Пончиковая

После приема пищи мы вышли из заведения. Мы стояли на пешеходном переходе, и вдруг Артём заговорил: - Ник… Давай не пойдем на митинг? Там может быть опасно. Я вопросительно смотрела на него: - Я не боюсь. - И я не боюсь. - Тогда почему? Он подходит ко мне, обнимает меня и говорит: - Понимаешь.. Есть люди, которым не все равно на тебя. И они за тебя переживают и волнуются. Что же ты чувствуешь ко мне, Тёма? Почему ты не говоришь напрямую о том, что волнуешься за меня? Что значат все твои слова.. Вопросы.. Действия… Даже сейчас ты обнимаешь меня и прижимаешь к себе. И чувствуется это не совсем так, как ты пытаешься это преподнести. - И за тебя люди переживают. Вот черт, почему я начинаю говорить как ты? - Я подумаю над твоими словами, хорошо? Для меня важно будущее моей страны. Зеленый. Мы идем дальше. Уже будучи в пончиковой, мы встречаемся с Пашей, а во втором зале сидит Мышь. В тот момент я все еще злилась, потому и общаться с ней не хотелось. Но, настроение было хорошим, и я знала, что если она поздоровается со мной, я сделаю это же в ответ. На смене был Кирюха, который уже прекрасно знал обо всем произошедшем. Он морально поддержал Пашу, поддержал меня. Господи, как хорошо, что в этой всей истории еще остались лица, которые по уши не втянуты в это дерьмо. Вечером Паша проводил меня до остановки, и я поехала домой. И уже там, подумав и взвесив все «за» и «против» я решила, что на митинг не иду. Сообщила о своем решении Тёме и Паше. Их оно порадовало и успокоило. Следующий день, 23 число, выдался тяжелым. Случилось много чего. Если кратко, то возле пончиковой Кирюху, Пашу и еще одного моего друга облили из перцового болончика, и мы с одной девочкой их приводили в себя на протяжении часа. После этого, получив благодарность от Паши, Ромы и Кирюхи, у меня началась паника. Я просто вышла из второго зала, где все играли в карты, и села за стол. Ко мне вышел Тёма, сел рядом. Мы начали разговаривать. Он положил свою руку на мою, и мы сцепились замочком. Что же ты со мной творишь, Артём?! Что происходит в моей голове?! Я просто… Я просто уже не могу. Ебаный Паша тянет всю эту парашу со своим решением, ты держишь меня за руку и постоянно утешаешь.. А я сижу и как обычно рыдаю. И рыдаю уже не из-за Пашиного поступка, а от того, что меня просто переполняют чувства, с которыми к сожалению, я не в силах справляться. Я уехала в тот день самая последняя. Мы с Тёмой почти все это время держались за руку. Это наполняло силой. В воскресенье я осталась дома. Артём по утру написал: «отдохни за нас двоих». Интересно, с каких пор есть это «за нас двоих»? Но мне это нравилось. Паша должен был огласить своё решение со дня на день. И собственно, в то самое воскресенье Павел поехал гулять со своими бабами опять. Я старалась относиться нормально даже к этому. Хотя бы просто потому что поедут они в пончиковую, где сидит и пишет мне Артём. В вечер он опять всех подряд развозил. И Женю эту привез к себе. Я опять рвала и метала. Кричала и плакала. Мне кажется, если бы в этот момент мне не набрал бы Тёма, я бы сошла с ума. Он как и всегда поддержал меня. А на Пашу я злилась. Сердцем хотелось верить, а разум говорил об обратном. Понедельник. Паша сказал, что озвучит решение сегодня, при личной встрече. Я ждала этого. После уроков я вновь поехала к Тёме на смену. Целый день мы смеялись и шутили с Димой, ходили курить с Артёмом, втроем беседовали по душам, рассказывали друг другу интересные истории из жизни… И вот он. В пончиковую зашел Павел Алексеевич. Мы вышли курить. - Ника, ты сама знаешь, я очень сильно люблю тебя, ценю время проведенное с тобой, но мой ответ – нет. Я не принимаю твои условия. Ловушка захлопнулась.