своего имени? — в голосе Ангела слышалась грусть. Она последний раз в своей вечности смотрит на свое дитя. — Ее имя было предначертано ей до рождения. Виктория — победа. — Ты так и не скажешь мне время, куда ты ее перенесешь? — она спрашивала, зная ответ. Он уже отвечал на это бесчисленное количество раз. — Если я скажу, ты попробуешь ее спасти, — мужчина погладил женщину по плечу, готовясь произнести страшные слова. — Пора, пришло время прощаться.