***
Сакура в очередной раз встречалась с сенсеем под заветной старой вишней. Хатаке поразительно радовал тем, что не опаздывал. (Видимо, ему до сих пор мотивации для этого не хватало.) Кроме самого джонина ее ждал еще и прекрасный букет цветов. (Так что Ино уже в курсе всех самых интересных событий.) — Прости, что напугал в тот раз, — Какаши виновато протянул ей букет. — Пошутил неудачно. — Ничего, я сама виновата, — пожала плечами Сакура. — Прощаешь? — Ну-у… — куноичи сделала «задумчивое» лицо, едва сдерживая хитренькую улыбку. — А за поцелуй? — он наклонился к ней, стянув с себя маску. Сакуре очень нравилось, когда тот был без нее. Но, к сожалению, с тех пор, как окончилось то недельное пари, он натянул ее обратно, и уже невозможно было ни под каким предлогом заставить его снова ее снять. За исключением тех редких случаев, когда они целовались. — Мм, — Харуно сделала взгляд еще хитрее, — только за два! И то если мне понравится. — Она нагло обхватила его руками за шею и потянула к себе. — Ну, смотри, сама напросилась, — шепнул Какаши, решив, что «школьными» поцелуями она сегодня не отделается. Сакура и представить себе не могла, что можно так целоваться! Она раза два точно чуть не задохнулась! (Вот, отказалась лобызаться с мастером Роком Ли!) Она, едва придя в себя от таких бурных поцелуев, внимательно уставилась в лицо Хатаке, пока тот еще не напялил свою дурацкую маску снова, и задала давно интересующий ее вопрос: — Скажите, сенсей, — ей было неловко это спрашивать, — как долго вы собираетесь со мной встречаться? — на самом деле она хотела спросить, как далеко он планирует зайти, но язык как-то не повернулся. Однако Какаши понял все правильно. Он внимательно посмотрел на нее, провел теплой рукой по ее щеке, сделав небольшой полукруг большим пальцем, еле касаясь, и сказал: — А чего ты сама бы хотела? — А вы? — О том, чего хочу я, можешь даже не беспокоиться, — он покачал головой. — Я понимаю, что ты, возможно, и сама толком не знаешь, но принять решение придется тебе самой. Я не могу решать за нас двоих, как бы мне этого ни хотелось. — И все же? — Я действительно тебя люблю и очень давно, — Хатаке выглядел, как провинившийся ученик: ему было крайне нелегко признаваться. — Я бы хотел более близких и продолжительных отношений, — кое-как вывернулся наконец сенсей.***
Подходила к концу «неделя свиданий» Наруто и Хинаты. Какаши, честно говоря, это уже изрядно задрало. Можно подумать, парень сам не в состоянии со своей личной жизнью определиться. Хотя кто его знает, это же Наруто… — Юхи, ты как хочешь, но дальше это уже бессмысленно, — сказал Хатаке, когда они в очередной раз закончили «дело». — Они должны разобраться между собой сами, иначе можно хоть год водить их за ручку на свидания и ничего все равно не выйдет. — Черт, ты прав, — грустно вздохнула Куренай. — Но Хината ужасно робкая, а Наруто… — Тормоз и баран, — закончил за нее Какаши. — Но он — хороший парень, добрый и отзывчивый. А еще, сколько я его знаю, он не перестает всех удивлять. Так что, может, он нас еще удивит. Не зря же он носит неофициальный титул самого непредсказуемого шиноби, — джонин весело хмыкнул. (Сам он сейчас думал о том, что ему самому не мешало бы разобраться для начала со своей личной жизнью, а уж потом помогать устраивать ее другим.) «Что ж, — подумала про себя Юхи, — растолкую Хинате, что если она в ближайшее время как следует с ним не объяснится, то ловить ей, скорее всего, тут уже будет нечего». Какаши и Куренай обсуждали все это, сидя под раскидистым деревом, и до жути напоминали милую влюбленную парочку. Это не могло укрыться от не в меру любопытных глазок вездесущей Ино, как раз проплывавшей мимо по делам. «Так-так», — подумала блондиночка (многие считают, что им это вообще вредно делать) и поспешила доложить обо всем подруге. Услышав потрясающую новость, Сакура сперва удивилась, потом не поверила, потом рассердилась, а после чуть не зарыдала. Но, взяв себя в руки, она убедила себя в том, что это какое-то недоразумение и надо спокойно во всем разобраться. Ино сочувственно поила подругу чаем с валерианой и ромашкой, попутно вставляя свои крайне «ценные» советы по устройству отношений с мужчинами. (В чем та, очевидно, уже считала себя непревзойденным экспертом.) Так что Хатаке ждал уже не один серьезный разговор.***
— Трудный выдался день на работе? — спросил Какаши, убирая свою любимую книжонку в сумку на поясе, когда наконец появилась Сакура. Он с некоторым беспокойством взирал на ее пасмурное лицо. — Не то слово, — буркнула она и как-то уж очень сурово посмотрела на ухажера. — Есть вопрос, — решилась она, сверля его своим фирменным грозно-зеленоглазым взглядом. — Да? — А что это вы так часто встречаетесь с сенсеем Куренай? — подозрительно спросила Харуно. Какаши хотел было ответить как есть, но, весело прищурившись, спросил: — А ты что, ревнуешь? — Вот уж ни капельки! — гордо ответила Сакура, а сама почувствовала обиду и еще… Еще она почувствовала себя глупой девчонкой, которой дорогу перешла взрослая опытная женщина, и с этим ничего не поделаешь. Чтобы хоть как-то выйти из этой ситуации, если не победителем, то хоть оставить за собой последнее язвительное словцо, Харуно в отместку поинтересовалась как бы невзначай: — Интересно, что сделает сенсей Асума, когда об этом узнает? — Да что я ему сделаю? — раздался сзади голос руководителя десятой команды. Сакура резко обернулась. Сарутоби сидел на немалых размеров рюкзаке и с наслаждением раскуривал папиросу. — Д-добрый д-день, — выдавила из себя куноичи. — Угу, — кивнул Асума, — добрый. — Йо! — поднял руку Какаши. — Как командировка? — Отлично, — ответил тот. — К Тирико на обратном пути заскочил. Хорошо посидели, он мне много чего интересного порассказал. — Сарутоби задумчиво затянулся и вдруг спросил: — А что у вас тут происходит? — Да ничего, все нормально вроде, — ответил Хатаке, немного подумав, что все в порядке, раз Коноху никто не разнес и не случилось чего-либо наподобие выскакивания из Наруто Кьюби. — Мне тут на входе в деревню, — Асума хохотнул, чуть не поперхнувшись дымом, — пришлось спасать Ино. За ней Гай с Роком Ли гонялись. — Вот как, — Какаши вопросительно покосился на Сакуру, та сделала вид, что ну совершенно ни при чем! — Ах, вот ты где! — не пойми откуда нарисовалась Юхи. Асума смотрел на Куренай с той нежностью, с которой обычно смотрят друг на друга люди, давно состоящие в браке. Какаши же глядел на сверлящую недобрым взглядом «соперницу» Сакуру. Такое милое сердитое личико… Его это забавляло. А главное, можно было сейчас не волноваться о том, что рассерженная девушка выкинет какой-нибудь фокус в стиле фирменного удара госпожи Тсунаде по голове Куренай. Количественное и качественное преимущество троих джонинов перед ревнующей куноичи было очевидно. Ну а потом, потом он расскажет Сакуре все как есть.***
Наруто сидел совсем тихий и печальный на лавочке, согнувшись и подперев руками щеки. Он чувствовал себя таким никому ненужным и одиноким, каким, наверное, последний раз чувствовал себя в детстве, когда ему казалось, что весь мир его ненавидит. За последнее время он уже несколько раз решительно штурмовал Сакуру и не менее решительно получал от нее сдачи. Последний такой раз Харуно была сильно не в духе (как раз узнав новость об «измене» Какаши) и высказала ему все, что о нем думает, и не только… Ему ясно было сказано, что если он действительно любит ее, то должен хотеть сделать все так, как будет лучше для нее. С этим парень не мог не согласиться. А после Сакура научно-популярно разъяснила этому балбесу, как будет для нее лучше. Сакура поступила с ним жестоко, впрочем, как всегда. Но ведь он сам виноват, к чему было так упорно добиваться ту, которой ты совершенно безразличен. Но Наруто просто не мог иначе. Он ведь чуть ли не всю сознательную жизнь мечтал жениться на Сакуре, а если и не на Сакуре, то непременно на ней! — Никому я не нужен, даттебайо… — высказал он мысль вслух. На голову сзади опустилась чья-то маленькая рука и утешающе погладила его, любовно перебирая светлые взъерошенные волосы. Узумаки обернулся. Над ним стояла Хината и, ласково улыбаясь, тихо сказала: — Мне… Ты нужен мне, Наруто-кун. Узумаки удивленно на нее посмотрел так, как будто видел впервые. Почему он раньше не замечал? Пред ним стояла девушка, которой он был небезразличен. Он смотрел на нее и вспоминал слова Сакуры… Человек, который тебя любит по-настоящему, такого никогда бы не сказал. Озарение пришло само и неожиданно, до него, наконец, дошло, как до жирафа (или даже быстрее). На душе вдруг потеплело, и Наруто, грустно улыбаясь, смотрел в эти удивительные фиалковые глаза (у всех цвета инея, а у меня фиалковые будут). Какой же он дурак! Он своим равнодушием всегда обижал ту, что его действительно любила все это время, он ничем не лучше Сакуры, поступавший с ним подобным же образом, он даже еще хуже… — Прости, Хината, я такой осел! — сказал Узумаки, притянул ее к себе и обнял крепко-крепко. Он уже почувствовал, как это здорово — обнять того, кто тебя действительно любит. Наруто был счастлив. Хината тоже была очень счастлива. Она, уронив голову на плечо Наруто, пребывала в глубоком обмороке.***
Тсунаде и Анко стояли на крыше резиденции Хокаге, обсуждая свои дела и поглядывая время от времени в телескоп на нашу новоиспеченную парочку. — Черт, похоже, Орочимару так и не удастся поймать! Но я знала, что просто не может быть иначе, — хмыкнула Сенджу. — Учитель — змеюка еще та! — язвительно оскалилась Анко. — Да уж, у нас в Конохе уже вошло в пословицу «Что бы ни случилось, во всем виноват Орочимару», — хохотнула Пятая. — Да уж, с ним не соскучишься. — Ну, по крайней мере, одну проблему мы решили, — Тсунаде с довольной улыбкой заглянула в телескоп. — Обморок от счастья — лучше не придумаешь!***
Какаши и Сакура, как обычно, договорились встретиться под излюбленной вишней. Приближаясь к ней с разных сторон, они одновременно остановились, с удивлением обнаружив на своем месте интересную парочку. Наруто стоял и увлеченно целовал, прижав к себе, полуобморочную от счастья Хинату. «Вот тебе и скромница Хьюга», — ехидно подумала Сакура. Какаши же в это время думал о том, как, в случае чего, урегулировать конфликт между джинчурики и всем кланом Хьюга под предводительством разгневанного отца Хиаши с наименьшими потерями для Конохи. Разумеется, он поддержит Наруто и не обойдется без того, чтобы в это не влезть. Впрочем, он уже в это влез.***
Какаши стоял перед Хокаге и, как обычно, уже ничему не удивлялся. Его бы больше удивило, если бы Пятая оставалась в полном неведении относительно их личных дел. В кабинет зашла Куренай. Она молча переглянулась с ним и сказала: — Добрый день, Хокаге-сама, вызывали? — Да, проходи, Юхи, — ответила Тсунаде и лукаво посмотрела на джонинов. — Я так понимаю, у наших голубков все отлично? — И уточнила, выдержав изрядно долгую паузу: — Я имею в виду Узумаки и Хьюга. Куренай и Какаши снова переглянулись и утвердительно кивнули, не зная, что еще тут можно сказать. — Прекрасно, — Сенджу оперлась локтями о стол и свела вместе кончики пальцев, коварно поглядывая поверх них. — Просто прекрасно. — Но семья девушки… — начала Куренай. — С ними будут проблемы, — согласился Какаши. — А вот это пусть вас не беспокоит, — еще более коварно улыбнулась Тсунаде. — Хиаши Хьюга я беру на себя.***
В те поры на границе Суны и Конохи начали происходить весьма неприятного свойства события. Туда добрались остатки преступной группировки террористов-подрывников, к коим некогда принадлежал небезызвестный Дейдара Цукури, пока не попал в «Акацуки». Хокаге и Кадзекаге, объединив силы, недолго думая, решили ее искоренить. Поскольку в группировку входили самые отчаянные отморозки, миссию классифицировали рангом А и отправили лучших джонинов, включая Какаши. Сакура сердилась на него еще за тот случай, а тут еще он ушел на опасную миссию, даже не попрощавшись. Она, конечно, была полностью уверена в непобедимости их сенсея, но все же ее терзала какая-то неясная тревога, которая разрасталась все сильнее и сильнее. Когда же вышел отведенный на миссию срок, а бойцы еще не вернулись, Сакура уже места себе не находила. Ее разбила бессонница, и она уже который раз оставалась в больнице на ночное дежурство вместо своей сменщицы, чтобы хоть как-то отвлечься. Однако это совершенно не помогало. Что же касается Хокаге, то Тсунаде уже сама была вся как на иголках, но крепилась, ожидая известий. Наконец, из деревни Песка с запозданием прибыла птица с посланием о том, что миссия завершена успешно. Из того, что было в свитке, Тсунаде поняла, что весь отряд в той или иной степени пострадал от многочисленных взрывов и сейчас подлечивается в Суне. Однако никаких подробностей там больше не было. Вечером следующего дня Какаши появился у ворот деревни. Он был весь израненный и обессилел настолько, что, не дойдя до ворот, упал прямо в объятия Гая, который как раз отправлялся на миссию со своими ребятами. Майто, поручив командование Неджи, потащил друга в больницу, обещав ученикам, что скоро их догонит. Сакуре, не спавшей уже не первую ночь и увидевшей сенсея всего в запекшейся крови, стало совсем нехорошо. Гай попытался проявить не свойственное ему чувство такта и заверить девушку, что его вечный соперник — крепкий парень, он и не после такого выживал. Какаши весь, буквально с головы до пят, был покрыт ранами: увернуться от хаотично летящих осколков от взрыва, даже используя шаринган, практически невозможно, тем более те ребята, зная свое дело, взрывали смачно и кучно. Ни одна из этих ран не представляла угрозы для жизни, но их количество привело к изрядной потере крови, что могло закончиться весьма и весьма плачевно, да еще и джонин, не обращавший внимание на подобные «царапины», пренебрег оказанием первой медицинской помощи и, закончив бой, тут же поспешил обратно в деревню, не дав себе времени на отдых. (Видно, хотел поскорее увидеть свою ненаглядную Сакуру и боялся, что она волноваться будет.) В больницу уже примчалась посланная Тсунаде Шитсуне, которая тут же, видя растерянность Сакуры, взяла дело в свои руки. (Не подумайте, что в больнице кроме Харуно больше не было медперсонала, просто случай был особенный и, ну вы же знаете бабулю Тсунаде, благодетельницу нашу.) С ее легкой подачи Какаши, не успев моргнуть шаринганом, был быстро осмотрен, отправлен принимать ванну с антисептиком прямо под капельницей, затем заштопан и перебинтован. Сакура, помогавшая его бинтовать, чувствовала, как у нее дрожат руки. Сейчас она стояла у постели полуобморочного от кровопотери сенсея и еле сдерживалась, чтобы не зареветь. — Прости, — пробормотал наш человек-мумия (забинтовали его всего здорово), — что заставил тебя поволноваться. Бывшей ученице было просто необходимо сейчас выплеснуть как-то эмоции, и она, сжав кулаки, замахнулась, словно хотела его ударить. Какаши потешно зажмурился, дескать, не бейте, девушка. Он почувствовал, как что-то тяжело опустилось на грудь. Открыв глаз, увидел, что Сакура, лежа на нем ничком, сотрясается от рыданий. Понимая всю деликатность ситуации, Хатаке, ничего больше не говоря, сгреб ее одной рукой и затащил к себе под бок, щедро поделившись с ней одеялом. Усталость от переживаний и бессонных ночей взяла свое, и та крепко заснула, оказавшись рядом с любимым. Какаши, недолго размышляя, последовал ее примеру. Ему было сейчас абсолютно все равно, если кто-нибудь войдет и их увидит. Кому какое дело. В палату вошла Шитсуне. Увидев сию премилую картину, она тихонечко выскользнула обратно за дверь и водрузила на ручку табличку с надписью «Не беспокоить».***
Сакура с Какаши уютно расположились под старым вязом в глубине Конохского парка. Сенсей по-прежнему был весь в бинтах, ведь в отличие от Наруто не мог похвастаться быстрой регенерацией. Харуно сидела, поджав под себя ноги, а он без зазрений совести развалился, пристроив голову у нее на коленях. И даже в такой момент он, как всегда, умудрялся читать свою любимую книжонку! Впрочем, Сакура на него совершенно не сердилась. Она была так рада оттого, что все обошлось, что была готова простить ему что угодно. Сакура сидела молча. За последние дни она так напереживалась, что сейчас находилась в совершенно вялом состоянии. Она легонько перебирала пальцами волосы сенсея и чувствовала некоторое успокоение. Говорить ни о чем не хотелось, но она вдруг все же спросила: — А вот вы чего хотите? Вы так и не сказали тогда. — Имеешь в виду, от жизни? — Вроде того. — Мм... Ну, наверно, как и каждый мужчина. — Завести жену и детей? — Кхм… — вот тут Хатаке серьезно призадумался. Он, конечно, не раз задумывался на эту тему, но упорно не представлял себя примерным мужем и отцом. Но сейчас, глядя на любимую девушку, у него закралась шальная мыслишка: «А чем черт не шутит?» К тому же он уже не мальчик. А что ему терять, кроме свободы, ну и, может быть, пары зубов, если Сакура сильно разозлится? — А ты хочешь за меня замуж? — Какаши счастливо улыбался. — Ну, э-э… — тут настал черед серьезно призадуматься Сакуры. «Чем черт не шутит?» — так же подумала она.***
В эту ночь Какаши не мог уснуть. Все его мысли занимала Сакура. Он лежал и время от времени тоскливо поглядывал на луну шаринганом. Он так был поглощен своими мыслями, что не сразу заметил, как дверь тихонько приоткрылась и в комнату скользнула бесшумная тень. Однако выработанные с годами рефлексы никуда не делись, и уже пару секунд спустя он, зловеще сверкнув в темноте шаринганом, крепко держал за руку нарушителя спокойствия. А еще пару секунд спустя он понял, что происходит. — Сакура, ты что-то хотела? — спросил он, стараясь ничем не выдать своего безмерного удивления. — Вас, сенсей. — Серьезно?! — Абсолютно, — сказала та и перешла в наступление. Это был первый раз в жизни Какаши, когда он сдался без боя.***
P. S. — А ну, вставайте, вы оба, лентяи! — Мам, ну еще пять минуточек. — Я сказала, живо! — женщина была в ярости. — Вставай, Сакумо, друг мой, наша мама сегодня не в духе, — на пороге появился зевающий Какаши, который уже получил от любящей жены подзатыльник в честь пробуждения. — Ничего подобного! Я просто боюсь, что он опоздает в свой первый день в Академию! — вскинулась Сакура. — Никуда я не опоздаю, мам! Уже с вечера собрался, — проворчал светловолосый мальчишка, который так разволновался накануне, что никак не мог уснуть, и теперь был жутко сонный и раздраженный. — Быстро оба умываться и завтракать! — с этими словами Сакура важно удалилась, а Какаши заговорщически наклонился к сыну: — Запомни, сынок, если женщина не в духе, лучше ей не перечить, — на что внук знаменитого Белого Клыка серьезно покивал. — И вот еще, — Хатаке-старший достал из кармана переговорное устройство и протянул отпрыску. — На всякий случай. Если что, я прикрою, — он подмигнул. — Только маме не говори, она-то думает, я на миссию иду. © Irokez.