***
Хатаке стоял у мемориального камня, погрузившись в свои невеселые мысли. Появившийся по воле случая там же саннин даже не стал его от них отвлекать, решив постоять немного молча. Перед его глазами всплывали образы, оживали события, звуки и запахи прошлого. Минато Намикадзе. Этот человек врывался в твою жизнь, подобно желтой молнии, но при этом тихо и ненавязчиво, как утром из-за тучи не спеша выходит теплое солнце. Он весело смотрел на тебя своими небесно-голубыми и какими-то по-кошачьи лукавыми глазами и становился центром притяжения везде, где только появлялся. Такой же ранний гений, как и сам Какаши. Такой молодой, а уже преемник Хокаге. Успешный во всех начинаниях. Может, из-за некоторых свойственных с самого детства предубеждений, может, из некоторой зависти, а может, еще по каким причинам, Хатаке отнесся к своему новому учителю без особого одобрения. Он справедливо, как ему тогда казалось, полагал, что наставник еще должен доказать ему, что достоин его уважения. Сам же руководитель относился к нему не без некоторого восхищения. Похоже, он был очень рад, что в его команде оказался такой способный ученик, да еще и сын самого Белого Клыка. Однако как ни старался он сблизиться с парнем, тот только смотрел на него взглядом, полным надменного скепсиса. Минато понимал, что тому пришлось недавно пережить столь страшный удар, как смерть отца — единственного родного ему человека. Теперь же Какаши был совершенно один, и наставнику все время хотелось показать тому, что он не одинок и что он нужен. Нужен им всем. С ними в одной команде были Обито и Рин. Этих двоих Какаши прекрасно знал, так как они вместе учились в Академии и вместе сдавали экзамен на чунина. (Правда, сдал он один.) Рин и Обито восхищались сенсеем и просто боготворили его. — Наш учитель скоро станет Хокаге! — восхищенно разглагольствовал Учиха. — Ведь правда круто? — Наверное, — ответил Какаши, а сам подумал, что дело здесь явно не чисто. К тому же, еще когда был жив его отец, он случайно слышал из его разговора с одним из товарищей, что о старике Третьем ходят всякие грязные слухи насчет его пристрастий к хорошеньким юношам вроде их руководителя. Разумеется, он ничего такого не сказал вслух, но ведь подумал же. Подумал про своего учителя. Все помыслы Хатаке с головой выдавали его истинное, слегка пренебрежительное отношение к сенсею. Хотя надо признать, он всегда в полной мере отдавал дань его мастерству. Порой проделки Желтой Молнии, как величали того за необыкновенную быстроту атаки, а также способности перемещения в пространстве, не только поражали, но и возмущали Какаши до глубины души. Этот наглец, его учитель, играючи показывал свое над ним превосходство, а также позволял себе глупые дерзкие шуточки вроде «саечки за испуг» и «ущипни за задницу». (Кстати, тот грязный приемчик «Тысяча лет боли», или ткни пальцем в зад, Хатаке тоже перенял у него.) Он небезосновательно полагал, что всем своим грязным фокусам сенсей научился либо у старика Третьего, либо у своего собственного наставника саннина Джирайи, который в народе считался легендарным извращенцем. Какаши даже иногда было любопытно посмотреть на этого фрукта воочию. Такая возможность ему вскоре представилась. Минато-сенсей пригласил его в гости к своему учителю. Хатаке, так и быть, решил потерять один вечер, чтобы удовлетворить свое любопытство. Вопреки ожиданиям, Джирайя-сан произвел на него весьма благоприятное впечатление. Он был совершенно прост и уютен во всех отношениях. С ним было интересно поговорить абсолютно на любые темы. И ни малейшего намека на важность от своего могущества в этом человеке не было. Наоборот, он казался даже немного смешным и неуклюжим. А от его рассказов о его любовных (и не только) похождениях Какаши развеселился настолько, что даже совсем забыл, что не очень-то хотел идти в гости. Мило проведя в компании саннина вечер, он откланялся и направился домой. Сенсей Минато решил еще немного задержаться, чтобы обсудить с тем какие-то личные вопросы. Какаши спохватился на полдороге к дому. Как назло, он забыл у Джирайи-сана сумку с кунаями, пришлось возвращаться. Он по привычке бесшумно проскользнул в дом, легко, без единого звука, переместился наверх и невольно стал свидетелем следующей сцены: — Учитель, я так соскучился по тем временам. — Не стоит об этом сейчас. Лучше не начинай, Минато, — отвел в сторону взгляд Джирайя-сан. — Разве это так много? — улыбнулся тот, а саннин с некоторой (чисто показной) неохотой кивнул. Минато шагнул к учителю и поцеловал его. Они целовались не спеша, сладко, самозабвенно, взасос. Так долго и так нежно, что это даже умиляло. Какаши, глядя на это, понял, что уже никогда не будет прежним. Он помотал головой, отгоняя от себя наваждение, и, забыв про свою сумку с кунаями, заставил себя немедленно убираться отсюда, как можно дальше и тише. Похоже, что сенсеи так ничего и не заметили. Как ни странно, но на отношении Какаши к Джирайе-сану это никак особо не сказалось, чего не скажешь о его отношении к учителю Минато. Возможно, это объяснялось тем, что саннин был для него категорией более далекой, нежели его наставник, которого тот имел счастье лицезреть ежедневно и в непосредственной от себя близости. Ситуация усугублялась еще и тем, что Хатаке, решив поразузнать об учителе получше (а попросту нарыть на него компромат), в тайне от него снова встречался с Джирайей-саном, и тот охотно выболтал про то, какие проделки Намикадзе вытворял раньше: и как расстраивал ему свидания с хорошенькими девушками, и как сам превращался в красотку, пытаясь его соблазнить, и многое, многое другое. В итоге у Какаши сложилось впечатление, что его сенсей Минато еще больший извращенец, чем легендарный саннин.***
Сегодня у них были очередные испытания. Уже вовсю раскидывала свою мрачную тень приближающаяся война, и тренировки, которые устраивал им наставник, становились все более изощренными и беспощадными. Какаши пришел на сбор первым и думал-размышлял о своем, сидя на пеньке. Вторым, совершенно не опоздав, и это было удивительно, притащился Обито. Он, видимо, был сегодня в отличном настроении для того, чтобы как следует поспорить с кем угодно о чем угодно (а то и на что угодно). Что касается Хатаке, так у того настроение и так было не самое лучшее, а тут еще дурак Обито достал. Какаши, недолго размышляя на сей счет, предложил ему решить спор поединком. Учиха, естественно, согласился, пообещав ему что-то там и где-то там обязательно надрать. Они сошлись. Какаши незаметно создал клона и пошел им в атаку. Обито, обрадовавшись, повелся, радостно прихлопнув того и слив на это большую часть запаса чакры, так как клон так просто не дался. Пока до Учихи доходило, что его провели, Хатаке стремительно атаковал сзади, шутя полоснув кунаем по поясу его брюк. Последние, получив такое серьезное ранение, не выдержали и с позором свалились со своего хозяина. Озадаченный Обито стоял без штанов посреди полигона, недоуменно моргая глазками под своими очками. Какаши с иронией отметил про себя, что у него и на трусах герб клана. Похоже, что эти Учихи были вообще помешаны на этом деле. — Симпатичная расцветка, у меня такие же в детстве были, — заметил голос наставника, — вот только без герба. Ребята обернулись. Позади стояли сенсей Минато и Рин, которая смущенно отвернулась, увидев Обито в нижнем белье. Тот в панике принялся натягивать штаны, пытаясь как-нибудь сделать так, чтобы они хоть как-то держались, да хоть бы и на его честном слове. Пока тот путался в своих сваливающихся штанах и рассыпался в благодарностях Рин, предложившей их зашить, Намикадзе весело, но в то же время критично оглядел свою команду. Пока Рин быстро и ловко чинила одежду, он решил не терять времени и вызвал на бой Хатаке. — Пожалуй, покажу сегодня пару новых приемов, — сказал он. — Удиви меня, — как обычно равнодушным тоном ответил Какаши. — Спорим, что удивлю? — лукаво улыбнулся наставник. — Угу, — буркнул Какаши. Они отошли подальше, чтобы не задеть Обито и Рин, и приступили к бою. Хатаке, не мудрствуя лукаво, начал со своей излюбленной комбинации, но сенсей был вовсе не Обито и знал наперед все действия ученика. Скорость движений Желтой Молнии была настолько стремительна, что Какаши даже не успел начать сопротивляться. Учитель, нагло ухмыляясь, задрал ему рубашку и, хитро посмотрев своими необыкновенно прекрасными глазами, лизнул, проведя языком от пупка до самой шеи, совсем как кот. Вечно презрительно полуприкрытые глаза Какаши округлились, насколько это было для них возможно. Его откровенно перекосило. — Ну как? — спросил Минато, оборачиваясь через плечо. В ту же секунду зажатый в его объятиях парень исчез, оставив после себя на прощание облачко дыма. Какаши, сидевшего на ветке дерева позади, в ту же секунду передернуло. Он вскочил на ноги и прокричал так грозно, как умел: — Еще раз сделаешь со мной подобное, извращенец, я убью тебя! — Ручонки коротки меня убивать! — рассмеялся Минато, а Хатаке подумал, что на этого придурка и сердиться-то трудно. — Ладно, не злись, я же пошутил. И, между прочим, ты мне проспорил, — и он снова рассмеялся.***
К тому времени, как закончился бой с Какаши, Рин и Обито в свежепочиненных штанах уже вовсю были готовы тренироваться. В этот день сенсей погонял их не то что до седьмого, а, наверное, до тридцать седьмого пота. Солнце уже клонилось к горизонту, и Хатаке с умилением наблюдал, как Учиха берется проводить Рин до дома, хотя сам еле ползет. — Отлично потренировались, — подытожил Минато, глядя вслед еле ползущим Обито и Рин с не меньшим умилением. — Ты как, в состоянии домой дойти? — обратился он к Какаши, который, разумеется, принял подобное заявление не как заботу, а как личное оскорбление. — Я просто подумал, может, тебя проводить? — сказал он и, видя убийственный взгляд ученика, поспешно замахал руками: — Ладно-ладно, не сердись, я просто предложил. Может, ты удивлен, что учитель решил проводить тебя до дома? — задорно подмигнул ужасно словоохотливый сегодня сенсей. Хатаке решил, что его уже ничто не удивит, но только он успел это подумать, как тот доказал ему совершенно обратное. — Может, я еще тебя удивлю? — спросил он, весело улыбаясь, словно прочитав его мысли. — Вряд ли вам это удастся, — ответил Какаши и уже было собирался отправиться восвояси, как Желтая Молния, проделав один из своих излюбленных трюков с перемещением, оказался перед ним и сдернул с него маску в едином движении. Не успел Какаши понять, что произошло, как учитель наклонился и поцеловал его в губы, игриво проведя кончиком языка напоследок. Хатаке настолько онемел, что даже не смог пошевелить губами, не то что крикнуть, что убьет его, как обычно это делал при подобных его выходках. Одно дело, когда тот посмел задрать ему рубашку, или даже ущипнуть за задницу, но тут он покусился на святое: открыл его лицо да еще и поцеловал в губы, как девчонку! Это было непростительно и ужасно возмущало! Это шокировало, но, с другой стороны, учитель поцеловал его тепло и нежно, как если бы и правда любил. Сложив все плюсы и минусы и получив в итоге полный ноль, Какаши решил, что это теперь его не волнует. Тем не менее, он все же решил уточнить: — Зачем вы это сделали? — Ты же мой любимый ученик, — ответил Минато. — И потом, это укрепляет взаимное доверие между учителем и учеником. Это как… — Как у вас с Джирайей-саном, — констатировал Хатаке, с мстительной радостью наблюдая, как меняется выражение лица сенсея. «Значит, видел», — подумал Минато, а вслух сказал: — Ну и ершистый же ты! — и шутливо надулся. — Так что же, все-таки, у вас с Джирайей-саном? — не удержался от провокационного вопроса Какаши. — Знаешь, — честно ответил Намикадзе, — я и сам часто об этом думал… — он опустил взгляд на землю. — Полагаю, я люблю его, — он помедлил. — Не только как учителя… И Минато рассказал ученику ту же историю, что Джирайя рассказывал Наруто (то есть расскажет в будущем). И каждый из них приврал слегка в свою пользу. Вот такая вот история.***
«У него жена дома в положении, а он к парням пристает… Может, потому и пристает? Эксперименты юности, как же…» — думал Какаши по дороге домой и сердился. На сенсея, на себя и на весь белый свет…***
P. S. — Какаши, эмм… — Обито нерешительно мялся. — Ты не заметил, чисто случайно… — он пытался подобрать слова, в то время как Хатаке смотрел на него утомленно-снисходительным взглядом, показывая всем видом, как тот его достал. — В общем, ты не заметил, что наш учитель иногда ведет себя странно? — Он к тебе целоваться лез? — в лоб спросил наш гений. — А… э-э… — Учиха взволнованно оглянулся, чтобы убедиться, что поблизости точно нет Рин (и даже подумал просветить окрестности шаринганом на всякий случай). — Ага, — закивал он. — Если он еще раз так сделает, или хотя бы попытается, посылай этого чертова извращенца на… — отрезал Хатаке и гордо удалился под взглядом обалдевшего товарища.***
P. P. S. — Какаши, ты зачем научил Саске такой опасной технике, как Чидори? — спросил Джирайя с явным укором. — То же самое могу спросить у тебя: зачем научил Наруто Расенгану? — тут же нашелся в ответ Хатаке. — Кхе… ладно, проехали, — замахал саннин руками. Мужчины помолчали, обводя в очередной раз взглядом полуразвороченную крышу больницы. — Я все хочу поинтересоваться, — вспомнил вдруг Какаши, — у тебя лично. — Если ты о том, когда выйдет новая книга… — начал было Джирайя, но тот его перебил. — Нет, хотя… — Хатаке задумался: про книгу ему бы тоже хотелось узнать, причем, возможно, даже больше… Но он собрался с мыслями и выдал то, что все же было в приоритете: — Я хотел спросить о Нем. Это правда, то, что он мне о вас рассказывал? Джирайя, услышав это, попытался подобрать отвисшую челюсть, затем что-то неразборчиво прокряхтел, оценил обстановку и с видом заправского шпиона кивнул собеседнику подойти поближе. Он понизил голос и таинственно произнес: — Давай так, обсудим это в более подходящем месте за рюмочкой саке. Для начала расскажешь, что именно Минато тебе говорил. — Договорились, — кивнул Какаши и, спохватившись, добавил: — Кстати, а когда выйдет новая книга? © Irokez.