Пончиковая

Я не нужна ему. Я знала это, но я хотела услышать это от него. После перекурра, я вновь еле сдерживая слезы, зашла в кофейню. Скоро идти на автобус. Естественно, Паша вызвался меня проводить. На прощание, когда я обнимала Тёму, я шепнула ему на ухо о том, что мы с Пашей расстались. Шли мы с Пашей под руку, разговаривали так же, как и до этого. Где-то смеялись, где-то пускали горькие смешки. И вот, по приходу на остановку, мы стояли и обнимались. Оба понимали, что в последний раз он обнимает меня так. Не смотря на то, что он сделал, мне было грустно прощаться с ним. Я стояла и еле держала слезы. Старалась выглядеть мужественно, делала вид, что мне уже все равно. Но.. К сожалению, Паша не представляет, насколько глубокую рану он мне нанёс. - Эта остановка.. Это памятное место для нас обоих. И потому, прости мне эту шалость. Он целует меня. В последний раз целует. Я сажусь на автобус. Губы жжёт. Иронично. Лицо горит от слез. Это конец концов. Сегодня нужно хорошенько прорыдаться, дабы завтра начать новую жизнь с новыми людьми. Всё с чистого листа. Стоя у аэропорта я буквально кричу. Я рыдаю во весь голос, потому что понимаю, в радиусе метров двухсот я одна. Меня никто не слышит, я пытаюсь поймать попутку до своей деревни. Отчаиваюсь. Заказываю такси. Сажусь в машину. Опять начинаю рыдать. Даже таксист обращает внимание и спрашивает, все ли в порядке. Доезжаю до дома. Захожу. Опять рыдаю. Мама переживает за меня. А я на весь вечер села играть. И плакать. Ребята из дискорда, которых я не знаю, даже не у всех слышу голос, утешают меня и говорят, что им ужасно больно слышать, как я плачу. 25 января закончилось все. Старое остаётся позади, дальше только лучше, только вперёд. Но, мне нужно немного времени, чтобы отпустить обиду. На следующий день мы с классом поехали в театр, смотреть мюзикл. Тот театр - моё памятное место. Там я познакомилась с одним человеком, который так же, как и Паша в конце наших с ним отношений, просто мною пользовался. Мне было очень плохо утром. Я сидела в зале и просто рыдала. После поехала в центр. На смене сегодня Кирилл. К моему приходу в пончиковую там был и Паша. Я не подавала никаких признаков того, что мне плохо, а просто сидела и общалась с ним и Кирюхой. Часа в три я ушла к своей подруге. Рассказала ей и её парню обо всем, что случилось со мной за всю неделю, и рассказала им о своих чувствах к Тёме. Иронично, что после этого он мне позвонил и позвал гулять. Прямо сейчас. И отказаться было нельзя, потому в пять часов я, Тёма и Дима уже курили на остановке. С ними становилось легче, и я с уверенностью могла сказать о том, что и Тёма, и Дима на данную секунду двое моих самых близких людей. Им я доверяла. Мы здорово погуляли, они проводили меня на репетицию, я узнала об их планах на будущее в виде того, что они собирались жить вместе. Я, видимо, случайно вписалась в их планы, и теперь я была третьим человеком, который собирался жить с ними. Мы смеялись, и мне стало так хорошо.. Я уже два месяца точно не чувствовала такого облегчения. В момент, когда мы втроём лежали в снегу, смотрели на небо и курили, я поняла, что в моём расставании с Пашей одни только плюсы. Мне стало легче, я сбросила такой груз с сердца, я могу и буду делать то, что захочу, и у меня не будет играть совесть, так как я просто напросто имею право. А Пашу, если конечно все не настолько плохо, будет мучать совесть каждый раз, когда он будет насаживать на себя кого-нибудь. Я вышла абсолютным победителем. Передо мной открыты все двери. Наконец-то я искренне улыбалась. Мне доставляло это невероятное удовольствие. Днем я занималась делами, встречалась с людьми, а вечерами и ночами разговаривала с Артёмом. Мы стали часто видеться, я была счастлива. Паша, когда мы виделись, устраивал прилюдные сцены ревности, меня это забавляло. В пятницу мы встретились с Пашей. После, меня должен был забрать Тёма, так как мы вновь собирались гулять. На этот раз вдвоем. Паша опять раздувал свою херню по поводу того, что «ревнует». Так и хотелось ему эту черту собственника в жопу засунуть. Я пыталась общаться с ним по-человечески, а он начинал относиться ко мне как к вещи, при том как к своей вещи. Я не понимала этого. В четыре часа в пончиковую пришел Артём. После нескольких презрительных взглядов Паши мы успешно ушли. Мы вновь шли под ручку, а вскоре наши руки опять сплелись в замочек. - Куда бы ты хотела пойти? - Не знаю.. Я много где была. Выбирай ты, ты сам говоришь, что в городе почти не гуляешь и не бываешь. - Ну, я никогда не был на колесе обозрения.