***
Довольная Сарада стояла перед зеркалом, разглядывая себя в новых очках. Пришлось обойти несколько салонов оптики (что чуть не вывело из себя Сакуру), чтобы найти такие же красные. Выбери она другие, долго бы мучилась с тем, чтобы привыкнуть к новому образу. Чуть сжимая в руках старые очки, Сарада в очередной раз вздохнула с сожалением: — Подарок Карин… Но ничего, они все равно стали мне маловаты. Кончик пальца прошелся по битому стеклу, ощущая все трещинки и шероховатости. Мелькнула мыль, что теперь эти очки хранят память не только о Карин, но и о Каваки. Сарада слабо улыбнулась воспоминаниям, но решила не заострять на этом внимание. На подходе новый день и новые задачи. Как только очки были убраны в ящик тумбочки, послышались чьи-то очень быстрые шаги, переходящие в бег. — Сарада! — голос мамы ворвался в комнату, видимо, раньше нее самой. Сарада уже успела порядком перепугаться: вдруг случилось что-то плохое. Но лицо Сакуры выражало чистый восторг. — Сарада, я виделась с Наруто! Папа возвращается через пару дней! Удивление и радость смешались, отразившись на лице широкой улыбкой. Как же давно она не видела папу. Несмотря на некоторую холодность в общении, они с Саске сумели найти общий язык. Сарада уже давно простила и поняла все его долгие отсутствия, и уже вспоминала об отце исключительно с теплотой в сердце. Внутри загорелся несмелый огонек надежды — вдруг удастся выманить у папы новую технику? Он ведь обещал! — Я хочу накрыть шикарный стол, — заявила Сакура. — Нужно заранее закупиться продуктами, поможешь? Сейчас мама больше напоминала влюбленную девочку, что Сарада не удержалась и рассмеялась: — Ох, мама… Сколько бы папа ни возвращался домой, твоя реакция всегда одинакова. Хорошо, пойдем. «Интересно, надолго ли папа вернется?» — уже в супермаркете думала Сарада, отбирая свежие томаты по просьбе матери. За эти несколько дней не происходило ничего интересного. Довольно тривиальные и непродолжительные миссии. Сегодняшний день принес предвкушение чего-то важного. То ли интуиция шепчет о переменах, то ли это радость возвращения отца. Но было и то, что по-настоящему грело сердце — недавний диалог с Каваки. Они встретились однажды вечером. Каваки закончил тренировку с Наруто и случайно увидел ее, идущую домой. «— Одного я не пойму… Как можно вот так брать и выговариваться чужому человеку? Как это — просто взять и рассказать такие подробности из жизни? — скрестив руки на груди, рассуждал Каваки. С надменным выражением лица он ждал объяснений. Но Сараду это нисколько не взволновало, она лишь улыбнулась в ответ. — Вовсе не ерунда, Каваки. Чужим людям бывает легче выговориться, потому что… — на секунду она задумалась. — Ох, на это может быть множество причин. Нам всем иногда нужен этакий «беспристрастный слушатель». А еще, тебе не всегда может хотеться, чтобы знакомый человек что-то о тебе знал. Ведь иногда именно чужой человек способен понять нас даже лучше, чем близкий. Но, получается, не такой уж он тогда и близкий… Сарада осеклась и издала неловкий смешок. — Но это уже другое. Конечно, далеко не каждому незнакомцу можно все рассказать. Случай с Кейтаро немного другой, ему просто не с кем было поделиться. Но выговариваться порой необходимо! И именно тем людям, которые не на словах, а по-настоящему тебе близки. Тем, кто всегда на твоей стороне, кто не осудит тебя. Ты должен быть твердо уверен в них. Сарада прекрасно понимала, что список людей, которым доверяет Каваки, можно рассматривать под микроскопом. — Я надеюсь, что с каждым годом этих людей у тебя будет становиться только больше.» Сарада усмехнулась собственным мыслям. Совместное чтение и обсуждение прочитанного начали давать хоть какие-то плоды. В те минуты ей даже показалось, что чувство одиночества немного притупилось. Сердце переполняло счастье от разговора с человеком, который заинтересован в том же, в чем и она. Неужели Каваки потихоньку оттаивает? Это и хорошо, пусть у него станет на одного друга больше. Все-таки Седьмой был прав, когда несколько лет назад говорил ей об узах. Было бы хорошо, если бы Каваки, наконец, в полной мере все это понял. Где-то в легких приятно потеплело, а сердце гулко забилось. Придя в себя, Сарада помотала головой, чтобы смахнуть эти непонятные ощущения. Нужно было сосредоточиться на дальнейшем поиске овощей для стола. «Я хочу стать таким же Хокаге, как Седьмой — объединять людей, вселять в них надежду…» Неся пакеты с покупками, Сакура и Сарада проходили через маленький рынок. Прилавков было совсем немного, ничем особо полезным и съедобным здесь не торговали: игрушки, сладости и прочие мелочи. Уловив сладкий аромат, Сарада вдохнула поглубже и попыталась определить откуда он доносится. Долго ждать не пришлось — слева от нее прилавок с яблоками в карамели. Круглые аппетитные яблоки так и манили. На каких-то из них солнечные блики ярко искрились на карамели, а какие-то демонстрировали различного рода разноцветную посыпку. «Что, если в качестве своеобразной награды я принесу ему таких яблок? Наверняка будет ворчать, как старый дед… Но, не сомневаюсь, они ему понравятся. Пусть даже если он никогда не признается!» — думала Сарада. — Сарада, ты чего застыла? — окликнула ее Сакура. Вздрогнув, Сарада бросила: — Мам, ты иди, я тебя догоню. Но Сакура подошла к дочери, было интересно на что она так смотрит. — О, яблочек захотелось? — весело полюбопытствовала она. — Не то чтобы… — замялась Сарада. — Это я так… друзей угостить. Ты иди, а я быстро куплю и пойду за тобой. Молча кивнув, Сакура последовала домой. «Понятия не имею, где он сейчас, — рассуждала Сарада, — но можно будет занести в дом к Седьмому…» Сарада собралась подойти, как вдруг опомнилась: Химавари ведь тоже захочет, если увидит. «Ничего, — подумала она, — так даже лучше! По крайней мере, это не будет выглядеть подозрительно. Да и ничего плохого в том, чтобы сделать друзьям приятный сюрприз.» Теперь, уже полная энтузиазма, твердым шагом она направилась к прилавку.***
Заходящее солнце пылало, озолотив деревню. Многие с нетерпением ждали, когда оно наконец скроется. Вечером было не так жарко, но духота стояла до самой ночи. Прогуливаясь по парку, Каваки вспомнил о том самом дереве, где впервые открыл для себя «Лавандовый путь», и поспешил туда. Само дерево находилось в укромном месте парка, так что спрятаться в его кроне будет вдвойне приятно. Без труда забравшись на ветку, Каваки размял спину и принялся за чтение. Он как раз искал тихое и безлюдное место. «Мне кажется, я безнадежен. Мать и брата убили прямо на моих глазах, а я просто стоял и смотрел. Смотрел, как жизнь покидает глаза и тела моих единственных в этом мире близких людей, как лужи крови растекаются под ними. Всю жизнь я винил себя, но при этом понимал, что был всего лишь ребенком и ничего не мог сделать. Но даже малолетний возраст не служил мне оправданием. Смотрю на звездное небо, становится только хуже. Этот мир пропитан одиночеством. На самом деле, никому ни до кого нет дела. А этим звездам — так и вовсе. Светят так красиво, просто глаз не оторвать. Но это холодный свет безразличия,» Теперь он отрешенно глядел поверх книги. Непрошенные мысли помешали дальнейшему чтению. Каваки задумался: если бы его родной отец умер, грустил бы он так же, как Кейтаро, или испытал облегчение и торжество возмездия? «Наверняка и так помер уже давно», — появилась догадка. Спился или, будучи в нетрезвом состоянии, упал и ударился головой. А может ввязался в пьяную драку? Вариантов могло быть бесконечно много. Но, учитывая сколько денег отдал ему Джиген, отец действительно мог спиться вусмерть. Каваки был бы очень удивлен, если бы узнал, что он все еще жив. Время близилось к вечеру. Каваки не заметил, как потихоньку солнечный свет начал пропадать и читать в таком месте, как это, стало практически невозможно. Было бы неплохо позволить себе отдохнуть от чтения, ведь в тени этого дерева так тихо и прохладно. Он прикрыл глаза, наслаждаясь уединением и пением птицы, что сидела на соседней ветке. Прошлое окончательно втоптало Каваки в землю. Хоть и не хочется, но надо это признать. Однако Наруто с каждым днем все больше опровергал слова его родного отца и Джигена, с корнем вырывая старый жизненный уклад и взамен взращивая новый. Седьмому Хокаге каким-то чудесным образом удалось залатать немало трещин в сердце Каваки. На самом деле «рецепт» довольно прост: обыкновенные забота, понимание, человечное отношение и любовь. Любовь… Каваки не раз слышал это слово. Такое потертое, но совершенно недоступное для его понимания слово. Испытает ли он когда-нибудь подобное? А может вообще не нужно так глубоко в это вникать? Вполне хватает того, что делает для него Наруто. Это и так огромный подарок небес. И думать о том, что он хочет или заслуживает чего-то большего, было бы несусветной наглостью. Но все ли может быть подвластно даже такому человеку, как Наруто? Вряд ли. Далеко не все раны можно залечить, иногда даже время с этим не справляется. Все равно что-то останется в сердце Каваки на всю жизнь, кто бы ни старался. Эта боль будет чем-то сокровенным, принадлежащим только ему. Каваки уже не тот маленький дикий сорванец, каким его притащили в Коноху. Он сумел почувствовать себя частью жизни Седьмого Хокаге, но так и не сумел почувствовать себя частью этой деревни. Все до тошноты дружелюбные, чужие. Каваки хотелось знать почему они такие, почему так добры к нему, точнее, к такому, как он. А оказалось не так-то просто «вдолбить» в голову понятия об узах и друзьях. Каваки не смог бы подпустить к себе такое количество людей, как Наруто, Боруто или Сарада. Он пытался и терпел, делал все, что мог. Но проявление щедрости и доброты от кого-то кроме Наруто или Боруто вызывали подозрения, заставляли вновь ставить стену. «И все равно… оно никуда не денется, даже если тебя окружает толпа людей,» — решил он. Каваки был убежден — одиночество вшито намертво в его сердце. Голоса, доносившиеся снизу, мигом разорвали тишину, а заодно и счастье уединения. Птица, резко прекратив свою трель, рванула с ветки и улетела прочь. Каваки закатил глаза: даже здесь нельзя нормально побыть одному. Ему не хотелось быть замеченным, поэтому, оставалось спокойно себе сидеть, не обращая ни на кого внимания. — …батя сказал, что Саске-сенсей возвращается! — этот голос Каваки не спутал бы ни с чьим другим. — Как же долго его не было... Я так хочу, чтобы мы начали тренировки, даттэбаса! — Боруто, имей совесть, — донесся размеренный голос Шикадая. — Он ведь так долго отсутствовал. У него есть семья, которая тоже хочет провести с ним время. — Да знаю я… Парни начали какую-то пустую болтовню, плавно перейдя с возвращения Саске на тему игральных карт. Каваки безнадежно вздохнул — прошло несколько лет, а они все еще играют, как дети. Раньше он и сам нередко составлял им компанию, но особой страсти, как Боруто, к этим играм не питал. Тело поневоле начало погружаться в сладкую дремоту. Настолько, что руки Каваки ослабились, а книга полетела вниз. Пронзительный крик вырвал Каваки из мечтательной полудремы. Он дернулся в испуге — книги в руках не оказалось. Пришлось слегка высунуть голову, чтобы посмотреть, что же там происходит внизу. — Твою ж… — шепнул Каваки, увидев происходящее. — Оу, чье это? — Иноджин поднял голову. — Вроде упало оттуда… — Каваки?! — удивились все разом, глядя на него снизу. Убежище рассекречено, смысла прятаться нет. — Ты уронил?! — сердито щурился Боруто, тряся книгой. — Прям на башку мне, даттэбаса! Каваки ловко спрыгнул с дерева и первым делом набросился на него: — Дай сюда! — Ты читаешь? С чего это вдруг? — удивился Шикадай. — Отвяньте, — буркнул Каваки, выхватывая книгу. — А что за книга-то? — спросил не менее удивленный Боруто, даже позабыв о боли в голове. — Отошли, я сказал! Лицо Боруто на несколько секунд приобрело задумчивое выражение. А затем глаза округлились, будто бы он о чем-то вспомнил: — Стоп… С такой же книгой вроде Сарада ходила. Так это ее? — Тебе что за дело? Я не собираюсь давать отчет, — ответил Каваки пытаясь казаться невозмутимым. — Поворот… — Боруто присвистнул, игнорируя грубость. — Читающий Каваки. Тебя Сарада укусила что ли? В ответ на шутку Боруто Шикадай подавил смешок кулаком, а Иноджин, напротив, рассмеялся, ничего не стесняясь. Не желая затягивать скандал, Каваки фыркнул и направился к выходу из парка под провожающие взгляды ребят. — Зря он так… Мы ж ничего плохого не хотели, — Шикадай глубоко вздохнул. — Когда это он начал увлекаться чтением? — тихо спросил Иноджин, подходя к Боруто. — Понятия не имею, — непонимающе моргая, протянул Боруто. — Это ж книженция Сарады… Какие общие дела у них могут быть?***
— Ты уж прости, что задержала, — совестно улыбнулась Сакура. — Но теперь мы закончили, ты на сегодня свободна. Спасибо за помощь! — Вовсе ты меня не задержала, несколько минут роли не сыграли, — улыбнулась Сарада в ответ. — Что ж, иди теперь к друзьям. Завтра у нас много дел, не забудь! — предупредила Сакура. Сарада шутливо отдала матери честь и побежала в свою комнату. Она позаботилась о Мицуки и каждом члене семьи Узумаки, купив всем по отдельной коробочке. Оглядев презенты, она в безысходности покачала головой: — Нет, все-таки как-то подозрительно… — Но это же из хороших побуждений, — послышался голос за дверью. — Мама?! — обернулась Сарада. — Ты чего… — Нет-нет, я не собиралась подслушивать. Просто хочу сказать, что подарки без повода не всегда могут быть подозрительны. Особенно, если это для друзей. Но тебе, конечно, виднее… — Сакура подмигнула и скрылась за дверью. Вновь расплывшись в улыбке, Сарада принялась сортировать все купленное: коробка для Мицуки, для Боруто, Химавари, Каваки, Хинаты, Седьмого… — Да уж, расщедрилась я… Но я ведь иду в дом к целой семье, и было бы неправильно приносить угощение кому-то одному. Сначала занесу Мицуки, потом пойду к Узумаки... Как выяснилось, Каваки дома не было — отправился неизвестно куда. Боруто же ушел гулять с друзьями. — Они не взяли Каваки с собой? — удивилась Сарада. — Я тоже не знаю почему, — Хината пожала плечами. — Какое-то время они постоянно были вместе. Возможно, что-то случилось. — Спасибо тебе большое за угощение, Сарада-чан! — проговорила Химавари, хватая зубами карамель. — Так вкусно! Сарада не смогла сдержать смеха. — Не за что, Химавари. — Кстати, Сарада-чан… а почему ты принесла нам яблоки? У тебя какой-то праздник? Вопрос окончательно поставил Сараду в тупик. Заметив это, Хината укоризненно посмотрела на дочь: — Химавари! Достаточно было и благодарности. Сарада просто хотела порадовать нас. Сарада облегченно выдохнула. — О… Все в порядке, Хината-сан. Но вы правы, я просто увидела эти яблоки, вспомнила о ребятах и действительно решила немного порадовать их. У меня есть еще отдельно для Боруто и Каваки… — она приподняла пакет. — Разрешите я оставлю это в их комнатах? Получив разрешение Хинаты, Сарада последовала наверх. Оставив коробку на столе Боруто, она покинула комнату. В ней она с самого детства знает каждый уголок, и ничего интересного там быть не может. Но теперь на очереди комната Каваки. Не то чтобы она собиралась копаться в его вещах. Было просто интересно глянуть как он вообще живет, и что за атмосфера царит в его комнате. Комнатка оказалась совсем не большой, поменьше, чем у Боруто и Химавари. Но Сарада уверена — это не умаляло любви Седьмого к нему. Здесь было чисто, но это, несомненно, заслуга Хинаты. Картину немного портил скомканный плед, лежащий на футоне. Атмосфера в его комнате не такая напряженная и холодная, как могла ожидать Сарада. Приглушенный свет, тонкий ненавязчивый аромат, исходящий от комнатных растений. Весьма уютно. И все же было одно «но». Каждый предмет мебели, каждая вещица в этой комнате так и дышала неприкосновенностью. Сараде казалось, что если она хоть к чему-то притронется, сюда немедленно ворвется Каваки и, подобно бешенному псу, набросится на нее. Сарада усмехнулась. Нет. Она обещала быть деликатнее, не влезать в его личное пространство. А повод прихода сюда весьма безобиден — она всего лишь хочет оставить подарок. Ее руки не коснуться ничего, что находится здесь. Но единственное, что привлекло внимание — толстая книга, лежащая на столике. «Он читает что-то еще? Было бы приятно это знать», — озадачилась Сарада. Она подошла к столу и взглянула на обложку: «Военная история Конохи». — Ого… — Сарада не удержалась от удивления. — Не ожидала… Каваки интересуется Конохой и ее историей? Можно бы и расспросить его об этой книге, но Сарада побоялась, что ему не понравится излишнее любопытство. Достаточно того, что она пробралась в его комнату. «Лучше не надо… Как говорится, от греха… — рассудила Сарада. — Это может быть и не его книга». Поняв, что задержалась неприлично долго, она поспешила спуститься вниз.***
Деревня стояла на ушах — все дело в подготовке к Летней ярмарке. В Коноху прибудут крупные торговцы лучшими товарами. Ходят слухи, что будут выступать и фокусники. Игнорируя весь этот шум на площади, Каваки шел домой. Небо уже совсем потемнело. Он был голоден, но на предложение Хинаты поужинать никак не откликнулся — молча поднялся к себе. Настроения совершенно не было. Бросив сумку на футон, Каваки тяжело опустился в кресло. И от чего же так паршиво? «Да ладно, мне не привыкать…» — угрюмо подумал он. Тьма за окном мозолила глаза. Он нехотя поднялся и закрыл штору. «Что-то не так», — шепнуло шестое чувство. Каваки подозрительно напрягся, глаза забегали, осматривая помещение. Нечто незнакомое, лежащее на столе, попало в поле зрения. То была небольшая коробочка нежно-зеленого цвета, обернутая красной лентой. Яркость этого предмета совершенно не вписывалась в обстановку, скорее, это выглядело очень настораживающе. Но больше всего привлекала внимание записка, что была поддета под эту самую ленту. «Наверное ты еще не пробовал эту вкуснятину. Поверь, это поднимет тебе настроение!» Каваки недоуменно нахмурился. — Кто-то был здесь… но кто? Он вышел из комнаты и собрался спуститься вниз. Нужно разузнать хоть у кого-то, что тут вообще происходило за время его отсутствия. Но в коридоре показался чумазый Боруто, что самозабвенно облизывал пальцы. — Опа, Каваки! — он вытащил большой палец изо рта. — Как тебе яблочки? Сарада молодец, даттэбаса! Повисло неуютное молчание. — Сарада?.. — в замешательстве прошептал Каваки. Боруто совершенно не смутило выражение лица друга, он так и оставался в задоре. — Ну да. Это ж она принесла… Погоди, а ты что не в курсе? От внезапного осознания Каваки резко захлопнул дверь своей комнаты и отошел к самому окну. Однако не услышал, как обеспокоенный Боруто вошел за ним. — Да что эта девка себе позволяет! — рычал Каваки. — Ты чего это злишься? — спросил Боруто, закрывая за собой дверь. — Какого ты тут делаешь?.. — Это мой дом, не забывайся! — предупредительно насупился Боруто. Каждый раз, когда он произносил эту фразу, в Каваки просыпалось непонятное чувство стыда, смешанное с какой-то бессильной яростью. Он не мог понять на кого больше злился: на себя, за то, что не имеет ничего своего, или на Боруто, который периодически об этом напоминает. — Значит, эта Сарада была в моей комнате? — кричал Каваки, указывая пальцем на коробку. — Ну конечно! Кому же еще могло прийти такое в голову! И как я сразу не догадался... Боруто немного опасливо косился на Каваки. Чаша терпения второго явно переполнилась, или же он сегодня просто не в духе. — Ну, по ходу да. А что тут такого? Она и в моей комнате была. Но мне прятать от нее нечего, мы с пеленок друг друга знаем, даттэбаса. — А я — нет! Вот попадется она мне… Боруто начала не нравиться эта ситуация. — Слушай, прекрати, — он сел в кресло. — Хорош глотку надрывать. Сколько ты уже с нами, а замашки дикаря у тебя так никуда и не ушли. Я уверен, она просто хотела сделать сюрприз и порадовать тебя, да и всех нас. В этом нет ничего плохого. В дружбе это нормально, даже хорошо, даттэбаса. Между прочим, не каждый твой друг… — Она мне не друг и убирайся отсюда! — взревел Каваки. — Что вы все пихаете мне ее в друзья? Что ты, что Седьмой… — Все упрямишься? — невозмутимо сказал Боруто, проигнорировав, что его прогнали. — Такие уж все у нас ребята — дружелюбные, никак иначе. Сарада всегда была добра к тебе, чего ты так ее сторонишься, не пойму. Мы с батей тоже к тебе добры, но от нас-то ты не бежишь. Почему к Сараде такое отношение? В ожидании ответа Боруто уперся взглядом точно ему в глаза. На короткое мгновение Каваки показалось, что он знал почему, точно знал. Сегодня, сидя на ветке, мысленно рассуждал об этом. Но, вдумавшись в вопрос, почему так отторгает именно Сараду, понял, что ответить не может. Слишком навязчива? Скорее, чересчур инициативна. Может, это не и плохое качество, но чем он заслужил такую честь — неизвестно. Это и беспокоило. Каваки спрятал руки в карманах и безнадежно выдохнул, как будто сдался: — Не задавай вопросов, на которые я не знаю ответов… — Чего? Как это не знаешь? — Боруто изменился в лице, начав еще пристальнее изучать Каваки. — Не обязан я дружить с ней и не просил угождать. Мне вас хватает. Каваки вновь повернулся к окну. Вся эта ситуация серьезно его озадачила, в какой-то степени, даже пристыдила. А ведь день шел довольно неплохо… Боруто молчал, видимо, обдумывая слова Каваки. Взгляд его блуждал по простенькому коврику на полу. — Лишних друзей не бывает, — вдруг выдал он. — И вот, что я тебе скажу по своему опыту: такими друзьями, как Сарада, не бросаются. Мы с Мицуки даже не представляем, что бы делали без ее заботы и привычки все держать под контролем. Она понимает, что тебе здесь непросто и помогает освоиться. Хочет дать тебе понять, что не все люди плохие. Боруто глубоко вздохнул и продолжил: — Просто попробуй не огрызаться, а спрятать свои шипы и посмотреть на нее трезвым взглядом. Вот увидишь, она не съест тебя, — он исподтишка глянул на Каваки. — Неужели прошло недостаточно времени, чтобы понять, что она хорошая и не причинит тебе вреда? Каваки молча слушал, явно не собираясь отвечать. — К тому же, как я понял, она тебе книгу дала… — А вот это уже не твое дело, — он резко повернулся вполоборота. Боруто подавил желание отплатить ответной дерзостью. Сейчас это не сработает, только усугубит ситуацию. Поэтому он деликатно продолжил: — Знаю, Сарада бывает очень строга и к себе, и к другим. Но это так она выражает любовь и заботу. Я-то уже давно привык к этому, а тебе только предстоит. И не отрицай, мы все в одной команде. Но если наша команда, а уж тем более Сарада, тебе не по нраву, мы не станем тебя задерживать. Обратись к бате, пусть определит тебя в другую. Мне же не нравится, что ты так относишься к нашей подруге. — Если тебе чего-то не нравится — твоя проблема… — А твоя проблема в том, что ты так нагло принимаешь доброту, а взамен ничего не отдаешь. Даже и «спасибо» элементарно не скажешь, только рявкаешь. А это так не работает, даттэбаса. Боруто поднялся с кресла и, скрепя половицами, направился к выходу. Ему было совершенно не интересно, что ответит Каваки. Пусть подумает над его словами. — Яблоки и правда обалденные, попробуй, — бросил он напоследок, закрывая дверь. Каваки вяло проковылял к столу. Сердце сдавила необъяснимая тяжесть. Эта коробочка выглядела мило, не поспоришь. А записка… так и лучится светом, что лицо морщится автоматически. И чем он заслужил столько добра в свою сторону?***
— Кава-а-а-ки-и… — Наруто хотел поприветствовать, но вместо этого прозевал его имя. — Что привело тебя сюда? Каваки, держа в руках стаканчики с горячим кофе, оттолкнул дверь ногой. — Держи, — он поставил один стакан на стол. — О, кофе! То, что мне сейчас так нужно, даттэбайо! — Наруто явно оживился, вдыхая терпкий аромат. Оставив кофе остывать, он отложил документы в сторону и всецело переключил внимание на нежданного гостя. — Ну, не будем тянуть. Садись, — Наруто указал на соседний стул. — Рассказывай, в чем дело. — Э-э… — Каваки ошарашенно уставился на него, проглотив все слова. Наруто тихо рассмеялся: — Только не говори, что зашел просто так, кофе занести, еще и ночью. Ты же не думаешь, что я в это поверю? Каваки, почувствовав себя полным дураком, стыдливо опустил взгляд в пол. — Думаешь? — теперь Наруто не мог скрыть искреннего смеха. — Выкладывай давай. В голове стало совсем пусто. Каваки тяготило множество чувств, которые выразить словами было не так-то просто. Желание как можно быстрее посоветоваться с Наруто теперь казалось слишком порывистым и необдуманным, даже бредовым. Уговорив себя собраться с духом, он начал: — Не знаю, как и сказать… Мне кажется, я не заслуживаю… Каваки осекся и неуверенно покачал головой. Воцарилось гробовое молчание. — Чего не заслуживаешь? — Наруто удивленно захлопал глазами, пытаясь прогнать сон. — Ну… всего. Всего хорошего, что для меня делаешь ты и другие. С чего бы им хорошо ко мне относится? — Насчет нас с тобой мы уже давно говорили. А другие... потому что они принимают тебя, хотят подружиться, а вовсе не воевать. Разве это так плохо? — Может и не плохо. Просто я ужасно себя чувствую, когда получаю добро от кого-то… Мне как будто… что ли… Наруто видел, как Каваки мнется, подбирая слова, но мешать ему не стал. — Ну… типа… стыдно. Вот. — Стыдно? А за что же тебе стыдно? Это ж наоборот прекрасно, что все вокруг к тебе добры, желают только хорошего и всегда готовы прийти на помощь! Ты должен радоваться, Каваки. Мне вот в детстве далеко-о-о не со всеми людьми так везло, даттэбайо… — на какой-то миг голубые глаза затуманились воспоминаниями. — Да стыдно потому, что я к ним отношусь вовсе не хорошо. И как к такому человеку, как я, можно хорошо относиться? Я ни о чем таком не просил! — с надрывом произнес Каваки. Наруто терпеливо пояснил: — Об этом мы уже говорили, Каваки. Жители в моей деревне очень дружны, они не могут по-другому. Да и я такого не допущу. — Тут Боруто кое-что сказал мне… — сам не зная зачем, признался Каваки. Наруто напряг слух. — Он сказал, что доброту нельзя просто так принимать, ничем не отплачивая взамен… это так? Или твой белобрысый червяк надурил меня? Наруто беспечно загоготал, хлопнув протезом руки по столу. — Надо же, а Боруто наконец-то мыслит, как взрослый человек. Он совершенно прав, и мне жаль, что я не сказал тебе этого раннее. Да, Боруто попал в точку. Каваки удрученно поскреб щеку. Выходит, этот гаденыш был прав. Очередное разочарование… Тем временем Наруто, скрепив пальцы в замок, продолжал: — Понимаешь… когда ты совершаешь добрый поступок или отвечаешь на него, тебе становится очень легко и радостно. Просыпается чувство благодарности, и вместо того, чтобы подавлять его, лучше ответь тем же! Это похоже на обмен энергиями. Человек отдает позитивную энергию тебе, а ты ему. Вы приходите к завершенности. Возможно, тебе плохо потому, что ты не совершаешь отдачу. Попробуй сделать так, как я советовал. Вот увидишь, тебе настолько полегчает! — Знать бы, как это сделать… — угрюмо бросил Каваки. — Зависит от ситуации… — философски заключил Наруто, но в следующую секунду на его лице расцвела привычная неловкая улыбка. — Но это ты уж сам придумай, даттэбайо! — Хорошо… я попробую, — вяло пообещал Каваки. Он поднялся, намереваясь уйти, но его остановил неожиданный вопрос Наруто: — А с чего вообще все это началось? Не расскажешь? — Да опять эта Сарада… — отмахнулся Каваки. — Ну да ладно… — Значит, опять в Сараде дело… — Наруто поджал губы, но затем вновь оживился. — Короче, еще один совет: осознай свои эмоции, которые ты к ней испытываешь, присмотрись получше и обязательно последуй моему первому совету. Это все! — Спасибо, что уделил время, мне пора. — Ты мне кофе — я тебе добрый совет! Вот он — энергообмен, — Наруто показал большой палец, не забыв при этом широко улыбнуться. Когда Каваки вышел за дверь, Наруто глотнул чуть остывший кофе и озарился улыбкой. «Опять эта Сарада…» Столько времени прошло, а бельмо на глазу Каваки все то же и не проходит. Столкновение двух упрямцев — вещь занятная. — Боже, ну и в кого Сарада такая? — Наруто ухмыльнулся и вновь придвинул к себе бумаги.***
Комната Каваки — единственное место в доме, где сейчас горел свет. Да, он и раньше пробовал разного рода вкусности, но особо внимание на них не заострял. Земные радости не были центром жизни. Сейчас он с непередаваемым наслаждением уплетал яблоки в карамели, принесенные Сарадой. — Просто нечто… — восхищался он с набитыми щеками. Сарада хотела поднять настроение? Неохотно это признавать, но у нее получилось. Одно для Каваки оставалось загадкой: как она поняла, что ему плохо? Ладно, девчонка знает толк в сладостях. Карамель была выше всяческих похвал — сладкая, тягучая и нежная. А посыпка… За один только ее вид можно было отдать что угодно — красочные сахарные кристаллики, кокосовая стружка, разноцветные кружочки и звездочки. Все это стоило того, чтобы поблагодарить Сараду. При мысли об этом Каваки оторвался от яблока. Между бровями проявилась морщинка, мозг начал напряженно думать. Как же ей отплатить? Очевидно, что ничего сверхъестественного тут придумывать не стоит. Нужно просто купить ей что-нибудь, как сделала это она. Вот и все. Доев последнее яблоко, Каваки твердо решил, что воплотит этот план, как можно скорее.