***
На подоконнике сидел бурый ястреб и почти что прожигал взглядом свою новую хозяйку. Глаза-бусины будто пытались заглянуть в самую душу. Сарада только сегодня вспомнила про подарок, о котором говорил отец, прежде чем уйти с Боруто. Прилагалась и записка от самого Саске:«Это почтовый ястреб, с его помощью ты можешь связываться письмами с кем захочешь. Он хорошо обучен и очень умен. Назови его по своему желанию…»
— Хм… — Сарада точно так же не отрывала от него взгляда. — И как же мне тебя назвать? Она поднялась с кровати и подошла прямо к подоконнику. Ястреб был красив и очень статен. Под светом лампы перья отливали приятным золотым блеском, а белые и угольно-черные узоры на их кончиках притягивали взор. Сарада хотела дотронуться до этих прекрасных перьев и осторожно протянула к нему руку, за что получила клювом в палец. — Ай! Злобная птица… — простонала она и упрямо вздохнула. — Так и назову тебя! Ястреб склонил голову в негодовании, будто все понимал. — Не нравится? — усмехнулась Сарада. — Мне тоже не очень-то приятно. Ладно, посмотрю-ка лучше на твое поведение. Сначала нужно как следует узнать тебя, дружище. Показалось, что ястреб стал смотреть мягче, и от этого на душе сделалось спокойно. Сарада снова попыталась подойти ближе, но он вспорхнул и приземлился на шкафу. — Ну я тебя... Раздались приглушенные стуки, но «посетитель» не стал ждать ответа. Дверь нерешительно приоткрылась. Сарада сразу же поняла, кто это, но как себя вести совершенно не знала. Наверное, сейчас мама будет ее отчитывать или снова поднимет наболевшую тему. — Сарада? — тихонько позвала Сакура. — Почему ты не спишь? Сарада хотела съязвить что-то про «детское время», но промолчала. Голос матери не казался враждебным или упрекающим. Она обернулась и кивнула в сторону шкафа. Сакура удивилась, как только посмотрела туда же. — Это еще откуда? — Папин подарок. Благодаря ему, я смогу связываться с кем захочу. — Папа молодец. Не прогадал с подарком, — она улыбнулась, но тут же посерьезнела. — Я вот о чем хотела поговорить... — Мама, подожди, — прервала ее Сарада. — У меня и в мыслях не было ссориться с тобой. Но если ты пришла сюда, чтобы сказать то же, что и в тот раз, то извини. Это уже окончательное решение. Сарада старалась говорить, как можно сдержаннее, чтобы не спровоцировать новую ссору. Однако, не увидев злобы в глазах матери, она поняла, что разговор будет идти не в этом ключе. — Вовсе нет, дорогая. Сарада совсем впала в ступор. Что же тогда ей нужно? Сакура подошла ближе и заглянула дочери в глаза. — Я хочу сказать, что была не права в тот день. — Мама... — Постой, не перебивай, — Сакура будто собиралась с духом. — Так вот... Я не должна была так давить. Но теперь я все осознала, так что хочу пожелать тебе удачи и счастливого пути. Мне очень жаль, если я тебя обидела. Глаза Сакуры излучали любовь и сожаление. Она всегда так смотрела на Сараду, когда они мирились, или когда говорила, что гордится ею. Сарада даже потеряла дар речи. Что за странный день? В матери и правда не виделось никакого притворства или сарказма. Это было великодушно с ее стороны, даже слишком. Но с чего бы? В конце концов, сердце Сарады не выдержало. Она почувствовала, насколько это важно — услышать от матери искренние слова поддержки и одобрения. В такие моменты все обиды отходят на второй план. — Я наговорила тебе больше гадостей, чем ты мне, — признала Сарада. — И должна была извиниться первая. Прости меня, мам. Сакура шумно выдохнула и заключила дочь в объятия. Обе в этот момент почувствовали долгожданное облегчение. — Просто скажи, как такое пришло тебе в голову? — разъединив объятия, спросила Сакура. Сарада кратко рассказала о своем непростом дне, когда пролетела с Какаши, и на помощь пришел Мицуки. — Так это он тебя надоумил?! — воскликнула Сакура. — Знала бы я, что к этому причастен Мицуки, ему бы тоже влетело! — Нет, умоляю, не трогай Мицуки! Он всего лишь предложил. Это я сама согласилась. — Ты? — Сакура потрясенно вытаращила глаза, а потом безнадежно усмехнулась. — Ох, Сарада, что же мне с тобой делать? Сарада неловко пожала плечами и в этот момент вспомнила о словах Каваки. — Скажи мне честно, мам... Ты не хотела меня отпускать потому, что не веришь в меня? — Что? О чем ты вообще, Сарада? Я скорее не верила в Орочимару. — Я понимаю, раньше он был на стороне зла и доставил вам много... неприятностей. Но все хорошо уже много лет, и я хочу знать только одно. Папа когда-то работал с ним... Он ведь тоже был на стороне Орочимару, я правильно понимаю? Сакура растерялась, но быстро взяла себя в руки. — Это уже папина история, и не мне рассказывать об этом... Лучше скажу так... Было время, когда твой отец свернул с пути. Но потом все наладилось. Люди часто ошибаются, поддаются эмоциям. Им это свойственно. — Хотела бы я знать причину... — в глазах Сарады мелькнула тоска. Сакура вновь обняла ее. — Поверь, у папы были веские причины для этого. И прошу тебя, не злись и никогда его не допрашивай. Ему очень непросто рассказывать о своем прошлом. Пусть поделится этим тогда, когда сам захочет. — Хорошо. Я ухожу послезавтра. — Так скоро? Она кивнула. — Но сначала я попрощаюсь с друзьями. Кстати, ты всегда сможешь навещать меня. Думаю, Орочимару не будет против. Сакура изменилась в лице и резко нахмурилась. — Еще не хватало наносить визиты «старому другу»! — она изобразила кавычки пальцами, на что Сарада посмеялась. — Мне жаль, что я снова остаюсь одна... Но радует, что мне хотя бы известно, где ты будешь находиться, и что я смогу видеть тебя, получать письма. — Обещаю, когда вернусь, буду только с тобой! Я не хочу уходить и оставлять тебя так надолго, как папа.***
Утром Сарада услышала знакомый звонкий голос. Она сидела в кровати и еще не до конца очнулась от крепкого сна. Но этот голос ни с чьим другим спутать невозможно. Как она и предполагала, в комнату ворвался «Ураган ЧоЧо». Буравящий взгляд, в котором читался укор, заставил Сараду окончательно проснуться. — Сарада, я скоро объявлю тебе голодную забастовку! Ты меня совсем бросила! Разве так можно? — ЧоЧо закрыла за собой дверь и присела на ее кровать. — Ты и голодная забастовка? — дружелюбно усмехнулась Сарада. — Что-то не особо верится… — Поверится, потому что скоро ты меня до этого доведешь! Я почти не вижу тебя... — Чочо сникла, а взгляд стал настолько тяжелым, что сердце невольно дрогнуло. В Сараде вновь проснулось чувство вины. Вот перед ЧоЧо и правда должно быть стыдно. Как минимум за то, что она делилась своими переживаниями не с ней, а с Каваки. На тот момент казалось, что ЧоЧо вряд ли сможет понять и трезво оценить проблему. Теперь, глядя ей прямо в глаза, Сарада начала жалеть об этом. ЧоЧо никогда не отказывалась от нее и всегда стояла горой. Но, как бы там ни было, Сарада точно может рассказать ей о своем уходе со спокойной душой, потому что знала, хоть та и будет шокирована, но не отвернется. — Кстати, я здесь, чтобы позвать тебя потренироваться вместе. Обычно ты не спишь в такое время, но сегодня… — Чочо, я должна сказать тебе кое-что… — оборвала ее Сарада. — Что-то произошло? — энтузиазм ЧоЧо сменился тревогой. — Почти... В общем, я должна уйти из деревни на какое-то время. — Что? Зачем? — теперь на лице ЧоЧо было написано полное недоумение — чего стоила ее отвисшая челюсть. — Я буду учиться у своего наставника. — Ничегошеньки не понимаю... То есть, понимаю, но не совсем! Какой еще наставник? — Орочимару, — выдала Сарада с безобидной улыбкой. Несколько секунд ЧоЧо не реагировала, а только смотрела прямо ей в глаза. Сарада замерла, не зная, какой реакции ожидать. Мало того, что минуту назад у ЧоЧо был ряд претензий по поводу их редкого общения, а еще и такая новость... — Что? — глаза ЧоЧо были готовы вылететь из орбит. — Не говори мне, что… О, боже, да ты с ума сошла! — Знаешь, если бы я сошла с ума, мне было бы проще, — ответила Сарада, не решаясь смотреть на подругу. — Но как так вышло? — Надеюсь, ты готова меня выслушать. Для начала Сарада решила привести себя в порядок, а затем предложить ЧоЧо горячего чаю и всяких сладостей, чтобы рассказ шел легче, и ей было спокойнее. — Ладно, — решила ЧоЧо после очередной чашки чая. — Раз ты считаешь, что так будет правильно — пусть. Хоть я и все равно буду за тебя волноваться! Но нам же нужно закатить вечеринку, у нас так мало времени! — ЧоЧо, прошу, остановись! — Сараде пришлось немного повысить голос. — В отличие от Боруто, я не нуждаюсь в шумных проводах. — Но так нечестно, Сарада! Я не могу достойно проводить свою лучшую подругу — это просто уму непостижимо! — Все самые близкие знают — мне этого достаточно. — А остальные? Мы же дружили всю жизнь, — во взгляде ЧоЧо сквозило явное негодование. «Проклятье! И как ей объяснить?» — ЧоЧо... — Сарада терпеливо выдохнула. — Я знаю, мы все вместе еще с Академии. Но давай смотреть правде в глаза: я не общаюсь с другими ребятами так плотно, как ты или Боруто. Признаюсь, меня не особо волнует, что они будут говорить, но знай, что в критических ситуациях, я всегда готова прикрыть их спины. Еще несколько минут подруги просидели в задумчивом молчании. ЧоЧо решила заговорить первой: — Не знаю, что с тобой случилось… И, видимо, случилось это очень давно. Твой поступок какой-то безрассудный, это совсем не похоже на тебя. Но я все равно буду очень ждать твоего возвращения. «Есть ли границы у твоей доброты?» — думала Сарада, пытаясь подобрать слова для ответа. Но в голове было совершенно пусто, оставались только эмоции. Зато на душе потеплело, она почувствовала успокоение. Теперь стало понятно, что имел в виду Орочимару, когда велел уходить «с легким сердцем». Остаток дня Сарада решила провести вместе с ЧоЧо, чему обе были только рады.***
На следующий день Сарада назначила встречу Каваки на закате. Она решила попрощаться только с близкими людьми: мамой, подругой и сокомандниками. Слишком затягивать прощание не хотелось, так как нужно еще собрать некоторые вещи, побыть немного с мамой, да и в конце концов, лечь спать пораньше. Хотя, признаться честно, Сарада не считала, что встреча затянется. Каваки ведь не мама, и не ЧоЧо, чтобы подолгу прощаться и бросаться сантиментами. — Что за повод такой? Уже прочитала? — первое, что сказал Каваки. Сарада оставила его вопрос без ответа, сразу решила приступить к главному: — Завтра я ухожу, Каваки. Он бросил недоуменный взгляд. — Я, конечно, буду скучать по Конохе и по вам с Мицуки... Но я ведь понимаю, что это во благо. Чтобы в будущем занять пост Хокаге, я должна стать сильнее. — Не понял... Так куда ты уходишь-то? — За силой и знаниями, Каваки. Теперь, когда все окончательно решено, я могу сказать тебе. Я буду учиться у Орочимару, представляешь? Не знаю, сколько меня не будет... Скорее всего, это займет не один год. — Орочимару? Не один год? — он повторял это все еще с ничего не понимающим видом. Каваки покопался в памяти и мигом вспомнил. От Ивабе и других местных ребят он когда-то узнал, кто такой Орочимару и проникся к нему стойкой неприязнью. Ведь все его прошлые деяния так напоминали Джигена, а то и хуже. — Да. Боруто уже учится у моего отца, ты же — у Седьмого. Хотела бы и я стать его ученицей, но... он выбрал тебя, — Сарада мягко улыбнулась, однако в ее улыбке не читалось и капли зависти или злобы. — Да и к тому же, Седьмой не смог бы обучить меня пользоваться шаринганом. Но теперь я думаю иначе: есть шаринган или нет, какая разница? — Э-э... в смысле? — Каваки входил в ступор с каждой секундой все больше. — Если мне помогут «разгадать его загадку» — прекрасно. Если нет, плевать, — пояснила она. — Жаль, что эта мысль пришла ко мне слишком поздно. Сейчас Сарада выглядела, как прежде: волевая и решительная, глаза смотрят зорко, речь уверенная. Каваки понял, что она наконец пришла в себя, но совсем не понимал ее выбора. — Почему именно Орочимару? — негодующе спросил Каваки, но поймав на себе ее внимательный взгляд, осекся. — Просто... как-то странно... — Что странного? — Да то, что он... Он... — Каваки даже не находил слов, все отборные ругательства так и вертелись на языке. — Бывший преступник? — помогла Сарада. — Допустим, — сквозь зубы согласился он. — На самом деле, я приняла это решение на эмоциях. Потом — пожалела. Но когда я все обдумала, то поняла, что в этом нет ничего такого уж страшного. Безусловно, поступкам Орочимару не было и нет оправданий. Но есть большая вероятность, что он может дать мне то, чего я хочу. — Значит, это и есть то, что ты так упорно скрывала от всех? — задумчиво протянул Каваки. Сараде моментально сделалось неуютно, но разум взял верх, и она быстро погасила это чувство. — Не знаю, что и думать об этом... — продолжал он. — Ты можешь ничего не думать, Каваки, — твердо ответила Сарада. — Я слишком долго чувствовала себя виноватой. За все. За каждую ошибку и каждый сделанный выбор. Но теперь — мне это надоело, не представляешь как. И мне все равно, что об этом подумают люди. Пора бы позаботиться и о себе. Но я благодарна тебе за поддержку тогда, на миссии. Ты сказал очень важные слова. Мне часто недостает решимости, а это качество не свойственно капитану команды, да и вообще хорошему шиноби. Я действительно благодарна тебе. — То есть, я один из тех, кто подтолкнул тебя к этому чудовищу? Сарада вновь заливисто рассмеялась. — Отчасти. Но ты и Седьмой одинаково сильно поддержали меня. — Седьмой? — ужаснулся Каваки. — Да, он уже в курсе. На какое-то короткое время Каваки замер, глядя в пустоту. — Не верю, что Седьмой просто взял и... Ерунда какая-то! Еще и Наруто принял в этом участие. Каваки не мог поверить в это. Сегодня самые разумные люди, которых он когда-либо знал, просто сходят с ума. — Все не так страшно, как ты думаешь, — заверила Сарада. — Это долгая история, но я просто отвечу, что Наруто-сама понял меня и вошел в положение. Я всегда считала его добрейшим человеком, но чтобы настолько... — Неужели ради своей мечты ты готова пойти даже на такое? — он посмотрел на Сараду немигающим взглядом, будто пытался отыскать хотя бы еле заметный след сомнения. — Каваки, это вовсе не значит, что я собираюсь вытворять то же, что и Орочимару когда-то. У меня другие планы. И, к тому же, разве не ты мне говорил не останавливаться в достижении своих целей? — Сарада знала, как ее друзья отнесутся к такой новости. Но от самых близких она ждала понимания. — Да, говорил... — нехотя согласился он. — Впрочем, ладно, это не мое дело. Просто это немного... неожиданно? Не боишься, что он учудит что-нибудь? — Он уже много лет ничего не чудит и не будет. Я не знаю, что меня ждет, но мне хочется верить в лучшее. Каваки одолело странное чувство. Боруто ушел, уходит и Сарада. Без команды, к которой он успел привыкнуть, кажется, что в Конохе будет не совсем уютно. — Погоди, а книга? — внезапно опомнился Каваки. — Ах, это... — она рассеянно махнула рукой. — Книгу можешь оставить себе и дочитать. Я уже упаковала с собой несколько других книг. Да и скучать мне там не придется. Кто знает, вдруг даже не будет времени читать. Сарада говорила вполне осознанно, но, в то же время, ее тон звучал как-то беззаботно. Каваки узнавал ее, прежнюю, но будто и вовсе не узнавал. Он все больше поражался: не переборщила ли Сарада с решимостью? — И с кем, черт побери, я должен это обсуждать? — возмутился Каваки. Сарада всерьез удивилась. Он хотел обсуждений? Если вспомнить начало, Каваки напрочь не желал этого делать. А если Сарада вынуждала его, то выходило довольно скудно. Зачастую, вообще никак. Только ближе к концу стало что-то получаться. — Я, например, привыкла читать, не обсуждая, а просто анализирую это сама в своей голове. Ты тоже к такому привыкнешь. Или попробуй предложить почитать кому-нибудь из наших. Каваки безнадежно цыкнул. — Еще чего! Они же в этом ни черта не смыслят. Его недовольство и высокомерно вздернутый подбородок вызвали у Сарады звонкий смех. И когда это Каваки стал таким ценителем литературы? — Если хочешь, пиши мне о своих впечатлениях, — предложила она. — Буду рада отвечать на твои письма. Каваки взглянул на нее и состроил такое выражение лица, будто услышал бред сумасшедшего. — Письма? Делать мне больше нечего. Мы в каком веке, по-твоему, живем? Сарада вновь непринужденно рассмеялась. Каваки говорил вполне серьезно, но его тон почему-то не мог не веселить. — Как раз-таки переписку я могу организовать. Но да ладно, как хочешь, — она бросила взгляд на горизонт. — Солнце уже заходит. Надо выспаться перед дорогой. Сарада поднялась, а Каваки за ней. Он все еще недоумевал и не мог поверить в происходящее. Да уж, надо признать, Сарада тоже умеет удивлять... — Почему ты не сказала раньше? Почему скрывала это так долго? — спросил он после затяжной паузы. — Прости. Я ведь предупредила, что решила до последнего никому не говорить. Мне хотелось быть уверенной в том, что я делаю, и обдумать это самостоятельно. С ЧоЧо и мамой я уже попрощалась, оставалось попрощаться с тобой. С Мицуки прощаться смысла нет — он тоже придет туда в ближайшее время. Если хочешь, приходи и ты с ним. Предложение зайти в гости к Орочимару звучало более чем сомнительно, а ее ответ — уклончиво. Оказывается и Сарада тоже может скрытничать. Все это время она демонстрировала открытый и дружелюбный характер, но в ней всегда было что-то таинственное, противоречащее. Кажется, сегодняшний день принесет ему целый клубок спутанных мыслей. — Что ж, пора прощаться, — Сарада открыла сумку и достала книгу. — Доверяю ее тебе. Книга старая, но тем и ценна. Пожалуйста, будь аккуратен. Книга показалась неестественно темной в ее протянутых бледных руках. С непривычным трепетом Каваки обхватил твердый переплет, слегка соприкоснувшись кончиками пальцев с ее. — До свидания, Каваки! И... удачи тебе, — Сарада подарила ему искреннюю прощальную улыбку. — Еще увидимся! — Пока... — Каваки не нашел никаких слов для прощания. Для Сарады все оказалось так просто, что даже обидно. Как будто ничего и не было. Если у них был уговор, разве можно так спокойно разрывать его? И можно ли бросать недочитанную книгу, меняя ее на другие? Кажется, он воспринял это слишком серьезно… Каваки решил, что так, возможно, лучше. Теперь книга в его распоряжении, и он сможет читать, когда пожелает. Вот только рассказать о прочитанном будет некому. Да и некому будет расшифровывать заумные мысли и словечки. Все эти парни, новоиспеченные друзья, не особо любят читать. Можно попробовать приурочить к этому Шикадая, но Каваки знал, что тому нравится совершенно другая литература, и то, если есть на нее время. А ведь он только начал входить во вкус… Впрочем, бог с этой книгой. Шок и абсолютное непонимание никак не покидали его мысли. Сарада и Орочимару — абсурд. Каваки никогда не видел его в живую, но того, что он слышал, вполне достаточно. Невозможно представить двух столь разных личностей, работающих вместе. И как Сараде взбрело в голову связаться с таким типом? «Лишь бы глупостей не наделала...» Но глупость и Сарада тоже никак не хотели вязаться вместе. Как бы часто Каваки ни называл ее глупой, он знал, что на деле это не так, видел по ее поступкам и принятым решениям в ответственные моменты. Раз Сарада пошла туда, значит, наверняка знает, что делает. Ее тонкая фигурка постепенно отдалялась. Когда Сарада теперь вернется? Этого не знает даже она сама.***
Сарада спокойно миновала Ямато, так как у того уже было распоряжение Седьмого. Сейчас ее провожал один из охранников логова. Солнце готовилось садиться, но еще освещало достаточно хорошо, так что все выглядело вполне безобидно. Пройдя хорошо освещенные коридоры с голубыми стенами, они свернули небольшой туннель, обстановка которого разительно отличалась от предыдущей. Стены были выложены холодным серым камнем, а пол — бетонными плитами. С потолка свисала и легонько болталась паутина. Сарада прекрасно знала, что не все логово состоит этих ужасных сырых коридоров. Но, видимо, сегодня «друзья» Орочимару решили побыть именно здесь. — Черт знает, где носит этого Орочимару… Но, возможно, его шестерки проводят вас. Удачи, Сарада-сан, — парень слегка поклонился и ушел на свой пост. Сарада стояла перед деревянной дверью, к которой подвел охранник. То ли место не принимало ее, то ли она пока не хотела его принимать. Даже факелы в виде змеиных голов, казалось, смотрели холодно и равнодушно, куда-то перед собой, а из их пастей монотонно колыхалось пламя. «Мне придется надолго задержаться в этом месте. Даже не представляю, как тут жить…» Все еще безымянный ястреб больно впивался когтями в кожу. Несмотря на нелегкие отношения со своей хозяйкой, он гордо восседал на ее плече и смотрел так, будто готов разодрать любого, кто приблизится. Сарада собралась с мыслями и решительно потянула на себя железную ручку.***
Карин слегка вздрогнула и оторвалась от микроскопа: — Не может быть... — Чего это ты? — Суйгецу невозмутимо откинулся на спинку кресла. Через несколько минут послышался звук открывающейся двери. Стоило Карин взглянуть на дверной проем, как она заметно оживилась и поднялась со стула: — Сарада! Суйгецу ошалело уставился на новоприбывшую, чуть не скатившись с кресла. А сама Сарада не знала, на чем остановить взгляд. Комнату освещали лишь лампочка, свисающая с потолка и большой компьютер, уж точно не единственный в логове. Запах здесь напоминал больничный, но гораздо противнее. Еще бы, ведь в больнице Конохи хотя бы регулярно производится уборка, а здесь такого понятия, кажется, не существует. На полках же красовались большие пыльные банки, наполненные зеленой жидкостью и чем-то непонятным. «Не хочу даже выяснить, что в них находится,» — с отвращением подумала Сарада и переключила взгляд на присутствующих. Но внимание к себе привлекла, конечно же, Карин. — Я знала, что ты идешь к нам, я тебя почувствовала! Но... что привело тебя сюда? От твоей чакры так и веет напряжением. И… что это у тебя за птица? — Поменьше вопросов! Сарада просто пришла навестить одинокую старушку Карин. И птичку принесла для развлекательной программы, — Суйгецу не упустил возможности сострить. — Заткнись, чучело! — рявкнула Узумаки. Сарада, чувствуя назревающую потасовку, улыбнулась и сказала: — Здравствуйте. Это мой почтовый ястреб, имени у него пока нет. Мне нужен Орочимару-сама. Дело касается обучения у него… Карин сорвалась с места и подлетела к Сараде. Но не успела она приблизиться, как ястреб расправил свои крылья и оглушительно гаркнул. Карин резко остановилась и испуганно отшатнулась. Сараде же крик ястреба понравился не больше: кажется, теперь она оглохла на одно ухо. Да и когти вонзились в плечо еще сильнее. Она бросила на него яростный взгляд и шепотом пригрозила быть вежливее. — Почему твоя птица на меня огрызается?! — возмущенно вскричала Карин. Сарада потупила взгляд и выдавила виноватую улыбку: — Простите… Он у меня только недавно, еще побаивается всех, в том числе и меня. Непростой у него характер… Карин недовольно хмыкнула и поправила очки. — Ясно. Но ты лучше расскажи, что там с Орочимару, и почему я обо всем узнаю последняя?! — Ой, прости, — снова ухмыльнулся Суйгецу, — Орочимару, кажется, забыл перед тобой отчитаться. — Да замолкни же ты, Суйгецу! — прикрикнула Карин. — Дай нам с Сарадой поговорить! — Карин, не могли бы вы проводить меня к Орочимару? — попросила Сарада, дабы прервать их бессмысленный спор. — Конечно! Идем, Сарада! — Карин ухватила ее под руку, напоследок бросив Суйгецу испепеляющий взгляд.***
Орочимару восседал на своем троне в темном помещении и был недвижим, словно статуя. Как только он увидел входящих Сараду и Карин, его глаза приобрели заинтересованное выражение. — Учиха Сарада… Какая встреча, — приветливо, как смог, протянул Орочимару. — Ты подросла, с тех пор, как мы виделись в последний раз. Сарада старалась выглядеть как можно более смелой. Выпрямив спину, она подошла ближе и уважительно поклонилась. — Здравствуйте. Орочимару будто оценивающе прошелся скользким взглядом по ней, а потом остановился на птице. — Твой питомец? — он ухмыльнулся, кивнув на ястреба. — Вообще-то, это мой почтовый ястреб, — вновь пояснила Сарада. — Отец подарил мне его перед тем, как уйти. Надеюсь, вы не возражаете, если он останется со мной? — Нисколько. Хозяин пещеры быстро потерял интерес к ястребу и вновь остановил свои глаза на Сараде. Такая долгая игра в гляделки начала порядком доставать ее. — У Саске-куна так и не нашлось времени натренировать дочь. Серьезное упущение, как главы клана и, уж тем более, отца, — наконец изрек Орочимару. Сарада виновато потупила взгляд. После слов Орочимару она ощущала стыд, хотя и сама не понимала, в чем именно была виновата. — Хм... мы посмотрим, что с этим можно сделать, не волнуйся. Но, прежде, ты должна мне кое-что пообещать. Сарада внимательно посмотрела в его глаза, готовясь услышать, что угодно. Казалось, он сейчас попросит невыполнимое. — Обещай, что будешь доверять мне. Во всем. О чем бы я тебя ни попросил. — Это слишком серьёзное обещание... — отрешенно ответила она. — Знаю. Но тебе ведь нужна сила, так? Так же тебе нужна информация. Мне тоже. Доверь мне себя и свой шаринган: только в этом случае мы сможем приступить к твоему обучению. И решение это должно быть предельно осознанным. «Доверить шаринган? Да пусть делает с ним что хочет! Осточертел уже этот шаринган и его тайны! Но доверить себя...» — думая об этом, Сарада смотрела прямо в змеиные глаза, но долго этот взгляд выдержать не смогла — возникло чувство, что Орочимару умеет читать мысли. — Ну же, не смотри так, Сарада-чан. Я не заставляю, а предоставляю тебе возможность выбирать. В конце концов, ты сама сюда пришла... или я что-то путаю? «Еще и ехидничает! — подумала Сарада, прикрыв глаза. — Если я хочу обрести силу, у меня действительно нет выбора…» — Подумай, как следует, есть ли тот, кто по-настоящему поможет тебе. «Естественно нет, и ты знаешь об этом!» — злилась про себя Сарада. — Ведь, к сожалению, время никогда не стоит на месте, — умиротворенно продолжал Орочимару. — Пока твои товарищи будут расти и развиваться, ты так и будешь тренироваться в одиночку. Ведь главная проблема заключается в шарингане, я прав? — Уже нет, — уверенно ответила Сарада. — Для меня — так уж точно. Делайте с ним, что хотите. Теперь лицо Орочимару стало более живым. Если бы много лет назад кто-нибудь из Учиха пришел бы к нему и дал добро на свой шаринган… Эта мысль чуть не заставила его рассмеяться вслух. Придется все делать методично и гуманно. Насколько это возможно в его понятии… Но было интересно и другое. Почему Сарада так пренебрегает силой своего клана? — Значит, ты опустила руки? Ведь не просто так ты пришла ко мне, — Орочимару сделал явный акцент на собственной персоне. — Раз уж я здесь, значит, руки не опущены, — ответила Сарада. — Я прекрасно понимаю, что в одиночку шаринган не освою. Пока искала помощи, я это очень четко поняла… Мне стало все равно. Но однажды Мицуки предложил мне обратиться к вам… Теперь Орочимару не составило труда догадаться: в какой-то момент она просто устала и сильно разозлилась. Еще бы, раз Саске, судя по всему, бросил все на самотек. А у Сарады серьезные амбиции, и она не могла просто оставить все, что запланировала. Но крохотная искорка надежды все еще теплится в ней, она не до конца утратила надежду — это Орочимару прочитал в глазах Сарады, какими бы громкими словами она ни бросалась. — Хорошо, очень хорошо… — одобрительно кивнул Орочимару, но тут же расплылся в подозрительной ухмылке. — Скажи, ты могла бы представить, что кто-то из коноховских ребят заберет твою мечту прямо из под носа? Наверняка не одна ты мечтаешь стать Хокаге, у тебя много конкурентов. И как же все-таки обидно, что твой отец предпочел уделить внимание Боруто-куну... — Достаточно! — в бессилии воскликнула Сарада. — Я и так знаю, чего я хочу. Больше нет времени медлить! Глаза будто налились кровью, все представилось в красном цвете. Сарада осеклась и отвела взгляд. Чувство стыда снова возобладало. — Взгляни на меня, Сарада-чан, — попросил Орочимару. — Не стесняйся своего дара. Я не сделаю ничего плохого. Сарада сопротивлялась всего несколько секунд, но все же взяла себя в руки и обратила на него взор. Раз она пришла к нему за помощью, то нечего капризничать и разыгрывать из себя недотрогу. Сомнениям больше нет места, и пусть уже поскорее все начнется. Орочимару всмотрелся в горящий алым светом шаринган с двумя томоэ, а затем, вновь довольно закивал: — Замечательно, Сарада-чан, мне нравится твой настрой. На этот ответ я и рассчитывал. Сам знаю, как сложно доверять, но обязательно помогу тебе. Все казалось таким двойственным в глазах Сарады. Он действительно издевается, или все же хочет помочь? — Тебе нечего бояться. Я с радостью займусь обучением дочери Саске-куна, — многозначительно добавил он. — Карин, будь так добра, выдели для нашей гостьи комнату. С той секунды, как Сарада дала свое согласие, будто захлопнулся капкан. Сомнительное предложение Орочимару, его мистическая энергетика и скользкие змеиные глаза... Да уж, с Шестым ей было бы гораздо спокойнее. Учиться у Орочимару — сплошное безумие. Как будет проходить обучение? И что скажет папа? Хотя, ему до этого не должно быть дела. Раз уж он сам отдал предпочтение Боруто, то и жаловаться тут не на что. «Хотя бы попытаться определенно стоит. Главное, чтобы эта зависшая ситуация приняла оборот. Но отступить из-за своей нерешительности я себе больше не позволю!» — твердо решила она. Сарада ненавидела, когда такие чувства брали верх над разумом. Любой ценой нужно получить то, зачем она сюда пришла. Страха и сомнений больше не будет. И если нужно привыкнуть к этому змеиному логову, то Сарада это сделает. Однако утешало и то, что Карин обещала иногда тренироваться вместе. Эта женщина казалась ей довольно страной, но доброжелательной.***
Как только дверь за Сарадой захлопнулась, из своего укрытия бесшумно вытек Суйгецу. — Неужто дочь пошла по отцовскому пути, или я ошибаюсь? Но все же сыграть на ее гневе и безысходности было довольно интересным ходом. — И в мыслях не было, — бесстрастно ответил Орочимару. — Реальность настолько печальна, что мне не до игр. Все, что я говорил, вполне может сбыться, если Сарада не возьмет себя в руки, нравится ей это или нет. — Почему бы не рассказать ей всю правду? Орочимару недовольно вздохнул: Суйгецу все продолжает задавать глупые вопросы. Он решил ответить первый и последний раз. — Я не возьму на себя такую ответственность. Это напрямую зависит от Саске-куна. Посвятить дочь в свое прошлое и прошлое клана — его забота, но не моя. И если ты или Карин хоть словом обмолвитесь... — Орочимару бросил ему угрожающий взгляд.***
Карин водила Сараду по, казалось, бесконечным коридорам логова змеиного саннина, показывала все комнаты, которые могут быть в доступе, но не больше. Кажется, приход юной Учиха явно взбодрил и осчастливил ее. — Я рада, что ты будешь с нами, — Карин подвела Сараду к одной из дверей. — Ну вот. Теперь ты живешь здесь. Комната была в мягких серых тонах, довольно маленькая, но содержала в себе все необходимое: одноместная кровать с ночным столиком, шкаф и стол со стулом. — Если что-то понадобиться, можешь обращаться ко мне. Моя комната совсем не далеко. Короче, не стесняйся, чувствуй себя, как дома. — Как дома... — эхом повторила Сарада. Карин пристально вгляделась в ее лицо и нахмурилась: — Ну чего ты? Условия не те? — Нет, что вы! — Сарада замотала головой. — Условия отличные, просто… Узумаки внимательнее присмотрелась к ее лицу. — Эй, перестань так волноваться, а то и мне не по себе! Орочимару к тебе очень даже расположен, не бойся его. Это у него манера общения такая. Главное, нюни перед ним не распускай, будь уверена в себе, и все будет отлично. Кстати, если уж ты будешь учиться здесь, то это не на короткий срок. А, значит, придется привыкать. — Большое спасибо, Карин. — Ты, должно быть, устала с дороги. Проголодалась? Или, может, примешь душ и поспишь? Сегодня вы все равно не начнете обучение. Последовать советам Карин было прекрасной идеей. Спустя некоторое время Сарада уже лежала на кровати, кутаясь в одеяло. Но как спать после сегодняшнего, да и того, что должно произойти завтра? После душа Сараде показалось, что она все-таки устала и разберет вещи завтра. Но теперь, спасибо надоедливым мыслям, это не так. Тихим нажатием она включила ночник и с трудом поднялась с кровати. Раскладывая одежду по полкам, Сарада наконец получила возможность отвлечься. Почему-то уборка всегда помогала успокоиться. Да и что толку сейчас мучаться дурными мыслями? Ради достижения своей цели пришлось оставить родную Коноху. Но Сарада знает, что мама и друзья будут с нетерпением ждать ее возвращения, хоть и случится это не так скоро. Больше всех было жаль мать, которая теперь оставлена в одиночестве. По ЧоЧо Сарада, конечно, будет скучать… Но она поймала себя на мысли, что подруга прекрасно ладит и с другими девчонками, и, возможно, это поможет загасить ее тоску. Мицуки слишком уж занят обучением у мамы, да и они с Сарадой часто будут видеться, поскольку здесь его родной дом. А что до Каваки… Собственно, почему нужно о нем беспокоиться? В социуме он более-менее адаптирован, хоть и далек от идеала. Местные парни теперь хорошо к нему относятся и принимают. — Со скуки не помрет, — решила Сарада, складывая полотенец. Правда, на ее взгляд, прощание получилось немного расплывчатым. Это и понятно, Сарада видела, как Каваки был шокирован этой новостью. На самом деле, она ждала от него чего-то еще, но понимала, что не дождется. Хотя, что тут говорить, красноречие просыпалось в Каваки лишь тогда, когда на него словесно нападали. Однако в тот день удивлен был не один Каваки. Сарада тоже была приятно удивлена, что чтение так понравилось ему. Она чувствовала, что сделала что-то очень полезное. «И невыполнимое, — посмеялась про себя Сарада. — По крайней мере, удалось оставить хоть какую-то память о себе…» По привычке взгляд переключился на голую стену, но окна в ней не было и не подразумевалось. — Я будто в коробке, — сказала она самой себе. — Сейчас, наверное, уже вечер, мама должна быть дома… Вечерние сумерки всегда навевали грусть. В сравнении с ними, даже темная ночь не казалась такой долгой и тоскливой. Сарада решила, что пора закончить уборку и вернуться в кровать. Ястреб внимательно наблюдал за каждым движением своей хозяйки. Сарада, заметив это, усмехнулась. — Наверное, я не даю тебе отдыхать. Я и себе-то отдыхать не даю… Она тоскливо взглянула на аккуратно сложенные вещи в шкафу и захлопнула дверцу. В какой-то момент все просто надоело: одиночество, тягостные мысли, бессонница и чувство собственной безысходности. — А знаешь, — сказала ему Сарада, снова падая на кровать, — да к черту все это. Пусть будет так, как будет. Сколько раз я себе это говорила, но все равно не могу отпустить контроль… Раздался хлопок крыльев, и ястреб за секунду оказался на изножье кровати, заглянув Сараде прямо в глаза. — Человек может повлиять на свою судьбу, выбрать любую дорогу, — продолжала она. — Но есть вещи, против которых он бессилен. Мы никогда не будем готовы к чему-то. Сарада погасила ночник и закуталась в одеяло.