Учимся пикапить парней.

Часы уже пробили не полночь, конечно, но пять вечера. И наша золушка, не в хрустальных туфельках, а в потёртых кедах, собиралась выйти из квартиры. — Илюш. — Яна вышла в коридор. — Твоя преподовательница по итальянскому сообщила мне, что задержится у сестры ещё на две недели. — Понятно, — не слишком уж весело произнёс конопатый. — Я приду где-то в десять. — Сынок, — сладко сказала женщина, прямо как в его детстве, когда она звала его смотреть мультики или уплетать мороженое, — ты изменился. — Все мы меняемся, мам, — улыбнулся Илья. — Ты не злись на меня. Я люблю тебя, но… — Я всё понимаю, — улыбнулась Яна в ответ. — Всё хорошо, ты уже большой мальчик. — Да, мам, большой, — грустно сказал он и схватился за ручку двери, но чуть притормозил. — Почему бы нам с тобой не провести это воскресенье вдвоём? — Я с радостью. — она посмотрела на сына и поняла, что задерживает его. — Ну беги ты уже, вижу же, что торопишься. — Пока. — Илья открыл дверь и покинул квартиру. Слова заели в мозгу как сломанная пластинка и стали плавить его, уничтожая каждую клеточку. А ведь правда, Илья — уже большой мальчик. Не будет тех беззаботных дней, когда он ходил в садик и даже не задумывался, в какой университет он пойдёт и поступит ли вообще. Он просто наслаждался той порой. Гулял с мамой и не ненавидел отца, что обнадёжил маму в прекрасной жизни. Он просто оставил её на вокзале с ещё не родившимся ребёнком. Каждый год Муромов радостный стоял у двери в квартиру и ждал маму с письмом от отца, который так сильно его «любит». Он был уверен, что тот поступил правильно. Илья уверял себя, что отец его безумно любит, но он просто не может быть рядом по своим причинам. Сука, каждый год он плакал над этим письмом от слов, что так сильно приелись и вертелись на языке. Он знал их содержание наизусть. А знаете что? Однажды оказалось, что это не письма от отца. Яна так красиво врала ему, ещё и улыбалась при этом так искренне. Она сама их и писала. Илья узнал об этом на свой десятый день рождения. Отцу он не нужен был от слова совсем. Была ссора. Очень громкая. Илья в тот день ушёл из дома на всю ночь. Шумиху Яна подняла, конечно. Его потом нашли, пару дней не выпускали из дома, а потом Яна сжалилась над сыном и домашний арест отменила. Сейчас Илья идёт к своему принцу, пиная камешек. И в мыслях только одно: «Ненавижу его.» *** Девушка сидела на кровати, свесив ноги. И любой другой человек опасался бы такой позы, полностью уверенный, что подкроватный монстр заберёт его и сожрёт. Но Кира была бы только рада. — Милая, — слишком спокойно произнесла Татьяна, — Пойдём ужинать. — Я не хочу, мам. — Девушка слегка улыбнулась. —Ну, ладно. — женщина вышла из комнаты, закрыв за собой дверь. *** Илья поднялся на до жути знакомый этаж и подошёл к двери. Нажав на звонок, он засунул руки в карманы джинсов и стал разглядывать свою обувь. — Илья? — сонно произнёс знакомый голос. — Ты чего тут? — Я, конечно, извиняюсь. — Рыжий протиснулся в квартиру и закрыл дверь. — Но ты сам сказал прийти мне. Разве нет? — А-а-а, я чёт приуснул, — зевнул Фил. — Ну и зачем, я сейчас тоже зевать захо-о-о… — протянул Муромов, прикрыв рот рукой. — Хах, смешно. — Блондин почесал щёку и глупо улыбнулся. — Чай? — Давай. Рыжий снял обувь и прошёл на кухню. Всё те же занавески, тот же стол и тот же запах, но кажется, будто всё здесь поменялось. В голове сразу всплыл момент их поцелуя. — Что сказали родители? — Илья принял чай из рук Филиппа и нагнулся к чашке, чтобы прочуствовать аромат лесных ягод. Его любимый. — Насчёт чего? — Блондин предпочёл обычный чёрный чай. Его любимый. — Мы-то полку с тобой не починили. — Илья сделал глоток, и горячая жидкость растеклась по горлу моментально, оставляя неприятную горечь на языке. — А, это. — Голубоглазый махнул рукой. — Сказали, что я дурень, нескольких дней не могу без них прожить и ничего не сломать. — Соглашусь с ними, — он посмотрел на завнавески: всё-таки узор на них очень красив. — Почему тебя нет на семейных фотографиях? — Что? — Ну… Я не видел тебя на семейных фотографиях, абсолютно на всех. — Парень поджал губы и слегка шикнул. Всё-таки обжёгся. — Почему? Фил пожал плечами. — Не люблю фотографироваться. Вообще, мой папа мёртв, а это новый мамин супруг. — Оу… Я соболезную. — Да всё нормально. — Твой отец… — рыжий говорил тихо, чтобы не спугнуть Фила. — Это из-за него, да? — Подожди минутку. Видимо, блондин понял, к чему клонит Илья. Филипп побежал в зал. Муромов слышал громкие хлопки дверцами шкафов и многочисленные грубые: «Блять!» — Вот. Блондин прибежал слишком быстро, держа в руке скомканную фотографию. Он протянул этот клочок рыжему. Фотография была сделана лет десять назад, если не больше. Края её почернели, а сама она была грязно-жёлтой. — Это ты и твой отец? — Илья аккуратно держал её в руках, а то мало ли, рассыпется ещё. — Да. — Блондин вернулся на свой стул. — Мне тогда четыре года было. В тот день мой папа скончался. Это была его последняя фотография. Разбился на мотоцикле. Вот поэтому я и не люблю фотографироваться. — Поэтому тебя и нет ни на одной школьной фотографии, — дополнил Муромов. — Именно, мой друг. — Даже сейчас Фил улыбается. — Ну всё, давай забудем об этом и приступим к проекту. —Давай. Блондин, окончательно встав, зашагал на выход из кухни, так и не сделав даже глотка чая, что он так сильно любит. А ведь и Илья не особо-то пил свой чай. Видимо, они оба и не сильно-то любят эти прекрасные напитки, раз забыли о них, переключившись на совсем другое. Так и почему я вообще сейчас сравниваю чай с проблемами людей? *** — Итак, тема нашего проекта… — Фил, исполнив барабанную дробь, посмотрел на рыжего. — Аллергия как фактор проявления иммунодефицита, — гордо произнёс Илья, смотря в тетрадку, всю исписанную подобными предложениями. — Ну наконец-то, столько тему выбирали. — Блондин прыгнул на кровать и заключил в объятия подушку. — А всё, между прочим, из-за тебя. Это ему не нравится, то не нравится. — Завали, — буркнул Илья, пристально смотря на кровать. И опять тот поцелуй, да когда ты уже съебёшь-то? «Может, спросить его об этом? Для меня он ничего не значил и для него, наверное, тоже. Или нет? Так, я запутался! Хотя мне даже понравилось…» — Мозг Муромова уже не выдерживал. Громкий шлепок прервал тишину в комнате. На лице Ильи появился яркий след от пощёчины,.. которую он сам себе и влепил. — Ты чего? — Блондин ошарашенно посмотрел на приятеля. — Плохие мысли, — отмахнулся рыжий. — Ла-а-адно. — Фил прищурил глаза и недоверчиво посмотрел на одноклассника. — Давай уже приступим к самому проекту, раз уж тему выбрали. — Давай в следующий раз, а? Филипп потянулся и зевнул. — То есть мы тут сидели целый час просто чтобы придумать тему для проекта? — усмехнулся Илья. — Окей, но учти, большая часть проекта ляжет на тебя. — Ладно, ладно. — И снова зевок. — Не спи пока, тебе ещё нужно за мной закрыть. Рыжий стал собирать портфель. — Не хочешь остаться? — Блондин бы ни за что не отпустил рыжего, но сейчас он сильно устал. Хватит с него уже игр на приставке до пяти утра, так и помереть от недосыпа можно. — Да нет, — улыбнулся Илья. — Ты вон уже спать хочешь, я мешать буду. — Ладно, — устало произнёс Черных. — Пойдем закрою за тобой. Илья быстро дошёл до входной двери, а вот Фил слишком медленно шёл, даже не так, он плёлся, при этом шаркая босыми ногами по полу. — Пока, — и снова злосчастный зевок атаковал Филиппа. — Хотя подожди. Приходи, пожалуйста, в субботу ко мне на вечеринку. Ты не подумай, просто посидим культурно. Отдохнём, может, чутка выпьем. — Зачем ты говоришь мне это сейчас? — Меня не будет завтра, не смогу. — Глаза блондина уже слипались. — Знаю, что после того происшествия мы не общались больно. Но я хочу, чтобы ты пришёл, правда. — Насчёт того случая. — Ну да, Илья, сейчас самый подходящий момент. — Поговорим потом, когда я буду в сознании, хорошо? — Филипп ещё держится на ногах, это уже успех. — Конечно. — Муромов уже вышел за порог квартиры, но, пока дверь не закрылась, успел бросить: — Я приду в субботу.