Воспоминания о будущем

После того случая в ресторане прошло несколько дней, но Ева так и не смогла прийти в себя. Она стала вести себя отстранённо, многие вещи были ей безразличны и работала она на автомате, а не как раньше, энергично и любознательно, хватаясь чуть ли не за каждую бумажку, за любую новую возможность. Сожалела ли она о том, что произошло? Нет. Сожалела ли она о том, что познакомилась с Джеймсом? Нет. Сожалела ли она о том, что позволила чувствам взять вверх над собой? Возможно. Ева знала, что не была влюблена в мужчину, которого знала всего один день от силы и с которым разговаривала всего лишь пару раз по несколько минут. Она бы назвала человека слабоумным идиотом, если бы ей сказали, что её сердце влюбилось в этого сержанта. Чушь, так быстро не влюбляются. Но была ли симпатия? Определённо. В этом Ева была уверена на сто процентов, ведь человек способен понравится другому человеку за несколько секунд, не то что часов или дней. Просто...это чувство было куда сильнее обычного и Ева впервые чувствовала себя настолько разбитой и опустошённой, что задумывалась все чаще о том — лучше бы она тогда держала себя в руках и не позволяла себе окунаться в этот омут с головой. На следующий день после произошедшего ей очень хотелось узнать, что думал про неё Джеймс, почему он так поступил, почему не попытался объясниться перед ней и ещё миллион вопросов, что кружились в голове весь вечер, ночь и весь следующий день. Но, конечно, она никогда их ему больше не задаст, потому что они больше и не встретятся, а если бы и встретились, она бы не стала удручать его этими нелепыми подростковыми вопросами. Они ведь взрослые люди и все прекрасно понимают без слов, зачем эти оправдания, которые уже ничего не изменят? Но в тот день ей очень хотелось во всем разобраться и понять, что она сделала не так и почему заслужила это? Почему она, дав ему шанс, получила такое отношение? Зачем ему это было нужно? — Ева, — у Пегги мягкий и обеспокоенный голос. Она сидит напротив, заполняет протоколы и Парсон чувствовала взгляд подруги почти все время. Девушка сидела за столом с опущенной головой вниз, не отрываясь от своей стопки с бумажками, заполняя каждую на автомате с пустым взглядом, думая совершенно о своём, в то время как Маргарет каждые минут десять, наверное, поднимала на неё свои глаза и смотрела с нахмуренным видом, словно Ева натворила какую-то пакость и скрывала от неё это уже несколько недель, играя в молчанку. — Что такое, Пегги? — устало поднимает голову вверх и переводит взгляд на подругу, что сложила руки перед собой и уставилась на неё так, словно они были на допросе, а не в её кабинете, куда Картер её любезно пригласила сегодня. — Что случилось? Ты уже четвёртый день ходишь, как в воду опущенная... — Все нормально, Пегги, давай работать, у нас ещё много дел. Ева опустила голову вниз и продолжила делать записи ручкой, но Картер вырвала её из рук Парсон и зло уставилась на подругу, ожидая хоть каких-то объяснений. Ева устало вздохнула и откинулась на спинку стула, поднимая взгляд к потолку, стараясь не сорваться на брюнетку. Ей всегда удавалось сдерживать свои эмоции до последнего момента, пока они не накрывают с головой, пока их не становится так много, что хочется все выплеснуть разом и без остатка. Сейчас был именно такой момент и Ева держалась изо всех сил. — Нет! Ты расскажешь мне! Мы целый день заполняем эти бумажки и уж поверь, пару минут у нас найдётся, чтобы обсудить то, что с тобой происходит! — Ничего не происходит, Пегги... — Прекрати повторять моё имя и лучше ответь на вопрос! — На какой? — раздражённо вздыхает. — Что с тобой происходит? — Ничего, я же сказала уже. — Хватит лгать! Ты так ведёшь себя после похода в ресторан тем вечером... — Как, так? — Ты апатичная, без эмоциональная, ты смотришь на вещи, но не видишь их! И, судя по твоему выражению лица и твоим действиям, ты сейчас где-то глубоко в собственных мыслях, которые пожирают тебя изнутри изо дня в день. Так может ты поделишься со мной этими мыслями, чтобы они не сожрали тебя в конечном итоге? — Тебе показалось, Пегги, просто плохие дни... — Это ты полковнику Филлипсу рассказывать будешь или своему Билли! Я знаю тебя уже...сколько? Почти два года! И уж поверь, я могу различить состояния Евангелины Джейн Парсон, когда ей грустно и когда у неё действительно плохие дни! — Мне не грустно, Пегги... — Вот, хоть что-то! Может, ещё что-нибудь скажешь? — Мне нечего тебе сказать, — сквозь зубы проговаривает девушка и опускает руки на стол, сжимая ладони в замок. — Это из-за Конрада? Ты злишься, что я его не прогнала? Или почему? Он ведь не долго пробыл с нами в тот вечер... — Дело вовсе не в Конраде, Пегги... — А в чём тогда, Ева! Умоляю тебя, скажи мне, поверь, тебе станет легче... Маргарет смотрела на неё своими большими глазами полными надежды и отчаяния. Она выглядела так, словно хотела забрать всю её боль, хотела, чтобы та выговорилась и наконец-то рассказала обо всем, что гложет её уже несколько дней. Но для Евы это было тяжело. Она не была к этому готова, не сегодня. А ещё, девушке вдруг показалось, что Пегги что-то знает о ситуации возле барной стойки, но не говорит специально, чтобы подруга сама все рассказала. — Пегги...— устало выдыхает девушка, понимая, что злость медленно начинала отступать, а на смену ей приходило новое опустошение и безразличие ко всему, что происходило вокруг. — Все правда хорошо, тебе просто кажется, честно. У меня и правда не лучшие дни последнее время, но это не стоит внимания, так что пожалуйста, давай вернёмся к работе, я хочу... — А я хочу, чтобы ты сказала мне всю правду, Евангелина! — она слишком настойчива, — это из-за того парня возле барной стойки? — наконец-то спрашивает Маргарет и девушка не знает: рада ли она такому вопросу или нет, — что произошло между вами? Это тот самый сержант, не так ли? Ева сдаётся, опускает голову вниз и прикрывает устало глаза, выдыхая. Подруга била по самому больному, но говорила она все это мягко и обеспокоенно, поэтому Парсон не готова была с ней ссориться и выяснять отношения. — Я...— Ева сжимает ладони в кулаки и поднимается с места, не смотря на брюнетку напротив. У неё не хватило бы духу взглянуть ей в глаза сейчас и сказать то, что она собиралась, иначе...она бы, скорее всего, просто расплакалась от усталости, как физической, так и моральной. — Да, Пегги, ты очень наблюдательна, — раздражённо хмыкает и обходит свой стул, смотря на висящую картину на стене над Картер, — это был Джеймс, но я...не хочу говорить об этом, хорошо? Давай просто...закроем эту тему и больше не будем к ней возвращаться? Я расскажу тебе, как только буду готова, но сейчас...сейчас у меня нет сил и желания, прости, я слишком сильно...— набирает в лёгкие как можно больше воздуха и тут же выдыхает, — устала. — Хорошо, — Маргарет тихо соглашается и возвращается к работе. Ева стоит к ней спиной ещё несколько минут, прежде чем сесть обратно за стол и продолжить заполнять отчёты. Теперь эта тишина между ними создавала напряжённую обстановку, словно чего-то не хватало, но девушка старалась абстрагироваться от этого чувства и просто выполнять свою работу. — Я не специально, — вдруг шепчет Пегги и замирает на полу слове, которое писала в бумагах. Ева поднимает на неё вопросительный взгляд и ничего не говорит, давая возможность подруге высказаться, — я не следила за тобой специально, просто...я знала, что ты ушла к бару, чтобы не сидеть рядом с Конрадом, поэтому я стала переживать и пару раз искала тебя возле бара, пока не нашла рядом с мужчиной, что был в военной форме. Я очень плохо его видела, но он так улыбался и мне показалось, что вы знакомы. Я...мне очень жаль, Ева, я не хотела влезать в твою голову или твои отношения с этим человеком, — она так отчаянно пыталась оправдаться, что у Парсон стали слезиться глаза, но она вовремя взяла себя в руки, — прости меня, — ещё тише добавляет Пегги и Ева снова устало вздыхает, понимая, что ситуация зашла слишком далеко. Она не хотела, чтобы её подруга винила себя в чём-то. По крайней мере, только не в этом случае, ведь она была совершенно не при чём. — Пегги, — спустя несколько минут так же тихо проговаривает Ева и нервно ёрзает на стуле, — ты ни в чём не виновата, выбрось это из головы. Ты могла следить за мной, сколько твоей душе угодно, ты же моя подруга, — она успокаивающе улыбается, когда Маргарет смотрит в её зелёные глаза. — Хорошо, — она улыбается. — Хорошо. Они уже почти заканчивали работать, когда на часах было восемь вечера и девушка чувствовала, как у неё болела спина и шея от усталости, а ещё ужасно хотелось выпить кофе или чего-нибудь по крепче. Все оставшееся время они просидели в тишине, ничего не говоря друг-другу. Казалось, что маленький конфликт, если его вообще можно было так назвать, был исчерпан, но Ева все равно не чувствовала себя полноценно после дневного разговора. И когда они заполняли последние бумажки, девушка сдалась, решая, что все равно рано или поздно обо всём расскажет Маргарет. — На рассвете он должен был отправляться в Англию, — тихо начинает Ева и продолжает заполнять отчёт, слышит, как ручка Пегги перестала царапать бумагу, — он сказал мне это в тот вечер, когда мы стояли у барной стойки. Я спросила, что случилось и почему их отправили домой сегодня, а не через неделю, а он заявил, что на фронте все резко ухудшилось и армия нуждалась в новых бойцах, — Ева медленно выводит каждую букву, вспоминая их разговор и тоскливо улыбается, наклонив голову чуть вбок, — а потом...он сказал, что я потрясающе красивая и музыка в этом заведении была замечательной, — ей было так тепло на душе от собственных слов, что сердце разрывалось на части, — он сказал, что обещал пригласить меня на танец и протянул руку, а я...согласилась, практически вложив свою ладонь в его, но вдруг...— голос срывается и девушка нервно кашляет, прогоняя ком в горле, — вдруг какой-то женский голос стал звать его по имени, а после к нему подошла девушка моего возраста по имени Конни. По её словам я сразу поняла, что у них было сегодня свидание и он пригласил её на танцы, она ждала его у бара на другой стороне со своей подругой Бонни. Она...выглядела счастливой, Пегги, она правда была счастлива, когда прижималась к нему и сжимала его предплечье своими руками, — слова лились быстро и тихо, и она все ещё не посмотрела на Маргарет, ни разу, боясь увидеть в её глазах ужасное сожаление и боль за подругу, — и я не понимаю...зачем он так? Хотя, возможно, это просто я глупая, что восприняла те его слова в лагере в серьёз, решив, что он действительно будет искать меня в городе, когда вернётся, а после пригласит на танцы. Глупо было надеяться на это, но он ведь...Пегги, он так смотрел на меня, что я...я не знаю. Мне казалось, что рядом с нами никого больше не существовало, только он, я и красивая музыка в зале. И он пригласил меня на танец и, возможно, если бы не Конни, мы бы действительно ушли танцевать и это не даёт мне покоя... — Ты...— осторожно произносит Пегги, — сказала ему что-то после того, как пришла Конни? — Нет. Он попросил её уйти и подождать его возле Бонни, а потом он попытался мне что-то объяснить, по крайней мере он хотел это сделать, но я не позволила ему. Я сказала, что он ничего мне не должен и, что я была рада с ним познакомиться, пожелала ему хорошей службы и...попрощалась навсегда. Знаешь, к моему удивлению он сделал тоже самое и потом я ушла, а дальше ты знаешь... Наступила тишина, от которой начинало звенеть в ушах и девушке казалось, что стук её разбитого сердца был слышен во всем здании. Вдруг Ева услышала, как Пегги поднялась со своего места, взяла стул в руки и обошла стол, ставя стул рядом с ней и присаживаясь на его край, тут же касаясь своими тёплыми руками рук Парсон, заставляя ту наконец-то взглянуть на неё. — Послушай меня, Ева, — уверенно произносит Маргарет и Ева старается все ещё не смотреть в упор на свою подругу, — ты все правильно сделала, слышишь? Никто не достоин твоей доброты, твоего сильного и храброго сердца и никто, слышишь меня, никто не вправе управлять твоими чувствами! Мы уже никогда не узнаем, что было в голове у этого Джеймса, но одно мы знаем точно: ты больше его не встретишь и ты забудешь его, потому что это не любовь, Ева, он просто симпатичный молодой человек, которых в нашем городе миллион и уж поверь, найдётся тот самый достойный, который не позволит тебе сомневаться в его намерениях! — Спасибо, — тихо шепчет Парсон, растягивая губы в счастливой улыбке, — спасибо тебе, Пегги, — и она тянет подругу на себя, заключая её в крепкие дружеские объятья, ощущая, как облегчение накрывает её с головой и как легче становится дышать. 7 апреля 1943 года Нью-Йорк Они набрали новобранцев. Эта новость была одна из самых приятных за последнюю неделю и Евангелина уже не могла дождаться того дня, когда будущие суперсолдаты приступят к своим тренировкам в лагере Лихай штата Нью-Джерси. — Значит, полковник Филлипс назначил тебя главной? — интересуется девушка сразу же, как только узнаёт последние новости. Её настроение значительно улучшилось за последние дни и Ева даже словила себя на мысли, что не стоило так сильно переживать из-за той ситуации с Джеймсом, ей просто нужно было это отпустить, забыть и идти дальше, что она, в конечном итоге, и сделала. Теперь работа была на первом месте и ничего её не интересовало, кроме этого. — Да, я буду курировать всей операцией, — Маргарет улыбается, собирая свои вещи. На часах уже почти семь утра и девушке следовало отправляться в лагерь через несколько минут. Машина ждала её на улице и Еве оставалось только сидеть на месте, наблюдая, как Пегги проверяет свою сумку в последний раз. — Хотела бы я взглянуть на этих счастливцев, — тоскливо выдыхает брюнетка и подпирает правую щёку ладонью. — Ты можешь поехать вместе со мной ненадолго, — девушка пожимает плечами и забирает свою сумку с кресла. — Ты сейчас серьёзно? Пегги! — рассержено восклицает Евангелина и поднимается со стула. — Почему ты мне раньше не сказала? — Я не думала, что ты захочешь поехать... — Ты бы лучше спрашивала, а не думала...Выезжаем прямо сейчас, не так ли? Знаешь, тебе повезло, что на мне надета форма, а то иначе пришлось бы тебе ждать меня ещё минут двадцать, пока я переодеваюсь... Ева шла следом за Маргарет по коридору, держа свою маленькую сумочку в руках со всеми необходимыми вещами. Девушка мысленно благодарила себя за то, что она всегда ходила с ней по кабинетам в штабе, ведь благодаря именно таким спонтанным назначениям и ситуациям она научилась брать свои вещи всегда с собой, чтобы после не жалеть об их отсутствии. Девушки сели в машину и водитель направился прямиком за город по пустым улицам. В такое раннее утро было ещё прохладно, но Ева уже чувствовала, как жара подбиралась к ним с каждой минутой и ненавидела свою плотную форму, от которой каждый раз становилось ужасно душно и противно. — Полковник Филлипс сказал, что ты можешь занять моё место, пока я буду отсутствовать в штабе, — Маргарет загадочно улыбается и мельком поглядывает на подругу. — Слушай, Пегги, может у тебя есть ещё какие-то сюрпризы для меня на сегодня, м? Ты давай, выкладывай, не стесняйся, а то судя по твоему выражению лица это не последняя новость за сегодня! — девушка была так сильно возмущена на свою подругу, что не переставала говорить на повышенном тоне и жестикулировать руками. Все эти внезапные разрешения, новости и назначения были невероятными и очень приятными, но Парсон терпеть не могла узнавать все в последний момент, а молчание Маргарет лишь добивало её. — Нет, это все. — Удивительно! Нет, ну правда! Ты знала обо всем, как минимум, со вчерашнего дня и ничего мне не сказала? Почему ты не позвонила? И вообще... — Ева, Ева, ну хватит, — улыбается Пегги, смотря на подругу, — я была очень занята подготовкой вчера вечером, поэтому совершенно забыла тебя предупредить, но я ведь говорю об этом сейчас, не так ли? Думаю, ты справишься с новыми обязанностями. — О, ну конечно, — наигранно смеётся и складывает руки на груди, отворачиваясь к окну, — ещё бы не справилась. В дороге они проводят около часа, прежде чем прибывают на территорию лагеря. Правительственная машина въезжает за огромные металлические ворота и вокруг пахнет свежестью и хвоей. Природа, вдали от огромных зданий и машин, здесь была прекрасной. Водитель наконец-то останавливается возле небольшого деревянного домика и Пегги выходит первая, направляясь прямиком внутрь помещения. Евангелина следует за ней, не забывая рассматривать чуть ли не каждую деталь, вспоминая свои тренировки в этом самом месте несколько лет назад зимой. Полковника Филлипса внутри не оказалось, но это не мешает Маргарет взять все под своё руководство и вот, она уже выходит на улицу, уверенная в себе и своих силах девушка, что вызывала восхищение. — Поторапливайся, Чарльз, у нас сегодня много работы, — отдаёт своеобразный приказ агент Картер и идёт впереди, пока за ней плетётся военный с огромным ящиком, в котором было множество документов, на каждого солдата по несколько образцов. Евангелина идёт за Маргарет следом, решая, что доставать своими разговорами её больше не будет, так как сейчас для подруги наступил очень ответственный момент. В такое тёплое время года здесь все казалось другим и уже позеленевшие деревья создавали видимость лета, а это непременно радовало глаз. Мужчина, что нёс рядом с ней ящик, пыхтел и угрюмо смотрел на девушку перед собой, видимо считая, что подчиняться такой молодой дамочке было унизительно. Ева поглядывает на него время от времени в надежде, что тот все-таки что-то скажет вслух и она сможет хорошенько ему врезать, дабы не смел сомневаться в компетенции её подруги. Картер оборачивается на мгновенье, улыбаясь своей подруге и идёт туда, где уже стояла шеренга из новобранцев, которые негромко переговаривались между собой. Ева почувствовала лёгкий трепет в груди от предстоящего события и втянула в лёгкие как можно больше воздуха, стараясь не улыбаться от радости, как маленькая девочка. Все-таки они все ждали этого момента очень долго, а полковник Филлипс приложил к этому проекту уйму усилий, обхаживая сенатора несколько месяцев, если не больше. Этот день был действительно знаменательным и Парсон не могла ни о чем думать, кроме этого. — Новобранцы, смирно! — её голос чёткий и громкий, она заходит сначала шеренги и мужчины в форме тут же замолкают, принимая серьёзный и собранный вид. Евангелина стоит поодаль, наблюдая со стороны, пока все внимание будущих солдат было только на Пегги. — Джентльмены, я агент Картер. Я курирую всей операцией этого подразделения. Она идёт мимо всех новобранцев, медленно проговаривая каждое слово, как вдруг: — А что с акцентом, королева Виктория? — Маргарет тут же замирает, резко повернув голову в сторону говорящего мужчины и Еве кажется, что одним лишь её взглядом можно убить человека. — Я вроде в американскую армию вступал. «Зря он это сказал», — смеётся про себя девушка, прикрывая губы, что растягивались в улыбке, ладонью. Ева наблюдала за всем со стороны и прекрасно слышала каждое слово, жаль только, она плохо видела, как менялось выражение лица Пегги, которая, кажется, с ума сошла от такого обращения к себе. Парсон много раз слышала истории о том, как перед молодой военной закрывались все двери лишь потому, что она девушка, но это не помешало ей добиться своего и однажды не сдастся. Поэтому, такое нахальное поведение от какого-то мужлана в старенькой военной форме было непростительным. — Твоё имя, солдат. — Гилмор Ходж, Ваше Величество, — новобранец нахально улыбался, занимая расслабленную позу в шеренге. — Шаг вперёд, Ходж, — он двигается медленно и расслабленно, будто вся эта ситуация вызывала у него лишь веселье, а не уважение к своему командиру. — Правую ногу вперёд, — голос Картер спокойный и Ева знает, что это большая ошибка новобранца подумать, будто она над ним шутит или поступает совершенно не серьёзно. — О, будем бороться? А то ведь я могу и на лопатки уложить, — подмигивает Картер прежде, чем получить мощный хук справа. Солдат тут же падает на пол и хруст челюсти слышен Евангелине даже вначале шеренги. Все остальные стоят смирно, только улыбаются, смотря на лежавшего в пыли будущего солдата. Парсон складывает руки на груди, с гордой улыбкой смотря на Картер и с пренебрежением на Гилмора Ходжа, который стал на колени и вытирал лицо пальцами. — Агент Картер, — военная машина с полковником и профессором подъезжает незаметно и Ева, как и Пегги, обращает на это внимание лишь после обращения военного. — Полковник Филлипс. — Уже начали объезжать молодняк? Отлично! — судя по его тону он положительно относится ко всем действиям агента. — Оторви задницу от почвы, стань в строй по стойке смирно и жди дальнейших указаний! — Есть, сэр! Мистер Эрскин подходит к Евангелине незаметно, замирая рядом с ней вначале шеренги и смотрит несколько секунд, прежде чем тихо кашлянуть. Девушка чуть не подпрыгивает на месте от неожиданности и растягивает губы в приветливой улыбке. — Профессор Эрскин, доброе утро! — Доброе утро, агент Парсон, какими судьбами? — Агент Картер разрешила приехать вместе с ней ненадолго, сегодня знаменательный день, профессор, я не могла это пропустить. — А полковник Филлипс знает об этом? — он вопросительно поднимает брови вверх и улыбается. — Вот сейчас и узнает...— тихо и весело шепчет девушка, когда полковник стал произносить свою речь и двигаться медленно в их сторону, смотря на новобранцев. — Генерал Патон однажды сказал: «войны ведутся оружием, но победы в них куются бойцами»! Мы победим в этой войне, потому что у нас самые крепкие...бойцы, — Ева следит за взглядом полковника и только сейчас замечает маленького юношу в каске, которая была намного больше его головы и выглядел он так болезненно, и худоба его была просто ужасающей. Ей хотелось забрать его от сюда и увезти как можно дальше в город, ибо на войне ему делать было нечего. Полковник перевод вопросительный взгляд на профессора Эрскина, возле которого уже стояла Пегги и тот лишь пожимает плечами, мол, ничего необычного, он такой же солдат, как и все остальные. Его взгляд цепляется и за Парсон, полковник хмурится и слегка покачивает головой, давая понять, что сегодня здесь происходит какой-то беспорядок, но решает промолчать и возвращает все своё внимание к солдатам. — ...которые станут ещё крепче, гораздо крепче, — полковнику Филлипсу страшно даже смотреть на этого молодого новобранца и он искренне надеялся, что профессор просто пошутил и не собирается его использовать как будущего суперсолдата. — Стратегический научный резерв — это союзная структура, состоящая из светлейших умов свободного мира и наша цель создать лучшую армию в истории, но любая армия начинается с одного человека! К концу этой недели мы выберем этого человека. Он станет первым из новой породы — суперсолдат. — Евангелина слушала внимательно каждое слово, удивлённая тому, как красиво звучала проработанная за ранее речь полковника. Она воодушевляла и давала надежду, и девушка ни разу не пожалела, что поехала вместе с Пегги сегодня, дабы увидеть все своими глазами. — И они лично сопроводят Адольфа Гитлера к вратам ада! Новобранцы молча внимали каждое прозвучавшее слово, а когда напутственные слова от полковника закончились, агент Картер вернула себе бразды правления и повела будущих бойцов на тренировочную базу с который начинали все новоприбывшие солдаты. — Надеюсь, вы подготовили первоклассные оправдания, которые обосновывают ваше пребывание здесь, агент Парсон, — полковник Филлипс отдаёт бумаги подошедшему солдату, а сам наконец-то обращает на неё своё внимание и через несколько секунд начинает двигаться в сторону машины вместе с профессором. — Но к вашему счастью у меня нет времени их слушать, так что отправляйтесь назад на базу, агент, у нас прибавится много работы и мне нужен полный порядок, чтобы когда я прибыл на место все поручения уже были сделаны. Надеюсь, все понятно? — он уже в машине и поворачивает ключ зажигания. — Так точно, полковник Филлипс, — девушка сжимает губы, сдерживая улыбку и слегка кивает, провожая взглядом уезжающую машину. У них было не так много времени до начала последнего этапа проекта «Перерождение». Новобранцам дали неделю для тренировок и подготовки, один из них должен был подойти идеально, оставалось только выбрать этого счастливца. Ева в тот же день вернулась на Бруклинскую базу СНР и продолжила свою работу: отвечала на звонки в кабинете агента Картер, подписывала документы, которые ей приносили, занималась переводом и координировала военные базы. Работы и вправду было очень много, девушка даже посочувствовала Пегги, ведь её труд был в три раза тяжелее её собственного, но эта замена была отличным шансом на повышение о котором Парсон так давно мечтала. — Как думаешь? — спрашивает Ева, сидя на капоте военной машины, свесив ноги и болтая ими в воздухе. — Ты о чём? — Пегги резко оборачивается, от чего пушистые кудрявые волосы бьют её по лицу. Она пристально наблюдала за происходящим на полосе препятствий и совсем не хотела поддерживать разговор. В руках она держала дощечку, под которую подложила все свои бумажки и время от времени заполняла в них показатели всех солдат. — Кто, по твоему, подойдёт больше всего? Я ещё не разговаривала с профессором, думаю, это было бы не очень тактично, к тому же это не моё дело... — Уж точно не Гилмор Ходж, — хмыкает брюнетка и ухмыляется, ставя галочку напротив неразборчиво написанного имени. — Роджерс, убрать винтовку из грязи! — громкий и яростный голос военного заставляет девушек поднять головы вверх и обернуться на этот звук. Им двоим не терпелось узнать, что там творится на тренировочной площадке, где солдаты сейчас преодолевали колючую проволоку с винтовкой в руках. — М-да, — брюнетка разочаровано поджимает губы и поворачивается к Маргарет, которая все ещё смотрела на новобранца, — жаль мне его, бедный парень подписал себе смертный приговор. — Профессор Эрскин ищет не только идеальные физически качества в отличии от полковника Филлипса, Ева. Не забывай, что нам нужен идеальный кандидат. — Да? Так ты уже знакома с этим хлюпиком? — смеётся Парсон и подпирает подбородок правым коленом, поставив ногу в берцах на капот. Пегги злобно на неё зыркает и возвращается к свои бумажкам. — Он просто не такой как все. Мне интересно наблюдать за его усилиями стать достойным солдатом. В отличии от Ходжа в нём есть душа. — Душа? Пегги, ты здесь только третий день, — закатывает глаза и устало вздыхает. — Не спорю, что мужлану Ходжу следует катиться от сюда как можно дальше на передовую, но полковнику Филлипсу он явно приглянулся. Это ведь он его тогда выбрал, а не профессор Эрскин. — Именно поэтому не быть ему суперсолдатом, потому что последнее слово все равно будет за Эрскином. — Я смотрю ты очень этому рада, — смеётся девушка и спрыгивает с капота на землю. — Ещё бы, — Пегги улыбается в ответ и уходит, зазывая новобранцев за собой следом на следующую площадку. Следующие три дня Парсон провела на Бруклинской базе, продолжая работать до позднего вечера. Домой она возвращалась лишь для того, чтобы хорошенько выспаться, поговорить с родителями и рассказать им последние новости с передовой. Учёба в университете подходила к концу, Еве следовало готовиться к дипломной работе, но брюнетка уделяла этому времени куда меньше, чем остальным делам. Честно говоря, в последние дни она вообще не была уверена, что сможет защититься и получить свой диплом летом. Отец говорил, что если она сможет договориться с администрацией, то ей удастся защититься либо раньше, либо через год, когда вопросы с войной будут решены. Конечно, никто из преподавателей не знал, чем занимается их студентка, но и её отсутствие на занятиях они тоже не могли не заметить. — Мисс Парсон, за весь прошлый семестр вы посетили всего шесть моих лекционных занятий и два практических из пяти... — Я знаю, профессор Хилл, мне так жаль, что я подвожу вас в последний год своего обучения, но в связи с этими военными действиями... — Мне прекрасно известна ваша позиция, мисс, но это не оправдывает вас и ваши бесконечные пропуски. Вот список работ, которые нужно сдать на следующей недели, иначе не видать вам допуска к защите дипломной работы. Это было утром третьего дня, перед работой, после которой Ева хотела днём наведаться на базу, дабы узнать последние новости у Пегги. Завалы по учёбе не сулили ничего хорошего и девушка расстраивалась из-за таких новостей, но понимала, что сделать ничего не может. На работе ей пришлось звонить отцу и объяснять всю ситуацию, на тот момент она была готова отказаться от диплома, ведь карьера военной тоже была очень перспективной, но мистер Парсон напрочь отказался принимать такой расклад событий и пообещал дочери обязательно помочь с долгами. Когда твой отец занимается международными отношениями последние двадцать лет это становится очень удобным, если ты заканчиваешь ту же специальность, что и он когда-то. Поэтому Ева заручилась поддержкой мистера Парсона, который помогал ей с дипломной работой, пока сама девушка по ночам после работы делала заданные ей задания по разным предметам на следующую неделю, дабы её допустили к защите. — Живее дамы, работайте, — голос агента Картер бодрый и уверенный, — моя бабушка и то резвее была упокой господь её душу, — Ева улыбается и подставляет лицо под тёплые лучи солнца, наслаждаясь свободными часами в лагере. Она приехала сюда сорок минут назад и до сих пор сидела на краю прицепа машины, где стояли какие-то ящика с военными приспособлениями. Смотреть, как будущие суперсолдаты жарились под палящим солнцем и отжимались уже в сотый раз, было невероятно. — Не спать! Больнее всего было смотреть на мальчишку Роджерса, с которым Ева так и не успела пообщаться. Она вообще его не знала, в отличии от Пегги, которая несколько раз заводила о нём разговор. По словам подруги молодой человек был смышлёным, отважным, имел доброе сердце и был самоотвержен. История про флагшток и сам флаг очень позабавила брюнетку, как и саму Пегги, которая после этой ситуации сделала вывод, что Роджерс очень умный парень. — Сделаете укол ему в руку — протянет ноги, — Ева медленно поворачивает голову слегка вправо, замечая полковника Филлипса возле машины и профессора, которые явно кого-то обсуждали. Девушка на секунду сжимается, решая не подавать виду, что она здесь находится, хоть и подслушивать было невежливо. — Смотрю на него и плакать хочется, — Ева улыбается, понимая, что речь шла и хилом Роджерсе, который дышал из последних сил делая мельницу. — Агент Парсон! — голос полковника как гром среди ясного неба. — Да, полковник Филлипс? — Что скажите про Роджерса? Вы же здесь сидите не для того, чтобы штаны протирать, верно? — девушка нервно сглатывает и ёрзает на месте, думая о том, что именно этим она здесь и занимается последние минут сорок. — Выглядит болезненно. На войне он бы и дня не протянул, но если мы рассматриваем кандидата для создания суперсолдата, то Роджерс вполне неплохой вариант, — она видела, что её слова совсем не нравились полковнику, который, видимо, ожидал поддержки с её стороны, — отталкиваясь от своих наблюдений я скажу, что мальчишка очень упёртый и усердный, несмотря на то, что он сейчас задыхается, делая прыжки на месте и, кажется, вот-вот свалится с ног, — она смотрит пару секунд в его сторону и слегка кривится, когда парнишка начинает громко кашлять, — тем не менее он не сдаётся. Профессор Эрскин выглядел очень довольным в отличии от полковника Филлипса, который не ожидал услышать такого ответа. По большей части Ева стала смотреть на людей по другому благодаря учёному, который доказал ей, что физические данные далеко не самое главное в человеке. — Я ищу качества важнее физических, полковник. — Вы знаете, сколько ушло времени, чтобы пробить этот проект? Сколько я обхаживал сенатора, как там его...? И его комитет! — Да, да, я знаю, что вы приложили много усилий... — Так бросьте мне кость! Ходж прошёл все тесты, что мы ему назначили. Он крупный, быстрый, выполняет приказы. Он солдат. Ева покачивает головой отрицательно, мысленно не соглашаясь с полковником и его словами. Она так и знала, что тот будет до последнего отстаивать своего кандидата. — Он мужлан! — в унисон заявляют профессор и Парсон, и учёный одобрительно улыбается, оборачиваясь через плечо к девушке, которая улыбается ему в ответ. Полковник недовольно закатывает глаза и тянется рукой к ящикам в прицепе. — На войне не нужна деликатность, доктор! — полковник берёт гранату и выдёргивает чеку. — На войне нужна отвага! — Ева резко поджимает под себя ноги и пролазит дальше в кузов, ошарашенно глядя на полковника. — Граната! — он бросает её в толпу и новобранцы как жуки разбегаются по углам в ужасе. Единственный Роджерс резко срывается с места вместе с Пегги к той самой гранате, но мальчишка в два раза быстрее. Падает на эту самую гранату и закрывает её всем своим телом. Ева, позабыв об опасности, удивлённо наблюдает за происходящим и медленно возвращается на своё место, свесив вниз ноги. — Назад! — кричит он, свернувшись в эмбрион на земле. — Убегайте! Секунда, две, три, но ничего не происходило. Солдаты начинали потихоньку выглядывать из своих укрытий, а Ева уже успокоилась, так как знала, что действие подобной гранаты довольно быстрое и Роджерс сейчас был бы уже мёртв. Она смотрит на Пегги, которая глядит на парня обворожительным взглядом, видя в нём отважного мужчину, а не хилого мальчишку. — Граната учебная, — говорит кто-то из солдат и все начинают потихоньку расходиться и выходить из своих укрытий. — Это тест? — Роджерс садится на земле и смотрит в сторону полковника и профессора. Ева улыбается, кусая внутреннюю сторону щеки, дабы не рассмеяться от развернувшейся драмы на глазах у всех. Профессор тоже улыбается, пожимая плечами, пока полковник мысленно признаёт поражение, смотря то на Эрскина, то на Еву своим угрюмым взглядом. — Все равно тощий, — признав поражение, говорит полковник и уходит. 15 апреля 1943 года Нью-Йорк // Бруклин — Я знаю этот район, — Стивен указывает пальцем в окно, когда правительственная машина медленно проезжала по улице. Маргарет, сидящая рядом, внимательно слушала, — меня избивали в этом переулке и на той парковке, — девушка с ужасом прокручивает это в своей голове, отводя взгляд в сторону, — и за этой закусочной. — Вы принципиально не хотели убегать? — Раз убежишь и будешь бегать вечно. Даёшь отпор, отбиваешься и они когда-нибудь отстанут. — Я знаю какого это, когда перед тобой закрывают все двери, — в нём она видела часть себя и все эти его истории, поведение и желание быть услышанным, понятым и принятым так отражали её саму несколько лет назад. Пегги поначалу не обращала на него внимание, но спустя несколько дней в тренировочном лагере она стала смотреть на него иначе. Внешность порой бывает чертовски обманчива и за этим худеньким и болезненным телом скрывалось сильное и доброе сердце, отвага и небывалая смелость. Он не был похож на других, абсолютно противоположен всем мужчинам, которых она встречала и это так цепляло, что Пегги очень надеялась на успех проекта, ведь в этом парне крылась огромная сила и большой потенциал. Она бы доверила ему свою жизнь без раздумий. — Никак не пойму зачем идти в армию такой красивой дамочке. Ну, красивой девушке. Агенту, не дамочке, — он говорит быстро, слегка смущается и видно, что чувствует себя весьма глупо. Пегги смотрит на него недоверчиво, уже решая, что поспешила со всеми своими выводами касательного этого человека. — Вы красивая, но... — Вы даже не представляете как разговаривать с женщиной, — это все выглядело весьма нелепо и, в какой-то степени, забавно. — Вы первая, кому я сказал больше двух слов, — она улыбается, снова отворачиваясь к окну. — Женщины не горят желанием танцевать с теми, на кого могут наступить, — тоска в его голосе слышна слишком отчётливо и Пегги делает вывод, что у него и вправду ранее никогда не было девушки, даже свиданий, не говоря уже о романтических отношениях. — Вы не танцевали? — Ну, пригласить девушку на танец было для меня страшнее смерти. И в последние годы я как-то смирился с этим. Решил подождать. — Чего? — Своей партнёрши, — она улыбается, думая о том, что он все-таки замечательный молодой человек. И пока машина подъезжала к бруклинскому антикварному магазину, Евангелина бегала с одного места к другому, заканчивая поручения полковника Филлипса. — Все готово? — Так точно, полковник. — Сенатор и его люди прибыли? — Да, сэр. Они ждут нас наверху, — девушка следовала по пятам за мужчиной, держа в руках отчёты. — Отлично, наша подопытная мышь прибудет с минуты на минуту. Пегги с Роджерсом заходят в огромную лабораторию, где будут проходить все испытания и спускаются вниз по ступенькам к профессору, в то время как Парсон следует за полковником Филлипсом, здороваясь с прибывшими людьми. — Сенатор Барнт, рад что выбрались, — полковник пожимает руку мужчине и Ева переминается с ноги на ногу, стоя за спиной своего начальника. — Зачем меня затащили в Бруклин? — Нужен доступ к городской подстанции. Конечно, если бы вы дали нам генераторы, что я запросил... — Сейчас многим нужны средства, полковник. О, а это Фред... — Фред Клемсон, гос департамент. Если ваш эксперимент удастся мы бы не хотели, чтобы он остался лишь заголовком в газетах. — А это агент Парсон, — полковник любезно представляет девушку и та радушно улыбается, протягиваю руку для рукопожатия сначала сенатору, а после человеку в очках. — Евангелина Парсон, рада знакомству, сэр. — Это вы мне сегодня звонили? — сенатор улыбается и Ева поправляет каштановую прядь, заправляя ту за ухо. — Так точно, сэр. — Знал бы я, полковник Филлипс, что у вас работают такие замечательные девушки, приехал бы на несколько часов раньше. Ева смущённо опускает взгляд в пол и прикусывает внутреннюю сторону щеки, стараясь не рассмеяться. Сенатор Брант был харизматичным мужчиной и девушка не раз слышала его выступления, но не думала, что при личной встрече он будет настолько бестактным. Была бы здесь Маргарет, ей бы такое заявление уж точно не понравилось. Полковник ничего не отвечает, лишь бросает быстрый взгляд на брюнетку «не бери в голову» и отворачивается к сенатору. — Господи, дали бы парнишке хоть сэндвич. И пока все наблюдали за подопытным, Ева во всю смотрела на свою подругу, которая должна была уже подниматься на верх, но почему-то продолжала стоять возле Стивена, обняв себя руками. И лишь когда профессор Эрскин указывает ей наверх, говоря что-то, она наконец-то уходит, взглянув на парнишку в последний раз. Парсон незаметно ото всех закатывает глаза и улыбается, дожидаясь подругу. — Не могла оторваться от торса Роджерса? — тихо спрашивает, когда Пегги занимает место рядом с ней. — Что? Нет! — Ну да, конечно, — девушка посмеивается, смотря прямо перед собой, в то время как Маргарет во всю испепеляла глазами свою подругу. Три звонких удара пальцами по микрофону и все присутствующие на втором этаже наконец-то перестают разговаривать и занимают свободные места. — Меня слышно? Он включён? — спрашивает профессор Эрскин, смотря на верх. — Дамы и господа! Сегодня мы сделаем не очередной шаг к само аннигиляции, а первый шаг на пути к миру. Мы начнём серии микро инъекций в основные группы мышц испытуемого. Введение сыворотки повлечёт за собой мгновенное изменение клеток. Затем, для стимуляции роста, испытуемый будет пронизан вита-лучами, — профессор сделал небольшую паузу, прежде чем дать обратный отсчёт. — Введение сыворотки, приготовились! Пять, четыре, три, два, один...Давайте, Старк! Ева задержала дыхание, когда синяя жидкость стала поступать в худые руки Стивена, после сжала ладони в кулаки и стала постукивать каблучками по полу, наблюдая, как Говард Старк нажимает на рычаг до упора и огромная капсула начала подниматься вверх, закрывая будущего суперсолдата от посторонних глаз. Пегги, сидящая рядом, кажется, вообще дышать перестала и была настолько напряжена, что не моргала и не шевелилась, смотря на все происходящее, как на что-то прекрасное, но и столь ужасное одновременно. — Вита излучения двадцать процентов, тридцать, сорок процентов... Говард Старк начал отчёт и яркий свет стал ослеплять даже тех, кто сидел наверху. Ева прикрыла лицо рукой, продолжая наблюдать за происходящим внизу, как вдруг громкий и протяжный крик боли раздался на все здание. — Пегги, нет! — тихо проговорила девушка, обернувшись к своей подруге, но та уже поднималась с места и бежала к выходу. — Чёрт! — раздражённо фыркает брюнетка, но не встаёт следом, продолжая наблюдать за всем внутри. Эти девчачьи чувства, что захлестнули её подругу, были весьма неуместны, ведь если они сейчас остановят процесс превращения, то не факт, что в будущем им удастся повторить это снова. — Отключайте! Скорее, отключайте! Ева не думала, что Маргарет будет вмешиваться так открыто, но это был её выбор и девушка его не осуждала. Она лишь считала, что в подобные моменты не следует поддаваться эмоциям и жалости, которую Ева испытывала к этому бедолаге в закрытой капсуле. — Нет! — внезапно громкий голос Стивена раздался по всему помещению и Ева с облегчением выдохнула. — Не надо! Я выдержу! И испытание продолжилось. Яркость света увеличилась и через пару секунд, на ста процентах, лампы заискрились и отовсюду посыпались искры и свет резко погас, реакторы перестали гудеть и все погрузилось в тишину на несколько секунд. Ева подскочила со своего места и ринулась к выходу, замирая рядом с Пегги. Все ждали, когда капсула наконец-то откроется и агент Картер, кажется, переживала больше всех, потому что боялась, что что-то может пойти не так и Стивен никогда не станет прежним. — Мистер Старк! И капсула открылась. — Пегги, — тихо шепчет, улыбаясь, — у нас получилось! — радостный смех вырывается из груди и брюнетка напротив лишь смотрит на неё испуганными глазами, словно все это не происходило на самом деле. — Давай, иди, — подталкивает её к ступенькам вниз и спускается следом, когда вся остальная толпа начинает выходить из своего маленького укрытия на втором этаже. Стив Роджерс стал значительно выше и крупнее. Тело приобрело аккуратную рельефную форму: накаченные руки, выступающий пресс, широкие плечи и сильные ноги. Он был настоящим красавцем в своём новом облике и девушка даже на мгновенье позавидовала Пегги, которая отхватила себе такой лакомый кусочек, но это был лишь её приз и ничей больше. Она одна из всех девушек в этом мире принимала его таким, какой он есть. Он нравился ей даже будучи болезненным, хилым и тощим, а это дорогого стоило. — Как вам Бруклин сейчас, сенатор? — Я знаю ребят в Берлине, которым это подпортит нервишки! — Погодите, сенатор, это лишь наш первый суперсолдат, — улыбается, замирая рядом с мужчиной. — В таком случае, мне точно стоит одолжить вам парочку генераторов! — Будем вам очень признательны, сенатор Брант. Это был по истине величайший момент, которого ждал весь штаб СНР. Да что там, вся страна ждала такого величайшего прорыва. Ева наблюдала за всем со стороны, стоя в толпе других чиновников, как вдруг заметила странный взгляд профессора Эрскина и резко обернулась, замечая позади всех мужчину в очках из гос департамента, Фреда Клемсона. — Ложись! — вмиг кричит девушка, когда мужчина клацает зажигалкой и громкий взрыв раздаётся на втором этаже. Ева толкает назад к стене сенатора, не отрывая взгляда от Пегги и профессора Эрскина в центре событий. — Остановите его! — кричит мужской голос и краем глаза девушка видит, как мужчина в очках забирает оставшуюся пробирку с сывороткой и наставляет пистолет, делая два чётких выстрела. — Нет... Ева расталкивает всех, падая на колени рядом с учёным, зажимая руками его рану. Она не могла допустить, чтобы этот человек погиб, только не сейчас, когда его эксперимент наконец-то удался. Слышны выстрелы, Пегги стреляет в него два раза, один из которых попадает в руку. Внезапно Роджерс оказывается рядом, падая на колени рядом с профессором с другой стороны. Девушка продолжает зажимать рану руками, пока Стивен смотрел на мужчину испуганным взглядом. Мистер Эрскин поднимает руку вверх и показывает указательным пальцем в область сердца Роджерса, прежде чем закрыть глаза. — Он мёртв, — сквозь слёзы шепчет девушка спустя несколько секунд и медленно убирает ладони, пропитанные кровью. Смотрит на нового суперсолдата: он зол и хочет отомстить. Последующий час проплывал словно в тумане. Ева практически ничего не помнит, находясь все ещё в состоянии аффекта, вспоминая каждую секунду окровавленные руки и бездыханное тело учёного рядом с собой. Она просидела на полу рядом с ним около пяти минут, прежде чем полковник Филлипс поднял её на ноги и попросил отойти в сторону, дабы врачи делали своё дело. Девушка вспоминала те самые незначительные моменты, в которых фигурировал профессор. Ей хотелось снова сидеть с ним в самолёте и слушать его истории, смотреть на его загадочную улыбку, принимать двусмысленные советы и работать в тишине, заполняя отчёты. Они потеряли выдающегося учёного и вся надежда на победу в этой войне рассыпалась, как битое стекло. Ева сидела в мастерской, где Говард Старк обычно разбирал и собирал заново новое оружие для СНР. Пол часа назад сюда доставили подводную лодку, которая принадлежала ГИДРЕ, но, похоже, узнать им, какими технологиями пользуются нацисты, им не удастся. — Полковник Филлипс, мой комитет требует расследования! — Отлично! Пусть выяснят, как немецкий шпион умудрился приехать в секретный бункер на вашей машине, сенатор. Что у нас здесь? — Скромно говоря, я лучший инженер-механик в этой стране, но я не знаю, что у этой штуки внутри и как работает. Нам ещё далеко до таких технологий. — А кому близко? — Ева поднимает тяжёлую, наполненную мыслями и воспоминаниями голову вверх, смотря на спины мужчин перед собой. — ГИДРЕ! Уверен, вы читали мои рапорты? — У меня хватает забот, полковник. — ГИДРА — это особое научное подразделение нацистов, — устало говорит Ева, привлекая к себе внимание, — руководитель Иоганн Шмидт, но его амбиции гораздо больше, — хмыкает девушка, вспоминая рассказ Эрскина. Полковник и сенатор смотрят на неё, прежде чем перевести взгляд на вошедших агента Картер и нового суперсолдата — Стивена Роджерса. — ГИДРА в своём роде секта, где боготворят Шмидта и считают неуязвимым. — И каковы ваши планы? — Утром я говорил с президентом. С этого дня у нашей структуры новая задача, — полковник подходит к Маргарет и Евангелине, смотря на девушек по очереди. — Полковник? — говорит Картер, слегка кивая. — Мы должны атаковать ГИДРУ. Пакуйте чемоданы, дамочки, — Ева удивлённо смотрит на подругу, что была удивлена не меньше. — Вы тоже, Старк! Вечером вылетаем в Лондон. — Сэр, если цель Шмидт — я с вами, — стоявший рядом с Пегги Роджерс обращается к полковнику, но тот напрочь отказывается брать его с собой на передовую. — Тебя будут изучать в Аламогордо. — Сыворотка сработала! — Я рассчитывал на армию, а получил лишь тебя. Ты не армия. Ева устало вздыхает, закрывая лицо руками, уже не слушая разговор сенатора и Роджерса о перспективных возможностях нового суперсолдата. В голове была такая каша, что хотелось пустить себе пулю в висок. Она понятия не имела, как отправится на передовую, не говоря об этом родителям, которые будут ждать её дома каждый вечер после работы, как закончит университет, допишет диплом и станет бакалавром. И эта смерть профессора Эрскина лишь добивала, вгоняла последний гвоздь в её личный гроб и опускала на самое дно, присыпая землёй сверху. — Эй, — тёплая рука Маргарет опускается на плечо девушки и Ева убирает ладони от лица, смотря на подругу покрасневшими глазами, — как ты? — Я не знаю, — из последних сил шепчет девушка, покачивая головой в отрицании, — все так навалилось... — Ты можешь не ехать. Я поговорю с полковником и... — Нет! — уверенно восклицает, вытирая глаза руками, — я полечу вместе с вами. Ты же знаешь, как это важно. К тому же, я не смогу все бросить на пол пути. Я должна ему... — Мистеру Эрскину? — Да! Мы должны покончить с этой чёртовой войной и если полковник не хочет видеть на передовой Роджерса, то кто-то должен разгребать это все вместо него. — Но как же твоя учёба? У тебя летом защита диплома... Ева на несколько секунд замолкает, обдумывая все возможные варианты для этой ситуации и, не придумав ничего дельного, отвечает: — Я разберусь с этим, не переживай, — она натянуто улыбается и поднимается с места, собираясь покинуть здание СНР, дабы успеть завершить все свои дела в городе, прежде чем улететь из страны. — Увидимся вечером, Пегги, звони, если будут какие-то изменения, — и, обняв девушку на прощание, покидает здание, направляясь в университет. Оставшиеся шесть часов обещали быть трудными, но пролетели они незаметно. В университете Ева договорилась с администрацией о том, что до защиты диплома она не будет появляться здесь по личным причинам, но за несколько дней до защиты обязательно прибудет, дабы сдать все необходимые бумаги и защититься. Ей пошли на уступки по той причине, что девушка училась все четыре года на высокие баллы, принимала активное участие в военных событиях и всегда отстаивала свою точку зрения на этот счёт, к тому же, в связи с последними событиями в стране и на передовой, людям стали делать ещё большие поблажки, чем на момент начала войны. Для Евы разобраться с университетом было пол беды, ведь дома её ждал серьёзный разговор с родителями, который мог закончиться либо хорошо, либо очень плохо. Почти два часа ушло на крики и разбирательства, где в конечном итоге Ева просто хлопнула дверью в свою комнату и стала собираться, бросая в чемодан все свои необходимые вещи. Она не знала насколько они улетают и когда вообще сможет вернуться, если смерть не настигнет её раньше времени, но об этом девушка напрочь отказывалась думать, ведь ей и так хватало ужасных мыслей в голове и паршивого настроения. Мать не унималась в гостиной, кричала без остановки, плакала и снова кричала, обвиняя во всем сначала своего мужа, а после неблагодарную дочь. Лишь отец достойно держался прекрасно понимая, что не сможет остановить или переубедить свою единственную дочь. С ним она договорилась о том, что большую часть работы он поможет ей написать, а все остальное она закончит в Англии, когда будет возможность. Ева все же не оставляла надежд окончить университет и защитить свой диплом, который ещё следовало дописать. — Я буду писать вам каждую неделю, хорошо? Ева устала, но она улыбается, протягивая руки к заплаканной матери, которая заключает свою дочь в крепкие объятья и просит ту писать не раз в неделю, а два раза или даже больше. Отец лишь желает хорошей службы и просит быть предельно осторожной. Взглянув на своих родных не в последний раз, Ева покинула дом за полтора часа до вылета и направилась в сторону бруклинской базы. 16 апреля 1943 года Лондон // Англия Пролетая ночью над океаном, Ева всматривалась в иллюминатор и не видела ничего, кроме темноты за окном. Самолёт время от времени слегка потряхивало и пока все вокруг пытались поспать хотя бы пару часов, девушка продолжала бодрствовать, оставив попытку уснуть этой ночью. События, которые обрушились на неё за последние сутки не давали здраво мыслить и лёгкое чувство тревоги не покидало её до сих пор. Ева погружалась в свои мысли, вспоминая секретную операцию во Франции и представляя, что теперь ждёт её там, в Лондоне и на передовой, если их туда в конечном итоге отправят. Она не знала чего ожидать и это пугало ещё больше. Несмотря на всю подготовку и умения, никто и никогда не оставался на войне с полной уверенностью, что завтра будет лучший день, что завтра ты очнёшься в своей постели целый и невредимый и что однажды в тебя не попадёт смертельная пуля. Страшно было всегда, просто кто-то умел легко подавлять свои страхи, а кто-то барахтался в них, пытаясь не сойти с ума. Из-за огромного количества работы у неё не было подходящего момента подумать о своём будущем, представить себя после того, как закончится война, она не думала, что будет стоять в чёрной мантии с треугольной шапкой на голове и с дипломом в руках. Но сейчас у неё было время обо всем подумать и, в какой-то момент, эти мысли завели её к Джеймсу. Было глупо полагать, что они снова встретятся, но девушка не исключала такой возможности, хоть она и была чертовски мизерной. Она все спрашивала себя: жив ли он, где он сейчас, о чём думает? Прошёл почти месяц с того момента, как они виделись в последний раз и последние две недели она и вовсе о нём позабыла, думая лишь о проекте «Перерождение» и об окончании войны. Но теперь, летя в самолёте у неё было время подумать об этом, хоть на немного, всего пару часов, чтобы проиграть в своей голове возможные варианты развития их отношений, если бы все сложилось иначе, если бы он и она поступили по другому, если бы у них был шанс на ещё одну встречу и счастливое будущее. Ева знала, что это было глупо, но порой окунуться в другую реальность и нарисовать несбыточные мечты в своей голове было куда проще и спокойнее, чем думать о самом худшем и терзать себя этим. По прилёту в Лондон девушка ощущала дикую усталость. В Нью-Йорке сейчас было бы около шести утра, в то время как в Лондоне было уже одиннадцать часов дня. Разница в пять часов значительно сказывалась на организме и перелёте, который занял семь часов без сна, полностью отрезал Парсон от реального мира. Поэтому, прибыв в свои апартаменты, которые правительство любезно предоставило всем прибывшим, она тут же уснула и проспала до самого вечера радуясь, что никто за это время её не потревожил. Вечером к ней заглянула Пегги и забрала с собой на секретную базу, что находилась практически в самом центре города и в нескольких минутах ходьбы от её маленькой квартиры. Улицы Лондона были уже, чем в Нью-Йорке, люди выглядели несколько иначе и на каждом шагу были военные госпитали для пострадавших людей при бомбардировке с воздуха. По обочинам и возле зданий лежали огромные мешки в пять или шесть рядов, в каждом квартале было своё убежище на случай атаки с воздуха. — Ты знаешь этот город? — устало спрашивает Евангелина, когда они спускались вниз под землю на секретную базу СНР. — Да, я выросла не здесь, но когда стала старше перебралась в Лондон и недолгое время провела здесь, а после полковник Филлипс забрал меня в Америку. — Значит, проведёшь мне экскурсию? — Ева проходит вперёд, когда перед ней военный открывает двери. — Если у нас будет время, — говорит Маргарет, идя следом. Конечно, откуда у них свободное время, когда ресурсы и силы были уже и так на исходе, а война все не заканчивалась. Весь следующий месяц разделился на две части: работа и написание диплома. В свободное время Ева посещала городские библиотеки, пользовалась привилегиями своего звания и связями от полковника. Книги, которые раньше казались недоступными в силу своей секретности, теперь были в открытом доступе. Девушка старалась покончить с написанием дипломной работы как можно скорее, поэтому спала по четыре часа в день, а все остальное время тратила на учёбу и работу на базе. Полковник Филлипс не видел необходимости сейчас отправляться на передовую во Францию или границам Италии, поэтому Ева и Пегги оставались в защищённом Лондоне, время от времени прячась в бункерах, когда начиналась атака с воздуха. Она продолжала заниматься переводами, отправляла зашифрованные послания, координировала военных на передовой, отправляла письма в Америку и заполняла отчёты. В хорошие дни она помогала полковнику и Пегги прорабатывать планы наступления, формировать отряды и отслеживать успехи на фронте. Среди бесконечного потока информации и груды работы, Ева успевала писать короткие письма родителям и отправлять по частям свою дипломную работу. Пару раз ей и Картер даже удавалось выбраться в город на небольшую экскурсию, они посещали уцелевшие кафе и уютные рестораны, где Парсон позволяла себе расслабиться хоть на несколько часов, запивая шампанским или вином тоску по дому и лучшей, счастливой жизни. 28 мая — 4 июня 1943 года Бреннеро // Италия — Сегодня отправляемся в Италию, — полковник Филлипс быстрым шагом заходит в кабинет, бросая папку с отчётами на стол. Ева поднимает на него заинтересованный взгляд и переводит его следом на Пегги, что стояла возле карты. — Значит...? — Так точно, агент Парсон, наши ребята осели на границе с Австрией, эти нацисты поджав хвост бежали так, что аж пятки сверкали. — План удался? — Агент Парсон, — полковник садится на стул и удивлённо смотрит на девушку, — вы меня расстраиваете. Что из моих слов было не ясно? Конечно удался и теперь мы отправляемся на передовую. Эта война порядком затянулась, дамы и господа, пора добить этих крыс и взорвать все базы ГИДРЫ в ближайшие месяцы. Хочу вернуться домой на Рождество с победой. Ева улыбается, расслабляясь и возвращается к работе. — Полковник Филлипс, — обеспокоенный голос Маргарет останавливает мужчину у выхода из комнаты. — О Роджерсе что-нибудь слышно? — По последним данным наш суперсолдат выплясывает сейчас где-то в Лос-Анджелесе под аплодисменты мамаш и их детишек, — хмыкает мужчина, придерживая двери, — от добровольцев нет отбоя и пожертвования возросли вдвое, хоть какая-то от него польза. Ева не одобряла этого, как и Пегги, пусть они и не обсуждали ситуацию со Стивом каждый день и не вдавались в подробности, но обе чувствовали, что это все было неправильно. Будь он у них, возможно, ход войны повернулся бы в ещё лучшую сторону, но никто не знал, насколько хорош был Роджерс и насколько велики его способности, а рисковать таким ценным экземпляром было недопустимо. — Вылетаем через час, — это последнее, что сказал полковник, прежде чем удалиться. И уже через три часа они были в маленькой коммуне Бреннеро на границе с Австрией. Здесь располагались американские войска и чуть ниже, в городке Удине. Рядом с Больцано и в Кемптене, на территории Германии, были уже английские войска. Линия фронта была надёжно укреплена и защищена, так что полковник не рассчитывал на крупные нападения ближайшие месяцы, ведь проделав такую огромную работу и захватив часть заводов ГИДРЫ они точно одержали победу, пусть и небольшую. Отправлялась на передовую Ева с чистой совестью и законченным дипломом, который отправила отцу в Нью-Йорк. Через неделю ей следовало вернуться домой для защиты, полковник, хоть и был скептично настроен, все же позволил девушке покинуть фронт на пару дней для завершения учёбы в университете. Ева вместе с Маргарет и полковником Филлипсом прибыла на самый главный пункт, где располагалась самая большая база с наибольшим количеством солдат. Девушкам выделили отдельные койки в небольшом импровизированном помещении, где жили все остальные девушки: военные и медсёстры. Парсон не имела ни малейшего понятия, чем им предстоит заниматься ближайшие дни до её отлёта, ведь времени оставалось мало, а умирать ей следующую неделю уж точно противопоказано. — Значит так, агент Парсон, — с этого и начал полковник Филлипс, когда её и Пегги вызвали к нему в шатёр, — в связи с вашим отлётом через неделю в Нью-Йорк, вы пока отстранены от операций на передовой в отличии от агента Картер, которая послезавтра отправляется с небольшой группой на разведку за линию фронта. Но это не значит, что вы будете здесь прохлаждаться. Для вас у меня найдётся работа, а когда полетите домой, выполните парочку моих поручений, прежде чем возвращаться, все понятно? — Так точно, полковник Филлипс, — в унисон произносят девушки и покидают маленькое помещение. Следующие четыре дня Ева занималась планированием операций вместе с полковником Филлипсом. То, что они сумели отбить земли и сокрушить несколько заводов ГИДРЫ не означало, что им следовало останавливаться хоть на минуту. Планировались дальнейшие действия и, в первую очередь, им нужна была хорошая разведка, а так же план по спасению пленных. В остальное время Ева собирала данные о погибших солдатах, общалась с французами, которые возвращались из лагерей и помогала всем, чем только могла. Работа поглотила её полностью и больше не оставалось времени ни на какие посторонние мысли или разговоры, под ночь усталость брала верх и девушка засыпала, как только голова соприкасалась с подушкой. На пятый день своего пребывания в Бреннеро Ева выходила из госпиталя, в котором общалась с военнопленными, которых удалось спасти вчера, благодаря проработанной досконально операции. Она собирала всю возможную информацию, которая может им пригодиться и записывала её в отчёты, не пропуская ни единого слова. — Ева? — тихий и удивлённый голос сзади не сразу привлекает её внимание. Девушка так сильно погрузилась в свои мысли и отчёты в руках, что отреагировала на автомате спустя пару секунд, поднимая голову вверх и оборачиваясь к человеку, стоявшему за её спиной. — М? — только и успевает выдавить из себя, смотря перед собой на мужчину в военной форме. Взгляд фокусируется через несколько секунд и мысли в голове вылетают вихрем, когда осознание того, кто стоит перед ней, наконец-то накрывает её с головой, приводя в чувство одним резким ударом. — О господи...Джеймс? — недоверчиво и тихо спрашивает, поджав губы. Каша из чувств клубилась в её груди и девушка все никак не могла в них разобраться. Рада она очередной и такой внезапной встречи с ним или наоборот, недовольна? Конечно, она понимала, что эта встреча значительно её подкосит, но это произойдёт часами позже, когда Ева окончательно останется наедине со своими мыслями и будет прокручивать эту встречу в сотый раз в своей голове, а пока... — Не ожидал тебя здесь увидеть... — Да, я тоже, — честно отвечает и неловкая улыбка растягивается на губах. — Значит, 107-е пехотное тоже здесь? — Да, наши войска растянулись на тридцать километров по линии фронта. — Ясно, — разговор не клеился и оба это чувствовали. А что говорить? Спросить, как дела и как он себя чувствует? Или, быть может, узнать все-таки про тот случай в ресторане? Во всяком случае в последний раз, когда они разговаривали, все закончилось не лучшим образом и на тот момент они распрощались окончательно, а теперь встретились снова спустя два месяца и вот, он стоит перед ней в трёх шагах, снова со щетиной на лице, грязными от земли руками, в помятой военной форме и уставшим видом. Они смотрят друг на друга и ощущают ту неловкость, что давила на них с огромной силой, но все равно продолжали молчать, разглядывая друг-друга. — Слушай, я... — Нет, — она отвечает моментально, лишая его возможности сказать то, о чём он так хотел. Девушка догадывалась, что их разговор может коснуться того случая в ресторане, но обсуждать это она не была намерена. — Я хочу поговорить! — он делает к ней два шага вперёд, протягивая руку, но девушка отступает назад, отрицательно покачивая головой. — Нам не о чем разговаривать, сержант Барнс, и у меня много работы, — она показывает свои отчёты и прижимает те к груди, делая ещё один шаг назад, — поэтому я, пожалуй, уже пойду. Ева разворачивается и уходит, быстрым шагом преодолевая расстояние до своего жилища и, распахнув створки шатра, заходит внутрь, бросая отчёты на кровать. Внутри было пусто и девушка могла позволить себе позлиться, хоть немного. Чувства, которые до этого были скрыты внутри неё из-за внезапной встречи с Джеймсом, теперь вырывались наружу огромным потоком и все, что она ощущала — это жгучая злость. Она злилась скорее не на мужчину, а на себя. Её ужасно раздражало, что судьба сводила их снова вместе, хоть она и была уверенна, что та встреча была последней. Прошло слишком много времени и она чувствовала, что давно к нему остыла, но вот, он снова появляется перед ней, как ни в чём не бывало и пытается наладить отношения. Ева ощущала вселенскую несправедливость и это так сильно злило её, что это чувство было сейчас единственным. Она металась меж двух огней: с одной стороны, они могли поговорить как нормальные люди и, возможно, начать все заново, подружиться, а с другой стороны все это напоминало полный бред, да и отсутствие девушек на передовой среди сотни солдат давало свои последствия, а Ева не хотела становиться «одной из тех», на кого обращают внимание солдаты лишь потому, что она женского пола и может удобно раздвигать свои ноги, когда это кому-нибудь понадобится. Её злило ещё и то, что теперь они точно будут видеться время от времени, возможно, даже работать вместе и это все лишь усугубляло ситуацию. Если раньше она думала только о работе, то теперь в свободное время будет думать и об отношениях с Джеймсом, которых по сути то и не было никогда. Парсон стоит спиной к выходу и тяжело дышит, подняв голову вверх смотря в потолок. Она пыталась успокоиться, как вдруг услышала шорох за своей спиной и резко обернулась, в надежде увидеть там кого-нибудь из девушек, а увидела снова сержанта Барнса, что закрывал за собой створки шатра и проходил внутрь, словно к себе домой. Ева, недолго думая, срывается с места и хочет было обойти мужчину и выйти на улицу, но тот молча преграждает ей путь не давая выйти. Она повторяет попытку ещё несколько раз, но каждая из них остаётся безуспешной и тогда девушка сдаётся, смотрит на него обозлённо снизу вверх, тяжело дыша. — Чего ты добиваешься? Хочешь поговорить? Я же сказала, что не хочу разговаривать! — Ева, пожалуйста... — Зачем? Что ты хочешь мне сказать? Знаешь, я и за тебя могу это произнести: «Ева, прости, я облажался, пригласил тебя на танец зная, что сам был на свидании совершенно с другой девушкой». Это ты мне хотел сказать? Ну так вот, я это и без тебя знаю! — она говорит быстро, почти глотая слова от ярости и смотрит на него не моргая. Он молчит в ожидании, когда девушка хоть немного успокоится, чтобы заговорить снова и в этом молчании Ева теряется, рассматривает его лицо с прежним интересом и ловит себя на мысли, что он нисколько не изменился с их первой встречи в форте Маккой. Джеймс был все так же красив для неё и это чувство успокаивает девушку, стабилизирует дыхание и вызывает трепет в сердце, от которого она теперь не может избавиться. — И это тоже...— выдыхает тихо мужчина, смотря на неё в упор, — слушай, ты должна меня выслушать, все не так, как ты думаешь... Конечно, все было совсем не так и она глупая дурочка, которая не может сложить очевидные вещи в своей голове. Ева приходит в себя моментально, возвращаясь к своей злости, которую продолжала испытывать к себе и этому человеку. Принимать это было куда проще, чем зарождающиеся старые чувства, в которых она бессовестно утопала два месяца назад по собственной глупости и наивности. — Здесь не о чем говорить, сержант Барнс! А теперь дайте пройти. Как я и сказала: у меня сегодня много работы! И Ева забирает свои отчёты с кровати, задевая плечом мужчину и выходит на улицу, быстрым шагом направляясь к полковнику Филлипсу. Эта служба на передовой будет тем ещё испытанием для неё. Теперь она точно это знала.