Да, я - Повелитель Тьмы, и я этим горжусь!

      После удара в челюсть мир кружился перед глазами Трусишки. Сквозь полуобморочную пелену она ощущала, как её ухватили за одной рукой за плечо, легко оторвали от земли и куда-то несут. А потому, пронеся десяток шагов, опускают на землю. После удара по голове ноги Трусишку не держали. И та, будучи поставленной наземь, упала на колени. И упав на них, она… разревелась!              – У-а-а-а! – всхлипнула она, размазывая по лицу потоки слёз, хлынувшие из её глаз.               Гудвин молчал. И в его холодном взгляде, направленном на «вторженца», даже появилась некая доля удивления. Это он удивлялся тому как много слёз в таком маленьком… даже полутора метров нету… существе.               А «вторженец» между тем всё не успокаивался и не успокаивался. И наконец Гудвин не выдержал и проронил:                – Не пристало парням столько плакать!              – Я д-девочка! – хлюпнул… хлюпнула носом «вторженка».              И продолжила рыдать.              – Фух! – облегчённо выдохнул Гудвин.              Что-то подсказало ему что это не враньё.              «А я-то уже начал переживать что постепенно перехожу на Голубую сторону Силы», – чувствуя, как с души свалился огромный камень, подумал Гудвин. – «А то, когда что-то во мне… а, не будем лукавить, кое-что ниже пояса… встрепенулось при виде «вторженца», я ощутил себя не в своей тарелке. Хотя обладателей высоких параметров Гордости фиг чем смутишь... А это папина кровь мне подсказывала, что передо мной невинная девица. Вот же ж наивная девчонка! Видела, небось, только отношения раб-господин… Уточним, сексуальная рабыня – господин-гоблин. И наверное, даже не подозревает, что между мужчиной и женщиной возможны деловые отношения… И притом, безо всякого секса... ».              – Пойду сделаю лечебный компресс, – сообщил Гудвин. – А ты пока оденься…              ***Несколько минут спустя***              Чтобы привести себя в порядок Трусишке пришлось заново сходить к тому маленькому ручью. Там, глядя в отражении ручья на свою зарёваную физиономию, ей захотелось подхватить лежащий в кустах рюкзак и стремглав броситься домой. Не из страха. А от стыда.              «Так испортить первое впечатление о себе...», – грустно вздохнула Трусишка, глядя на распухший нос и красные от слёз глаза отражения. – «Это надо быть мной...»                 А затем она принялась одевать свою походную броню и нацеплять на себя оружие. Последним своё место занял рюкзак. Убедившись, что нигде ничего не звенит и не бренчит, Трусишка пошла… прощаться.              Достигнув шатра, она, не откидывая полог, склонилась в уважительном поклоне и произнесла:              – Прошу прощения за своё вторжение. Теперь я понимаю, как глупо с моей стороны было входить без стука. Ещё раз прошу прощения, господин волшебник. Я…              Дальше по плану она должна была сказать: «...уже ухожу». И уйти. Но этому плану не суждено было сбыться.               Полог шатра был одёрнут в сторону и на пороге «нарисовался» Гудвин. И более того, он наклонился к Трусишке. Близко. Так что она ощутила его запах. Нет, никакого конского пота, упаси бог. Гудвин, принял ванну незадолго до прихода Трусишки. Просто никогда ещё мужчины не находились на расстоянии буквально тридцати сантиметров от Трусишки. Ведь она всем встречным гоблинам указывала «красную черту» на расстоянии десяти метров от себя. А тут вблизи. Да ещё и голубоглазый блондин.               «Какие у него глаза! М-м-м! Это они виноваты!», – постановила Трусишка, чувствуя, как часто-часто колотится сердце в её груди.                А затем её сердце и вовсе остановилось в груди. Это Гудвин взял её подбородок своими пальцами да повертел так и этак её лицо.               – …! – сдавленный выдох без слов вырвался из груди Трусишки.              Ничего внятного она сказать не могла. Только чувствовала, как кровь ударила ей в лицо.               А затем Гудвин озабоченно поцокал языком. И пояснил свою озабоченность.              – Скоро этот синяк разрастётся на пол-лица, и ты не сможешь нормально говорить. А я планировал поболтать с тобой о том, и о сём… Но и это у меня предусмотрено!              И с этими словами Гудвин приложил компресс к её подбородку. И сразу же стало легче. Боль прошла практически полностью. А Трусишка так удивилась такому эффективному компрессу, что продолжала стоять столбом. Что, впрочем, для Гудвина не было проблемой. Ни разу… И он просто взял ладонь Трусишки в свои большие и сильные руки. И приложил руку Трусишки к компрессу, намекая, что компресс нужно держать самостоятельно. Та с этим кое-как справилась. И мысленно удивлялась тому, как быстро действует целебный компресс. Хотя исчезновение боли скорее объяснялось тем, что судя по ощущениям Трусишки, её маленькая и узенькая ладошка всё ещё пребывала в больших, сильных и обжигающе горячих руках Гудвина. Хотя тот уже давно убрал свои руки и от её лица, и от её ладошки.              ***Десять минут спустя***              Поздней ночью в просторном шатре за поздним ужином… скорее даже лёгким перекусом… сидели двое. Между ними стоял столик с чайником, сахарницей, кружками и всякими съестными мелочами вроде печенек, конфет, орешков, халвы и мёда. Сами разумные существа… людьми их назвать не поворачивается язык, так как одна из них была зеленокожа, остроуха и красноглаза, а второй, хоть и имел вполне человеческую внешность, но «обычным» его язык почему-то не поворачивался назвать… короче, и двое сейчас непринуждённо болтали о всяких пустяках. Ну, абсолютно непринуждённо себя чувствовал Гудвин. И это точно. А вот в словах и жестах Трусишки всё же порой проскальзывала некая скованность. И ей, кстати, уже не нужен был целебный компресс. Так как её синяк уже давно прошёл. И сейчас тряпица с целебным веществом, похожим на жидкое серебро лежала в сторонке. И слабо светилась.              И вот наконец, когда собеседники достаточно присмотрелись друг к другу, настало время серьёзного разговора.              – Надеюсь ты понимаешь, что извинятся за удар в челюсть я не буду, – перешёл к делу Гудвин. – Поставь себя на моё место представь, что к тебе домой прокрался незнакомец и тянется к твоим подштанникам…              Рука Трусишка непроизвольно потянулась к кинжалу на её поясе.              – У меня под подушкой всегда лежит нож, – объяснила она свой жест.              – И правильно! – одобрил её бдительность Гудвин.              И более они тему «вторжения» не подымали.               – И будь на твоём месте парень… – продолжил Гудвин. – Как я подумал, увидев твои сугубо мужские подштанники, я бы дал ему кулаком в челюсть. Впрочем, это я уже и сделал. Но не из злобы. Нет. Просто нам, парням, это реально помогает при первом знакомстве. Потом я бы объяснил ему, я не из «этих». Ведь я стопроцентный гетеросексуал…              – Гетеро… что? – переспросила Трусишка.              «Ставлю свою Чёрную Башню против домика на дереве, что она девственница», – подумал Гудвин, видя недоумевающее выражение лица Трусишки.                 – Я люблю только женщин… – объяснил он. А затем продолжил. – Затем, как опытный мужчина, я объяснил бы ему – почему отношения с женщиной лучше, чем «отношения» с мужчиной. И дав ему на прощанье пару советов о том, как завести знакомство с женщиной с перспективой перехода в совсем-совсем близкое знакомство, мы бы попрощались. И коли бы через некоторое время я узнал, что мой знакомый перешёл в стан натуралов, я бы за него порадовался. Ну, а на нет, и суда нет. Я бы просто не поддерживал с ним никакого общения.               На моменте с «опытный мужчина» Трусишка стрельнула в него глазками. И женская интуиция подсказала ей, что ей не врут. И что перед ней мужчина. Можно даже с большой буквы. И что она там подумала по этому поводу, это её, Трусишки, секрет.              – Но молоденькая девушка, тайком пробирающая в шатёр взрослому мужчине…              – Мне девятнадцать! – позволила себе чуточку похорохориться Трусишка.              – А мне двадцать семь, – спокойно проинформировал в ответ Гудвин.              Отвечать Трусишка ничего не стала. Но, кажется, она была довольна. Чем? Чем-то… А чем конкретно, и сама Трусишка затруднялась сказать.              – Короче… Зачем? – вопросительно изогнул бровь Гудвин.              – Ну, это долгий рассказ… – смущённо потупившись начала Трусишка, – Можно начать с событий двадцатилетней давности… Но тогда некоторые вещи могут остаться непонятными для вас…              – Давай на «ты», – предложил Гудвин.              Трусишка благодарно кивнула и продолжила.                – Так что лучше начать с событий трёхвековой давности… Но тогда, боюсь, мой рассказ выйдет до неприличия большим...               «Висит на сцене в первом акте бензопила, ведро и ёж. Заинтригован Станиславский, боится выйти в туалет», – подумал Гудвин.               – После того как настолько заинтригуешь собеседника, – улыбнулся Гудвин, – давать сокращённую версию будет просто-таки неприлично. Так что… Я весь внимание!              И ему было действительно интересно. Как же всё-таки взаимосвязаны события трёхвековой давности и появление Трусишки у него в шатре сегодня и сейчас? Как оказалось, всё же взаимосвязаны. И притом очень даже… А звучало это так…              Жил да был народ гоббо. И были они не то чтобы великанами, но рост у них был вполне себе сравнимый с ростом людей. То есть гоббо-мужчины имели где-то метр семьдесят, а гоббо-женщины около полутора метров роста.              «Моя собеседница не дотягивает пары дюймов до требуемых стандартов… Но это обычный статистический разброс. Так бывает», – мысленно пожал плечами Гудвин.              Сплошь героями да храбрецами гоббо тоже не были. Но и патологическими трусами они тоже не были. Были конечно крайности… и в ту, и в другую сторону… но они были скорее исключением, чем правилом. Скорее уж на людей они походили в плане характера.               «Обычная раса. Не тёмная. И не светлая. С нейтральным мировоззрением. Бывает. Ничего удивительного...», – мысленно отметил Гудвин.              И жила это раса подле демонов. А где точно, она, Трусишка, сказать не может. Потому как никогда на «родине» не была. А родилась она тут. На Пустоши. И если уж совсем уточнять, то в том племени, что недавно было истреблено Гудвином. Но никаких сожалений или претензий к великому и ужасному Гудвину у неё нет. Ибо «побила все горшки» в отношениях со своими «родичами» Трусишка ещё восемь лет тому назад. Но это она забежала вперёд в своём рассказе. За что и извиняется. Гудвин же небрежным взмахом руки отмел извинения. Мол, не стоит. И мне всё интересно в твоём рассказе. И Трусишка продолжила...              И вот так случилось, что около трёх веков тому назад, целый народ гоббо кто-то проклял. Кто? Неизвестно… Но проклятие было очень мощным. И его автор явно был на «ты» с магией Тьмы высоких Кругов. В итоге, народ гоббо начал стремительно вымирать. Ну, как стремительно? Три поколения и от народа зеленокожих остались бы лишь упоминания в летописях соседних рас. А выражалось это вымирание в следующем – женщины-гоббо не могли родить нормальных и здоровых малышей. Гоббо-младенцы рождались маленькими и слабыми. А то и вовсе недоношенными. Роды проходили тяжело. И после них либо младенец, либо мать, а то и оба – умирали. А здоровых младенцев не рождалось вовсе.               Адептов Света в стране демонов не водилось. Вообще. И это было плохо. Очень плохо. Так как развеивать проклятия энергией-антиподом легче всего. Но это так рассуждает Трусишка. А те шаманы рассуждали иначе. И сказав: «Будем лечить подобное – подобным!», наложили на народ гоббо ещё одно проклятие на основе планарной энергии Тьмы. И в итоге…              Тут Трусишка засмущалась. Совсем-совсем засмущалась. И смущённо краснея и потупившись, начала с трудом и запинаясь подбирать слова. И у неё были на то основания. Как оказалось, тем, уже давным-давно покойным шаманам, земля им ньяхом, пришло в голову, что гоббо-женщинам надо приделать член. И когда их женские яйцеклетки созреют в их яичниках, они с помощью приделанного к гоббо-женщине члена, поступят не в гоббо-матку, а в матку женщины другой расы. Каковая будучи не обременённой проклятием Тьмы, родит здорового гоббо-младенца. Ну, само собой, что потребуется оплодотворение яйцеклетки с помощью сперматозоидов гоббо-мужчины.               ***Авторское примечание***              Здесь автор подводил логическую базу под то, что в куче ранобэ/аниме/манги гоблины только тем и занимают, что оплодотворяют людских женщин. И у них при этом рождаются именно гоблины. И ни единой чёрточки матери-человека.              ***Конец авторского примечания***              – То есть и у тебя… – начал было задавать вопрос Гудвин.              – Нет! То есть, да… Но всё же – нет! – выпалила в ответ Трусишка, аж зажмурившись от смущения.               Потом собравшись с мыслями… и смущённо постукивая пальчиками друг о друга… Трусишка всё же дала внятный ответ:              – Он был там… на своём положенном месте с рождения… А сегодня он пропал… А я заметила это только после того, как отправилась следом…              Под конец её речи, её голос опустился вообще до шёпота. А в глаза Гудвина она просто-таки боялась смотреть. Гудвин же не выглядел ни огорчённым, ни рассерженным. Напротив.              – Ты огорчена этим фактом? – мягко спросил он.              – Нет, – не задумываясь ответила Трусишка.              «Да, если Первостихия делает подарки, то она их делает тому, кому они нужны. Хотела девочка, к которой кто-то без её ведома приделал лишнюю часть тела, быть девочкой, то – получите и распишитесь! Свет и Тьма неразумны… вроде бы… но это не точно… читают в людских душах так хорошо, как никакой другой человек никогда не сможет. И свою работу делают так хорошо, что просто диву даёшься...», – ещё раз оценил произошедшее с Трусишкой сегодня утром Гудвин.               – Полагаю тебя тяготит неизвестность… – начал он издалека. – С этим я могу помочь… Сегодня, когда в моей ритуальной чаше ещё было активно Тёмное Падение, струйки тёмного дыма дёрнулись в твоём направлении, но… – тут он поднял вверх указательный палец, акцентируя внимание на важном моменте, – ...тут же отступили. Это означает, что Тьма не нашла в твоём сердце желаний, ради исполнения которых к ней обычно обращаются. Скорость, ловкость, физическая сила, волшебная мощь, долголетие не-жизни… А также месть и упоение схваткой… Всё это может дать Тьма.               Трусишка молча слушала. И лишь удивлённо хлопала глазами. Она этого момента не заметила.              – Но тебе это не нужно. А потом я отменил Тёмное Падение, очистил чашу и приступил к ритуалу Светлого Возвышения. Не для тебя. Для тех женщин, что были в походном лагере того Легиона Ужаса. Но тут случилось это… Первостихия Света неразумна. Но это не точно. Потому что иногда она раздаёт такие щедрые подарки случайно подвернувшимся под руку счастливчикам, что не то что адепты, а сами Повелители, удивлённо чешут затылок. И спрашивают: «А что и так тоже можно было?». Так что… Поздравляю. Ты невероятно везучая девчонка. И твоё проклятие снято!              От удивления Трусишка даже забыла о том, что надо моргать. И ошеломлённо замерла.              Так прошла целая минута. Трусишка молча переваривала свалившуюся на её голову информацию. Гудвин молчал. И вот когда в глаза Трусишки вернулась жизнь, он спросил:              – И вот когда твоё самое сокровенное желание сердца было исполнено, ты зачем-то тянешься к подштанникам незнакомого мужчины…              И не успел он закончить вопрос, как Трусишка возмутилась.               – Мне мама говорила, что после миньета мужчина готов выполнить любую просьбу женщины!              И тут же испуганно зажала свой болтливый рот. И уже начала говорить извинения, как Гудвин попросил её остановится.              – Не стоит извинятся. Я не обижен. И не оскорблён. Ничуть! Просто испытываю чуточку грусти от того, что из поколения в поколение эти токсичные отношения всё длятся и длятся. И конца, и края этому не видно…              – Токсичные отношения? – не поняла Гудвина Трусишка.              Тот непониманию собеседницы ничуть не удивился. И объяснил что он имеет в виду.              – Возьмём для примера пару… Молодого мужчину и молодую женщину… Они посмотрели друг на друга. Между ними проскочила искра. Искра страсти. И они бросились в объятия друг друга.               На моменте «бросились в объятия друг друга» Трусишка стрельнула глазами в Гудвина и тут же отвела взгляд, чувствуя, как к щекам прилила краска смущения.              – ...И через некоторое, совсем небольшое время, они смотрят друг на друга, и… Не понимают… Не понимают куда же делся тот «прекрасный принц» и «чудесная фея», которых им нарисовало их воображение. А если быть совсем уж точным, то неудовлетворённое сексуальное желание. И когда после удовлетворения сексуальных потребностей некая пелена спала с их глаз, они видят… Видят, что их партнёр-партнёрша их просто раздражает. Раздражает словами. Раздражает жестами. Раздражает тем, что с ним нет общих тем для разговора. Раздражает тем, что его… или её… жизненные принципы не совпадают с вашими. Ну, а дальше всё как обычно…              – Что? – не поняла Трусишка, не имевшая никакого опыта в отношениях.               – Они чувствуют себя испачканными. И начинают винить в этом партнёра. Но это неправильно. Партнёр-партнёрша ни в чём не виноват. Это вы сами, свои делами, понизили Чистоту вашей души. Отсюда и это неприятное ощущение на душе… А затем они, закономерно, расстаются. Наговорив друг другу кучу нехороших слов. И чувствуя себя после расставания ещё более испачканными. И винят бывшего партнёра. Но это ошибка. Никто другой так не может испортить Чистоту твоей души, как ты сам…              – О! – открылся в изумлённом восклицании ротик Трусишки.              О таких тонкостях взаимоотношений мужчина-женщина она и не подозревала. Хотя… Что она могла увидеть в лагере гоббо? Где из женщин только людские женщины-рабыни… А гоббо-женщин от гоббо-мужчин и не отличишь… Ведь и те и другие – серокожие, тощие да с искрой агрессивного безумия в глазах…              – А ты… – начала спрашивать Трусишка, но так и не смогла внятно закончить вопрос.              – Нет! Я ни одну женщину не обидел. И токсичными отношениями не занимался. Просто мне повезло… И я встретил женщину, которая мне всё это на пальцах объяснила.               – О! Так ты женат? – с непонятной даже для самой себя грустью спросила Трусишка.              – Нет… Между нами было двадцать лет разницы. Так что она навсегда останется для меня Тренером по отношениям, которая спасла восемнадцатилетнего меня от кучи «ошибок молодости». Я ей буду за это признателен аж до гробовой доски. Но ничего более между нами не может быть…              Трусишка ничего не сказала на это, но её глаза засияли как два маленьких солнышка. А о чём она думала в этот момент пусть останется её маленьким секретом...               – Так вот… – продолжил Гудвин, – описанный мною вариант – это не единственный вариант токсичных отношений… Их, увы, до фига и больше… И есть среди них такой… Когда женщине что-то нужно от мужчины… И она предлагает секс в качестве оплаты… И потом, после выдачи оплаты и получения требуемой услуги, начинает говорить: «Все мужики – тупые животные!». И в чём-то она права… Нет, не в том, что мы, мужчины, идиоты… Мы не тупые, у нас просто лобная кость прочная… толстая и крепкая...               Трусишка тихонько хихикнула. Гудвин обижаться на смех не стал. И сам улыбнулся.              – ...И некоторые нюансы от нас просто ускользают. А если совсем уж честно, то женские намёки и подтексты мужчины в упор не замечают. А женщине после такой вот «сделки» – неприятно. Она и сама не понимает: «Почему?». А просто её самоуважение после этого понизилось. И ведь всего-то достаточно было сказать: «Я, такая-то. У меня такая-то проблема. Не могли бы вы помочь мне делом или, хотя бы, советом? А я, сильная женщина, рассчитаюсь с вами деньгами, товарами или не-сексуальными услугами!».              Это был очень прозрачный намёк. Прозрачнее некуда. И Трусишке даже стало стыдно за саму себя получасовой давности. И на Гудвина за эту маленькую нотацию она не обиделась. Напротив. То ощущение скованности, которое ещё заставляло её плечи горбиться, а спину напрягаться, прошло. И Трусишка ощутила себя как-то спокойно… умиротворённо… расслаблено… Это был первый раз, когда она ощутила нечто приятное общаясь с лицом противоположного пола. И это ощущение Трусишке понравилось. И на сей раз она не стала одёргивать себя, как она делала это сегодняшним утром при первой встрече с Гудвином. Но всё же...              – Я обычная гоббо… У меня нет ни денег, ни ценных товаров. И никаких талантов во мне нет… – смущённо начала она.              Но Гудвин сделал рукой такое движение, как будто отмёл это всё прочь, и Трусишка замолкла.              – Позволю себе не согласиться! – решительно заявил он. – Я вижу перед собой девушку ничуть не похожую на обычных гоблинов. На её лице нет и пятнышка грязи. Её волосы вымыты с шампунем. Хороший шампунь, кстати. Целых пять трав для его изготовления найти в Пустошах полагаю было нелегко. Прическа этой девушки аккуратная и не мешающая носить кожаный шлем, но… симпатичная. Её ногти аккуратно подстрижены и не имеют «траурных» каёмок. Сами руки сильные. Но без мозолей. Дротики она, явно, умеет метать. Но это не главное её оружие. Гибкие пальцы! Явно видно, что это руки волшебницы. И стаж этой волшебницы не год. И не два. А скорее лет этак десять. Потому как в том кармашке... до которого удобно тянуться именно левой рукой… находится гримуар. Кармашек выглядит довольно пухлым. А это намекает на то, что там не дюжина заклинаний для походно-лагерной жизни, а гораздо, гораздо больше… М-м-м… Бакалавр? – спросил Гудвин почти что без вопросительных интонаций в голосе.              Трусишка несмело кивнула.              – А на какую тематику, если не секрет, была твоя работа? – с искренним интересом спросил Гудвин.              – Селекция и гибридизация диких и культурных растений в условиях избытка энергии Тьмы в окружающей среде, – несмело произнесла Трусишка.              И при этом у неё было такое лицо, как будто она ожидала, что над ней посмеются. И на Гудвина она смотрела с некоей долей тревоги. Однако Гудвин не стал смеяться. Более того, вид у него стал такой… шокированный, но по нему было видно, что шок этот приятный.              – Позвольте пожать вашу руку, коллега бакалавр! В прошлом году, когда твоя работа появилась в общем доступе, я читал её с искренним восхищением! – и с этими словами, Гудвин сам взял руки малость оцепеневшей от удвивления Трусишки и аккуратно её пожал.              – Но… э-э-э… Я думала, что ты – магистр? – с трудом вернула дар речи Трусишка.              И её можно понять. Научная мысль Волшебной страны двигалась… медленно. И это ещё мягко сказано. Никаких НИИ и прочего нигде не было. Даже в планах. И только благодаря Системе и её обучающим курсам не произошёл откат назад, в тьму и дикость. Но Система была. И была доступна каждому жителю страны Оз. И в ней, кроме азов, подготовленных неизвестным создателем Системы, разные умные люди выкладывали свои работы на звание бакалавра и магистра. И делать это было не так уж сложно, как кажется. Гримуар был аналогом компьютера и хранил все записи соискателя степени. И когда Система говорила, что все необходимые критерии для получения звания соискателем выполнены, тот нажимал «Да» и данные с его гримуара отправлялись в общий доступ.              – Моя магистерская работа находится на стадии проверки практической части. Через год, как закончу с этим, напишу выводы и выложу в общий доступ. А пока что я бакалавр, как и ты! – без зазнайства ответил Гудвин.              – О! – удивилась Трусишка. – А твоя работа… – заинтересовалась она.              – Селекция и гибридизация диких и домашних животных с помощью бытовой магии, – улыбнулся Гудвин.              – Не может быть! – экспрессивно воскликнула Трусишка.               А потом опомнилась и принялась извиняться.              – Ой, прости! – тут же извинилась она. – Но когда я читала эту работу, я думала, что её автор – седой старик. Ой, я не это хотела сказать!               – В момент выкладки работы мне было восемнадцать, – улыбнулся Гудвин.              – Ну… Там всё было так строго… логично… гипотеза-эксперимент-подтверждение-выводы… – начала оправдываться Трусишка.              – По-стариковски, – едва сдерживая улыбку, подсказал Гудвин.              – Нет, я не то хотела сказать! – продолжала смущаться Трусишка. – Та работа была такая большая… Некоторые магистерские работы меньше по объёму… Такое ощущение, что над ней работали лет десять… А не два-три года как обычно…               – Большая часть работы была написана мною, когда мне было семнадцать и восемнадцать… – улыбнулся приятным воспоминаниям Гудвин. – Хотя… если взять за точку отсчёта момент, когда я впервые применил модифицированное мною заклинание Чистоты для селекции, то выйдет все десять… Помню мне было всего лишь восемь… А сиротском приюте, где я вырос, главным источником дохода были не пожертвования добрых самаритян, а крупный и мелкий домашний скот, включая, даже, пасеку…              – Так вот почему именно такая тема! – осенило Трусишку. – А я-то думала, что ты фермер… А ты любишь животных...              – Нет, не поэтому, – усмехнулся Гудвин. – В детстве я постоянно шалил… Нет, хулиганом я не был… И никого не обижал… Просто сил во мне было столько… Мог весь день бегать-прыгать и не уставать…              «Папина кровь… Однозначно!», – подумал Гудвин.              – ...А вокруг меня всё такое… непрочное… Не вписался на бегу в поворот – дверь сорвана с петель. Мне хоть бы хны, а разрушенное мною, обычно ремонту не подлежало. Меня попробовали пороть розгами…              Трусишка посочувствовала Гудвину. Телесные наказания гоблинами применялись к рабам по любому поводу. И без повода тоже. Так что ей довелось видеть чужую боль. И ей это не понравилось.              – Но для начала меня надо было поймать. А это было нелёгкой задачей даже для тренированного взрослого… А если даже меня и ловили методом загонной охоты, то толку от порки было ноль. Через несколько минут всё проходило… Так что воспитательный эффект не достигался. А потом бедных людей осенило – не можешь прекратить бардак, тогда возглавь его!              Трусишка хихикнула.              – И меня пристроили к взрослому делу – ухаживать за животными. Вручили швабру, веник и совок и приказали обеспечить чистоту. Я обвёл взглядом гектар курятников, свинарников, конюшен и много-много чего ещё…              Трусишка представила фронт работ и ей стало нехорошо. Её огородик на гектар площади не тянул, но она вполне себе неиллюзорно выматывалась, ухаживая за ним.              – И я полез в Систему за заклинанием Чистота. Люди почему не любят это заклинание. Считают его сложным и манозатратным. А как по мне просто отличное заклинание. Очень гибкое. Так что через год я делал его одним пассом и одним словом.              – О! И ты тоже первым делом начал с Чистоты? – не удержалась и перебила Гудвина, Трусишка.               Тот кивнул. А Трусишка пояснила:              – У гоблинов почему-то считается нормальным плевать на своё здоровье. И если из одного колодца вода поступает светло-серая, а из другого – тёмно-серая, то пить они будут именно тёмно-серую.               Гудвин только удивлённо поднял брови в ответ на такую информацию.              – А мне было страшно пить... такое. Я к тому времени уже знала от своей мамы… человеческой мамы… про Чуму. И пользовалась Чистотой. И предлагала всем очищенную мною воду. А они обозвали меня Трусишкой…               – Глупые «разумные» существа… – Гудвин интонацией обозначил кавычки на слове «разумные», – ...не в состоянии осознать, что они глупые. А все, кто умнее их, вызывает у них раздражение. И тебе ещё повезло, что дело ограничилось только одним прозвищем…              – Так ведь не ограничилось, – грустно вздохнула Трусишка, – Мама прожила на чистой воде и выращенных мною овощах… чистых от Тьмы… на несколько лет дольше самого длинного срока жизни людей на Пустоши… А потом эти ньяхи вытоптали мой огород… И за каким-то ньяхом откочевали почти в центр Пустоши…              Трусишка сжала кулаки. Не помогло. Чувства нахлынули с было силой. Как будто и не прошло уже с тех пор восемь лет.               – Прими мои соболезнования, – сказал Гудвин, накрыв лежащую на столе сжатую в кулак руку Трусишки.              Ему не было нужды спрашивать: «А что было дальше?». И так понятно «что». Организм женщины уже с десяток лет как пребывающей на Пустошах не выдержал. Чистая вода и чистая еда сильно замедлили процесс отравления планарной энергией. Но и того, что поступает с воздухом, достаточно для смерти, когда человек находится на стадии «серая склера глаз». Особенно, ближе к центру Пустоши.              Прикосновение руки Гудвина подействовало на Трусишку на удивление успокаивающе. Она разжала стиснутые кулаки и уже гораздо более спокойным тоном произнесла:              – Я не пла́чу… Ни тогда, ни сейчас. А тогда я, вообще, высказала этим ньяхам всё, что я о них думаю. Это им не понравилось. Меня пытались побить. Ха! Поедание всякой гадости и запивание всего этого грязной водой не способствует развитию выносливости. Короче, я оторвалась от них, как от стоячих! Они мне что-то кричали вслед, но я уже не слушала. И вот уже восемь лет я живу одна... Ну, не совсем одна… На расстоянии получаса ходьбы от меня живёт одна моя соседка. А на расстоянии часа – вторая… Если бы не они, я бы сошла с ума. Они не были гоблинами, так что мы быстро нашли общий язык…              – Дай я догадаюсь, – задумчиво произнёс Гудвин, – Твой доспех… Отличная работа… Но всё же это не твоя специализация.               Трусишка кивнула. Мол, да, одна моя знакомая – бронник и оружейник.              – А вот вторая… вот тут я в затруднении… Хотя… Вспомнил! Шампунь! Да и из рюкзака идёт очень сложный и тонкий аромат высококачественной алхимии, – осенило Гудвина.              – Да, она алхимик, – подтвердила Трусишка. – А в рюкзаке у меня походная аптечка.              – И вы наладили взаимовыгодный обмен друг с другом…              – Зачем? – удивилась Трусишка. – Мы делимся друг с другом всем, что у нас есть…              – О! Это же чудесно! – увидев недоумевающее выражение лица Трусишки, Гудвин не стал расшифровывать причин своей радости.              По крайней мере, сразу же.              – Итак, думаю уже можно подвести некоторые итоги, – торжественно начал Гудвин. – У нас имеется сильная и решительная девушка. С твёрдыми моральными принципами. И когда ей миллион мух говорил: «Навоз – это вкусная еда!», она им твёрдо отвечала: «Нет, это просто навоз!». Ну, и добавляла «Ньях!», – позволил себе пошутить Гудвин.              Трусишка чуточку смутилась. То, что нельзя ругаться, мама ей говорила. Но оно как-то само собой получалось…              – Оная девушка вполне самодостаточна и способна обустроить быт даже в сердце Пустоши. Притом, не влачит существование, а живёт получше многих горожан Волшебной страны. У девушки хорошие организаторские способности. И то, что альтруизм лучше эгоизма, для неё аксиома. Ко всему прочему, девушка умна. И если не будет сама себе занижать самооценку, то на основе своей работы бакалавра сможет написать магистерскую работу. Ведь тема влияния планарных энергий на растения вообще никем, кроме неё, ни разу не подымалась.              От такого обилия комплиментов у Трусишки начала кружиться голова. Но это было приятное головокружение. Ведь комплиментов ей никто и никогда не говорил. Ну, мама говорила, что она замечательная. Но мамы это говорят всем детям.                – С таким багажом «достоинств» эта девушка легко сделает карьеру в любой части волшебной страны. А если её вдруг не интересует карьера… хотя, жаль конечно… но с её природной красотой, ей и шагу не удастся ступить, чтобы очередной влюблённый бедняга не сделал ей предложение руки и сердца. Достаточно просто уехать, например, в…              Голова у Трусишки кружилась так сильно, что она опасалась упасть со стула. Но слова насчёт «уехать» вернули её с небес на грешную землю.              – Так в этом то вся и проблема… Я боюсь! – смущённо призналась она.              Почему-то вдруг признаться в том, что ты трусишка, стало для неё постыдным.               Гудвин же не понял. Видя непонимание на лице собеседника, Трусишка объяснила.              – Эти косорукие ньяхи… прошу прощения… шаманы, три века тому назад проводившие тот ритуал… ньях… ещё раз прошу прощения… Они испортили всё, что только можно испортить. Народ гоббо не был трусами. Но… все гоблины, как один, трусы… Просто-таки трусливее некуда. И сюда я шла уже догадываясь, что мне помог Свет. Но… Смелой я себя не ощущала… Вот совсем… А при мысли о том, чтобы подойти к границе Пустоши, перешагнуть её и идти дальше… мне тут же становится страшно…              – То есть ты хотела, как минимум, разобраться где ошибка в том давнем ритуале. Ну, а план-максимум у тебя был – исполнение желания: «Стать смелой!», – за Трусишку закончил Гудвин.              Та кивнула.              – Тот... первый Гудвин достал кубок, налил в него волшебной жидкости, дал выпить содержимое Трусливому Льву, и тот стал смелым, – процитировала она исторические хроники.              – Хм? – на пару секунд призадумался Гудвин. – Чтож это можно устроить…               Гудвин встал, прошёл пару шагов до своей наплечной сумки и вытащил оттуда ритуальный нож. И чашу.              Гудвина Трусишка не боялась. Ну, было в начале несколько моментов... Но в процессе чаепития и доверительного разговора по душам страх прошёл. И даже появилось на душе какое-то странное ощущение спокойствия и защищённости. Как будто рядом с этим мужчиной с ней ничего плохого не произойдёт.               Но этот нож! И эта ритуальная чаша! Один их вид внушал иррациональный страх. А дальше стало ещё страшнее. Потому как Гудвин начал обрисовывать ей перспективы. Садиться на своё место он не стал. И от этого его слова выглядели ещё внушительнее. Хотя, куда уж более?              – Сейчас я наполню чашу, – сказал он беря в руки чёрный нож. – Жидкость будет выглядеть как сама Тьма. Но это не так…              Трусишка было облегчённо перевела дух.              – Это будет именно Тьма. И не абы какого, а пятого круга магии… С небольшой примесью крови…              И Трусишка поняла, что облегчённо переводить дух – было глупостью с её стороны.              – При одном взгляде на неё будет казаться, что ты умрёшь, едва пригубив эту… «жидкость»…              Мурашки страха пробежались по спине Трусишки.              – Но это не так! – решительно объявил Гудвин.              «Фух!», – опять мысленно облегчённо выдохнула девушка.               – Ты успеешь испить сию чашу до конца. И лишь потом умрёшь! – совершенно серьёзно заявил Гудвин.              ***Авторское примечание***              Необязательный для понимания сюжета арт. Трусишка занимается волшебным садоводством, а вокруг неё Пустошь https://drive.google.com/file/d/1X25bKGn7zWHKTkif0bo8JQKxs55iOC3W/view?usp=sharing              <i>***Конец авторского примечания***