Я не эмо, тупая твоя голова!

Да, в этой главе будет НЦ. Но не совсем. Здесь не будет вселенского траха. Поэтому я не стал отдавать её на проверку,потому что говорил не совсем о ней. Здесь мало юмора, так как он здесь практически неуместен. Итак, на свой страх и риск, выставляю. *Хух... Да прибудет со мной сила!..* Да, кстати, автор для Вас трудился с шести вечера до двух ночи, так что надеется на нечто похожее на хорошие отзывы. Хотя бы не тапки. Как и предполагалось, на сегодня темой для обсуждения моими одноклассниками стал Кеша. И если изначально мой план предполагал то, что я этому обязательно обрадуюсь, то теперь мой план тихо жался в глубинах разума, боясь, что я из головы пошлю его в малость иную часть тела. Вот только «на» или «в» – я ещё не решил. Девчонки постоянно хихикали, глядя в мою сторону, а парни шарахались. Идиоты. Да, в общем, ничегошеньки не поменялось. Вот же гадкое нечто цвета шоколада! Но, поверьте, это было ещё не самым страшным. Самое ужасное началось тогда, когда уроки подошли к концу. Я спокойненько выполз из школы с видом «я унылое говно, не трогать – запачкаю», как по всему двору раздалось восхищённое аханье и оханье, прямо как... Я обернулся. Бля, этот... эта... Какого чёрта оно мне улыбается?! Так невинно, как будто ничего не произошло! Ненавижу его. Минутку, а чего это я так нервничаю-то? Спокойно, ты ему потом отомстишь за всё хорошее и вставишь по первое число не последним предметом! Как-то... двусмысленно, что ли, вышло... – Садись, – улыбнулся Кеша открывая машину. Нет, я точно слышал какой-то шепоток невдалеке. А, может, это моя совесть проснулась? Ой, да, это ж я, какая совесть. – Зачем? – Как всегда проницателен. На работу поедем. Я задумался. Мне немного страшно садиться к нему в машину – изнасилует ещё, кто его знает. Но ведь раньше не пытался. Так может и сейчас не полезет. И, вообще, чего это ему, такому красивому, лезть ко мне, такому эмообразному? Сто пудов я его не интересую, а то, что он на меня засмотрелся... Да мало ли что этой идиотке Лике почудится! Хотя, на самом деле, намного приятнее мне было бы, если бы это оказалось правдой, сам не знаю, почему. Я кивнул и, в полнейшей задумчивости сел в машину. В окне отражалось моё лицо, и я невольно стал его разглядывать. Если подумать (ух ты, я это умею!), что Кешу привлекает во мне? Ну, лицо как лицо. Разве что глаза. Хотя, обычные глаза, так-то. Да и он, к тому же, далеко-о-о не на личико смотрел. А что его привлекло в той части тела? Она у меня тоже ни чем особенным не отличается. Попа как попа, ну упругая, ну, хороша, ну... Бля, я уже о своей заднице с восхищением рассуждаю... Это всё Кеша виноват! И, кстати, Мир... Ты ведь даже не уверен, что он гомосексуал!!! – Так сегодня не наша смена. – Осенило меня. – Да? – Ну, вроде бы... – Чёрт... тогда, может быть, просто посидим где-нибудь? Да, точно, ща в магаз за чем-нибудь заедем, а потом... в лес! Да, в лес. – В лес?! – испуганно произнёс я фальцетом. О, Бог, Дьявол, Судьба, Пресвятые Угодники, я раньше не обращался к вам всем, но теперь меня мучает один вопрос! Какого пьяного крокодила сегодня не наша смена?! Какого?! За что?! Мне страшно! Мы сейчас поедем в лес, вдвоём, когда уже около восьми вечера и хрен знает, чем будем заниматься! А, не суй мне сюда эти грязные развратные картинки, ебанутый разум!!! И так плохо. Нет, он не привяжет меня к дереву, он не изнас... – О, вот и магазин. Посидишь? Я сейчас, мигом. Нет! А, хотя, может сбежать попробовать? Нет, это будет выглядеть странно. «Идиот, тебя везут в лес! Ау, ты сам только что говорил, чем это пахнет! Беги!» «Нет, я не могу, я не хочу обижать Кешу». «Да этот Кеша твой тебя трахнуть собирается. Изнасиловать! Понимаешь?!» «Ой, да ничего он не собирается. Может, он реально натурал? Всё, утихни, не мешай!» – Ну, вот, я всё купил. Бло-о-о!.. Коньяк, мартини... текила?! Брат, мне пятнадцать, мне вообще пить нельзя! Он... Он, что, меня ещё и споить собрался? Это, наверно, чтоб я сопротивляться не смог. Я в машине маньяка! «Только дошло», – почему мой разум делится на две части «оптимист» и «пессимист», а в такие моменты вообще живёт отдельно от меня, и стебётся надо мной?! – Ты ведь эмо, да? – Нет. – Но ты ведь... – Нет. – Да ладно?.. Ух, я его сейчас урою! Ещё только он не спрашивал, эмо я или не эмо! – Хотя, ты ведёшь себя не как эмо. Да ты что?! – Хоть и похож на педика. Я тя щас!.. – Но ты клёвый. Спасибо, бля, хороший переход после «педика»! И тут... машина остановилась. Снова паника и ужас. Нет, я не хочу быть затраханным до смерти! Это вообще самая непривлекательная перспектива. Может, в некотором роде приятная, не пробовал – не знаю, но... Мать вашу, это же больно!!! Это унизительно, в конце-то концов. – Прошу... – Кеша открыл дверь, приглашая меня выйти. Чёрт... Теперь, как я понимаю, деваться некуда. Ну, что ж, Мир, ты был красивым, умным, пусть и пизданутым на всю голову. Кеша прошёл вперёд, к озеру, покрытому льдом. Он сел прямо на снег (ну, а чё ему в болоневых штанах) и, достав бутылку коньяка и открыв её, отхлебнул прямо из горла. Эм... Простите, а я? Он, что, сюда чисто напиться приехал?! – А я? – спросил я жалобно, подходя к нему. Панк поднял на меня взгляд. Нахмурился, а затем, поняв, о чём идёт речь, предложил: – Может, на колени ко мне сядешь? Э-э-э... Я не ослышался? Мне только что, без задней мысли, предложил сесть на колени парень? Похоже, я не самая шизанутая личность в нашем городе. И я подумал, что раз уж насиловать меня не собираются, то было бы неплохо хотя бы отдавить ему его стройные ножки. Да я садист, надо же. Я послушно сел спиной к нему и тут же почувствовал руку на талии. Кем я стал? Разрешаю вот так вот облапывать себя. Хотя на мне зимняя куртка... Блин, да какая разница, он же парень! Любое касание моего тела с его стороны я рассмотрю как облапывание. Да, я жесток, но, возможно, это спасёт мой зад. – Красиво... – пожалуй, это я заметил только сейчас. Прямо перед нами было огромное озеро, скованное льдом. На противоположном берегу желтоватыми огоньками было видно окна деревенских домиков. Где-то из труб шёл дым. Нас окружал окутанный снегом хвойный лес, а в вышине зависла холодная бледная луна, освещая всё вокруг сказочным серебристым светом. Да, это красиво... Здесь хочется остаться навсегда. И рядом был Кеша, горячее дыхание которого проникало за ворот куртки. Было тепло. Нет, Мир, ты, всё-таки, прирождённый гомосек-романтик. Я вздохнул. Сейчас я должен задать очень важный вопрос. Долго я надумывал это сделать, и теперь я это сделаю наверняка. – Кеш, скажи честно... ты... – я честно хотел сказать: «Голубой?» – но вместо сказал несколько иное, – влюблён в меня? Кеша поперхнулся коньяком и убрал руку с моей талии, чтобы постучать по груди. Когда он прокашлялся, то тяжело вздохнул и уткнулся носом мне в плечо. Снова обхватил меня, но на этот раз двумя руками. – Ты действительно хочешь узнать ответ? Я как-то по-взрослому тоскливо усмехнулся и покачал головой. – Значит, влюбился. – Озвучил я ответ на свой же вопрос. – Мы знакомы всего лишь два дня – как за это время можно влюбиться?! – Как-то. – Он ещё сильнее вжался в меня и, я уверен, покраснел. – Отпусти. Кеша вздрогнул. Наверное, подумал, что я уйду. Точно идиот. Подумай он логически, понял бы, что мне никуда отсюда не деться. Ну, не побегу же я в лес на ночь глядя! Я встал, развернулся к нему лицом и снова сел. Сказать, что Кабуров был удивлён – не сказать ничего. Поймав мой взгляд, он покраснел ещё сильнее и опустил голову. – А можешь доказать? – спросил я сощурившись. – Как? – голос его был хриплым от волнения. – Поцелуй. – Что ты творишь, Мир?! – Разве так доказывают? – робкая улыбка. – Разве не цветы дарят, украшения, на свидания водят? – А разве я девушка? – нет, Мир, ты – педик! Хотя, чего ещё от тебя ожидать? – Нет. Но... ты ведь натурал. И твоего звонка, наверное, до сих пор ждут две красотки. – Он чуть приблизился и шептал мне эти слова, глядя в глаза. Я чувствовал еле уловимый запах спиртного. Наверное, он ещё не много выпил. – Да они уже и забыли обо мне. – Как и я о них. Я облизнул губы, и, видимо, большего Кеша вытерпеть был не в силах. Он быстро приник своими губами к моим. Кеша провёл языком по верхней моей губе, а затем перешёл на нижнюю. Из-за лёгкой щекотки я вздрогнул и приоткрыл рот. Кабуров выдохнул, посмотрел мне в глаза, словно предупреждая, ещё раз лизнул верхнюю губу и углубил поцелуй. Я зажмурился, но, почувствовав, что меня нежно поглаживают по щеке, мгновенно расслабился. Нет, это не первый мой поцелуй. Но с парнем я целовался впервые. Тот же рот, тот же язык, те же губы... Но ощущение того, что доминируешь не ты, и что это вообще не очень-то правильно, заставляет реагировать как-то иначе. Захотелось почувствовать себя ещё слабее, нежели ты есть. Поэтому я обхватил его лицо руками, прогнулся и прижался к панку ещё плотнее. Я чувствовал себя по-другому, я не доминировал в нашем поцелуе и, если честно, это возбуждало. Хотелось прижаться ещё сильнее, хотелось почувствовать его горячие губы на шее, груди, животе... Воздуха стало не хватать, но невозможно было прекратить то, что вытворяли наши языки. Тем не менее, пришлось это сделать. Нехотя я отстранился. Наши взгляды скользили по лицам друг друга, нам обоим было мало. Поэтому, заткнув вопли разума о том, что, не смотря ни на что, я парень и иду сейчас против природы, я резко припал к припухшим губам Кеши. Не ожидав этого, он повалился на спину. Не скажу, что это меня сильно огорчило. Мне было просто всё равно. Больше всего меня интересовал сейчас поцелуй, заставлявший забыть обо всём остальном. – Уже поздно. Мне лучше вернуться домой. – Прошептал я, касаясь губами губ панка. – Что? – Мне. Пора. Домой. – Да, конечно. Сейчас. А он меня так и не изнасиловал... В некоторой степени я рад. А в некоторой степени, мне обидно. ...я не умею предсказывать события... *** Всю дорогу до моего дома мы не смотрели друг на друга. Я просто стеснялся. Как только мы сели в машину, я тут же смутился и почувствовал, что краснею. Кеша лишь спросил, где я живу. Я тихо пробурчал свой адрес, и вот теперь во мне бушевали противоречивые чувства. С одной стороны то, что произошло каких-то десять минут назад, до сих пор всплывало перед глазами, и я понимал, что хочу ощущать это снова и снова. Но, с другой стороны, мы, чёрт возьми, оба парни! Это просто неестественно. Хотя... какая теперь разница. Нет, я не люблю Кешу. Вернее, я не влюблён в него. Просто мне хочется чувствовать телесный контакт. Это даже не желание. Еба-а-ать колотить... что я творю?! Почему я это творю?! Зачем я это творю?! Нормальное логическое мышление, где ты? Вернись! Да, я послал тебя, но я каюсь! «Но что мне делать, если я с тобой, а?..» – это прямо про меня. Не, я ещё не с ним, конечно. Но Кешина мечтательная улыбка подсказывает мне, что он уже мысленно поимел меня во всех позах... Ну, или не во всех. Но в половине-то точно. А их, вообще, сколько? – Приехали. – Ладно. Пока и с-спасибо. Кеша только кивнул, и я, аккуратно прикрыв дверь (да, я даже в такие моменты думаю о стоимости машины!), пошёл к дому. В квартире было темно и пусто. Скучно и уныло. Грустно и одиноко. Да, моя родная, сейчас наши состояния схожи. А всё из-за кого? Из-за этого рыжего ублюдка дяди Иннокентия, которому уже двадцать лет, хотя выглядит он на пятнадцать, и который мило смущается от этого, но при этом без стеснения разглядывает мой «бампер». Да, пустуешь ты не поэтому, но мне сейчас проще всё свалить на него. А, вообще, надо бы мне ногти накрасить, а то лак уже начал слезать... И вот я уже смывал лак с третьего ногтя левой руки, как в прихожей зазвонил телефон. Вот, блядь, такие штуки всегда не вовремя! То кухня взорвётся, пока бигуди накрутишь (нет, я не занимаюсь этим), то потолок обрушится, пока глаза красишь (и этим тоже), то соседи придут, когда в одних трусах бегаешь по дому и орёшь песни Лолиты (а вот это было... пару раз). А вот сейчас этот грёбаный телефон! Я умудрился пролить ацетон и поскользнуться на нём, в результате чего, с матюками, добрался до телефона на четвереньках. – Да!!! – заорал я. – Эм... Мир... – я тут же залился краской. Звонил Кеша, а при звучании его голоса я вспомнил поцелуй. – У меня, кажется, ключи из кармана выпали, когда мы у озера... сидели. Угум, прям уж сидели. Самому-то не смешно! Сидели мы там... А вместо коньяка был лимонад. Так, что ли?! – Растяпа. Ну, и что ты предлагаешь? – Можно у тебя на ночь остаться? – Э-э-э... А друзей у тебя нет? – нет, что-то мне не хочется оставаться с ним на ночь в одной квартире. Нет, он мне нравится, конечно, но, как мы все помним, попытка изнасиловать (которой вообще не было, но это не важно) не удалась. – Они все живут далеко, а у меня осталось мало бензина. Пиздит как дышит! – Да ты что! Ай-ай-ай, какая жалость, тебе придётся бросить свою детку и ехать на метро... – А у меня есть ещё выпивка. – У меня есть кое-что похлеще. – Я знаю, что вы там напридумывали, извращуги. Обломитесь, я имею в виду не себя. – Это что это? – «Несквик»... – вздохнул я и улыбнулся. Уверен, этот срандель теперь тоже улыбается... Но... Бля, моя доброта погубит мой зад! Не жизнь, а именно зад! *** – Твоя комната... она... – Бабская? Да. Вообще-то это комната сестры, поэтому предки решили сделать её такой. Но, как только они пожелали нам удачи и смылись в свою Беларусь, она сразу же заявила, что забирает себе мою комнату, так как она больше, а ей, видите ли, нужен простор для деятельности. Вот и... Кеша рассматривал мою комнату с прифигевшим взглядом. Я его понимаю, у меня сначала была такая реакция каждый раз, как я заходил сюда. Белая двухместная кровать с розовым балдахином и такого же цвета покрывалом, бежевые стены и палас, белый компьютерный стол и кресло с розовыми меховыми спинкой, сидением и подлокотником, шкаф-купе, а так же, единственное, что мне нравилось – левая стена была полностью из высоких окон от пола до потолка. Правда, рамы тоже были розовые. Да, вот в таком «рае для гламурных штучек» я и живу. Со временем я привык ко всему этому. Теперь мне, даже, нравится, здесь всё такое светлое и пушистое... Так, я не говорил этого! – Но ты можешь забыть о ней, так как спать будешь в зале. – Сказал я повелительным тоном, отхлёбывая чай, когда мы сидели на кухне. Какао я ненавижу, и пить ещё хоть раз в жизни – не собираюсь. Откуда оно тогда в моей квартире? Всё просто: моя сестра, так же как и Кеша, что-то узрела в этом приторно-сладком детском напитке, и в доме у нас стояло как минимум пять огромных банок с коричневым порошком. – Но у тебя двухместная кровать! – я поперхнулся. – Ладно, намёк понят. Я сплю в зале. Вымыться-то хоть можно? А то я весь взмок. Я покосился на него. Воображение тут же подбросило мне картинки с обнаженным Кешей. По его плечам стекают прозрачные капли. Вот одна из них бежит по шее, скатывается по спине до поясницы, а затем, замедляясь, осторожно спускается на упругие подтянутые ягодицы... «Мир?.. Я правильно понимаю, у тебя стояк от одних только мыслей?» «Ну, типа да... что?! У меня стояк?! Вот бля!..» – Конечно. – Быстро сказал я, желая, чтобы панк уже куда-нибудь свалил. Тот улыбнулся и вышел. Я выдохнул, откинувшись на спинку стула. Всего два дня... Два дня – нереально короткий срок, тогда какого хуя всё это происходит со мной?! У меня стояк на парня... от одной мысли... Да у меня даже от самой «горячей» порнографии такого не бывает! Надо расслабиться и подумать о чём-нибудь другом. Например, эти два дня мы ночевали вместе. Ну, не совсем вместе... Близко друг к другу, но... «Чёрта с два ты будешь думать о чём-то другом» – ты так решил, да, мой обожаемый мозг?! Так, надо диван расправить да застелить его, что ли. Кеша мой гость, если что так. Когда с разборкой дивана, который соизволил это сделать только на третий раз, было покончено, из душа выполз довольный Кабуров. Чё ты улыбаешься, улыбайзер? – Так хорошо же. Бля, заклей рот скотчем и не мучайся! А то что подумал – то вслух и сказал. – Ладно, спокойной ночи, я отчалил. – Спокойной. – Мне показалось, или этот маньячина усмехнулся? Ма-а-амочки, а не зря ли я его впустил? А-а-а, хватит думать об этом, он нормальный! В противном случае отобьешься, ненамного он и сильней. Только я надел домашние штаны, как сзади ко мне прижались, обвив руками мой голый торс. Я застыл. Чёрт, это так... приятно... Кеша, а это, несомненно, он, такой горячий, я чувствую это даже через его футболку. Когда он выдохнул мне в затылок, волна дрожи прошлась по моему телу. – Т-ты ч-чего? – я боялся поднять голову, потому что знал, что Кеша смотрит в зеркало, и я боялся встретить с ним взглядом. – А можно, всё-таки, спать с тобой? Диван очень жёсткий. – Его голос заставил меня нервно сглотнуть. Кеша говорил голосом змея-искусителя: таким же хитрым и возбуждающим. О, нет, только не стояк, только не рядом с Кешей, только не сейчас!.. Поздно – полная боевая готовность. Почему-то мне кажется, что ты встал зря, приятель, ибо я не уверен, что Кабуров будет пассивом. – Если... если я скажу «да» – ты меня отпустишь? Я, на свою беду, поднял взгляд в зеркало. И больше не мог оторвать. В глазах Кеши было что-то не то. В них плескалось желание и похоть. Так много, что это по-настоящему завораживало. Панк покачал головой и, приблизившись губами к моему уху, пошло прошептал: – Я сделаю так, что ты не захочешь, чтобы я отпустил тебя... После этого он резко развернул меня к себе и смял мои губы в грубом поцелуе. Этот поцелуй подчинял и мне, почему-то, хотелось подчиниться. Меня начали подталкивать к кровати и, чтобы не упасть, пришлось отходить туда, куда меня направляли. Почему я не сопротивляюсь?! Потому, что просто не хочу. Мне просто нравится. Кеша осторожно опрокинул меня на постель и разорвал поцелуй, чтобы снять с себя футболку. Что-то подсказывает мне, что делает это он при таких обстоятельствах не в первый раз. Ну нихрена себе... Это настоящее тело? Не картинка? Он... идеален! Пресс, загар, талия... Мне даже пришлось зажмуриться, чтобы не кончить так сразу. В следующую секунду по моему телу словно пробежал разряд тока, а рот приоткрылся в судорожном вдохе. По-настоящему ледяные губы прикоснулись к моему животу. Мышцы пресса стали сокращаться с новыми поцелуями. – Твоё тело ещё лучше, чем я представлял. И такое отзывчивое... скажи, ты ведь девственник? – нет, не спрашивай это! Я не могу ничего ответить, я и так смущён больше некуда! Что ты делаешь со мной? – Тогда как же ты отреагируешь, если я сделаю так... С этими словами он облизнул мой сосок и немного прикусил его. Раздался не то стон, не то всхлип, я выгнулся с новой волной тока, закусил губу и раздвинул ноги, чувствуя почти болезненное возбуждение. Кеша оторвался от терзания моего тела и навис надо мной, смотря прямо в глаза. Похоть, страсть, возбуждение... ещё больше... ещё желанней... ещё ближе... Я начал отползать назад. Мне было страшно, но я хотел его настолько, что тело разрывало от этого уже невыносимого желания. Почему он? Ведь это не девушка... – Ангх... – я начал биться под панком, когда он провёл с небольшим нажимом по моему члену, сдавливаемому тканью штанов. Ощущения были ещё острее от того, что он смотрел на меня, не отводя взгляда. Рывком он раздвинул мои ноги, а я, перестав чувствовать его прикосновения к моей возбуждённой плоти, всхлипнул. С меня быстро стянули одежду, оставляя совершенно обнажённым. Я горел от смущения, отворачивался, закрывал глаза. Нет, моё тело не было плохим, но зная то, что кто-то видит меня обнажённым... Меня дёрнули за волосы, заставляя повернуть голову, и впились в губы. Кеша кусался, зализывал раны, делал языком что-то невообразимое, а потом поцелуй стал более нежным, но, всё равно, подчиняющим. Когда мои губы отпустили, я стал хватать ртом воздух, которого катастрофически не хватало. – Посмотри на меня. – Услышав приказ, а это был именно приказ, я резко распахнул глаза. – Ты хочешь, чтобы я продолжал? Почему он спрашивает? Я не могу ответить! Он сам всё понимает – я всё невольно пытаюсь потереться об его тело своей эрекцией, но он прижимает моё тело к кровати. – Хочешь или нет? – повторил он, проводя языком по моей скуле и не разрывая зрительного контакта. Я лишь всхлипывал и судорожно дышал. – Я ведь могу прекратить... Поздно ты говоришь об этом! Прикосновение горячего языка к моему соску и я снова выгибаюсь, приглушённо постанывая. – Д-да... – прошептал я. Голос не слушался, срывался хриплым дыханием, каждый звук драл горло. – Ну же, громче. – Да... Да-да-да! – наконец выкрикнул я, толкаясь вперёд, но руки Кабурова всё ещё придавливали меня к кровати. Я не могу больше выдержать твоей пытки, сделай хоть что-нибудь!.. Сжалившись, Кеша провёл языком дорожку от моей шеи к животу и немного прикусил кожу. Посмотрел мне в глаза. После того, что он сделал в следующий миг, я понял, что всё остальное было не пыткой, а лишь лёгкой забавой. Не опуская взгляд, Кеша медленно лизнул головку моего члена. – А-а-а!.. н-нг... – я бился под Кешей пойманным зверем, я вырывался, стонал, скулил, я что-то шептал, я просил остановиться, но сразу же умолял об обратном. Всего лишь одно касание. Я не мог вдохнуть, я только открывал рот, я цеплялся руками за простынь и подушку... мне снова было мало... Кеша обхватил член губами и резко вобрал его весь. Мне казалось, что я сейчас потеряю сознание. Я попытался перевернуться на живот, чтобы прекратить это сладкое мучение, потому что меня разрывало волной удовольствия, но меня с рыком вернули обратно. Кабуров начал двигать головой вверх-вниз, срывая стон с каждым движением. Мне хотелось увеличить темп, толкаться в горячий влажный рот, но руки прижимали меня к кровати, заставляя мучиться ещё больше. Долго я не вытерпел. Когда Кеша увеличил темп, я сразу же кончил. Неимоверно громкий хриплый стон разнёсся по квартире. Панк, кажется, всё проглотил. Было больно, но, в то же время, было настолько легко... Я понял, что плачу. Тело было лёгким, и я не чувствовал его. Голову пронзила боль. Поняв, что я от усталости не могу даже пошевелиться, я расслабился и, похоже, уснул. Меня снова притянули за талию и сказали что-то тихо, поцеловав в макушку...