Если ты со мной

— Ну здорово, Перочинская, — без особых церемоний ввалился Олег в ординаторскую. — Какими судьбами в нашей богадельне, американка? — Привет, Брагин, — Марина даже не отвлеклась от бумаг, поздоровавшись как-то на автомате. — Хирургом к вам устраиваюсь в первую, — сознание наконец-то прояснилось, заставив отвлечься от документов и обернуться. — Бра-а-агин! Да ладно! — вскочила со стула, бросаясь обнимать старого друга. — Кнопка, а ты не ошиблась? — прозвучало насмешливо где-то у Марины над ухом. — Мне кажется, первокурсники парой этажей ниже каталки возят и судна выносят. Мы вообще-то в операционную идём. Крови не боишься? В обморок не грохнешься? — Ну вообще-то, я не с первого курса, — отбрила, правда, чтобы разглядеть лицо того, кто позволил себе невинную, в общем, шутку, пришлось задрать голову. — Крови не боюсь. Боялась бы — в мед бы не поступила. А в обморок смотри, сам не грохнись. Всё-таки, операции на мозге не каждый день видишь. — Ну ничего себе! — парень рассмеялся и приобнял её за плечо. — Я — Олег. А тебя как зовут, зубастая? — Марина. Нарочинская, — подчёркнуто холодно. — Как-как? Перочинская? — то ли сделал вид, то ли действительно не расслышал. — Ой, да ну тебя! — Марина дёрнула плечом, скидывая руку Олега, и ускорила шаг. — Брагин, ты совсем тупой? — фыркнул Стас, лучший друг парня, наблюдавший за всей этой картиной. — Это ж дочка Нарочинского! Она на пару курсов младше учится. Но отец её всегда на операции зовёт, потому она и прётся с нами. Неужели, ты никогда раньше её не замечал? Хотя, с твоим-то ростом… Неудивительно, что ты не видишь, что под ногами происходит. — Вот скажи мне, Стасян, — Брагин смерил друга насмешливым взглядом, — ты дурак или да? — парни рассмеялись. «Нарочинская, значит, — подумал Олег. — Марина. Интересная она, эта Нарочинская Марина. Надо бы с ней поближе познакомиться». — Говоришь, работать у нас будешь, кнопка? — мужчина не выпускал девушку из объятий. — А не страшно? У нас тут ДТП с открытыми переломами, падения с высоты и черепа всмятку, взрывы, обрушения крыш, бесконечные мозаики из не очень умных мотоциклистов и прочая красота… Не сбежишь через неделю, как твоя предшественница из Бурденко? — Не сбегу, Брагин. Зима меня очень хотела тут видеть. Да и мне самой интересно что-то, кроме плановых аппендицитов и прочего. И прекрати называть меня кнопкой! Мне уже давно не семнадцать! Я — высококвалифицированный нейрохирург со стажем! — Но всё такая же заноза в заднице, Нарочинская. — Ой, кто бы говорил, — фыркнула Марина, пихая Олега локтем в бок. — Ты вообще не изменился! И наверняка, всё такой же бабник, как в институте. Жена, дети? — Я женат на работе. Как видишь, до заместителя заведующего отделением доработался, — указал на бейджик, болтающийся на кармане халата. — Дочка есть. В Америке с матерью живёт. А у тебя? Муж, дети, любовники богатые? — Никого. Я привыкла отвечать только за себя. И давай сразу на берегу договоримся: никто не должен знать о том, что мы знакомы. А то про меня и так много чего из-за моей фамилии думают и говорят. — Кстати, о фамилии. Как у Владимира Сергеевича дела? — Всё хорошо. Преподаёт, консультирует. — Всё ещё в Штатах или вернулся уже? — Вернулся. Даже немного раньше меня. Заскучал. Знаешь, как бы хорошо к тебе там не относились, дома всегда как-то приятнее. — Я был бы очень рад с ним увидеться. — Я думаю, что смогу это организовать. Он очень рад будет! — Было бы круто! Ты как вообще устроилась-то тут? У него пока живёшь? — Пока да. Сейчас с работой решу, и, может, поищу что-то себе. Поближе сюда, чтобы по пробкам этим не стоять вечно и в метро не спускаться… — Ты бумажки-то свои закончила заполнять? А то ручку под стол зашвырнула, вскочила, прилипла ко мне… А если кто зайдёт сейчас? Как объяснять будем, что происходит? Почему я нового хирурга обнимаю? — Потому что ты сам ко мне прилип, Брагин! — Марина разомкнула его руки, лежащие на её талии и, подняв с пола упавшую ручку, спокойно уселась за стол, возвращаясь к документам. — Ты мне отделение покажешь? — Ну, а ты кого-то, кроме меня, тут видишь? Конечно, я, — Олег самодовольно погладил себя по груди. — Нинке того, с поста уходить нельзя. А остальные все чёрт знает, где шатаются. — На плановых, наверное, нет? — Нарочинская поставила последнюю необходимую подпись и поднялась. — Ну и раз Зименская велела тебе устроить мне экскурсию, предлагаю начать её с отдела кадров. — Не-е-ет, — протянул мужчина, распахивая дверь ординаторской и окунаясь в коридорный шум. — Отдел кадров может и подождать. А вот с Нинкой познакомиться — жизненная необходимость! Нинок, душа моя, — подошёл к стойке регистрации и бесцеремонно уселся на столешницу. — Ну чего тебе, Михалыч? — недовольно буркнула регистратор, кладя рядом с собой стопку карт, а затем вытягивая из-под брагинской попы журнал прихода-ухода и шлёпая его им по спине. — Никого не привозили, тишина, благодать. Тебя никто не искал, всё хорошо. — Вот сразу «ну чего тебе?»! — передразнил Брагин Нину. — Я тебя вообще-то познакомить с нашим новым нейрохирургом хотел. Вот, прошу любить, жаловать и не жаловаться — Нарочинская Марина Владимировна. Марин, знакомься, Нина Дмитриевна Дубровская — самый главный человек в нашей богадельне. — Катя, ну у меня сегодня заберёт кто-то эти карты?! — крикнула пробегающей мимо молоденькой медсестричке. — Спасибо, — буркнула недовольно, когда та соизволила подойти и, успев построить Брагину глазки, унесла то, что уже полдня мозолило глаза. — Я ж говорю, она у нас тут самая главная, — фыркнул Олег. — Тот ещё начальник. — Да ну тебя! — отмахнулась регистратор от него. — Когда выходите, Марина Владимировна? — Завтра. Если, конечно, Олег Михайлович соизволит довести меня до отдела кадров сегодня. — Если что, административный корпус — жёлтое здание через двор. И там на третьем этаже по коридору налево, — услужливо подсказала Дубровская. — Спасибо, буду знать, — кивнула ей Марина. Тут же затрезвонил телефон — Приёмная! — бодро откликнулась Нина. — Да, ждём. Спасибо. Михалыч, там ДТП везут. Такой набор феерический… — Так, Нинка, если что, ты меня не видела, — Брагин бодро соскочил со стойки. — Германыча и Куликова запрягай. А то они вечно ничего не делают. — А… — Не «а», а я по поручению Зименской! Пойдём, Марин, — подхватив Нарочинскую под локоть, мужчина повёл её к выходу, — отдел кадров ждать не будет, на обед уйдёт! — Чтобы ты и отказался оперировать? Я тебя не узнаю, Брагин! — фыркнула Марина, едва они оказались во дворе, куда уже, завывая, въезжала машина скорой помощи. — Так бывает. К тому же, пока ты трепалась с Зимой, я стекло из мужика доставал. И перед этим ещё три плановых сделал. Не бездельничал, в общем. Ну и да, это наш прекрасный дворик — если захочешь проветриться, всегда можно выйти погулять. И там курилка за углом. Куришь ещё? — Бросила. Два дня как. — Сро-о-ок, — протянул Олег, насмешливо глядя на Марину. — А я вот не могу. Силы воли, что ли, не хватает. Да и жизнь у меня, знаете ли, нёрвная. Тут не то, что курить, тут и пить, не просыхая, можно начать. — А ты нервничай поменьше, — фыркнула Нарочинская, — тогда и потребность в сигаретах отпадёт.

***

Едва Олег и Марина вернулись из административного корпуса, к ним кинулась Нина: — Михалыч, тут падение с высоты привезли! А все на ДТП, ты один свободен. Возьми, а? Будь другом. — Возьму, — кивнул Брагин. — Что там? — обратился к фельдшеру «Скорой». — Полный комплект, — буркнул тот. — Множественные переломы, травмы головы… — Так, давайте в противошоковый, — скомандовал Брагин санитарам. — Нина, кого-нибудь из нейрохирургии мне вызови, пожалуйста. И когда Куликов освободится, тоже ко мне его. — Не надо никого из нейрохирургии! — подала голос Нарочинская. — Я с тобой пойду, Брагин. — Ну тогда переодевайся давай. Жду тебя в… Нин, какая операционная свободна? — Третья. — Ну значит в третьей. Таня, за мной! — мужчина махнул рукой медсестре с косичками, стоящей неподалёку. — Хватит трындеть! Однако в операционной что-то пошло не так гладко, как хотелось бы. Марина с Олегом спорили, ругались и, хоть операция и прошла успешно, девушка была уверена, что мужчина не прав и не имел никакого права поступать так, как поступил. — Марина! — крикнул Брагин вслед вылетевшей из операционной девушке. — Нарочинская! — рванул по коридору за ней. — Да что случилось?! — он нагнал её у Нининой стойки. — А то ты не знаешь! — Марина агрессивно расписалась в журнале, чуть ли не прорвав лист и, швырнув ни в чём не виноватую ручку на столешницу, собралась идти в ординаторскую. — Только не говори, что не слышала, как я тебя звал! — Олег ухватил её за руку. — Я на весь коридор орал «Марина! Марина!»! Начавшаяся в операционной словесная перепалка продолжилась. — Товарищи дорогие, — прервала их уставшая слушать изобилующие медицинскими терминами вопли Нина, — вон там родственники сидят! Скажите им уже что-нибудь! Я понимаю, конечно, что ругаться и спорить куда интереснее. Но люди как бы ждут, что вы на них внимание обратите! Брагин резко выдохнул и, махнув на Нарочинскую рукой, отправился к родственникам пострадавшего. Девушка же поспешила скрыться в ординаторской — от греха подальше. — Ого, какую красивую девушку к нам занесло, — фыркнул Куликов, откровенно разглядывая в изнеможении опустившуюся на диван Марину. — Вы чьих будете?  — Нарочинская Марина Владимировна, — сухо представилась она. — Нейрохирург. Выхожу на работу в ваше отделение. Смотрите, дырку во мне не просмотрите, доктор… — обратилась к всё ещё откровенно пялящемуся на неё мужчине.  — Куликов. Сергей Анатольевич, — тут же представился тот, отводя взгляд.  — Лазарев Константин Германович, — отсалютовал из-за компьютера молодой темноволосый парень. — Можно просто Костя. — Гафуров Салам Магомедович, — отвлёкся от заполнения карт ещё один молодой парень немного восточной внешности. — Неклюдов. Евгений. Я — анестезиолог, мы с вами на операции виделись, — отозвался из-за шторы лежащий на кровати. — Ого, вы уже кого-то прооперировать успели? — удивлённо спросил Костя. — А с кем? — С Брагиным. Падение с высоты, — неохотно отозвалась Марина — ей было немного неловко от свалившегося на неё внимания. — А можно ещё один вопрос? — спросил Неклюдов. — Вы его уже задали, Евгений, — усмехнулась Нарочинская. — Предвосхищаю второй. Я — его дочь. — Понял, — буркнул Женя, отворачиваясь обратно к стене. — О, я смотрю, вся шайка-лейка в сборе, — Брагин ввалился в ординаторскую. — Познакомились уже? — Познакомились, — кивнул Куликов, выплёскивая остатки кофе в раковину и споласкивая кружку. — Редко к нам таких красивых нейрохирургов заносит. — Ну да, согласен, Шейнман не красавчик, конечно, — фыркнул Олег. — И мы ему нашу Марину Владимировну не отдадим в коварные лапы его отделения. Кто сегодня в ночную? — Я, — не отрываясь от карт, буркнул Салам. — Саламчик, там в третьей реанимационной наш с Мариной Владимировной «конструктор» лежит. Приглядишь, ладно? А то у меня смена час назад закончилась, а я всё ещё здесь. — Конечно, пригляжу, Олег Михайлович, — кивнул Гафуров. — Ну вот и славно. Я тогда пошёл. Пока, ребят, — Брагин вышел из ординаторской. Марина поспешила за ним. — А я думал, ты там останешься, — фыркнул, слыша её шаги за спиной. — С коллегами пообщаешься ещё. — Я вообще только завтра выхожу. Вот завтра и пообщаемся. А ещё мои вещи, Брагин, у тебя в кабинете. Нина любезно разрешила мне там переодеться. — Не кабинет, а проходной двор какой-то! — буркнул Олег, распахивая дверь. — «Нина разрешила»! Вот я ей! Ну заходи, что с тобой делать-то? — Просто двери надо закрывать, Олег Михайлович, — фыркнула Нарочинская. — Ну и извини, придётся тебе в коридоре постоять пока. — Ой, да что я там не видел! — мужчина закатил глаза. — Ничего ты там, Брагин, не видел, — рассмеялась Марина, захлопывая дверь. Спустя несколько минут дверь кабинета распахнулась, являя его хозяину уже переодетую Нарочинскую. — Ничего себе, скорость! — разглядывая её, удивился мужчина. — Ты в пожарном не служила случаем? — Брагин, ты меня поражаешь! — фыркнула она в ответ. — Неужели тебя всё ещё удивляет умение женщин быстро собираться? — Ну не за три же минуты! — кинув взгляд на наручные часы, буркнул Олег, проходя наконец в помещение. — Кофе будешь? — Буду, — кивнула Марина, прикрывая за собой дверь. — Ого, ты буржуй! Кофемашина у него… Я и не заметила. — Ну, знаешь, кабинет мне из кладовки сделали. А это — утешительный приз, — усмехнулся, закидывая капсулу и нажимая пару кнопок. — Только секретарши не хватает. — Ага, для полного счастья, — фыркнула девушка, укладываясь на диван. — Спина капец болит! Давненько я столько у стола не стояла… — Твой кофе, — Брагин протянул Нарочинской ярко-оранжевую кружку. — Спасибо, — она сделала глоток и улыбнулась. — Ого, ты ещё помнишь, что я люблю эспрессо? — Двойной. Крепкий. Без сахара. И стакан воды, — озвучил мужчина её типичный заказ в ближайшей к университету кофейне. — Помню, Перочинская. А чё в смысле твоя форма в моём шкафу лежит? — распахнул дверцы шкафа, чтобы переодеться. — Ну извини, так получилось. Мне же не показали, куда я могу в ординаторской повеситься. — Если ты повесишься в ординаторской, я тебя накажу! — Олег погрозил ей пальцем. — Как, Брагин? — усмехнулась Марина. — В угол перевесишь? — Именно, — фыркнул он. — Ну всё, не смотри на меня! Я стесняюсь! — Да что я там не видела, — закатила глаза она. — Ничего ты там, Перочинская, не видела, — Брагин развернулся к девушке спиной и стянул хирургическую куртку, невольно заставляя Марину залюбоваться игрой мышц под кожей. — Олег Михайлович! — дверь кабинета мужчины распахнулась. На пороге появилась невысокая полненькая женщина. — Ой… — осеклась, заметив не до конца одетого хозяина кабинета и лежащую на диване Нарочинскую. — Стучаться надо, Фаина Игоревна, — бросил мужчина через плечо, разворачиваясь затем к женщине лицом. — Что случилось? Смена у меня больше часа назад закончилась, никого не возьму, даже самых тяжёлых. Я с ночи тут. Устал, домой хочу! — Я уже и забыла, что хотела, — Фаина попятилась. — А вы, Олег Михайлович, совсем обнаглели! Уже в открытую баб своих на работу таскать стали! И не стыдно вам?! Хоть бы двери закрыли! — Идите уже, Фаина Игоревна, — Брагин уже едва сдерживал смех. — Вспомните, что хотели — приходите снова. Всегда вам рады! Дверь со стуком захлопнулась. Олег натянул футболку, которую всё это время держал в руках и расхохотался. — Кто это вообще? — Марина села и отставила чашку в сторону. — Это Фаина Игоревна Усова — наша старшая медсестра. Борец за правильность всего происходящего, религиозный фанатик и любительница посплетничать. — Я так понимаю, Брагин, мы попали? — девушка закрыла лицо руками. — Ещё как, кнопка. Ещё как. Вляпались по самое не балуйся… — мужчина застегнул ремень и обулся. — Пойдём. Подвезу тебя до дома. — Я так понимаю, у меня нет права на отказ? — Марина ухватилась за протянутую Брагиным руку и поднялась с дивана. — Именно, Перочинская. Никакого. — Ну тогда подвези, так уж и быть. Благодарю, — шутливо присела в подобии реверанса, выходя затем в распахнутую перед ней дверь.

***

— Нин, а что у Брагина за девушка в кабинете была? — поинтересовалась Усова у регистратора. — Какая девушка? — Нина непонимающе уставилась на медсестру. — Блондинка такая. Я к нему зашла, а она у него на диване лежит! А он голый. — Нино, рыба моя, пока, — появившийся будто бы из-под земли Брагин оставил автограф в журнале прихода-ухода и чмокнул боевую подругу в щёку. — Не балуйся тут! И Саламчику напомни, чтобы он наш конструктор проверил. До свидания, Фаина Игоревна. — До свидания, — еле выдавила из себя Усова. — Напомню-напомню! Иди уже, — отмахнулась от него Нина. — До свидания, — попрощалась и Марина, терпеливо дожидающаяся Олега. — До свидания, Марина Владимировна, — ответила ей Дубровская. Едва хирурги скрылись за стеклянными дверями, регистратор спросила у застывшей в недоумении Фаины: — Так какая девушка у Брагина в кабинете была? — Эта, — медсестра указала на дверь. — Так это Марина Владимировна Нарочинская — наш новый хирург. Завтра выходит. — Ну надо же! Не успела устроиться, а уже с начальником шашни крутит! — бормоча ещё что-то себе под нос, выяснившая всё, что так её волновало, Фаина удалилась по своим делам. — Ой ты попала, Нарочинская… — протянула Нина, понимая, что уже завтра о несуществующей интрижке будет знать всё отделение, включая главврача и заведующую.