***
Шино лежал полностью раздетый (только снимать свои любимые темные очки он так и не захотел) и терпеливо ждал, пока пиявки сделают свое дело. Отец в это время скинул с себя плащ и достал флакон с каким-то настоем, чтобы обработать им разодранные локти и ссадины на ногах. — Да не переживай ты так, — попытался пошутить он, — до свадьбы заживет. — Ты находишь уместным шутить надо мною так? Над одиноким путником, кого не коснется внимание окружающих и ласка женская? — Эм… сынок, я, конечно, все понимаю… — Нет, отец мой, это проклятие клана нашего! Только среди подобных себе мы могли бы отыскать пару. Повезло же тебе с моею матерью. Но скажи, где сейчас ты найдешь у нас хоть одну особь пола женского, хоть и близко моего возраста, пусть хоть какую, хоть страшную? Шиби и сам об этом задумывался и не раз. Прекрасно зная нелюдимость сына и особенности их клана, из-за которых его представители казались всем прочим людям довольно странными и непривлекательными, он справедливо подозревал, что с поисками невесты у Шино будут серьезные проблемы. Да еще и характер у парня весьма своеобразный. Его сын был очень добрым и чутким к тем, к кому привязывался, хоть этого по нему было и не видно, но вот чтобы заслужить такую привязанность… нужно было время, очень много времени или настоящее чудо. — У тебя вся жизнь еще впереди, все образуется, — сам не очень в это веря, пытался он успокоить отпрыска, попутно начав снимать с него отъевшихся раздутых пиявок. — В смутное время живем мы! Рискуя каждодневно жизнями нашими! А если война недалече как? — едва Шиби успел подумать, что сына сегодня основательно пробрало, как тот сделал заявление, от которого отец чуть не уронил одну из особо упитанных пиявок на пол. — Вот и умру я так, не иначе как девственником! — Не говори глупостей, — спокойно сказал отец и, зачерпнув в ладони лечебную мазь, начал втирать ее легкими массирующими движениями, чтобы скорее разогнать остатки гематом и успокоить ушибы. Шино стало гораздо легче в плане физических невзгод. Он немного расслабился и поостыл, тем не менее, когда отец закончил втирать мазь, он спросил: — Могу я кое о чем попросить тебя? То, о чем попросил Шино, привело родителя в замешательство. Нынешний глава клана Абураме был человеком мягким и даже местами внушаемым. Он никогда не отказывал другим в помощи, особенно своему сыну, который его крайне редко о чем-либо просил. Шиби понимал, что отпрыску очень не хватает ласки, и это единственное, что могло бы его сейчас отвлечь и хоть как-то вывести из депрессии. И хоть это было довольно странно — делать такое со своим собственным сыном (насчет чужих мы же не знаем), он согласился. Он посадил Шино к себе на колени и ласково обнял. Погладил по спине, взъерошил жесткие волосы и снял очки. Он уже и забыл, какого цвета у него глаза. Тот в ответ сделал то же самое и теперь, любуясь, смотрел в темные глаза отца, которых тоже так давно не видел. Мужчина прижал его к себе покрепче и гладил, думая о том, как он вырос. — Не поцелуешь ли меня, отец мой? — Ну конечно, — ответил Шиби, целуя его в щеку и, видя недовольный взгляд, продолжил покрывать его лицо нежными теплыми поцелуями, едва касаясь губами, в щеку, в висок, перешел на лоб и спустился к носу. Шино почему-то особенно нравилось, когда его целовали в нос и около него, а также в уголки губ. Однако «родительских» поцелуев ему было явно недостаточно, и он сам проявил инициативу, подавшись вверх и обхватив отца за шею, поцеловал его в губы со всем не свойственным ему нескромным желанием. Абураме-старшего это смутило, но он ответил на поцелуй сына, видя, как тот блаженно прикрывает глаза. Шино, с трудом оторвавшись от его губ, начал тереться об него щекой: ему безумно нравилось, как щекочет кожу отцовская щетина. Шиби же решил не терзаться сейчас размышлениями о морали, его родительский долг говорил о том, что сейчас ему необходимо удовлетворить потребность сына в близости, в конце концов, им обоим это было сейчас необходимо. Он уже и не помнил, как давно они отдалились друг от друга и когда он последний раз брал его на руки. Кажется, тогда он еще был совсем крохотным.***
Они уже долго ласкали друг друга, нежно поглаживая руками. Это было похоже на приятный массаж. Они словно заново открывали друг друга, не спеша изучая пальцами каждый сантиметр тела. Шино снова просил поцелуев, и отец осторожно прошелся по его шее, ключицам, спустился на грудь и бросил мельком взгляд ниже, отметив, что тот уже достаточно возбудился. Это заставило его лучше обдумать дальнейшие действия. Он совсем не был уверен, что сможет сделать что-то выходящее из ряда вон, даже если сын его сам об этом попросит, но парню действительно требовалось как следует снять напряжение, и тут у Шиби появилась интересная идея: он вспомнил пару трюков, которыми баловался по молодости. Он развернул сына и продолжил свои нежные поцелуи, покрывая ими плечи и спину, следуя по спине одной рукой и гладя ему живот другой. Тот начал откровенно и томно вздыхать и постанывать. Для представителей клана Абураме совершенно привычны любые контакты с насекомыми, они даже живут у них в теле. Так что ощущение от того, что по тебе что-то постоянно ползает, им далеко не в новинку, они на него просто уже не обращают внимания. Шино даже не заметил, как его тело покрывают кикайчу отца. Трудно сказать, были ли против в это время его собственные и не расценили ли они это как посягательство на их территорию. — О… — заметил наконец сын. — Техника массажа насекомыми, — сказал отец. — Надо запомнить, — кивнул Шино. Жучки расползались по нему настоящим живым ковром, приятно щекоча своими лапками все тело (насколько такое вообще может быть приятно) и легонько так стимулируя весь кожный покров, в том числе эрогенные зоны. Это и расслабляло, и бодрило одновременно. Отец заодно подпитывал его своей чакрой через своих кикайчу, отчего Шино чувствовал небывалый прилив сил и подъем настроения. Папа продолжал его гладить, спускаясь все ниже. Он ненадолго задержался на пояснице, другой рукой помассировал в области пупка и спросил: — Шино, ты уверен, что хочешь продолжить? — и, получив утвердительный кивок в ответ, добавил: — Я покажу тебе один способ. Отец раздвинул ему рукой ягодицы. — Не пугайся, это приятно, — сказал он. — Ох! — выдохнул Шино, почувствовав, как в него заползает что-то весьма ощутимое. — Что это? — Это особая личинка (кого-то там), она помассирует тебе простату. — О! О-о… — только и мог сказать Абураме-младший, чувствуя, как она начинает действовать. — Жаль, я не знал об этой технике раньше. Это было еще не все. Отец погладил его спереди, и с его руки сполз целый отряд кикайчу, пристроившись на члене сына. Они деловито облепили «вкусняшку» (и это жуки, которые, как уверял Кисимото, питаются исключительно чакрой) и начали предприимчиво слизывать капельки выделений, особо деловые особи при этом стали заползать внутрь через крохотное отверстие на вершине. От такого массажа насекомыми снаружи и изнутри Шино начал приходить в полный экстаз. Он, хрипло постанывая, произнес: — О, как ты изобретателен, отец мой! Тот продолжал его поглаживать (кикайчу при этом, видимо, ловко уворачивались), целуя его в щеку и уголок рта. Шино блаженно откинулся в его объятьях, снова получая удовольствие оттого, как щетина приятно щекочет щеку и шею. Он умиротворенно забылся и тяжело дышал. Отец слегка поглаживал ему яички, в то время как остальным были заняты насекомые, которые постепенно ускорялись по велению своего хозяина. Вдобавок член Шино тугой спиралью обвила какая-то невообразимого вида многоножка, которая суетливо ползала по спирали, щекоча при этом многочисленными усиками. Движение ускорялось, насекомые суетились по всему парню, он чувствовал горячие объятья любимого отца, и все это росло, ширилось, закручивалось, как разогнанная тем циркуляция чакры, в которую он продолжал вливать понемногу свою. Да еще и личинка, массирующая простату, постаралась на славу. Напряжение нарастало, пока внутри Шино все не взорвалось и не рассыпалось на множество мелких спешно разбегающихся жуков. (Все, что при этом из него вылилось, добросовестные букашки тут же оперативно собрали.) — О-о-о, — простонал он и обмяк. — Ну как, полегчало? — спросил Шиби. — О, спасибо, отец! — Не за что.***
P. S. — Отец, скажи, где достал ты эти личинки особые? — Вот, у меня есть карта с пометками, — протянул тот Шино свернутый в несколько раз кусок плотной бумаги. — Только не увлекайся.***
P. P. S. — Здоро́во, Шино! Вижу, ты сегодня повеселел? — Приветствую тебя, Киба, о друг и сокомандник мой! Киба, поморгав, переглянулся с Акамару. — Слышь, Шино, а я тут такую технику классную выучил, зашибись просто! — начал было хвастаться Инузука, но тот совершенно безразлично его оборвал. — Не думаю я, что нужно знать это мне, — отрезал он и, совершенно не обращая никакого внимания на явно оскорбленного таким заявлением Кибу, достал из кармана карту с пометками, сделанными синими чернилами. — Личинки эти особые где-то здесь, значит, водятся, — пробубнил Абураме себе в воротник. — Что ж, это в паре километров отсюда всего. © Irokez.