***
— Ну все, Сарада. На сегодня мы закончили, — устало улыбнулась Сакура, набрасывая на плечо ремень кожаной сумки. Как мать, она испытывала чувство вины. Дочь растет слишком уж быстро, с каждым днем становится сильнее и нуждается в определенных тренировках. Сакура понимала, что со своим плотным графиком вряд ли справится с этой задачей должным образом. Ну а помощи от Саске ждать, конечно же, не приходилось. — А… уже? Я ведь только разошлась… — Сарада старалась не допускать в голос ноток огорчения, но понимала, что обмануть Сакуру невозможно. Бой с мамой лишил ее немалого количества сил. Однако Сакура, видя, что Сарада довольно истощена, и не думала прекращать. В свое время изнурительные тренировки с Цунаде только закаляли еще молодую Харуно и давали стимул двигаться дальше. Тот же дух она пыталась передать и дочери. Хоть и сердце сжималось от жалости всякий раз, когда юное лицо кривилось от боли. — Прости, дорогая. У меня смена, — взгляд Сакуры был полон сожаления. — Но ты обязательно продолжай! Ты уже знаешь, что и как нужно делать. Поработай еще немного над выносливостью. Кстати, у тебя получается уже гораздо лучше. Ладонь мягко легла на голову дочери, словно в знак поощрения. Стоило Сакуре увидеть ответную улыбку на это действие, и чувство вины почти ослабло. За самостоятельные тренировки Сарады она была абсолютно спокойна, знала, что та выполнит (а то и перевыполнит) свою норму. Похоже, Сакура настолько свыклась с мыслью, что у нее послушная и благоразумная дочь, что совсем ослабила вожжи и ушла с головой в работу. Саске же слепо доверял своей жене в отношении воспитания Сарады и ни о чем не волновался. Девушка провожала уходящую мать досадливым взглядом. Что говорить, большую часть времени она тренировалась в одиночку. Не потому, что хотела, а потому, что так складывались обстоятельства. Сараду же не покидало ощущение, что она предоставлена самой себе. Мицуки с Боруто были на одной волне, ЧоЧо вновь увлечена очередным парнем, а с другими сверстницами совершенно не интересно. Отец странствует чуть ли не круглый год, а мама либо в больнице, либо крепко спит. В основном Сарада работала одна. И чаще всего, не щадя себя. Работала на собственную цель. Боруто покидал полигон чуть ли не самым первым, ссылаясь на некие «дела». Иногда Мицуки оставался с ней, чтобы провести дружеский спарринг. Только этого было мало. Кулаки с глухим стуком врезались в ствол дерева. Кожи на костяшках, казалось, просто уже нет. Бинты на руках постепенно окрашивались в красный. Волосы и одежда промокли, противно прилипая к телу, а очки назойливо съезжали с носа. Моральное и физическое напряжение буквально давило и требовало выброса. Сарада даже не разбирала, что течет по ее щекам — пот или слезы. Но, несмотря на все эти обстоятельства, она успела свыкнуться со своим одиночеством и уже давно перестала злиться на родителей. Ведь сейчас есть что-то гораздо более важное — ее заветная цель. Бесспорно лучшим тренером по выносливости всегда была мама. Ведь та не оставляла дочь в покое, пока с нее не сойдет седьмой пот. Но жизнь не всегда складывается так, как хочется нам. Теперь все зависит от самой Сарады.***
Спустя еще немного времени можно было позволить себе небольшой перерыв. К счастью, трава после вчерашнего ливня уже высохла и можно было спокойно на ней устроиться. Тень раскидистого дерева идеально подходила для того, чтобы немного остудить тело и перевести дух. Обнаружив у себя страшную жажду, Сарада потянулась к сумке за флягой. Она могла поклясться, что в такие моменты нет ничего лучше воды. Даже любимый черный чай уходил куда-то на задний план. Шею чуть ли не сводило судорогами от жадных глотков. — Привет. Внезапный звук знакомого голоса застал Сараду врасплох. Вода застряла где-то в горле и вызвала ужасный кашель. Каваки терпеливо ждал, когда она наконец откашляется, но понял, что произойдет это не скоро. Нагнувшись, он несколько раз зарядил кулаком по ее спине. Не слишком сильно, но и не слишком слабо. — Черт побери, Каваки! — просипела Сарада, держась за горло. — Могла бы и спасибо сказать. — Спасибо… Каваки молча протянул ей книгу. — Все-таки не стал заносить ко мне домой? — Сарада с прищуром изучала парня. — Даже не думай указывать что мне делать. И потом… ты все равно здесь. Смысла бы не было. — Ладно. Сарада не имела ни малейшего желания спорить. Разум и тело пытались настроиться на продолжение тренировки. Каваки присел рядом с ней, прислонившись спиной к стволу дерева. Сегодня он казался каким-то задумчивым. Уж не от прочитанного ли? Не мешало бы и узнать, но как-нибудь непринужденно. — И все-таки глава вышла очень проникновенной, да? Даже грустно стало… — как бы между делом начала Сарада. Каваки помедлил с ответом. — Тебе-то чего грустно? У тебя есть все, грех жаловаться. Так что ни к чему твой выпендреж. Глаза Сарады округлились, выражая возмущение. — Кто жалуется? Думаешь, у меня нет сердца, и я не могу сопереживать людям? И как он смеет думать, что она жалуется на жизнь? За кого он ее принимает? Все эти вопросы бурлили в голове Сарады, заставляли вскипать и забывать об усталости. Каваки даже не удостоил ее взглядом, лишь с отсутствующим видом изучал полигон. Он был твердо уверен — Сарада ни черта не понимает. — И все же у тебя есть семья, крыша над головой и все условия. Не тебе рассуждать на такие темы. — Ты просто невыносим… Смотрю, эта глава задела тебя за живое, раз ты так реагируешь! — в порыве раздражения выдала Сарада. Серые глаза неожиданно переметнулись на нее. — Тебе что с этого? Я не собираюсь с тобой откровенничать! — Я и не прошу. Я лишь пытаюсь вести с тобой диалог, только и всего. — Ты лезешь в душу. Мне это не нравится, — гнев Каваки зримо нарастал. Сарада почувствовала, как щеки потеплели. И, кажется, от неловкости. Будто она переступила какую-то невидимую грань дозволенного. Лезешь в душу. Ей вовсе не хотелось, чтобы Каваки видел все именно так. Он не считал нужным выворачивать себя наизнанку, и это его право. Да и Сарада не собиралась устраивать детальный допрос, а лишь хотела нормально поговорить. Но если продолжить разговор в том же духе, ничего хорошего точно не произойдет. Поняв свою ошибку, Сарада смягчилась. — Прости. Я ничего такого не имела в виду, — она опустила глаза. — Да, тебе пришлось нелегко… Но ты уже долгое время здесь, в Конохе. Ты обрел все, чего был лишен в детстве, разве теперь не чувствуешь себя полноценным? Каваки смолчал. Он и сам не знал ответа на этот вопрос. Полноценный… Не пустой, а полноценный. Вопрос действительно ставил в тупик. Но Каваки не считал нужным на него отвечать. Тем более другому человеку. В первую очередь нужно разобраться самому… Из раздумий его вырвал звонкий голос Сарады. — Кстати, пока ты здесь, не хочешь сразиться? Эта идея показалась ей довольно интересной. Продолжать тренировку все равно необходимо, да и с Каваки она еще никогда не проводила спарринга. Всегда было любопытно какой из него противник. Каваки в свою очередь искоса глядел на собеседницу, всем видом показывая, насколько нелепо звучит ее предложение. — Сразиться? Сарада кивнула, хоть и видела, что он не разделяет сего энтузиазма. Даже готов посмеяться над ней. — Ты себя видела? Вот-вот свалишься. Но если уж так нравится проигрывать или думаешь, что недостаточно поколочена — соглашайся. А если надеешься на победу… лучше иди домой. Сарада не сомневалась, что будет удостоена именно такой реакции, но об отступлении не могло быть и речи. — И не подумаю. Принимаешь вызов? — Смотрю, ты явно не из простушек. Но что-то мне не нравится эта затея, — взгляд скользнул по окровавленным бинтам на ее руках. Сарада знала на что идет. Получить в противники Каваки, ученика Седьмого, было бы весьма полезным опытом, и упускать эту возможность она не хотела. — А что такое? Не бойся, всего лишь тренировочный бой! — Бояться? — губы скривились в привычной насмешке. — Думаешь, если у меня теперь нет Кармы, то я слаб и не смогу защититься? Я одержу победу, глазом не моргнешь. Небрежная ухмылка, снисходительный с долей угрозы взгляд — все это говорило о том, что Каваки абсолютно уверен в себе и своих силах. Его выдавали лишь напряженные плечи. — Карма тут не причем. Тайдзюцу, — терпеливо пояснила Сарада. — Тайдзюцу? — парень нахмурился так, словно ему предлагают нечто сомнительное. Сарада кивнула и медленно поднялась на ноги, а вслед за ней и Каваки. — Ладно. Все равно делать не хрен… Но! Давай без этих ниндзя-примочек, ага? Ни оружия, ни каких-либо еще дзюцу. Узнаю, что жульничала своим шаринганом — ты проиграла! Чисто тайдзюцу. Буду согласен только так. Сарада и не намеревалась говорить что-то против лишь потому, что понимала всю разумность его условий. Само собой, без различных дзюцу никуда, но не следует полагаться только на них. Этот бой должен показать их истинную силу — силу тела и духа, а не усвоенных дзюцу. — Идет! — Сарада развязала взмокший протектор и скинула на траву. Они отошли на расстояние друг от друга. — Учти, я не собираюсь жалеть тебя только потому, что ты девчонка, — пригрозил Каваки, плавно разминая шею. — Это тебе следует быть осторожным… — Сарада без предупреждения ринулась вперед. — Каваки! Он не стал уворачиваться или дожидаться, когда она нанесет первый удар, а сам бросился в атаку. Первое столкновение обернулось в блок и отшатнуло соперников друг от друга. Точно и яростно Каваки блокировал ее выпады. Сарада знала свои слабости, знала, что имеет проблемы с выносливостью. Однако шаринган, пожирающий чакру, здесь был не нужен, от этого становилось немного легче. Но был и жирный минус: предугадывать движения противника теперь сложнее. А преимуществом Каваки, как раз-таки, была именно скорость. — Что, ни черта не можешь без своих волшебных глаз? Уж извини… в этот раз тебе придется обойтись без них, — кричал Каваки, замахиваясь ногой. Отвлекшись на эту фразу, Сарада едва не пропустила его боковой удар. «Концентрируйся! Не слушай его!» — приказывал голос в голове. Почти каждый раз они сходились в блоках, лишь иногда допуская осечки. Никто не хотел уступать. Никто не хотел хоть как-то снижать свою планку. Каваки начали надоедать эти, по его мнению, «детские пинки». Мысленно он напомнил себе, что быть снисходительным вовсе не собирался, бой есть бой. Сарада не могла понять сколько времени они совершают свои атаки «в никуда». Именно это и начало ее доставать. Сделав заднее сальто, куноичи запрыгнула на ветку дерева, чтобы немного осмыслить происходящее и перевести дух. «Неплохая физическая закалка, но так мы ни к чему не придем. Я только выбьюсь из сил… — решила она. — Ничего кроме серий ударов я противопоставить ему не смогу… Значит, я должна что-то придумать. А пока…» — Что, уже вымоталась? Как видишь, мне не нужны никакие уловки, чтобы победить, в отличие от тебя! — парень издевательски ухмылялся, глядя на нее снизу вверх. «Он на все сто уверен в себе… Что ж, я и не рассчитывала, что будет легко!» Сарада встала ступнями на ветку, выпрямившись во весь рост. С такой высоты Каваки казался забавной разноцветной точкой. Но она понимала, что при сближении это вовсе не так. Каваки же рассматривал очертания тонкого силуэта и думал, что же Сарада предпримет дальше. «Хочет время выиграть, чего-то замышляет…» Но что делать ему самому? Пришло понимание — необходимо найти слепую зону. Шаринган в этом спарринге под запретом, его выпады не будут предугаданы. А быстрота движения только сыграет на руку. К тому же, противница уже выжата, как лимон. Сарада будет разбита — самый что ни на есть логичный исход этой битвы. Но в одно мгновение она подпрыгивает вверх и теряется в густой шапке дерева. Каваки, заметив столь резкое исчезновение, принялся озираться по сторонам. — Вот же… «Плевать! Она и так уставшая, значит, дело за малым. В таком состоянии она мне точно не соперница. Даже глупо было…» Резкий прыжок — Сарада летит на него сверху по диагонали, напружинившись всем телом. Шустрый кувырок в воздухе, и вытянутая нога направлена прямо в его голову. Каваки среагировал быстро, слегка уклонившись и схватив ее за лодыжку. На вес Сарада была легкой, чего и следовало ожидать. Поэтому было совсем несложно крутануть ее и отшвырнуть куда-то в сторону. Хотя с броском Каваки явно перестарался, но думать об этом было уже поздно. В районе лопаток Сарада ощутила удар о твердый ствол, а вместе с ним и хруст костей. Приземление на траву было не менее болезненным — плечо наткнулось на какой-то камень, скрытый в траве. «Эта битва явно не твоя… Сарада.» Времени на то, чтобы приходить в себя не было — краешком сознания Сарада понимала это. Цепко сминая траву в кулаках, она буквально приказывала себе встать или хотя бы приподняться. Каваки что-то совсем затих. Наблюдает за ее убогими попытками встать или уже ушел, потеряв интерес? Вместо стонов горло издавало сухие хрипы. Сарада попробовала приподняться на локтях. Тело тотчас же за это отплатило — спину пронзила жуткая резь, а в висках болезненно застучало. На плече еще чувствовалась свежая рана — камень рассек кожу. Согнуть спину, чтобы подняться было практически невозможно. Сделав еще одну из таких попыток, Сарада вновь плюхнулась на траву. — Все закончилось слишком уж быстро, — послышался голос Каваки. — Ты не того выбрала себе в противники. Я тебя предупреждал. Голова сама собой повернулась на голос. Циничный тон взбесил Сараду. Взгляд серых глаз был холодно-оценивающим. Как же раздражает эта его манера! Казалось, что Каваки пытался заставить ее почувствовать себя жалкой и раздавленной. Но Учиха поклялась, что в этом его ждет провал. Гнев придал ей сил. Опершись рукой о ствол дерева, Сарада медленно поднялась. Игнорировать боль очень и очень непросто, но ноги еще в состоянии держать ее на земле. Боковым зрением показался Каваки. Ближе, чем был до этого. Почувствовав опасность, Сарада занесла кулак, но крепкая рука обхватила тонкое запястье. Кулак застыл прямо перед его лицом. Какое-то неопределенное время соперники неотрывно изучали друг друга. Очки чуть съехали вниз, из-за чего он мог отчетливо видеть ее глаза. Каваки слегка поежился от взгляда Сарады, как от мороза. И взгляд этот, кстати, никогда ему не нравился. Создавалось чувство, что Сарада может просверлить дыру в ком и в чем угодно. Жгучие черные глаза. Они не смотрят, а простреливают тебя прямо насквозь. Как понял сам Каваки, сейчас эти глаза блестят от предвкушения надрать ему зад и, конечно же, победы. Ровно, как и Каваки, Сарада не спешила разрывать зрительный контакт. Сегодня цвет его глаз показался светлее обычного. Серебряная, испещренная глубокими полосами, радужка резко контрастировала с расширенными черными зрачками. Взгляд Каваки статичен и непоколебим. А, главное, холоден. Будто смотря в эти грозные глаза, ты застываешь на месте. Кажется, что тебя заморозили. О своем несостоявшемся хуке правой Сарада ни на секунду не забывала. Чем сильнее она пыталась продвинуть свой кулак вперед, тем жестче была хватка Каваки. Воспользовавшись моментом, Сарада быстро зарядила ему вторым кулаком прямо в солнечное сплетение. Каваки задохнулся от неожиданности и слегка ослабил хватку. — Ах ты ж… — приглушенно просипел он. Это позволило Сараде выиграть несколько секунд. Идеально вытянутая нога въехала прямо в лицо Каваки, от чего тот отлетел на несколько метров. Сарада горделиво ухмыльнулась, вспоминая отца. Один из его фирменных ударов. Каваки медленно вставал на ноги, прикрывая рукой разбитый нос. Он был готов поклясться, что после такого из глаз в прямом смысле пошли искры. — Вот же паршивка… — прокряхтел он, размазывая кровь по лицу. Но, как известно, время в поединке дорогого стоит. Вот и Сарада, даже не думая стоять на месте, вновь налетела на него. Каваки тоже помнил об этой негласной заповеди. Поэтому, дождавшись, когда противница будет открыта, зарядил ей ногой прямо в живот. Удар снова отшвырнул Сараду. — Плохо выглядишь. Сдавайся! В интонации не слышалось издевки. Наоборот, Каваки обеспокоенно шарил по ней глазами. Она и правда выглядела более чем неважно. — Не дождешься… — пробурчала Сарада, хватаясь за живот. Встав на одно колено, она вновь съежилась от боли. Все органы будто перекувыркнулись, а очки немного спустились на нос. Но победа ни за что не будет так легко отдана! На языке ощущался металлический привкус крови. По подбородку поползла тонкая алая струйка. — Уверена? Тебя будто пожевали и выплюнули. Сарада не слушала и не откликалась на его слова. Лишь спешно думала, что бы еще противопоставить ему. Все в этом бою было под запретом. «Мне понятно, чего он добивается! Всего лишь провоцирует меня. Хочет, чтобы я разошлась и побыстрее выдохлась. Я ведь и так без сил после тренировки с мамой. Если продолжу его атаковать, долго не протяну и проиграю… Думай, Сарада!» Она обнаружила на себе взволнованно-заинтересованный взгляд Каваки. Идея пришла сама собой. Под запретом дзюцу и оружие, но не хитрость. Глаза Сарады медленно закатились, а тело безвольно рухнуло обратно на землю. — Чего?.. Эй!.. Ты там не сдохла? — донеслось со стороны. Сарада оставила его без ответа, лишь прикрыла глаза. Она старалась дышать очень ровно, чтобы унять сердцебиение. Но с ноющей болью во всем теле это давалось с трудом. Приближающиеся шаги слышались все отчетливее. — Эй, я тебе говорю! Сарада не среагировала. Он присел на колени сбоку от нее и принялся тормошить. Однако, поняв, что это бесполезно, прекратил свои попытки. — Черт, говорил же… не надо лезть ко мне. Наивная дурочка! Пальцы коснулись тонкого запястья. Пульс есть, дышит. Каваки слегка приблизился к ее лицу, чтобы раскрыть веко и проверить зрачки. Кажется, все в норме. От него не укрылась белая паутинка трещин на линзе ее очков. В одно мгновение кулак Сарады резко и неожиданно впечатывается в челюсть ничего не успевшего понять Каваки. Сила удара опрокинула его на спину. Кажется, эффект неожиданности сработал. — Ты… Обманула, значит?! Чтоб тебя… — Каваки потирая ушибленную челюсть. — Думал, я так легко сдамся? — Это не считается, ты играла грязно! Но ничего... я заставлю тебя запеть по-другому! — в глазах Каваки кипела бессильная ярость. Игнорируя его угрозу, Сарада поднялась на землю, настолько быстро, насколько позволяло ноющее тело. Теперь она обратила внимание на треснувшую линзу очков. — Вот черт… — Советую тебе сдаться, ибо я не собираюсь тащить тебя до больницы. Скажу вот что — ты не туда сунулась, — теперь Каваки был максимально серьезен. — Провалиться мне на этом месте, если сдамся! — движением головы она откинула надоедливую челку. — А, понял… может, нравится, когда тебя мутузят? Тон, мимика, взгляд — во всем его образе сквозило издевательство. — С Кармой или без… я все равно сильнее. Мне просто было интересно что ты можешь без своих глаз и дикой силищи. Оказалось… Каваки явно ехидничал, провоцировал, заставлял противницу выжимать все силы. Он решил показать свое превосходство, насмехаясь над ней? Если это то, о чем думала Сарада, придется показать умнику, что этим он делает хуже только себе. Его насмешки лишь придают сил. Разгневанная Сарада вызывала живой интерес. Каваки еще никогда не видел ее такой отчаянной и азартной. Словно внутри нее бушевало настоящее пламя. Сарада неподдельно загорелась, вошла в кураж. Обманчиво замахнувшись левой, она подалась всем телом вперед. Но в эту же секунду делает выпад локтем с разворота справа. Каваки, конечно, успел поставить блок, чтобы хоть как-то смягчить удар. — Ну же! И это удар будущего Хокаге? Ничего смешнее в жизни не видел! — кричал он, блокируя очередной выпад. — Если ты будешь управлять Конохой так же, как дерешься… от нее останутся рожки да ножки! Эти слова заставили опешить так, что перехватило дыхание. Ее способности и высокая цель поставлены под сомнение. Непроглядно-черные радужки загорелись красным. Активированный шаринган нисколько не испугал Каваки. Напротив, раззадорил еще больше и вызвал нешуточный интерес. Ничего не боясь, он погрузился в него взглядом, буквально утонул в этом ярко-красном свечении, изучал затейливые узоры. Шаринган поразителен. Он никогда бы не признался вслух, но про себя был готов повторять это сколько угодно. За время жизни среди шиноби Каваки успел узнать, что шаринган — глаз, отражающий сердце. И эти глаза поистине удивительны. Тысячу раз удивительны. Теперь, теряясь в этом алом омуте, ему казалось, что раз шаринган активирован, значит, задеть Сараду удалось успешно. Каваки ощущал себя живым и настоящим, когда видел, что люди хоть как-то на него реагируют; что и он может иметь власть над чужими чувствами и эмоциями. То же происходило и сейчас — он живее всех живых, невероятно одухотворен. Разум будто накрыла горячая волна, а в руках появилась легкая дрожь. Но что бы Каваки ни чувствовал, он хорошо умеет это скрывать. Они стояли, в немом гневе разглядывая друг друга и тяжело дыша. Его губы невольно растянулись в саркастической ухмылке. — Отлично. Я-то думал с тобой будет скучно, а ты не так проста. — Я не собираюсь тебе проигрывать! — ответная реплика не заставила себя ждать. Похоже, Каваки действительно недооценил ее. — Тогда спрячь свой шаринган. Он тебе не понадобится. — И без тебя знаю! Учиха мысленно корила себя. Показывать эмоции и терять контроль было недопустимо. Но у Каваки это не вызвало никакого возмущения, что показалось ей странным. Сарада прикрыла глаза и сделала несколько глубоких вдохов и выдохов. На данный момент взять себя в руки было не так-то просто, но совершенно необходимо. И вновь они сошлись в ближнем бою. Каваки не мог не задаваться вопросом: откуда Сарада черпает силы? Ведь очевидно, что она и до него была неплохо истощена. Самоуверенная девчонка. Мало того, что пытается залезть к нему в душу, так еще и вызвала на поединок. Придется преподать Учихе парочку уроков, так он решил. Тело Сарады напрочь выбилось из сил, но она упорно не желала обращать на это внимание. Борьба велась не только с Каваки, но и с самой собой. Однако она чувствовала, что открывшееся второе дыхание долго не пробудет, ведь тело — не машина, у всего есть предел. Но строчку из книги она настырно повторяла, как мантру: «Дух сильнее плоти» Легкие начали подводить и Каваки тоже. Тело будто вот-вот взорвется от перегрева и бурлящих эмоций. Он отчетливо слышал собственное сердцебиение, чувствовал его в висках. Внимание было полностью сосредоточено на блокировании и ответном нападении. Сарада, уже не стесняясь, рычала почти при каждой атаке. Словно от этого рыка зависела сила ударов, а заодно и все шансы на победу. Контроль, выдержка, внимательность — все, о чем она сейчас думала. Безобидный дружеский спарринг обернулся в нечто бедственное. Сарада злилась и на себя, и на противника, чувствовала боль и безысходность. Каваки был зол на судьбу и разворошенные надоедливой девчонкой воспоминания из прошлого. Оба вымещали свой гнев в текущей драке.***
— Каваки! Сарада! Какого черта здесь происходит?! Двое тут же замерли и повернулись на голос. К ним торопливо приближались ЧоЧо и Мицуки. — Вас сюда не звали, уходите, — ответил Каваки, сплюнув кровь. ЧоЧо злобно зыркнула на парня, не удостоив его ответом. — Сарада, что у вас происходит? И… ты… твои очки… — она мягко взяла подругу за запястья и стала пристально изучать ее с ног до головы, периодически награждая Каваки укоризненными взглядами. — Успокойся, Чо, мы всего лишь тренировались. Я сама попросила Каваки сразиться со мной, — Сарада постаралась улыбнуться как можно доброжелательнее. — С-сама? — Акимичи буквально растерялась. — Ты ее слышала, не мешай, — встрял парень, складывая руки на груди. — Каваки, полегче, — сдержано упрекнула Сарада. — А вы здесь зачем, ребят? — Я тебя искала! А потом по пути встретила Мицуки, — объяснила ЧоЧо. — Хотела немного отвлечь тебя от тренировок, и чтобы ты мне составила компанию, но… Она с неподдельной тревогой взглянула на кровоточащее плечо подруги. — Но вижу, что сегодня ты не в состоянии. В следующий миг ее будто осенило. — Вот что, давай-ка я провожу тебя! Ты и так тренировалась слишком много времени. — Нет, ЧоЧо, мы же… — слабо возразила Сарада. — И слышать ничего не хочу! Посмотри на себя, вот-вот в обморок упадешь! — причитала Акимичи, схватив ее под локоть. Сил на сопротивление не было. Накаленная атмосфера соперничества, по сути, уже разрушена. Сарада бросила вопросительный взгляд на Каваки. Его лицо ничего не выражало, если не считать немигающих глаз, которые готовы буквально пригвоздить к земле. Однако нельзя просто так взять и уйти, это было бы неуважительно по отношению к Каваки. Сарада остановилась возле него, что заставило ЧоЧо слегка насторожиться. — Что ж, всегда есть куда расти, — ее рука внезапно легла на плечо парня, слегка сжимая. Каваки чуть вздрогнул от неожиданности, но, как ни странно, сопротивления не проявил. Лишь медленно переводил взгляд с тонкой руки с почти размотавшимся кровавым бинтом на местами оцарапанное и покрасневшее лицо. Обычно никто, кроме Боруто или Седьмого не имел с ним такого непринужденного тактильного контакта. Сарада позволила себе переступить эту черту. Она была по-настоящему признательна Каваки за уделенное время. Пусть этот упрямец и разозлил ее не на шутку. Учиха нашла в себе силы благодарно улыбнуться, хотя, с подбитым лицом сделать это было нелегко. Стоило уголкам ее губ приподняться, как гематома на щеке сразу же напомнила о себе. Лицо слегка поморщилось от боли, но сразу озарилось неловкой полуулыбкой. — Спасибо за спарринг, Каваки! Парень слегка оторопел, но не смог толком ничего ответить, так как настойчивая пухлая девчонка потащила Сараду куда-то вперед. Мицуки лишь молча наблюдал за происходящим, видимо, делая собственные выводы. ЧоЧо не нравилась данная ситуация. Конечно, она знала, что на практике шиноби бывали схватки и пожестче. Акимичи доверяла Сараде, как самой себе, знала, что она опытная куноичи. Но беспокойство за подругу заставляло думать, что Каваки перегнул палку. Сам же Каваки, игнорируя пытливо-изучающий взгляд Мицуки, смотрел в след двум девушкам. Ковыляя под руку с ЧоЧо, Сарада постепенно удалялась. Дождавшись, пока они скроются из виду, Каваки обернулся на поле. Словно ничего и не было. Не было никакого азарта, этих пылкости и увлеченности, бьющих через край. Словно их бой — совершенно отдельный отрезок времени, никак не связанный с их действительностью. Словно его резко перекинуло в реальную жизнь. Несколько мгновений назад перед ним стояла Сарада. Смотрела с благодарностью и мило улыбалась, несмотря на потрепанный внешний вид и искалеченное тело. Даже позволила себе дотронуться до него. Сказала спасибо за спарринг, хотя Каваки не особо понимал за что тут благодарить. Но если отмотать намного дальше, то была Сарада, которая, превозмогая боль, лупила его, что было сил, только бы самой не ударить лицом в грязь. Та самая Сарада, которая не остановилась бы ни перед чем, лишь бы продолжать двигаться к своей цели. Та самая, что смахнула с себя всю усталость и привычное дружелюбие, проявила всю свою необузданность в схватке с противником. Та, что показала огонь, пылающий в сердце и отражающийся кроваво-красным шаринганом в глазах. Да, пока что она недостаточно сильна и во многом ему уступает. От кресла Хокаге она еще очень и очень далека, но… В Каваки зажглась крохотная искорка веры.***
Сарада прихрамывала, вполуха слушая щебетание ЧоЧо и молча сетуя на разбитые очки. Кажется, придется обратиться к Карин, хоть и жутко неудобно. Ей не терпелось проанализировать все произошедшее, но было ясно, что в присутствии ЧоЧо сделать это совершенно невозможно. Но одно Сарада уяснила для себя точно — с таким оппонентом, как Каваки, о понятии «зона комфорта» можно смело забыть. Он уж точно не даст изнежить себя.