***
Сарада стойко проходила адаптацию на новом месте и так же стойко боролась с тоской по дому. Она души не чаяла в родной деревне, но только вдали поняла, насколько сильно любит ее. Днем все шло с уже привычной обыденностью, Сарада была чересчур занята: оттачивание техник, укрепление и изучение сил шарингана, физические тренировки и разговоры с Орочимару в конце, которые она про себя называла «лекциями». Но стоило всему этому прекратиться, а солнцу закатится за горизонт, начиналась непреодолимая тоска по дому. Но выручало постижение отцовских свитков по ночам и возможность отправлять письма в Коноху, видеть знакомые почерки мамы и ЧоЧо и знать, что у них все в порядке. А скоро и Мицуки прибудет — еще одна нить, связывающая с домом. В те моменты, когда Сарада оставалась совсем одна, она позволяла себе немного предаться тоске. Даже не забыла взять фото семьи и друзей. Вот и сейчас, сидя в кровати и готовясь ко сну, она взглянула на недавнюю фотографию их команды, ту самую, что была сделана перед уходом Боруто. Снимок получился смешным, даже немного нелепым. Но именно он сейчас грел сердце Сарады. Все-таки, они — прекрасная команда. У всех есть свои недостатки, но в нужные моменты они превращаются в достоинства. Сарада напоследок улыбнулась фотографии и встала с кровати. Достав чистый лист и ручку, она села за стол и принялась писать.***
Было жутко, но бояться не положено — об этом Каваки помнил даже во сне. Частый и звонкий шум заставил разлепить глаза. Как выяснилось, сейчас было раннее утро. Если верить часам — около половины шестого утра. Теперь Каваки понял причину своего внепланового подъема — в окно билось темное нечто. Он уже успел проклясть себя за то, что не задернул шторы на ночь. Первой мыслью было разнести стекло вдребезги, и плевать, что или кто там за его пределами. Но разум возобладал, и Каваки просто поднялся, чтобы приглядеться получше. То была довольно внушительная птичка и, кажется, немного злая. Ну и какого черта ей злиться, если сейчас это должен делать Каваки? Спустя еще какое-то время, птица так и не улетела, а продолжала назойливо биться в окно. Раздражение взыграло по самое не хочу, и сонный Каваки, наконец, решил, что пора бы и что-то предпринять. С открытыми створками вошел свежайший утренних воздух, не нагретый солнцем. — И чего тебе надо? — недовольно спросил Каваки. Ястреб, тем временем, молча приземлился на подоконник и провернулся к Каваки спиной, демонстрируя крошечный рюкзачок. — И что я должен делать? Пришла мысль попробовать заглянуть в этот чертов рюкзак. Так Каваки и поступил. Птица даже не дернулась. Значит ли, что он все делает правильно? Осмелившись открыть карман, Каваки извлек оттуда бумажку. Не успел он опомниться, как ястреб прошмыгнул над его головой и залетел в комнату. — Эй, я тебя не приглашал! — но гостя, кажется, мало волновали его возмущения. — Ну ладно. Раз ты мне письмо принес… Каваки даже оторопел от собственных слов. Ему прислали письмо… Кому же он мог понадобиться? Покрутив бумажку, он обнаружил подпись: «От Сарады». Лицо Каваки нахмурилось то ли от удивления, то ли от подозрения. Неужели у нее что-то случилось? Он нетерпеливо развернул аккуратно сложенный бумажный квадрат. Перед глазами предстал аккуратный, красиво написанный текст, которым можно было полюбоваться. «Привет, Каваки! Пишу, чтобы узнать, как твои дела…» — Она с ума сошла? — прошептал Каваки. — Сказал же, никаких писем! Но, кажется, он забыл, с кем имеет дело. Ведь Сарада никогда не забудет показать характер и сделать все по-своему. Впрочем, как и сам Каваки… «Хочу рассказать тебе о том, как я живу в логове Орочимару. Хоть ты и не особо хочешь это знать, но я все равно напишу, так как мама и ЧоЧо будут слишком волноваться за меня, а ты, я знаю, отнесешься более спокойно. Моя комната расположена в неотстроенной части пещеры, в ней есть все, что нужно для жизни. В коридоре лишь свет одного факела, а еще немного холодно. Ни окон, ни солнечного света. Я будто в склепе…» Но все это ерунда. Главное, что я получаю то, что так долго искала, и моя энергия находит выход. Орочимару неплохо относится ко мне, хоть и общаться с ним иногда не просто. Я очень скучаю по дому, не представляешь насколько. Но расстаться с ним — это лишь малая жертва, которую я могу принести, чтобы в будущем стать сильнейшим Хокаге и защищать деревню, как Седьмой. Я буду делать все, что в моих силах и не откажусь от мечты» На данный период времени Каваки было сложно представить кого-либо другого на месте Наруто. Но если Сарада хочет идти по его пути — прекрасно. В противовес Боруто Каваки чтил и понимал всю значимость этой должности, для него слова Наруто — не пустой звук. «Мне совсем не хочется чувствовать себя одинокой или непохожей на других, словно со мной что-то не так. Ты говорил, что мне не на что жаловаться, ведь у меня есть семья и друзья. Но как при этом я умудряюсь чувствовать себя одинокой — не знаю. Как будто все обстоятельства и правда играют против меня. Пока не встал вопрос о моем будущем и силе, я даже подумать не могла, что буду чувствовать себя так ужасно. И это словно отделило меня от всех, даже от самой себя» Каваки отложил письмо. Сарада — просто верх благородства, как обычно. Другой, прочтя эти строки, подумал бы, что все это наигранно, но он знал, насколько это важно для нее. Ведь отказываться от всего, что тебе дорого — задача явно не из простых. Бросить Коноху и семью, которые стали так привычны сердцу, для Каваки было бы невыносимо. Но, если вникнуть в этот вопрос, он смог бы пойти на подобную жертву исключительно ради этих же ценностей. Сложившиеся обстоятельства вынудили Сараду создать для себя такие условия, а значит и винить некого. Но самоотверженность, с которой она действовала, на его взгляд, достойна уважения. Однако Каваки действительно не мог уловить сути. Было совершенно непонятно, почему Сарада чувствует себя одинокой и непохожей на других. Хотя, если так подумать, она и правда отличалась от других девчонок, но Каваки не мог понять, чем именно. Возможно, он подумает об этом позже. Да, седьмая команда и правда собрала в себя интересных личностей. Главное, чтобы старания Сарады увенчались успехом, а там уж будь, что будет. Каваки дочитал оставшиеся строки, где Сарада спрашивала о его жизни, однако он и понятия не имел, что на это ответить. Все идет настолько обыденно, что и рассказать нечего. В итоге Каваки решил отложить ответ на потом. Но услышав легкий шорох перьев, он вспомнил о непрошеном госте, что терпеливо выжидал, сидя на столе. — Ну, — прогудел он. — Я прочитал. Что дальше? Каваки нервно потер переносицу — должно быть, он до конца не проснулся, раз пытается поговорить с птицей… — Можешь лететь восвояси. Давай-ка, прочь отсюда, — но как бы он ни махал рукой в сторону окна, ястребу хоть бы что. — Либо ты глупый, либо глухой. Каваки так и не понял, что надо этой птице, которая смотрела на него так высокомерно, а что хочет — сказать не могла. И раз он не понимает пернатых, то решил, что будет лучше узнать у кого-нибудь, кто смог бы разобраться. — Жди здесь! — строго наказал ему Каваки. — И не смей гадить, понял? Я скоро вернусь.***
Тренировки помогли выяснить, что данные Сарады достаточно хороши, но все же опытный глаз Орочимару четко видел, что у нее много упущений и пробелов. Явно не хватало твердой руки, что направляла бы ее. — Когда прибудет мое дитя, вы сразитесь, и я посмотрю на тебя в настоящем деле, — заявил Орочимару. — А затем, мы приступим к изучению новых техник. Но большой упор все же будем делать на твой шаринган и его тренировку. — Папа так и не рассказал мне, как пробудил Мангеке шаринган, — вспомнила Сарада. — Постоянно увиливал. Я решила, что и не нужно. Но, если наши тренировки помогут пробудить его, это будет не лишним. Лицо Орочимару оставалось спокойным, но в глазах виделась капля жалости: настолько она ничего не знает о своем клане. — Слепа, как котенок, — констатировал Орочимару, когда Сарада ушла. — Саске-кун так и не смог ничего объяснить хотя бы в общих чертах… — Тут даже я не могу подобрать слов… — задумчиво протянул Суйгецу. — Хотя и Саске тоже можно понять… — Это сила ее клана, — твердым голосом ответил Орочимару. — Каким бы ни было прошлое Саске-куна, нельзя лишать Сараду права знать о клановой силе. Она, как носитель шарингана, обязана быть в курсе всех его трансформаций, а так же последствий его использования. А умалчивать о таком — грубое нарушение со стороны Саске-куна… — То есть… надо все рассказать Сараде? — Суйгецу недоуменно уставился на него. — О шарингане, только и всего. Сарада, как бы она ни отрекалась, все же хочет сделать его мощнее и уметь правильно использовать… Но как это удастся, если она совершенно ничего не знает? — Орочимару взял со стола результаты ее показателей. — Плохо, что ее зрение ухудшилось еще в детстве. Велик риск того, что Мангеке убьет ее глаза. Суйгецу молча слушал и наблюдал за его действиями. — Я только начал свое знакомство с этими прекрасными глазами, но поделюсь с Сарадой тем, что я знал раньше. С использованием шарингана глаза изнашиваются, — продолжал Орочимару, — представь, что будет, если ее шаринган эволюционирует. — Да уж, так и ослепнет… — скривился Суйгецу. — О чем я и говорю. Родители думают, что не говоря правды, сберегут свое дитя. Я же считаю, что лучший способ уберечь — предупредить обо всех опасностях сразу. Саске-кун и здесь умудрился напортачить, оставив дочь в неведении. Даже если сила Мангеке понесет за собой трагичные последствия, Сарада обязана знать все.***
— Ну что случилось, Каваки? — жаловался Наруто, поднимаясь по лестнице. — Я же опаздываю на работу! Весь путь до комнаты Каваки молчал, думал, что Наруто лучше все увидеть своими глазами. Открыв дверь, он тут же обнаружил ястреба, который, как ни странно, даже с места не сдвинулся. «Надо же, послушный малый,» — не без довольства подумал Каваки. — Вот, — он указал на ястреба, что сверлил их изучающим взглядом. — Его Сарада прислала с письмом. — Она в порядке? — забеспокоился Наруто. — Да. Я решил, что отвечу позже, а он все никак не свалит! Наруто почесал висок, невольно любуясь птицей. Такой стати и острого взгляда у почтовых ястребов он никогда не видел. — Ты смотри-ка, какие умные у него глазки. Ну прям сама грация, даттэбайо, — Наруто с восхищением рассматривал красивые перья. — Держу пари, это был выбор Саске. — А эта ваша «грация» комнату мне не загадит? — спросил Каваки, заставив Наруто рассмеяться от души. — Этот, кажись, не такой. Он точно принадлежит Учиха! —Ну я же так и сказал, что это ее, — нетерпеливо ответил Каваки. — Так чего с ним делать-то? — Да нет, ты не понял. Обычно почтовые ястребы как то… Ну, попроще, знаешь ли… А этот и правда из их семейки, — но судя по лицу Каваки, Наруто стало ясно, что это замечание он с ним не разделит. — Короче, он не улетит, пока ты не напишешь ответное письмо, даттэбайо! Лицо Каваки исказилось от неудовольствия: — Серьезно? Но мне надо идти. Я обещал потренироваться с Шикадаем и ЧоЧо… — О, это замечательно, что ты проводишь время и с другими ребятами, — Наруто даже приподнял брови от удивления. — Ну раз так… Иди, потренируйся, а потом и ответишь. Думаю, ничего страшного, если маленький почтальон Сарады немного подождет. Я попрошу Хинату подкормить его. Каваки обреченно вздохнул, пристегнул подсумок и вышел вместе с Седьмым. Да уж, Сарада может выкинуть что-нибудь эдакое. Говоря культурно, умеет преподносить сюрпризы.***
Благо, что тренировка никаких трудностей не доставила, и время пролетело незаметно. Надо признать, было даже весело. Каваки, Шикадай и ЧоЧо успели потренироваться до наступления жары. Солнце стояло еще не так высоко, поэтому можно спокойно добираться до дома. Однако ЧоЧо вынудила всех дойти до магазина, чтобы накупить чипсов и сладостей. — После такой упорной тренировки у меня разыгрался волчий аппетит! — объяснила она. — И если я сейчас же не съем что-нибудь, это плохо скажется на моих силах и здоровье! — В здоровье тебе не откажешь, — подколол Шикадай. — А силы… Признай, что сегодня мой день. Брови ЧоЧо взлетели на середину лба. — Что, прости?! Ты совсем зазвездился, Шикадай! Каваки, скажи ему! — но в ответ Каваки только безнадежно покачал головой. Они шли по малолюдной улице, иногда встречая знакомых. Однако, пройдя еще немного, ЧоЧо увидела вдали своих ребят. — Смотрите, это наши! — она указала пальцем. — Пойдемте, быстро поздороваемся, а то мой желудок долго не выдержит! Приближаясь к друзьям, стало ясно, что они что-то бурно обсуждают. ЧоЧо быстро двигалась к ним, но внезапно остановилась, как вкопанная. Ей показалось, или она правда услышала имя своей подруги? — Ты чего это? — недоуменно спросил Каваки, но ЧоЧо жестом попросила помолчать. — Не верю! О чем она думала? — этот голос, кажется, принадлежал Денки. — Ребята, давайте не будем говорить так раньше времени! — нерешительно возразила Намида. — Это все-таки Сарада-чан, она не могла... — Что здесь творится? — звонкий голос ЧоЧо прервал переговоры. Она обнаружила Ивабе, Денки и Иноджина, играющих в карты, а так же Васаби с Намидой, наблюдавших за процессом. Ивабе решил ответить первым: — Это правда, что Сарада теперь ученица Орочимару? — Да, и что? — невозмутимо ответила ЧоЧо. Несколько пар вытаращенных глаз уставились на Акимичи в ожидании объяснений. Ребята не знали, что поразительнее всего: то, что эта новость — правда, или то, что ЧоЧо так спокойно отвечает на этот вопроос. — Но этого просто не может быть... — Денки замотал головой, делая ход. — Когда-то мы с командой узнали о нем такое... — Ага, и растрезвонили об этом всем, да? Я в курсе, — ЧоЧо пафосно закатила глаза. — Да какая разница? — отмахнулся Ивабе. — Суть в том, что не могла такая девчонка, как Сарада, пойти к такому, как... этот! — А тебе-то какое дело? — вмешался Каваки. — А такое! Мы ее много лет знаем, в отличие от тебя, вообще-то! Может, мы беспокоимся, не подумал? И этот Орочимару ну никак не клеится с нашей Сарадой! — Что, если ей угрожает опасность? — встревожилась Намида. — Когда ребята рассказывали о его прошлых преступлениях, я даже не могла дослушать до конца! — ЧоЧо, это действительно абсурд, — подхватила Васаби. — Тут даже я согласна с этим истероидом. Она кивнула на Ивабе, от чего тот прожег ее гневным взглядом. — Вот уж не ожидал от нашей умницы, — хохотнул Иноджин. — Об этом надо написать в газете. — Так, а ну замолчали все! — зычно вскрикнула ЧоЧо, прерывая общий галдеж. — А ты, Яманака, тем более! Не вам обсуждать ее решения! И больше не смейте поднимать эту тему! Все напряглись. Парни отложили карты, чем показали, что теперь им не до игры. Неужели ЧоЧо совсем безразлична ее лучшая подруга? Им казалось, будь что не так, она бы первая забила тревогу. — Ух, вы так разозлили меня! Мне срочно нужна чертова дюжина моих чипсов! — Акимичи, сжав кулаки, направилась в сторону магазина в одиночестве. — Одного я не пойму, — снова начал Ивабе. — Почему вы такие спокойные? Вам все равно? — Это не ваши дела, и даже не дела нашей команды, — холодно ответил Каваки. — А ты чего такой дерзкий-то? Он смерил Ивабе ледяным взглядом с ног до головы. — Ты совсем ничего не знаешь, так что, лучше помолчи и следи за собой. А то, как бы у тебя ничего не случилось... — последние слова Каваки особенно выделил, предупреждающе заглянув в глаза Ивабе. — Можно подумать, ты что-то знаешь, — скептически произнес Иноджин, на что Каваки утвердительно кивнул. — Да ладно... Не верю, что Сарада с тобой хоть чем-то поделилась. — Я тоже, — вновь подключился Ивабе. — Она, конечно, умная и все такое… Но в последнее время слишком уж темная лошадка. Я бы ей не доверял. К тому же, она ни черта не знает о своей семье. Вся информация о клане Учиха заблокирована, стремно же, да? — Откуда ты знаешь об этом? — вмешался Шикадай. — Да так, краем уха слышал, — деловито ответил Ивабе. — А еще, несколько лет назад, когда мы с Денки взламывали архивы с преступлениями Орочимару, там и отец ее малость засветился. А если учитывать, что в те времена Орочимару был опасен, то… делаем вывод — они были заодно. Вдруг вообще весь клан был на стороне зла? Теперь еще и Сарада туда же… — Да нет, — отмахнутся Иноджин. — Бред какой-то! — Вот именно, — согласилась Васаби. — Не сходи с ума со своими теориями. Я, конечно, не совсем понимаю Сараду, но предательницей деревни уж точно не назвала бы ее! — Хорошо, если так, — с сомнением сказал Ивабе. — Но, если нет… Остается только догадываться, что они собираются вытворить. Вдруг они вообще там заговор готовят? Вот тебе и будущая Хокаге… Каваки обдало легким холодом. Он нисколько не сомневался в намерениях Сарады, знал, как тяжело ей все это дается, в конце концов, знал ее любовь к Конохе. В доверительных беседах Сарада рассказывала про весь кавардак, что творился в ее голове, в конце концов, доверила ему то, что доверить никому не осмелилась. Нет, в слова Ивабе невозможно было поверить. Что скрывать, каждый второй в деревне знал, что Учиха Сарада мечтает стать Хокаге. А теперь, после всего сказанного, этот Ивабе смеет называть себя ее другом и говорить, что беспокоится о ней? Каваки решил, что пора прекратить это. Его бесило то, с какой уверенностью Ивабе рассуждает об этом, не зная всей правды. Было неприятно осознавать, что ему обидно, но в голову так и напрашивалась параллель с Седьмым. Он почти вплотную подошел к Ивабе и пристально посмотрел на него сверху вниз. — Я предупредил тебя, — процедил Каваки. — Ни о ком из нашей команды ты не будешь говорить в таком тоне. Ивабе поднялся с места, моментально почувствовав вызов. Внутри все закипело от предвкушения — ему только дай повод. — Вот это да… — он нисколько не испугался, а только ехидно ухмыльнулся. — А иначе что? — Лучше не доводи меня, — сквозь зубы угрожал он. — Трясусь от страха, — насмехался Ивабе. Каваки всегда и очень хорошо чувствовал, когда начинает пахнуть жареным. Также он чувствовал, что Ивабе насмехается не только над Сарадой, но и над ним самим. Каваки не отрицал — у них с Ивабе всегда были напряженные отношения, но в этом случае появилось огромное желание стереть с его лица наглую ухмылку. — Не ты ли кричал на каждом углу, что станешь Хокаге? А что ты делаешь для этого? Играешь в карты, рыскаешь, где не надо и сплетни распускаешь? Хороша работа! — Каваки, — наконец подал голос Шикадай. — Лучше пойдем, это того не стоит. — Я хотя бы не обращаюсь за помощью к озабоченному злодею! — парировал Ивабе. — И мне плевать, что он изменился. Натура не меняется, запомни это! — Ребята, пожалуйста, — взмолилась Намида. — На нас же люди смотрят! — Парни, в самом деле… — боязливо произнес Денки. Но их просьбы ни на кого не подействовали. — Раз ты знаешь Сараду столько лет, не посчитал бы ее предательницей! — продолжал Каваки. — В нашей команде нет того человека, о котором ты говоришь. — Да, но там есть ты, — со злостью выпалил Ивабе. — И знаешь что? Ты совершенно не сдался! Ни там, ни в Конохе, ни где! Каваки, недолго думая, резко схватил Ивабе за ворот. — Прекратите немедленно! — закричала Васаби. — Устроили невесть что! — Каваки, уймись же! — шипит Шикадай, крепко сжимая его плечо. — Если бы не доброта и милосердие Седьмого, — злорадствовал Ивабе, — ты бы и дня здесь не продержался. Признай, что без него ты здесь пустое место, ты никому не нужен, только… Ивабе, не успев договорить, тут же получает удар в челюсть и падает на землю. — Эй, вы что?! — закричала Васаби. Раздались крики парней и визг Намиды. Вся толпа будто превратилась в пчелиный улей. Ивабе, пытаясь игнорировать боль, тут же поднялся и налетел на Каваки. От сильного толчка тот отлетает и ударяется головой о деревянную колону. Но Каваки не остановило и это. Он отталкивается от колоны, снова хватает Ивабе за ворот и впечатывает кулак точно в его нос. В этот момент выбежал хозяин гончарной лавки, возле которой все и случилось. — Что здесь происходит?! — мужчина обеспокоенно оглядывал всех, а когда его взгляд упал на лежащего Ивабе, у которого по лицу размазана кровь, он и вовсе вышел из себя. — Я сейчас вызову полицию! А ну, пошли вон отсюда! — Извините, не нужно полицию, — Шикадай решил взять переговоры на себя. — Мы уже уходим… Пока Денки помогал Ивабе подняться, у Каваки так и чесалась нога пнуть его, чтобы снова положить на землю. — Ну ты и ублюдок, — прокряхтел Ивабе, сплевывая кровь. — Безродная скотина! Он рванулся к Каваки, но Иноджин и Денки вовремя схватили его. — Так, расходимся, — скомандовал Шикадай. — Я договорился, чтобы полицию не вызывали. — Ну нет уж! — выкрикнул Ивабе. — Я без ответа такие фокусы не оставляю! — Взаимно, — процедил Каваки. — За безродную скотину ты тоже заплатишь! Хватка Денки и Иноджина ослабла, из-за чего Ивабе спокойно вырвался и полетел прямо в сторону Каваки. Тот тоже не собирался стоять на месте. Но внезапно оба остановились, как вкопанные. — Че за фигня?! — воскликнул Ивабе. Шикадай поступил мудро, применив теневые путы. — Если вы сейчас же не разойдетесь, — угрожающе начал он, — я сам вызову полицию. Оскандалитесь на всю Коноху! Шиноби недоделанные… — Я согласен, — лицо Каваки тут же приняло равнодушное выражение. — Как-нибудь потом рассчитаемся. Ивабе негодующе зарычал: — Ну и хрен с вами! А ты у меня еще получишь, как будет время! Шикадай прошелся по ним настороженным взглядом и разорвал путы. Ничего не сказав, Ивабе присел на ближайшую скамейку и принялся вытирать кровь с лица. Остальные ребята начали расходиться. Каваки мельком посмотрел на Шикадая и подошел к Ивабе, нависнув тенью: — Сарада любит Коноху и никогда не сделает ничего подобного. Так же, как и я. Чьим бы сыном я ни был… Шикадай провожал уходящего Каваки с вытаращенными глазами, гадая, в чем причина такой вспышки. И причина эта показалась слишком неоднозначной, чтобы зацикливаться на ней сейчас.***
— Это было опрометчиво, Каваки, очень опрометчиво! — ЧоЧо расхаживала из угла в угол, читая нотации, пока Мицуки лечил раненного. — Стоило мне только за чипсами отойти… Ивабе тоже хорош… Хвастливый петух! Как увижу, я ему тоже за Сараду так всеку! Каваки вообще не хотел тащиться в чертову больницу, а слушать бубнежку ЧоЧо — тем более. — Вот и все, — с улыбкой выдохнул Мицуки. — Затылок кровоточил, но ты очень легко отделался. — Всего лишь шишка, — небрежно отмахнулся Каваки. — Могли бы не тащить меня сюда, тому придурку помощь была нужнее, чем мне. — Ивабе пусть сам разбирается, а с головой шутки плохи! — встряла ЧоЧо, грозя пальцем. — А вдруг у тебя было бы сотрясение? Каваки раздраженно выдохнул и провел рукой по волосам. — Так что у вас произошло? — спросил Мицуки. — Из-за чего драка? ЧоЧо и Каваки слегка опешили, но промолчали. Не хотелось говорить всей правды, чтобы не задеть Мицуки. Ведь дело напрямую касалось его родителя. Шикадай, все-таки присоединившийся к ним, решил сгладить ситуацию: — Не обращай внимания, обычная потасовка. — А причем там Сарада? — Ну… — Шикадай почесал затылок, подбирая слова. — Вышла небольшая непонятка… Долго объяснять. Но ты не волнуйся, все уже улажено, они разобрались. — Ну ладно, — Мицуки пожал плечами, видимо, думая о чем-то своем. — Я закончил и вынужден оставить вас. Каваки, побольше отдыхай и старайся поменьше находиться на солнце. Как только Мицуки ушел, Шикадай решил, что пора бы и ему узнать, какого черта это произошло. — Слушайте, я ничего не имею против Сарады, — начал он, — но Орочимару — бывший нукенин, и это клеймо ему уже никогда с себя не смыть. Почему Сарада пошла в ученики именно к нему? ЧоЧо и Каваки, знавшие правду, все еще нерешительно отмалчивались. — Бро-о-осьте, — миролюбиво протянул Шикадай, а затем серьезно взглянул на подругу. — ЧоЧо, ты ведь знаешь меня. Язык ЧоЧо развязался довольно быстро, что неудивительно. Но не от желания посплетничать, а от того, что Шикадай всегда и во всем сохранял нейтралитет и уж точно не стал бы так открыто и агрессивно осуждать Сараду. Перед тем, как начать, ЧоЧо вопросительно посмотрела на Каваки, но он, кажется, был погружен в собственные мысли. — Думаю, нет смысла что-то утаивать от тебя, дружище, — ЧоЧо развела руками. — Но обещай, что не будешь об этом распространяться! Не успела она начать свой рассказ, как дверь в кабинет распахнулась. — Тук-тук! — Иноджин, будто местная знаменитость, широко улыбался и махал всем присутствующим рукой. — О, боже! — ЧоЧо протестующе отвернулась от него и скрестила руки на груди. — А ты что здесь забыл?! — Хотел узнать, что ты там собираешься рассказать, старая подруга, — Иноджин спрятал руки в карманах и беззаботной походкой прошел к ребятам. — Сам ты старый! И не лезь в чужие разговоры! — Сама важность! — надменно скривился он. — И с каких это пор мы стали чужими, пампушка? Да и потом, моя команда здесь, так почему же я не должен быть с вами? Или вы с Шикадаем решили объединиться против меня? Иноджин открыто паясничал в своей обычной манере, но всем, кроме ЧоЧо было на это плевать. Шикадай терпеливо выжидал, а Каваки уставился в одну точку — видимо, отходил от недавнего поединка. — Шикадай, я не стану при нем... — взбунтовалась ЧоЧо. — Успокойся, — сказал Шикадай. — Каким бы клоуном ни был наш друг, ты все равно знаешь, что ему можно доверять. К тому же, раз все стало известно, то нет смысла делать из этого секрет. Я тебя внимательно слушаю. Иноджин было хотел обидеться, но понял, что ЧоЧо сейчас выдаст что-то поинтереснее. — Ладно, ты прав. В общем... Сарада долгое время не могла найти себе наставника и очень нуждалась в развитии своих сил. Согласна, Орочимару — странный вариант, но другого выбора у нее не было, поверьте. — Еще короче говоря, она конкретно зависла и отстала от всех, да? — подытожил Иноджин. — Язык-то у тебя больно длиннющий, смотрю, — отметил Каваки, молчавший все это время. — Не только уши. — Ничего она не зависла, Иноджин! Сарада бы тебе фору дала и без наставников! — вступилась ЧоЧо. — Она сражается серьезно, а не глупыми рисульками... — Рисульки?! — с неожиданной для себя пылкостью вскричал Иноджин. — Ах ты... — Замолчите! — отсек Шикадай. — Вас еще не хватало... Вернемся к теме. Почему выбор пал именно на Орочимару, я так и не услышал. — Мицуки предложил, — десятая команда перевела удивленные взгляды на Каваки, решившегося подключиться к разговору. — Интересненько... — протянул Иноджин, усаживаясь на подоконник. — А Сарада-то о чем думала, когда соглашалась? — Она сказала, что Орочимару поможет ей получить силу или что там еще… — Так и сказала? — Слово в слово, — подтвердил Каваки. — Сам Седьмой дал разрешение. — Чего?! — одновременно вскричали Шикадай и Иноджин. — Что слышали! — рявкнула ЧоЧо. — Мы с Каваки не хотели слишком затрагивать Седьмого, но это так! И не будем забывать, что Орочимару — гений, вроде как. Этот факт тоже заставил Сараду пойти к нему. — Понятно... — Шикадай задумчиво взглянул на ЧоЧо. — Господин Хокаге, конечно, может верить кому угодно, но народ Конохи с этим едва ли согласен. Орочимару до сих пор ненавидят и боятся... — И что? — Да ничего. Я просто думаю о том, каково здесь потом будет Сараде. Раз наша компания так остро среагировала… не загнобят ли ее по возвращении? — Нашу-то Сараду? — Иноджин расплылся в недоверчивой усмешке. — Она и сама загнобит кого хочешь, — отозвался Каваки. — И я ей в этом помогу! — глаза ЧоЧо загорелись боевым настроем. Внезапно Каваки вспомнил о «премилой» птичке, что ожидала его в комнате. Наспех попрощавшись с ребятами, он тут же направился к двери. — Каваки, стой! — окликнула ЧоЧо. Он неохотно остановился. — Чего еще? — Спасибо, что заступился за Сараду. Для меня это очень важно, — не скрывая признательности, сказала ЧоЧо. — А Сарада тут причем? — нахмурился он. — Если помнишь, меня безродной скотиной назвали. За это нельзя не врезать. — Но ты поссорился с Ивабе еще до того… — пыталась возразить ЧоЧо. — Ты говорил ведь… — Не неси чушь и не задерживай меня, — поспешно прервал ее Каваки. — Всем пока. Дверь грубо захлопнулась. ЧоЧо непонимающе посмотрела на ребят: — Ну что за тип?! Разве так сложно признаваться в подобных вещах? — Ему — да, — ответил Шикадай. — Но его поступок меня удивил в хорошем смысле. — Да-а-а, — подтвердил Иноджин. — Не поленился впрячься даже словесно, и на том спасибо… ЧоЧо драматично вздохнула и прижала руку к груди, а затем, расцвела в считанные секунды. — А может... — мечтательно начала она. — Нет, — бескомпромиссно бросил Шикадай. — Ну не-е-ет, нет! — Иноджин, поддакивая другу, затряс головой. — Ты прав. — Возможно, Каваки уже привык к ней, и они просто подружились. Я никогда не считал Сараду обычной, а Каваки — так вдвое сложнее, поэтому они так долго привыкали друг к другу. И никакого рационального зерна в твоих словах, ЧоЧо, я не вижу. Но ЧоЧо этот ответ, кажется, не устроил. — Сам ешь свои зерна! — взбесилась она. — Ох, Шикадай, ты такой сухарь! Любовь ведь не знает никакой логики, никаких объяснений... — Это как ты и еда? — Иноджин дурашливо склонил голову на бок, на что Акимичи сунула ему кулак прямо под нос. — Думаю, вопрос на сегодня закрыт. Предлагаю всем разойтись, — примирительным тоном сказал Шикадай.***
По пробуждении Сарада буквально возненавидела себя за письмо, что отправила Каваки. Наверное, не стоило нагружать его лишней информацией, да и вообще изливать душу. Напиши она матери о своих переживаниях, та бы сильно забеспокоилась. Подруга — тоже. А рассказать кому-то — было для Сарады необходимым. Вспоминая все, что озвучила в письме, она почувствовала себя нелепой. У них с Каваки редко, но случались моменты откровений и душевные разговоры, но все это было либо спонтанно, либо благодаря совместному чтению. «Хорошо, что я еще долго не вернусь в Коноху,» — Сарада спряталась под одеяло, чувствуя, как горят щеки. В дверь постучали. Сарада взглянула на часы — на тренировку она не опаздывает. Тогда кого же могло принести? Надев очки и быстро завязав халат, она подошла к двери. В проеме предстала улыбающаяся Карин, а на ее плече сидел ястреб. — Карин? — Привет. Все-таки хорошая у тебя птичка, — она слегка улыбнулась, взглянув на ястреба. Сарада стояла в ступоре. То ли дымка сна еще не успела развеяться, то ли так странно было видеть своего любимца на плече у Карин. — Не удивляйся, нам удалось найти общий язык, — довольно заявила она. — Нас объединяет одно — мы оба не перевариваем Суйгецу! Сарада не удержалась от смешка. Ястреб по какой-то причине недолюбливал этого персонажа. Он уже много раз гонял Суйгецу по лаборатории, а у Сарады в такие моменты от смеха сводило живот. — Он принес тебе кое-что. Ястреб по-хозяйски залетел в комнату и приземлился на свое любимое место — изножье кровати. — Мицуки уже близко, — сообщила Карин. — Так что, собирайся встречать его. — Спасибо, сейчас соберусь! — у Сарады отлегло от сердца. Будет очень отрадно видеть хоть кого-то из Конохи. Но Карин, кажется, не торопилась уходить. — Кстати… — она поправила очки. — Может, потренируемся как-нибудь вместе? Я, конечно, не Орочимару, но подумала, что тоже смогу помочь тебе хоть чем-то… Как смотришь на это? Сарада растерялась. Карин так добра, что становилось попросту неудобно. — Карин, я… Мне не хочется вас утруждать. — Ты не можешь меня утруждать! — упрямо оборвала она. — Ты пришла сюда за тем, чтобы стать сильнее, верно? Сарада кивнула. — Ну вот. Я тоже хочу помочь. Быть единственной женщиной в обществе мужчин — ох, как непросто, верь моему опыту! Мы должны быть заодно! Карин одновременно развеселила Сараду и поразила своей любезностью. В такой непростой обстановке ей точно будет нужна такая подруга. Да и потом — если есть возможность получить силу где-либо еще, не стоит противиться. Внезапно Сараду смутила собственная корысть. Но, с другой стороны, Карин предлагает помощь, от которой невозможно отказаться. Да и напитывает боевым духом не хуже ЧоЧо. Но Сарада внезапно смекнула — Карин тоже нуждалась в подруге, ибо не стала бы она просто так это предлагать. Никаких препятствий для их дружбы абсолютно не было. — Не знаю, как вас благодарить, — растеряно ответила Сарада. — Чепуха, — нервно отмахнулась Карин. — Лучше пойдем встречать Мицуки!