Я не эмо, тупая твоя голова!

Эта глава, опять же, не очень смешная, а, скорее, такая нервно-романтичная. Здесь, на самом деле, мало описаний, как и во всём рассказе, и поэтому она мне не слишком нравится. Но судить плоха она или хороша - вам. Так что, прошу приступить к прочтению, господа) Стало невыносимо жарко... особенно со спины. Затылок обдавало горячим дыханием, а чьи-то руки собственнически держали меня за талию. – Уау, Мир!.. Оно таки свершилось! Бестия... *** Это было самое страшное утро в моей жизни. Самое ужасное, самое... самое... Ай, мама, роди меня обратно! Что такого случилось? Да, собственно, ничего особенного. Я нежился в постели, забыв, что сзади лежит довольный Кеша, и внезапно до меня донёсся радостный возглас этой черноволосой бестии. Подскочив на кровати, я подумал только об одном: «Мать твою, какого хрена ты здесь делаешь?!!» Словом, сестра была практически моей точной копией, только с грудью и без... кхм, ну, вы поняли... Она старше меня на 10 лет, за что получила гордое прозвище Старушенция. Ну, не всё же ей надо мной измываться... – Нет, ничего не было! – орал я, когда сестра вытащила нас с Кешей в кухню, дабы угостить завтраком. – Мир, ты проснулся в обнимку с парнем, причём совершенно голый! Кстати, ничего такой размерчик, я уж думала, тебя и в этом природа обделила... – сестрёнка улыбнулась, а Кеша захихикал. Ну, ничего, останемся мы с ним наедине... а хотя нет, спасибо, мне хватило, я теперь с ним не останусь! – Мира..! – прорычал я. Да, кстати, забыл сказать. У наших родителей просто потрясающая фантазия, поэтому сестру зовут Мирослава. Гениально, да? – Господи, да мы все знали, что это рано или поздно случится. Племянников не будет, да? И внуков тоже... Ну, ничего, главное, что вы... – Да не было ж ничего! – в приступе гнева и бессилия я начал биться головой о стол. – То есть как это «не было»? – о, глядите-ка, проснулся наш попугайчик. Я это уже говорил, милый мой. А ты стоял хихикал и... стоп! Не смей ничего говорить, нет, не смей! – То есть то, что я тебе отсос... – Заткни-и-ись!!! – я кинулся к панку и закрыл ему рот рукой. – «Я тебе отсос»! Да я сам, знаешь, какой отсос тебе устрою! Ты потом полжизни ни о чём кроме того отсоса думать не сможешь!.. Ой... – Смело, – проговорила Мира, давясь смехом. Трясясь от смеха, Кеша осел на стул и уткнулся в согнутые руки. Вот чёрт. У-у-ух, как я мог так забыться?! Почувствовав, как к щекам приливает кровь, я насупился и унёсся в ванную. Хотелось умыться. А лучше утонуть. Но сначала, лучше, умоюсь. Я уселся прямо в ванну, благо, воды набрать не додумался. Не мешало бы хорошенько поразмыслить над тем, что произошло. Подумаешь, мне сделал минет парень, делов-то! Чё-о-орт, почему всё это происходит именно со мной?! В меня влюбился парень – замечательно. Он вчера остался в моей квартире на ночь – замечательно. Он предложил спать вместе – замечательно. Но какого хрена он сделал ЭТО?! Самое фиговое в этой ситуации – я разрешил ему и, более того, просил это сделать. Да, всему виной дурацкое возбуждение... Но ведь так просто на кого попало вставать не будет, да ведь? Оу, замечательно, что тут скажешь. Моя теперь уже любимая фраза «И это за каких-то два дня!» – Что делаешь? Я поднял голову и увидел Кешку, стоящего в дверном проёме. Он добродушно улыбался. Сволочь... – Плаваю. Что, не видно? – для убедительности я даже подёргал перед собой руками. – В собственных слезах, да? Что? В каких ещё слезах? Я провёл пальцами по щеке. На подушечках остались прозрачные капли. Ну, надо же, а я и не заметил... Вот из-за тебя, кобелина ты этакая, я становлюсь плаксой! – Да. Я, может, вообще утопиться хочу! – трагически взвыл я. – Ну-у-у, тебе долго ждать придётся. Я нарочито медленно поднялся и прошагал к выходу. Потом так же медленно развернулся и произнёс с измученной, но довольной ухмылкой: – Тебе теперь тоже, – и, показав один известный пальчик, величественно удалился. *** –Ну, пойдем, погуляем!.. – Если я сказал «нет», то можешь не продолжать меня упрашивать. – А если «да»? – Мечтай дальше, попугайчик недожаренный! – Послушай, если я обижусь... – Полмира разнесёшь? – я усмехнулся. Вдруг моё лицо накрыла тень, и мне пришлось открыть глаза. Какой же он надоедливый! Он, вообще, знает, что такое «личное пространство»? Слишком близко. Ещё его пакли щекочутся! Прервав моё мысленное недовольство, он ещё приблизился, и теперь наши губы едва соприкасались. – Зачем же? Обойдусь твоей девственностью. Я подскочил (уже на рефлексах, наверное), вследствие чего свалился с кровати. Придурок. Уже полчаса ползает на МОЕЙ кровати и уговаривает меня пойти погулять. Мол, погода хорошая, снежок падает. Засунуть бы ему этот снежок в одно место! А я ведь знал, что этот разговор рано или поздно сведётся к сексу! – Ну, считай, что я тебя на свиданку приглашаю. – Мы переспали, чтоб я с тобой на свиданки ходил?! – Обычно сначала шуры-муры, а потом уже вся кульминация. – Тут он снова наклонился так, что его рожа была в непростительной близости ко мне. Только вид был какой-то задумчивый. – А ты со Spider’ом по асе не говорил, случайно? Та-а-ак... Только не говори что... – Это ты? – сам не ожидал, что взвизгну. Кеша захохотал, а у меня нервно задёргался уголок губ. То есть, выходит, это были не два разных извращенца, а один и тот же?! Ну, всё, конец моему терпению! – Умри, подлец!!! – с этим воинственным криком я вскочил и стал дубасить Кешу подушкой. А он только смеялся. Это несправедливо. Почему меня преследуют одни извращенцы? Чем я им так нравлюсь? Я, что, испускаю какие-то гомоферомоны? Кеша действительно в меня влюбился, а я бегаю от этого. Да, это неудивительно! Меня всё ещё привлекают девушки, мне всё ещё хочется верить, что я самец, а не самка в теле самца. Да и тело, как-то, не слишком... Почему всегда есть кто-то, кто вечно суёт тебе свои советы по поводу того, как нужно жить, а вот в такое время – решай сам, лапочка. Но я не могу решить, я не знаю, как! – Пошли гуля-а-ать! – дитё... – Ладно, мать твою, не ной только! *** Я не люблю зиму. Зимой холодно и скользко, а я тощий и задница у меня ориентирована на землю. А ещё всё или белое, или грязно-коричневое. И если белое просто режет глаз, то на второе просто неприятно смотреть. Но, раз уж я согласился гулять, то никуда не денусь. Хотя бы пять минут, никуда. Кеша шёл рядом и рассказывал что-то, но я не слушал. Просто растянул губы в улыбке, думая о своём. Я уверен, Кеша заметил, что я не слушаю его, потому что он начал что-нибудь спрашивать, чтобы привлечь к себе внимание. И тут я уже сам решил прервать всё и выяснить, что происходит в нашей идиотской ситуации. – Кеша, ты ведь не девушка? – да. Да! Я гений, знаю. – Да вроде нет. – Он внимательно осмотрел себя, как будто было в чём сомневаться. – А мне нравятся девушки, и ты знаешь об этом. Кеша сразу же сник, понимая, к чему я веду. Он остановился и, вздохнув, посмотрел куда-то вверх. – Знаю, конечно. – Тогда почему ты... почему именно в меня? Он усмехнулся. – А разве мы выбираем, в кого влюбляться? – Но когда ты кого-то любишь, то надеешься на взаимность. Лишь напряжённый выдох. Как перетянутая струна, я знаю. Я сам чувствую себя так же. Но если не разберусь сейчас, не разберусь никогда. Да, для меня это в новинку – ощущать к парню что-то больше дружеской симпатии. Это интересно ещё больше от того, что тут и там понимаешь, что «нельзя, это противоестественно, это не одобряется ». Мы только шли дальше, пытаясь снять напряжение тем, что кидали друг в друга снежками и валили друг друга в снег. Мы успокоились только тогда, когда поняли, что покрылись толстой корочкой налипшего снега. Вмиг стало как-то холодно, и я предложил пойти домой. Было уже довольно темно, и в городе зажигались огни. Вот светится вывеска булочной «Бетти Боб», вот мигает сердце под названием магазина подарков «For Lovings», а вот кокетливо переливается туфелька на вывеске магазина туфель, но вот название самого магазина не подсвечивалось. И это мне нравилось, я восторгался ярким светом, режущим мрак. Но Кеша снова думал о чём-то. Наверное, я даже знаю о чём, но мне не хочется вспоминать. Да, чёрт возьми, я устал! Почти каждый час я думаю об одном и том же, и рано или поздно это надоедает до жути! – А почему ты плакал в ванной? – после этой фразы мне внезапно захотелось его подолбить головой о ближайший столб. То, что он сказал, звучало так, будто я и в самом деле грёбаный эмо! – Из-за того, что ты вчера сделал! – меня снова понесло. – Это, блядь, стыдно, если что так! – Что естественно – то не безобразно... – Да в том и дело, что нихуя не естественно!!! – на меня обернулись все прохожие, находившиеся от нас в радиусе пятидесяти метров. Неужели я проорал это? – Послушай... – он взял меня за руку, из-за чего я мгновенно стал красным, словно варёный рак. – П-перстань, н-на нас прохожие с-смотрят. О, да, подозреваю, они сейчас не меньше покраснели, а мужики так вообще идут плюются. А учитывая сказанное мной пару секунд назад несколько громче, чем я ожидал, то у них вообще сложилось о нас весёленькое такое впечатление. Ай, пофиг. Но, Кеша... Что за..? Почему у него на лице появилась эта дьявольская улыбка? Я боюсь! Я говорил, что он маньяк? Так вот я повторю! – Ничего, сейчас я шокирую их ещё больше. Он легко накрыл мои губы своими. Я замычал и пару раз стукнул его рукой по плечу. Но... это ведь всё бесполезно. Да, я мог его оттолкнуть, но не хотел. Да это бы просто было глупо. Когда мне нравится этот человек, когда он отдаёт столько тепла, сколько я получал в жизни лишь единожды, через один только поцелуй, поверьте, я не в силах отказаться. А в этом поцелуе действительно было море какой-то задорной весёлой нежности. Да, рядом с ним я превращаюсь в плаксу и в... гея... Но, похоже, ещё и в этакого вампирчика, потому что мне снова безумно мало. Я хочу ещё и ещё! Да, я, кажется, говорил, что хочу утонуть. Так вот: я хочу утонуть в этом море. Навсегда. Медленно. Мучительно. Я сошёл с ума. Сознание разрывается. Это пытка. Прошу, пытай и мучай меня так дальше, без остановки, на полную мощь, потому как я, похоже, уже затянут твоим обаянием. Проще говоря, я влюбился. Да, делай всё...