Я не эмо, тупая твоя голова!

Я розовый мотылёк, летящий навстречу своему зелёному пони. Я чувствую лёгкость во всём теле, чувствую, как ветерок колышет мои длинные красные усики... Пони улыбается, он стоит передо мной в своём прекрасном кружевном халатике. Я слышу его нежный голос. – Чё за хуйню ты несёшь?! Это вот так сейчас разговаривают зелёные пони?! Я резко открыл глаза. Передо мной была лишь темнота, а в голове моей появлялись всё новые и новые нехорошие мысли на тему того, где я нахожусь и что со мной. Но вот стали проступать какие-то силуэты, и я увидел поблёскивающие глаза... – Бля-а-а!!! – заорал я, пытаясь отползти подальше, и случайно зарядил кому-то, нависавшему надо мной, между ног. – Ах ты ж..! – взвыл кто-то. Ой, сочувствую я тебе, но, понимаешь, инстинкт самосохранения. А ты, вообще, кто, такой страшный? Я осторожно подполз к краю кровати, на которой и очнулся, и глянул вниз, потому как, пока я думал, «кто-то страшный» свалился на пол. Он долбился головой об пол и ругался трёхэтажным матом. Какой странный человек... – Кеша?! – я наконец-то узнал нового знакомого. – Нет, зелёный пони в кружевном халатике! – прошипели с пола. – Ты Кеша, не обманывай! – Еба-а-ать... – Кеша ещё сильнее долбанулся головой. Ну, да, меня сложно терпеть, но даже боль в голове не спасёт от моих шизанутых бредней. Тебя не спасёт даже сам Чёрный Плащ, даже сам Пипец не ввалится в окно, чтобы избавить тебя от воистину адских мук вроде меня... – У тебя хобби такое – хрень всякую нести? Кеша осторожно присел на край кровати подальше от меня. Я опять сказал вслух то, о чём подумал? Стоп, может, я умею говорить, не открывая рта? Да нет, Мир, забудь и не смотри ту галиматью, что показывают по телеку! – Скорее уж образ жизни, – хмыкнул я. – М-м-м... – А я, вообще где, не знаешь? – Знаю, только обещай, что не кинешься меня бить. Особенно между ног. Я подло захихикал. Не, приятель, я жесток и буду каждый раз с сочувственными слезами на глазах бить тебя по твоему достоинству, а потом раздену и... эм... проверю, не стал ли ты евнухом, да... без всяких задних мыслей. Да, я подумал именно об этом! – Постараюсь. – Я вздохнул. – После того, как ты вырубился, я дотащил тебя до раздевалки. Ты, кстати, не очень лёгкий. – Подожди, а дверь ты как открыл? – я недоумённо уставился на панка. Сейчас он был без макияжа с нормальным цветом волос, и даже в темноте можно было разглядеть лицо, по-детски насупленное. Нет, это, правда, недоразумение, позор на все ряды панков. – Ну... это... – смутился он, – ручка в другую сторону крутилась... Я захохотал и откинулся на подушку. Какой я идиот! Почти год в этом кафе и вдруг забыл, как открывается дверь. Это же надо так ступить! Ну, с другой стороны, я хоть не один такой, Кеша ведь тоже не сразу додумался. В голосе панка слышалась улыбка: – Так вот, я притащил тебя в раздевалку, потом побежал за Альбертом Анатольевичем. – За кем, прости, ты побежал? Ах, да, точно, Либи же у нас Альберт Анатольевич... я уже и забыл об этом. – Ты можешь не перебивать меня?! – Ты же просил не бить тебя между ног! Так дай хотя бы повякать! Следующим, что я услышал за эти три минуты, была... тишина. Я до конца терпел, решив, что не поддамся на глупую провокацию мальчишки извиниться перед ним! Но, в итоге, я не выдержал. Эх, Мир, что-то ты сильно добренький стал. Сначала всяких ублюдков прощаешь, потом обещаешь не калечить, теперь, вот, вообще извиняться надумал!.. – Ну, ты чего, обиделся, что ли? – я сел и заглянул ему в глаза. Панк мгновенно отвернулся от меня, хлестанув волосами. – Ты ведёшь себя как ребёнок! Тебе, кстати, сколько лет? Вообще-то, вопрос этот мучил меня уже давно, но я о нём как-то забыл. Ростом, вроде, такой же, телосложением – тоже. А ведёт себя как дитё малое. Да ему, наверное, так же как и мне, пятнадцать. Ну, максимум шестнадцать! – Двадцать. Чего?!! – Сколько, малыш? – ой, вот честно, не надо сейчас говорить, что в глубине души я гей! Просто Кеша так мило покраснел, что я не сдержался. Я не верю, что ему двадцать лет, хоть убейте! – Паспорт. Я сам поразился, насколько хриплый у меня голос. Но, действительно, не похож он на взрослого дядю. Мне услужливо протянули коричневую книжонку, которую я быстро раскрыл и жадно вгляделся в буквы и фото. Кабуров Иннокентий Максимович... Блин, почему все нормальные люди, а я Поплюков?! За что?! Ой, я, кажется не о том... С фотографии на меня смотрел серьёзный рыжеволосый парень с тёмно-карими глазами. Я поднёс паспорт к лицу Кеши. Глянул на фото – глянул на Кешу; на фото – на Кешу; на фото – на Кешу... Кеша, опусти бровку, я сравниваю, не видно, что ли? Ой, да ла-а-адно, прекрати смотреть на меня как на дебила. Так... Во! Сошлось! Да, это действительно он, ну, надо же! И ему, правда, двадцать. Стоп! Я сижу на кровати, похоже, в чужой квартире (моя кровать с балдахином, да и комната выглядит по-другому), с едва знакомым мне парнем, который шибанул меня по фейсу, а всё действие происходит ночью... – Ты маньяк? – Кто я? – Маньяк. – Кто? – Маньяк! – Кто-кто? – Маньяк, мать твою!!! Понимаешь: ма-ни-а-а-ак!!! Да или нет?! – Что?! – Тьфу! Долбоёб... ладно, допустим, ты не маньяк. Но почему я у тебя дома? Парень, забившийся в угол, вновь посмотрел на меня многоговорящим взглядом. Да не я долбоёб, а ты! Не на меня так смотреть надо! – Я, если что, не знаю, где ты живёшь. – Чаю налей. – Не слишком ли ты наглый? – Кеша мгновенно встал и навис надо мной. «Встал» и «навис»... М-м-м, наводит на пошлые мыслишки... Фу, блин, Мир, перестань. – Извини, природа у меня такая. – Пожал я плечами. – Ща эта «природа» снова по морде получит. – Он наклонился ещё ближе ко мне. – А, знаешь, что?.. – теперь я подался вперёд. – Ты «голубой». Кеша отскочил от меня и испуганно уставился на мою ухмылку. Потом сглотнул и выдохнул. А дальше сощурился как злой кот, и мне стало не по себе. Он меня сейчас или убьёт или изнасилует. Третьего, к несчастью, не дано, но если бы оно было, не думаю, что оно оказалось бы лучше остальных двух вариантов. – С чего ты взял? Мои губы вновь растянулись в довольной улыбке, как будто я сейчас не с девственностью или жизнью расстанусь, а получу розового слоника в подарок. Перестань! Это только усугубит ситуацию, как ты не понимаешь! Прекрати улыбаться, ну же! Но улыбка становилась всё шире и шире, и с этим ничего нельзя было поделать. Мама, ну, скажи, за какие грехи я такое уёбище безмозглое? – У тебя зрачки расширились... Значит, ты меня хочешь! – радостно пропел я. – Гормоны. – Только и буркнул Кеша, выходя из комнаты. Э! Это, что, всё что ли? Никакой кровищи и душераздирающих стонов? Да так неинтересно даже. Не знаю почему, но я разочарован тобой, Кабуров. – А не поздновато ли, дядя Иннокентий? – я прошёл в кухню – единственную комнату, где горел свет. Должен сказать, квартира у Кеши небольшая и везде много пыли, из чего можно сделать вывод, что живёт он один. Панк, хотя, уже не панк, стоял у плиты и искал что-то в одном из шкафов наверху. Достав две кружки, он насыпал в них по три ложки какого-то коричневого порошка и залил водой. Сначала я подумал, что это что-то жуткое. Потом, что это кофе. Но Кеша, заметив мой взгляд, поспешил пояснить: – Это какао. Ну, «Несквик», знаешь такое? Я весело фыркнул. Взрослый дядя, а такое дома хранит... На стене висели большие часы в виде кошки. Сейчас они показывали 23:32. Как я понимаю, уже ночь. Домой с моей наружностью лучше не идти в такое время, наверняка нарвусь на банду гопоты, я в этом уверен. М-да, обстоятельства складываются как в дешёвом романчике. Всё сейчас говорит мне о том, что я просто обязан остаться ночевать у Кеши. Но... его ориентация... пока я не узнаю, не сделаю окончательный выбор в пользу ночёвки! Да, я дорожу своей задницей, а вы как думали! – Так ты... не гей? – Ты это по какао понял, да? – Кеша тепло улыбнулся. – Значит, просто идиот... Я получил лёгкий подзатыльник, сопровождаемый тихим смехом. – Эй, не бей меня! – Да уж, с тебя хватит. Кстати, из нас двоих на педика больше смахиваешь ты, нежели я. Ах ты, ах ты..! Ах ты сволочь, ещё и издеваешься! И куда делся тот милый краснеющий мальчик? Вернись, прости меня, но вернись, ты лучше этого рыжего нахала, клянусь! – А ты здесь живёшь? – Да. – Кешка прихлебнул какао из своей кружки. – И любишь какао? – Ну... да. – Часто его пьёшь? – Да. – А можно я на ночь у тебя останусь? – Да, конечно. О, попался! И вот уже передо мной сидит тот самый смущающийся мальчик, осознавший, что только что сказал. Обиженно сопя он отпивал из кружки, поджимал губы и хмурился. – Вот и ладненько. – Улыбнулся я, качаясь на стуле. - Я позаимствую твою кроватку? И я тут же навернулся, потому что стул резко дёрнули. Кеша перегнулся через стол, чтобы удостовериться, что я получил максимум ощущений от приземления. Вот чёрт, я ещё и его «адское поило» на себя пролил! – Ты вообще охуел, что ли?! У меня и так синяк на заднице! О-о-ой, теперь ещё и с другой стороны... Ты из меня далматинца сделать намерен?! Ржание и глухой удар, стон, извещающий меня о том, что этот подлец получил по заслугам. Поднявшись, держась за стеночку, я, с высоко задранной головой выплыл из кухни. Вернее, почти выплыл бы, не встреться на моём пути косяк. Снова ржание, снова удар, снова стон. Два дебила – это не сила. Это пиздец какой-то! Так-так... где у него тут ванная? О, дверь с небольшой картинкой, на которой изображён силуэт мальчика под душем. Очешуеть как мило! А вот эта еле виднеющаяся хренька в области паха – член, да? Даже у кота моей соседки он больше! Эм... нет, я не разглядываю кошачьи члены. Я их вообще никогда не видел! Но, что-то мне подсказывает, что он явно больше... Так, я хотел помыться, а не рассуждать о половых органах! Открывая дверь, я готов был увидеть плесень, грязные носки и трусы, разбросанные по полу, паутину на зубной щётке, головастиков в ванной, но... но точно не идеальный порядок и блестящую чистотой душевую кабинку. Даже у меня не так чисто. Это точно его ванная? Ай, ладно, я до сих пор хочу вымыться! Стоя под горячими струями, я думал о чём-то возвышенном. Правда, о чём конкретно сказать не могу, потому как не помню. Но мысли мои опять прервал один мой недавний знакомый. – А ты не такой уж и хилый, – задумчиво проговорили у меня за спиной, от чего я подпрыгнул, рискуя встретиться жопой ещё с одной поверхностью. – Ты с ума сошёл?! Чего пугаешь?! – Пугаю? Я уже десять минут тут, уже умыться успел и забросить твою футболку в стиральную машину! Это ты просто ничего не видишь. Так, ладно, я пошёл тебе диван расправлять. – А кровать? – заныл я, прилипая к стенке кабины. – А вот кровать уже полчаса ждёт, когда её законный хозяин распластается на ней и отдохнёт! С этими словами он вышел. *** «Нет, сегодня точно сумасшедший день!» – думал я, лёжа на просторном диване. Представляете, когда я уже начал смывать с головы мыло, внезапно перестала идти вода! Пришлось шлёпать на кухню, искать кастрюльку и, набрав воды, шлёпать обратно в ванную, чтобы спокойно домыть свою бедовую голову. И, конечно же, это всё происходило под ошалелым и полностью шокированным взглядом Кеши, потому как всё это я делал абсолютно голый. Что я, ради него ещё и одеваться буду, что ли?! Мимо зала прошёл Кеша и выключил свет. – Спокойной ночи, нудист. – Тебе того же, мой извращенец. – Уже твой? Я зло кинул в панка подушку. В ответ на это в меня полетел тапок. Летел-то, он в меня, а вот попал в фикус. Я похихикал над «метким стрелком». Только недолго, так как второй тапок попал мне точно в лоб. Было больно. И обидно. И мне снова не дали сказать слова. А ещё я в его квартире. Где предложение руки и сердца, я не понял?! – Чего-чего? Бля, когда же я, наконец, научусь не озвучивать то, о чём думаю?! – Спокойной ночи, говорю.