***
Какой мальчишка в деревне Листа не мечтает стать Хокаге? Как раз он и не мечтал. Его жизненные планы были довольно скромны и плыли по течению вместе с ним. Потом в его класс пришла новенькая девочка с удивительными волосами красного цвета и ужасно взрывным характером, нарушив его сердечный ритм и превратив мирное течение жизни в непосредственно более бурное. Потом юный гений геройски спасал ее от вражеских ниндзя, взявших ту в плен, и покорил ее сердце. Потом было веселое и интересное время во время обучения у сенсея Джирайи. Он был отличным учеником, а тот — превосходным учителем. Минато мог не сомневаться, что его ждет достойное будущее и отличная карьера шиноби. А еще они с Кушиной уже тогда решили, что поженятся, как только им обоим стукнет по восемнадцать. Казалось, предел мечтаний уже практически достигнут… Все вышло как-то само и совершенно для него неожиданно. В тот день Джирайя взял их команду с собой, чтобы представить своему старому учителю, коим был не кто иной, как сам глава деревни. Для ребят это было сродни увлекательной экскурсии по резиденции Хокаге. В тот день и решилась дальнейшая судьба Минато. Старик Третий предстал перед ними во всей красе: в шляпе и мантии с заветной надписью: «Тень Огня Третьего». Он сперва переговорил по-свойски с их наставником, пока они скромно стояли в сторонке, а потом пригласил всех к столу. Чай у самого Хокаге со всякими заграничными вкусностями, коих главе деревни послы дарили навалом при всяком удобном и неудобном случае, ребятам очень понравился. Потом господин Хирузен вальяжно раскурил свою знаменитую на всю Коноху трубку и задал им вопрос: — А вы хотите стать Хокаге? Сокомандники Намикадзе тут же дружно крикнули, что да, а он сам только мотнул головой. Старик немного удивился и спросил его: — А ты почему не хочешь быть Хокаге? — Потому, — ответил Минато, — что я понимаю, насколько это большая ответственность, и не хочу желать того, что мне не по силам. — Может, это ты так думаешь, что не по силам? — снова спросил Хирузен и лукаво улыбнулся. Глядя на этого милого и такого ответственного мальчика, он уже принял для себя некоторое решение относительно его будущего.***
Учитель Джирайя узнал об этом слишком поздно. Он недооценил возможности старика (не только как политика или шиноби, но и остальные). Конечно же он безумно радовался, когда узнал от бывшего наставника, что тот решил выбрать его любимого ученика своим преемником. Но он даже и помыслить не мог, что так все обернется. С Минато повторялась история Орочимару. И нельзя было толком сказать, кто здесь оказался наивней: глупый мальчишка или не менее глупый старик. Зная своих учителя и ученика, саннин мог предположить оба варианта. Но все же ему не верилось в то, что Минато оказался настолько испорчен, чтобы пойти на подобное ради власти. То ли он его совсем плохо знал, то ли у него были на то какие-то свои, особые причины, то ли Третий врал откровенно и во всем. Однако меньше Джирайя его от этого любить не стал. Что же касается Орочимару, раз уж мы его вспомнили, то он весьма быстро пронюхал о замыслах Третьего и новом преемнике. И намерения наставника совсем не входили в его планы. Не для того он стал фаворитом развратного старикашки еще в далекой юности, не для того тщательно и долго строил свои безупречно коварные планы по захвату власти, чтобы ему дорогу перешел какой-то глупый сопливый мальчишка.***
После того чаепития у Хокаге прошло около двух недель. Никто не предполагал, что ребят из команды Джирайи снова ждет интересная встреча. Их тренировку посетил собственной персоной не кто иной, как сам Орочимару, бывший одним из великих саннинов, как и их учитель. Разумеется, тот знал, что сопливый мальчишка ему не конкуренция, но не в его правилах было изменять себе, и перед тем, как что-то предпринять, он хотел получить необходимую информацию. Проще говоря, Змей приполз посмотреть на своего будущего оппонента. На самом деле его не могло ничто остановить, даже если бы соперником был сам Джирайя, да даже если бы тот вместе с Тсунаде и еще целой армией шиноби в придачу. Когда его останавливали такие пустяки? Намикадзе Минато в глазах Орочимару и вовсе не представлял собой ничего особенного. Но было в этом мальчишке что-то дьявольски притягательное. Должно быть, то, что люди именуют харизмой. Орочимару наблюдал с видом довольного сытого удава, как тот выделывает разные трюки со своей необычной техникой перемещения, как мечет кунаи, как ловко уворачивается от атак… Глядя на все это, Змей думал о том, что интересных вариантов дальнейших действий может быть несколько больше, чем он предполагал. И это было весьма занимательно.***
Джирайи не было в деревне, он отлучился по какому-то особо важному заданию, на которое не мог взять с собой команду. Правда, злые языки впоследствии болтали, что видели саннина у женской бани, но сей факт ничем не подтвержден. Минато неожиданно вызвали к Хокаге. Возникший из ниоткуда перед ним АНБУвец проводил его до резиденции, прямо до самого кабинета главы, и удалился восвояси, только когда парень переступил его порог и за ним закрылась дверь. Сарутоби сидел за письменным столом, склонившись над целой кипой важных бумаг. Он оторвался от столь важного занятия и уставился на посетителя. — Добрый день, Хокаге-сама, — поклонился Намикадзе. — Добрый, — согласился тот. — Присаживайся. Третий продолжил подписывать какие-то бумаги, а Минато приземлился на стул, стоящий напротив письменного стола главы деревни. Закончив, Хирузен отложил в сторону письменные принадлежности, подпер руками подбородок, хитро и очень внимательно посмотрел на него. — Тебе, наверное, не терпится узнать, зачем я пригласил тебя сюда? — спросил он.***
Минато вышел от Хокаге в полном смятении. Глава деревни предложил ему не более, не менее, как стать его преемником, то есть следующим Хокаге. Это было совсем не то, что входило в его жизненные планы. Хотя что конкретно в них входило, он бы и сам толком не мог сказать. Занять такую важную должность и променять все самые интересные приключения на работу с бумагами? Разве это то, что ему нужно? Но, с другой стороны, если он собирается обзаводиться семьей, то родные главы деревни уж точно не будут бедствовать, да и у них будет повод гордиться им. Однако ему сильно не хватало стимула, чтобы согласиться на подобное. Он все же думал, что это не для него. Стимул появился нежданно. И дело было вовсе даже не в том, что его возлюбленная Кушина, узнав об этом, прыгала до потолка от радости, крича о том, каким он будет замечательным Хокаге, а в том, что Минато еще ждала интересная встреча, и притом не одна. Он стал свидетелем некоторых событий, которые изменили его мнение на сей счет.***
Хирузен дал Минато предостаточно времени подумать. Тот думал долго и основательно. И вот, в один прекрасный день, он уже шел к Третьему, чтобы отказаться, как перед ним возник мужчина с длинными черными волосами, одетый в стандартную форму джонина. Это был Орочимару. Минато, конечно же, его сразу узнал. — Добрый день, Орочимару-сан, — поприветствовал Намикадзе. — Это как посмотреть, — ответил тот. Саннин стоял и широко улыбался, не разжимая при этом губ. Минато решил не вдаваться в подробности, почему для того день не однозначно добрый, и направился было к двери кабинета Хокаге, но Орочимару неожиданно быстро перегородил ему дорогу и покачал головой. — Хокаге-сама сейчас очень занят, он просил подождать даже меня, своего любимого ученика. — Слово «любимого» Змей произнес как-то двусмысленно, сделав на нем странный такой акцент. — Вот как, — Намикадзе посмотрел своим изумительным взглядом в глаза саннина, тот, в свою очередь, сделал то же самое. Минато всем своим существом совершенно ясно ощущал, что этому человеку ни в коем случае нельзя верить. Янтарные глаза Орочимару так откровенно лучились хитростью и обманом, что невольно возникало ощущение, что этот взгляд пропитает ложью и тебя, и ты просто не выдержишь и ей отравишься, сам став таким же лживым. Этот человек был сколь любезен на вид, столь и ядовит. Не зря же он был именно Змеиным саннином. — Пока Хокаге-сама занят, могу я с тобой поговорить? — голос Орочимару был мягок и тих, и… Минато мог бы поклясться, что в нем проскальзывало нечто похожее на змеиное шипение. — Ладно, — кивнул молодой человек, уже чувствуя, что ему не очень хочется выяснять то, о чем тот хочет с ним поговорить. Его не покидало ощущение, что его помимо его воли начинают впутывать во что-то нелицеприятное. (Кстати, поразительная интуиция Минато тоже была немаловажной причиной, по которой выбор проницательного Третьего пал именно на него.) Он проследовал за Орочимару в соседнюю с кабинетом Хирузена дверь. Это была библиотека. Помимо шкафов-великанов с многочисленными книгами и свитками там имелось просто огромное, во всю стену, окно, благодаря которому в помещении было весьма светло и уютно. Оба, не сговариваясь, устроились на невысоком подоконнике напротив друг друга. Намикадзе ждал, когда мужчина начнет разговор. Тот, выдержав изрядную паузу, во время которой продолжал неотрывно и с явным (не совсем здоровым, как показалось самому парню) интересом смотреть на него. Наконец он начал: — Я так понимаю, Хирузен-сан предложил тебе стать следующим Хокаге? — в его голосе скользила неприкрытая насмешка. Минато спокойно на это отреагировал, внимательно наблюдая за саннином и ожидая, что тот еще соизволит выдать. Факт о предложении Хокаге стать его преемником тот вовсе не просил его скрывать, и Намикадзе утвердительно кивнул. — Что ж, — легонько кивнул в ответ Орочимару, — тогда я просто обязан тебе кое-что разъяснить. Думаю, твой наставник Джирайя не рассказывал тебе, кхм… некоторых подробностей о нашем учителе Хирузене. — Он произнес это так фамильярно, что Минато уже понял, что речь пойдет о Третьем, не с лучшей его стороны. — Должно быть, тебе не совсем ясно, о чем я, — Змей растянулся в улыбке, которая уже граничила с чудовищной гримасой. — Нет, — мотнул головой Минато. — О чем? — О том, мой юный друг, — Орочимару сказал это особенно выразительно, — что старый обезьян любит хорошеньких мальчиков вроде тебя, — его взгляд вспыхнул безумием. — Хочешь знать правду? А правда в том, что со мной было то же самое. Это я был преемником Третьего, пока не появился ты. И знаешь, что входило в мои обязанности? В них входило ублажать этого похотливого старикашку! Да, именно так, — он наслаждался произведенным эффектом от своей речи. — Теперь же ты займешь мое место. Ты готов к этому? Минато смотрел на саннина, как загипнотизированный удавом кролик, его разум отказывался верить в услышанное, хотя холодная логика, сидевшая где-то в сознании этажом ниже, подтвердила, что предположить такое вполне разумно. Орочимару тем временем продолжал наступать: — Вижу, ты мне не веришь. Что ж, могу рассказать, что ему нравится! — он неожиданно оказался совсем рядом. — Ему нравится связывать и заставлять тебя просить пощады, — шептал (или шипел?) саннин ему в самое ухо. — А еще он любит делать это прямо на столе у себя в кабинете, вбиваясь в тебя со всей силы и наслаждаясь тем, как ты рыдаешь. А еще… — Зачем вы мне это рассказываете? — Минато словно очнулся и попытался отстраниться от собеседника. — Просто хочу тебя предупредить, — янтарные глаза Орочимару сверкнули. — Ты ведь любимый ученик моего близкого друга, — это слово у него вышло как-то не очень-то и по-дружески, — и товарища по команде Джирайи. Оставь эту затею, мальчик, это не по тебе. Мне-то уже не привыкать, а вот тебя жалко, — он ухмыльнулся как-то особенно пакостно, Минато даже стало тошно от отвращения. — Ах да, кстати, совсем забыл, — Змей снова вернулся к интересующей его теме, — учитель еще очень любит один мой фокус. Интересно, ты так сумеешь? — с этими словами он высунул свой не по-человечески длинный язык и обвил им шею Минато. Намикадзе вздрогнул, хватая ртом воздух. Язык, сделав в воздухе замысловатое лассо, стрелой ворвался в его приоткрытый рот. Руки саннина скользнули под рубашку и впились в кожу острыми ногтями. Это было настолько мерзко и отвратительно, что Минато даже и после не смог бы подобрать подходящих слов, чтобы описать это. К счастью, Змеиный саннин слишком сильно недооценивал «глупого мальчишку». Он даже не счел нужным обездвижить его руки, лишив возможности складывать печати. Да и что мог этот недоучка противопоставить самому Орочимару? Однако Минато нашел, чем удивить даже его: он стремительно сложил всего две печати (все предыдущие он умудрился не торопясь проделать за спиной) и исчез, заставив Змея поочередно испытать удивление, гнев и безудержное веселье. (Со стороны могло показаться, что саннин просто свихнулся.) Еще одной характерной чертой Минато Намикадзе, помимо развитой интуиции, была его предусмотрительность. Еще когда они с Орочимару шли в библиотеку, немного отставший позади парень умудрился незаметно приткнуть один из своих особых кунаев за гобелен, изображавший знак огня — символ деревни. Эта техника перемещения была несколько сложнее тех трюков, которыми он обычно пользовался, и Минато пока пробовал ее всего пару раз. К тому же он не был уверен, что это, в случае чего, сработает через стену. Техника сработала просто отлично, и Минато переместился в то самое место, где оставил кунай. Неодушевленные предметы вроде стены оказались не помехой, в отличие от живого, чакропроводящего тела, возникшего в последний момент прямо между ним и кунаем. Тело это принадлежало Шимуре Данзо — начальнику безопасности деревни и главе «Корня» АНБУ по совместительству. Наш малый так и впечатался в него с налету. Данзо, не ожидавший нападения на свою персону прямо посреди коридора в резиденции Хокаге, едва не выпустил в него с перепугу пару-тройку смертоносных техник, но тут ему на плечо легла рука Хирузена, и тот, по-дружески так, похлопав по нему, рассмеялся: — Не горячись, он пока еще молодой, пошалить любит, — Третий весело перевел взгляд на пытающегося прийти в себя Минато. Тот, едва успев это сделать, сразу понял, что Хокаге и этот важный господин, на которого он только что имел счастье налететь, говорили до этого о нем. Минато поднялся с пола, отряхнулся и уставился на важного господина. Тот сверлил его взглядом, полным презрения и ненависти. Ненависть эта была особой: она была холодная и расчетливая, труднодоказуемая и трудно поддающаяся описанию. Намикадзе, в который уже раз за этот день, стало не по себе. Чуть позже, из разговора с Сарутоби, он узнал не только кто этот человек, но также некоторые интересные факты относительно его личности. Такие, как-то, что он хотел сам стать главой деревни и составлял оппозицию политике Третьего. А еще они когда-то были с Хирузеном друзьями… «Хорошо все-таки, что Данзо-сан не стал Хокаге», — невольно подумал Минато. Одного взгляда на этого человека было достаточно, чтобы понять: Коноху еще ждут нелегкие времена. Значит, он и Орочимару — главные претенденты на этот пост, вернее, были таковыми, пока Третий не выбрал его. Куда уж ему против них… Но ведь Сарутоби-сан не вечен, и что будет с их деревней, да и с ними со всеми, если к власти придет один из таких людей? А он сейчас возьмет и сбежит как трус? — Ну что, ты уже надумал? — спросил Хирузен, когда Данзо изволил, наконец, удалиться. — Можно я еще подумаю? — сказал Минато вместо того, что собирался, когда только шел сюда. — Конечно, — ответил Третий, — только не затягивай. Мне ведь придется достаточно долго вводить тебя в курс дела, не говоря уже о всяких тонкостях. В ответ на это Намикадзе поклонился и был таков. Хокаге же стоял, глядя ему вслед, и улыбался каким-то своим мыслям.***
В эту ночь Минато не спал. Он мучительно размышлял и никак не мог ни на что решиться. К утру он был болезненно невыспавшимся, но полным решимости взять на себя эту нелегкую ношу, лишь бы родная деревня не досталась таким правителям, как Данзо или Орочимару.***
— Значит, ты согласен? — Сарутоби стоял к нему спиной и смотрел в окно, попыхивая своей излюбленной трубкой. — Твое решение окончательно? — Да, — ответил Минато. — Тогда, — он не мог видеть, как старик улыбается, так как тот был к нему спиной, — ты должен доказать это. — Доказать? — Это одно из моих условий: мой преемник должен выполнять все, что я потребую, пока не станет Хокаге, и даже, возможно, после, — он выпустил густую струю дыма. — Так ты согласен? — Что я должен сделать? Хирузен не спеша затянулся последний раз, уселся в свое кресло и принялся вытряхивать трубку, искоса глядя, как новоиспеченный претендент на его пост ждет и гадает о том, что же он ему прикажет. Закончив сие увлекательное занятие, он откинулся на спинку, жестом подозвал к себе парня и велел: — Раздевайся. Сказать, что Минато совсем не ожидал чего-то подобного, было бы неправдой. Однако тут ему стало совсем не по себе. Получается, все, что наговорил про Третьего Орочимару, было правдой? Но он же понимал, когда соглашался стать его преемником, что впутывается в весьма непростое и не совсем «чистое» дело. Но он не привык отступаться от задуманного, тем более что сейчас Минато понимал как никогда ясно: Конохе нужен порядочный правитель, который сможет сдержать амбиции всех этих рвущихся к власти людей. (Только он вот совсем не представлял, как после всего этого сам сможет остаться порядочным человеком.) Минато подошел к Хокаге и послушно начал снимать с себя одежду. В пальцах, расстегивающих пуговицы рубашки, бегала предательская дрожь, но он справился с ними, не подав даже вида, что что-то не так. Пристальный взгляд Хирузена словно пронзал его насквозь, заставляя чувствовать себя очень уязвимым и беззащитным. Оставшись в одном нижнем белье, Намикадзе помедлил. Старик, видя его замешательство, несколько ехидно, как показалось тому, спросил: — Что же ты, передумал? Минато, мысленно выдохнув, решительно снял с себя последнее, представ перед Сарутоби во всей красе. При этом он нашел в себе силы посмотреть на главу деревни столь выразительно и дерзко, что у того зашлось сердце. Намикадзе сделал последний шаг к Хокаге, перешагнув последнюю черту. (Причем это можно понимать не только буквально.) Хирузен жестом указал опуститься к нему на колени. Он довольно провел руками по юному стройному телу, глядя на него при этом так, словно выбирал дорогую фарфоровую вазу в подарок для своей жены. Он поднял взгляд, встретился им со взглядом Минато, и тот увидел в его глазах совершенно неприкрытую похоть. Нечто сходное ему доводилось видеть и во взгляде учителя Джирайи, но у того вожделение так сильно перемешивалось с нежностью и заботой, что это не шло ни в какое сравнение. Сейчас он был во власти человека, которого не любил, и это было отвратительно. Но Минато старался не думать об этом, когда его ласкали чужие руки, когда изучал похотливый взгляд старика, когда тот не спеша и методично овладевал им. Он только закрывал глаза и представлял любимого сенсея Джирайю. Ему не особо было что терять, ведь свой заветный «первый раз» он уже подарил обоим своим любимым людям. (Как он уговорил на это Кушину — это отдельная история.) По сравнению с тем, как он тогда впервые делал это с учителем, ему было не так больно, да и старик Сарутоби был аккуратен и обращался с ним очень деликатно. Но он предпочел бы сотню раз испытать боль, но с любимым человеком, чем так… А еще он невольно сравнивал. Не хотел, но получалось как-то само. Он сравнивал Джирайю с Третьим. Джирайя все делал от души, и любил тоже. Хирузен-сан же придерживался своего расчета и эстетических предпочтений. От наставника веяло теплыми чувствами, от Хокаге же — прагматичной похотью. Конечно, Третий был в любовных делах крайне искушенным человеком, и юное тело Минато реагировало на его ласки соответственно, но удовольствия от них он ровным счетом никакого не получал. А еще он чувствовал себя виноватым перед своими любимыми, особенно перед учителем. Но самое ужасное было в том, что этот раз был хоть и первый, но далеко не последний, и впереди Минато еще ждало долгое и непростое «обучение» на пути к становлению следующим Хокаге.***
P. S. — Да, Орочимару, спасибо тебе, что помог переубедить парня. Он ведь собирался отказаться. Правда, надо заметить, Данзо тоже очень кстати пришелся, но это действительно вышло чисто случайно. — Хирузен задумчиво затянулся, выпустил колечко дыма и произнес: — Что ж, пути Воли Огня порой неисповедимы. — Да, учитель, уж Волю Огня вы куда угодно приплетете, — язвительно заметил Орочимару. — И зачем вам вообще этот зеленый мальчишка? Я же лучше знаю, что вам нравится, — он коварно облизнулся. — И Хокаге из меня вышел бы гораздо лучше! — Вот поэтому мне и нужен не ты, а именно он, — отрезал Хирузен. — Ты слишком много о себе понимаешь. И потом, я ведь знаю, что это для тебя уже «мелко». Не правда ли? — Вы как всегда сама проницательность, учитель, — ядовито улыбнулся Змеиный саннин.***
P. P. S. В те поры Коноха была втянута в вооруженные конфликты в деревне Дождя. Сарутоби не придумал ничего лучше, как отослать туда свою команду. (Особенно ему, по вполне понятным причинам, хотелось хоть на время спровадить Джирайю и Орочимару.) Джирайя, Тсунаде и Орочимару преспокойно отправились воевать, а сам Хирузен в это время преспокойно же занялся обучением своего нового преемника. Что касается Змея, так тот был абсолютно уверен, что наглый мальчишка от него никуда не денется и он разберется с ним по возвращении. И хотя его намерения были уже более амбициозны, он все же пока не хотел отказываться от мысли занять пост Хокаге. По крайней мере, это тоже не помешает.***
Позже Орочимару более ясно осознал свои цели в жизни и решил, что ему необходимо овладеть всеми техниками, что есть на свете. А для этого сперва требовалось не больше, не меньше, как обрести бессмертие. Если бы он взялся за Намикадзе всерьез, того бы ничто не спасло, но обстоятельства изменились. Старик Третий слишком быстро пронюхал о его запретных экспериментах, и Орочимару пришлось все бросить и отступить. Его уже не волновал пост Хокаге, его планы уже были намного больше и шли гораздо дальше. Хотя было немного даже жаль, что он так и не поразвлекся с наглым мальчишкой. © Irokez.