***
— Ну и что я буду там с вами делать? Вы же наверняка хотите вдвоём время провести, — выслушав предложение Брагина поехать за город и помешивая сахар в чае, сказал Нарочинский. — Мы с Хлебушком лучше дома посидим. Да? — посмотрел на пса. Тот и ухом не повёл, продолжая клянчить у Брагина кусочек сосиски. — Пап, он не Хлебушек, он — Батон, — Марина глотнула немного кофе. — Ну и что тебе дома делать? — Действительно, Владимир Сергеевич, — вступил в разговор Олег, усилиями которого сосисочная попка скрылась всё-таки в собачьей пасти, — ну какой резон дома сидеть и в телевизор пялиться? Погода такая замечательная, а там и воздух свежий, и озеро рядом… Шашлыки пожарим, на рыбалку сходим… И Батончик на самовыгуле будет, и квартира целой останется. — Это самое главное, — фыркнула Нарочинская. — А то торшеров на эту гадость лохматую не напасёшься! — Ой, да куплю я тебе новый торшер, Перочинская! — закатил глаза мужчина. — В подарок на день медика. — День медика, Брагин, был неделю назад. Дождёшься от тебя, как же. — Ну значит, на годовщину твоей работы в Склифе. Она вон, на следующей неделе будет. Так что с дачей-то? — Ну я точно вам там нужен? Может, мы с Батошкой дома посидим всё-таки? — Вы, Владимир Сергеевич, всегда нам нужны. Не обсуждается, в общем. А если Батон уничтожит ещё один торшер, то Маринка и меня, и его из дома выгонит. — Что ты чудовище-то из меня делаешь?! — Марина стукнула Олега по плечу. — Вот видите?! Она уже меня убить хочет! А это ещё торшер в спальне целый! — Ну ладно, Брагин, уговорил. Но только ради безопасности торшера, — усмехнулся Нарочинский. — Вы на работу не опоздаете, господа хирурги? — А который?.. — Нарочинская бросила взгляд на циферблат наручных часов. — Твою мать, опаздываю! — вскочила из-за стола. — А мне к двум, — Брагин вальяжно развалился на стуле. — Я не тороплюсь. — Ты в ночную сегодня? — девушка влезла в туфли. — Да, на сутках. А потом два выходных. — У меня тоже два, но я в понедельник с восьми и на сутки, — донеслось до мужчин из прихожей. — Всё, я убежала! Брагин, притащишь чего поесть? — Наберу, как поеду. А то опять бухтеть будешь, что хотела не пюре, а пирожное «Картошка». Куликова ко мне в кабинет не пускай! А то они с Ханиной весь кофе у меня выпили! — Не пущу, не беспокойся, — Марина подхватила с банкетки сумку. — Всё, меня нет! — за её спиной захлопнулась входная дверь. Олег собрался было подняться из-за стола, чтобы убрать посуду, но Владимир Сергеевич взглядом и фразой: — Подожди, Олег, — пригвоздил его к месту. — Давно хотел у тебя спросить, какие у тебя планы на Маринку? — Самые что ни на есть серьёзные, — Брагин облокотился на стол. — И я уже всё вполне конкретно обозначил. Жениться на ней хочу. И детей от неё. Вы же не сильно против зятя-долбодятла? — пошутил в привычной манере. — Ну, если этот долбодятел — ты, то не сильно, — с улыбкой ответил Нарочинский. — А если кто-то типа её бывшего мужа, я бы ещё сто раз подумал. А так женитесь, конечно. — Мне почему-то кажется, что Маринка не согласится. Что сомневается во мне, не доверяет до конца… — Не говори ерунды! Доверяет она тебе. И ещё как! Не доверяла бы — жить бы с тобой вместе не решилась. А для неё это — высший уровень доверия. — Ну, значит, надо ещё пожить вместе. Чтобы она привыкла. Но нам уже не по двадцать и даже не по тридцать, чтобы тянуть с этим со всем… И так, сколько времени потеряли с этими разъездами-переездами-необщениями-неудачными браками… — Олег, я знаю, что вы любите друг друга. Я Маринку такой счастливой, если честно, давно не видел. Если будет нужна моя помощь — ну там поговорить с ней или что-то ещё — обращайся. — Да я намекаю ей, намекаю… — Ну она намёки не понимает, да. Ей в лоб надо. Обращайся, в общем, если что. Помогу, чем смогу. — Спасибо, — Олег поднялся из-за стола и принялся убирать посуду.***
— Ну что, всё собрали? — довольно бодрый для того, кто дежурил всю ночь, Олег просто влетел в квартиру Нарочинских. Дежурство выдалось спокойным, поэтому Брагин, памятуя о том, что Марина просила его не геройствовать и поспать, если будет возможность, согнал притаившегося на кровати в углу ординаторской Лазарева на диван. — Ну, Олег Михайлович! — возмущался Костя. — Я первый кровать занял! — Так, Константин, не ной! Я на диване не помещаюсь, а тебе как раз будет. Что-то не нравится — спроси у Нинки, где свободно. А вообще, для молодого хирурга ты слишком много спишь! А я уже ста-а-аренький, — заворачиваясь в плед, пробурчал Олег. — Мне можно! Лазарев проворчал что-то не очень цензурное и всё-таки улёгся на диване, подложив под голову подушку и закутавшись в плед. Так они до конца дежурства и проспали. — Смотря что ты подразумеваешь под «всё», — фыркнула Марина. — Вещи собраны, Батоша свои игрушки принёс, — кивнула в сторону небольшой сумки, стоящей на банкетке, — в магазин по дороге заедем. Ты спал? — Спал-спал. Нормально всё. За руль не пущу — всё равно не знаешь, куда ехать. Батончик прекрасно вёл себя в машине, хоть и давно никуда с хозяевами не ездил — послушно устроившись на заднем, он уложил голову на колени к Владимиру Сергеевичу и заснул. В свой выходной, пользуясь тем, что Марина была на сутках, Брагин успел смотаться на дачу и навести там порядок, уже планируя эту семейную вылазку. Поэтому как только вещи были разобраны, Батон успел оббегать весь двор и через забор облаять соседскую кошку, а Нарочинский удобно устроился в кресле-качалке на террасе, Марина и Олег принялись за приготовление обеда. — Чем-то помочь? — Нарочинская подошла к разжигающему мангал Брагину. — Перочинская, ты, конечно, потрясающе готовишь, но мясо сегодня на мне. Овощи порежешь? — чмокнув девушку в висок, мужчина развернул её к дому и легонько шлёпнул по попе, придавая ускорения. — Твоё «прекрасно готовишь» прозвучало как сарказм, — фыркнула Марина, отлично понимая, что её кулинарные таланты ну очень далеки от идеала и их максимум — салат с креветками, пельмени и элементарный куриный суп. — Иди уже, — усмехнулся Олег, ещё раз легонько шлёпая девушку по попе. Нарочинская быстро справилась с овощами и, накрыв стол в беседке, снова подошла к Брагину, на ходу потрепав между ушей бегающего за мячиком Батона. Мужчина всё ещё был занят жаркой мяса и с сосредоточенным видом переворачивал лежащие на мангале шампуры — ему, в отличие от девушки, нужно было чуть больше времени для приготовления пищи. Марина обняла Олега за талию, уткнувшись носом в его шею и прикрыв глаза. Брагин машинально обнял её свободной рукой и, перевернув последний шампур, поспешил обнять и второй, крепче прижимая девушку к себе. — Ну чего ты? — спросил тихо, целуя затем в пшеничную макушку. — Ничего. Просто не обнимались с тобой ещё сегодня — торопились утром, — Нарочинская крепче прижалась к мужчине. Тот, улыбнувшись, молча поцеловал её в лоб. Удивительно, какой Маринка была разной — на работе от того милого котёнка, что сейчас жался к нему всем телом и довольно улыбался, не оставалось и следа. Вместо него появлялась железная Марина Владимировна, которой не стоило попадаться под горячую руку — она в порыве могла и скальпелем зарезать. Неизменным было только одно — кем бы Нарочинская ни была, в каком настроении не пребывала, Брагин всё равно её любил. Сильно-сильно. И скальпеля не боялся — сам им прекрасно орудовал.***
После обеда никто не спешил подниматься из-за стола. Марина удобно расположилась у Олега «под крылышком», устроив свою голову на его плече. Набегавшийся Батон развалился на полу рядом с Владимиром Сергеевичем и, устав клянчить еду, кажется, задремал. А Нарочинский, отключив телефон, просто наслаждался побегом от трудовых будней, которые преследовали его даже на больничном. — Мне эта беседка, да и вообще это место каким-то знакомым кажется, — протянула девушка, оглядываясь по сторонам. — Ну ещё бы! Это же легендарное место! Тут все наши студенческие тусовки проходили. И закрытие летней сессии тут всегда отмечали. Но на самом деле, неудивительно, что ты только сейчас сообразила, где находишься — ты ж всё проспала, ну, как обычно. Очередная летняя сессия наконец закончилась, предоставляя студентам Первого меда возможность пусть недолго, но всё-таки отдохнуть перед новым, не менее тяжёлым, чем прошедший, учебным годом. Олег с друзьями-одногруппниками и одногруппницами, Марина с подругами-одногруппницами и парой одногруппников, дружных с Брагиным или его друзьями. Парни занялись мясом, прихватив с собой пива, а девочки, принявшись за нарезку овощей, распили шампанское. То, что алкоголь, а уж тем более, игристое на голодный желудок — не лучшая идея, Нарочинская как-то не подумала — уж очень была рада тому, что и последний экзамен был выдержан на «отлично». А когда подумала было уже поздно. Олег заглянул к девочкам, когда те, вместо того, чтобы резать салатики, допивали очередную бутылку и, судя по тому, как Марина резала огурец, пытаясь при этом зарядить ножом по собственным пальцам, понял, что ей уже однозначно хватит. — Горе ты моё луковое, — покачал головой парень, уводя девушку с собой. Накормив Нарочинскую только что приготовленным мясом, Брагин отвёл её на второй этаж дома, в свою комнату. — Поспи чуть-чуть. — Не хочу! Ну и там же всё съедят! — Не съедят. Я для тебя оставлю специально. И буду следить, чтобы никто не съел! — А полежишь со мной? — попросила его девушка, устраиваясь на кровати. — Будто у меня есть выбор, кнопка, — легонько щёлкнув её по носу, улыбнулся Олег в ответ. Тусовка продолжалась. Девочки, пользуясь тем, что Нарочинская, которая «всё время трётся рядом с Олежкой», самоликвидировалась, просто липли к Олегу. Однако тот не обращал на них практически никакого внимания, предпочитая их компании общество друзей, строящих планы на сегодняшнюю ночь. Та самая Маринина подруга, с которой они планировали ночевать вместе, уже, кажется, успела уединиться с кем-то из друзей Брагина в соседней комнате (по крайней мере, об этом свидетельствовали недвусмысленные звуки, доносящиеся из-за почему-то не очень плотно закрытой двери). Олег лишь пожал плечами и, прикрыв дверь плотнее, отправился к всё ещё спящей Нарочинской. Закрыв дверь изнутри, молодой человек снял футболку и, приземлившись рядом с девушкой на кровать, провалился в сон. Утром Марина проснулась первой. Олег крепко прижимал её к себе (но в этом не было ничего такого — для них это было слишком привычно). Первым желанием было заверещать, но Нарочинская лишь пихнула Брагина в бок, желая разбудить. — Олег, просыпайся!!! — потрясла его за плечо. — Оле-е-е-ег!!! — М-м-м-м, Перочинская, ну чё ты орёшь-то? — Олег перевернулся на бок и уткнулся носом в подушку. — Что ты тут делаешь?! — девушка потянула на себя одеяло, желая почему-то (хоть и была одета) прикрыться ещё сильнее. — И тебе доброе утро, мелкая, — молодой человек разлепил наконец глаза и обезоруживающе улыбнулся. — Я тут сплю вообще-то. — Очень доброе, ага, — недовольно буркнула Марина. — Так что происходит-то? — Кому-то надо меньше пить, а я просто к себе в комнату спать пришёл. — Да не очень-то много я и выпила! Зачем ты меня вообще спать утащил?! Девушка очень сильно переживала за то, как будет выглядеть в глазах большинства присутствующих здесь. Что про неё подумают? Закрылась на всю ночь в комнате с главным ловеласом всея Сеченовки! — Зачем ты со мной спать лёг?! Ну слухи же поползут! Тебе мало того, что про нас говорят? — Говорю же, в комнату к себе пришёл! А про нас что, что-то говорят? — Бра-а-а-агин! — протянула Марина, закрывая ладонями лицо. — Лучше слухи, Марин, чем если бы сюда пришёл кто-то другой, а не я. Катька твоя в соседней комнате явно не медицинскую энциклопедию с Виталиком читала всю ночь, а ты тут одна осталась. И уж поверь, я слышал, что парни вечером обсуждали. — А у нас с тобой ничего не было? — девушка испуганно посмотрела на молодого человека. Прислушалась к собственному телу, силясь понять, было или нет. — Конечно, было, — довольно усмехнулся Брагин, проводя ладонью по животу Нарочинской и целуя её в моментом заалевшую щёку. — Олег! Правда, что ли, было? — Кривда! — фыркнул Олег. — Пошутил я. Но испугалась ты очень смешно. — Дура-а-а-ак! — Марина ударила парня подушкой. — Ой, Марина-Марина, — смеясь, покачал головой Владимир Сергеевич. Упрекать дочь за поступки многолетней давности было бы очень странно. Единственное, что Нарочинский прекрасно понимал — Олег всегда рядом с его дочерью. И тогда, и сейчас. — Тридцать с лишним лет уже «Марина», — закатила глаза Нарочинская. — Не переживай, за это время пить я научилась, — рассмеялась. — Ну и с тем, как ты сейчас пьёшь, — фыркнул Олег, крепче прижимая девушку к себе. — Да и если что, я всегда рядом. — Ну тогда я спокоен, — усмехнулся Нарочинский.***
— Гулять пойдём? — когда посуда была убрана и помыта, спросил Брагин у Нарочинской. — Пойдём, — с готовностью кивнула она, ставя на место последнюю тарелку. — А куда? — На озеро. Давай, дуй переодеваться. Владимир Сергеевич с парочкой решил не идти, удобно расположившись на веранде с книгой в руках, а Батончик выбежал за ворота вслед за хозяевами. — Ты с нами решил пойти, а, Батошка-картошка? — улыбнулась девушка, потрепав пса по голове. Тот довольно гавкнул в ответ. — Ну хорошо, только рядом иди. Батон послушно потрусил рядом с Мариной, иногда убегая чуть вперёд, но тут же возвращаясь обратно. — А почему мы раньше никогда не ходили здесь гулять? — спросила крепко держащая Олега за руку Нарочинская, оглядываясь по сторонам и наслаждаясь природой. — Ну мы же сюда не за этим приезжали, — усмехнулся Брагин. — Ну а зимой особо не поплаваешь, сама понимаешь. Батон, не лезь в траву! Спустя 15 минут неспешной прогулки, пара оказалась наконец на берегу озера и, кинув на песок вещи и покрывало, тут же отправилась купаться. — Ну что, тёплая вода? — придерживая за ошейник Батона, спросила у нырнувшего Олега Марина. — Ага, как парное молоко, — ответил мужчина. — Давайте тоже сюда! Нарочинская осторожно зашла в воду, а Батончик плюхнулся в неё с разбегу и тут же поплыл. — Я думала, он плавать не умеет! — опешила девушка, глядя на довольного пса, который уже почти доплыл до стоящего по пояс в воде Брагина. — Все животные плавать умеют, Марин, — фыркнул Олег. — Тем более, он видит, что мы рядом. Да, Батошка? — подхватил пса на руки. Тот тут же лизнул его в щёку. — Да-а-а, — протянула Марина, гладя пса по мокрой шёрстке, — удивил ты меня, Батон Олегович. Щенок только гавкнул и задрыгал лапами, вынуждая Брагина отпустить его обратно в воду. Сделав кружочек вокруг хозяев, пёсик поплыл к берегу и, отряхнувшись, улёгся на покрывале. Вдоволь наплававшись, Олег понял, что Марина, в отличие от него, долгое время занимавшегося плаванием, уже устала. Он поспешил заключить девушку в объятия. Та, подпрыгнув, легко «оседлала» его бёдра, желая быть ещё ближе. Влажная кожа пахла озёрной водой. Брагин оставил несколько поцелуев на плече Нарочинской, подбираясь ближе к шее. Девушка запрокинула голову, наслаждаясь лаской. Олег оглянулся. Вокруг не было ни души (ну, не считая Батона, развалившегося на подстилке и задремавшего, подставив пушистый бок солнышку). — И что ты задумал? — Марина прекрасно знала этот мужской кошачий взгляд. — Ничего, что могло бы тебе не понравиться, — усмехнулся Брагин в ответ, затем накрывая губы Нарочинской своими губами. Страстный поцелуй. Выброс адреналина в кровь. Будто бы что-то запретное, опасное. Мужчина прекрасно понимал, что девушка может не одобрить того, что казалось ему уже неизбежным. И действительно, дороги назад уже не было. И Марина прекрасно это понимала. Оглянулась по сторонам, будто желая удостовериться, что вокруг действительно никого. И сдалась. И губы снова впились в губы, а мужские руки так преступно-нежно принялись ласкать податливое женское тело. И Нарочинская окончательно потеряла голову, когда большая тёплая ладонь Брагина проникла под ткань лифа купальника и аккуратно сжала грудь. Хаотичная россыпь поцелуев. И Марина уткнулась губами в мужскую шею, чувствуя, как бешено бьётся под кожей жилка пульса. Движения плавные, мягкие. Даже какие-то слишком осторожные. Вспышка, заставляющая Нарочинскую прикусить кожу на брагинской шее, подавляя стон. Вдох. Выдох. Ещё вдох. Олег улыбается, поправляя на Марине купальник. На руках несёт её к берегу, чувствуя, как её бьёт дрожь. Ставит на медленно остывающий песок. Кутает в полотенце, заботливо вытирая мокрые волосы. Нарочинская устраивается на покрывале и залипает на то, как капли воды, освещённые солнцем, стекают по телу Брагина. Батон тут же жмётся к хозяйке, будто всё понимая и желая её согреть. А девушка лишь глупо улыбается, понимая, что такой счастливой и влюблённой она ещё никогда не была.***
Домой идти не хотелось абсолютно, но всё-таки пришлось. Узкая тропинка и идущая в обнимку парочка. Бегущий впереди довольный пёс. — Мариш… — Чего, Брагин? — Нарочинская подняла голову, чтобы посмотреть Олегу в глаза. — Выходи за меня. — Куда? — Марина опешила от неожиданности предложения. — Ну не на работу же! Замуж за меня выходи. — А кольцо? — улыбнулась девушка. — Я без кольца не согласна! — А так? — Олег сорвал пару травинок и, ловко сплетя из них подобие колечка, надел Марине на палец. — Я подумаю, — ответила она, разглядывая своё новое украшение.