В пожелтевших документах

В столовой, как обычно, пахнет компотом из сухофруктов и супом. Почему-то этот запах ассоциируется у неё с непродолжительным очным обучением в школе. В столовой их скромного учебного заведения пахло так же. Джен быстро пересекает столовую и садится за стол рядом с Лорой. Та выглядит уставшей, пусть старается и не выдавать это своим поведением. Джен всегда удивляло умение Лоры несмотря ни на что выглядеть просто чудесно. Джен окидывает критическим взглядом макароны на своей тарелке. На вид, вроде, ничего. Она ковыряет их вилкой, радуясь, что макароны не слиплись в один противный комок, или того хуже, не прилипли к тарелки. Но еда не подаёт никаких признаков непригодности, поэтому она отправляет вилку в рот. Джен хочет сделать глоток чая, но не находит чашку на привычном месте. Только сейчас она замечает, что стол буквально завален разным бумажками. Джеймс отвоевал себе свободную часть стола и, вооружившись найденным ей планом, сейчас что-то втолковывал остальным, попутно откусывая за раз почти половину импровизированного бутерброда. — Я бы хотел продвинутся вглубь, — он прочерчивает неровную линию по коридору. — Плана дальше нет, но до этого места все понятно. Там будем смотреть по ситуации и возможностям. Лора закусывает костяшку пальца, рассматривая бумаги. Джен замечает, что кажется она не очень рада развернувшимся активным действиям. — Ты нормально? — тихо интересуется она, все-же протягивая руку за чашкой с какими-то нелепыми мухоморами. Лора тут-же перестаёт истязать палец и распрямляет спину. — Да, устала просто. Джен борется с желанием сообщить, что спасла ее сегодня от раннего подъема. Но Джеймс начинает так активно что-то рассказывать, жестикулируя при этом руками, что ей приходится перевести на него взгляд. — Я помогу? Джен уверена, что ее с собой не возьмут. Во всяком случае для того, чтобы сносить стены. В Джеймсе иногда слишком сильно выступает роль старшего в их дуэте. — Не дыши лишний раз сыростью, — Джен с сожалением думает, что некому даже сказать пресловутое «Что и стоило ожидать» — Думаю имеет смысл найти пару респираторов. — Они в одной из сумок у меня в комнате. Лора наконец просыпается, тоже включаясь в работу. — Начнём утром? — Саша, один из ребят их группы, чаще всего ответственный за свет, отставлять в сторону уже пустую тарелку. — Сегодня. Толку терять день? Саша кажется готов спорить, потому что приезд Джеймса ждали только после обеда и день должен был занят планами и разговорами, а не пыльной работой. Но все-же решает не переубеждать коллегу. Начинать все равно придётся, даже если этот момент оттянуть на неделю. — Ладно, пойдёт. Джен замечает, что кто-то смотрит на неё. Это не странно, многие до сих пор любят окинуть их взглядом, но этот отличается от всех. Тяжёлый и в то-же время пронзительный. Она оборачивается, чтобы окинуть взглядом всех присутствующих. И к ее удивлению, найти смотрящего не трудно. Бритоголовый парень за столом Четвёртой не пугается ее ответного взгляда. Наоборот, кажется смотрит даже внимательнее и слегка приподнимает уголки губ, кивая. Кажется его представлял ей Табаки. Джен хмурится, стараясь вспомнить его имя, но мозг после заученных однотипных имён никак не хочет вспоминать кличку. — Тебе нужно было привезти сюда соль. Все безумно пресное, — выдаёт Саша, который принялся за сырники. Видимо руководство решило продемонстрировать им, что кисломолочной продукции у них тут навалом, по этому на столе всегда оказывались если не сырники, то обычный творог. Обычно его выставляли в глубокой тарелке. Как оказалось, здесь почти поголовно кладут его на хлеб, так что наличие обшей тарелки было вызвано не просто нежеланием персонала не мыть лишнюю пару тарелок. — Радуйся, что не питаемся лапшой быстрого приготовления, — Джеймс складывает все документы в пластиковую папку. — А вообще можешь сходить на кухню, не думаю, что тебе откажут. Саша отвечает что-то с набитым ртом, за что получает от Лоры по плечу. Она терпеть не может когда кто-то начинает говорить не прожевав, или лезет в еду руками. Джен допивает чай и устраивает свою тарелку поверх Сашиной. Посуда неопрятно кренится и приходится немного повозится, чтобы поставить ее ровно. — Я хочу пойти с вами. Спущусь пока не начнёте, а потом не буду мешаться, — наконец расправившись с тарелкой произносит она. Джеймс отстранённо кивает, пересчитывая листы — Вот и договорились. *** — Да что такое? — Лора возится с замком, несколько раз дёрнув его в петле — Попробуйте кто-то. Все было хорошо ровно до этого момента. Ключ повернулся без препятствий, зубчики замка щелкнули и должны были открыться, но все уперлось в огромное но. Замок так и остался висеть в петле. Джеймс дергает замок чуть сильнее. — Может заклинило? — бормочет он, стараясь раскрыть ушко руками, несколько раз дёрнув у основания. — До этого время нормально было, — скептически отвечает Лора — Еще скажи мне, что это знак. Джеймс дёргает ещё раз и замок тихо скрипнув наконец щёлкает ещё раз. В нос сразу бьет запах сырости и Джен едва подавляет желание чихнуть. — Знак сменить замок, — хихикает кто-то сзади. Они спускаются по лестнице, которая в свете фонариков не кажется такой крутой и опасной как раньше. Кто-то щёлкает старым выключателем и подвал начинают освещать потрескивающие лампы. Джен осматривается, надеясь застать какие-то изменения. Кроме неровных мазков штукатурки на бывших трещинах, все выглядит так-же. — Мне кажется здесь не могло остаться ничего стоящего, — делится она с подошедшим к ней Джеймсом. Тот выглядит весьма воодушевленным и готовым к работе. Джен замечает, что он каким-то образом успел надеть старые джинсы и футболку. — Так только кажется, — Джеймс осматривается по сторонам, видимо тоже подметив заштукатуренные трещины. — Чаще всего именно такие места и хранят действительно стоящие вещи. — Пока на это тухло. — Ну это ведь пока. А мы ещё толком и не начали, — Джеймс хлопает ее по плечу в попытке подбодрить. — Твоя уверенность воодушевляет. Сверху слышится невнятный звук, прохожий на раскат грома. Джен прислушивается, стараясь уловить ещё что-то. — Наверное будет гроза, — бросает Джеймс. — Утром было не облачно. — Закон полости в действии. Главное чтобы не было перебоев со светом. Джен кивает. Сейчас с Джеймсом бесполезно о чем-то говорить. Все его мысли заняты исключительно работой и тем, что на эту работу может повлиять. — Подожди секунду, — Джеймс взглядом находит Лору и устремляется к ней быстрым шагом. На его ногах Джен замечает кроссовки, которые он окологлоточных года купил для утренних пробежек на которые они должны были ходить в парк. Но его работа не могла дать ему столько свободного времени. Так что кроссовки перекочевали на эту самую работу. Как не посмотри — символично. Джеймс тем временем подходит к Лоре почти в плотную и что-то спрашивает, достаточно тихо для того чтобы она могла услышать. Лора в ответ только кивает и впервые за это утро улыбается. *** Она выходит из подвала только через два часа. Достаточно потная и пропахшая сыростью, чтобы встречаться со Стервятником так. По этому приходится зайти к себе, чтобы откопать в сумке какое-то простенькое платье. За всем этим время летит быстро, по этому со Стервятником она встречается только около трёх часов. В это время тучи на небе уже образуют плотное одеяло, которое полностью закрывает солнце. Они входят в архив, как только капли начинают отстукивать какую-то замысловатую мелодию по подоконнику. Джен откладывает ключи на стол и на секунду замирает, рассматривая старые, деревянные рамы. — Ты не против, если я открою окна? — она поворачивается к Стервятнику. Тот как обычно устраивается в кресле, подтягивая поближе пепельницу. — Конечно нет. Джен радостно кивает и в предвкушении тянет на себя ручку окна, которая почему-то не хочет поддаваться. В голове всплывают слова Джеймса о законе подлости, который видимо решил преследовать ее весь сегодняшний день. — Ну? — она становится коленями на подоконник, дергая ручку почти всем весом — Ну что такое? Окно не поддаётся, видимо решив стоять до конца. А тем временем гроза за ним набирает обороты. Джен безуспешно дергает ещё раз. Стервятник кажется тоже начинает втягивается в процесс, по этому подходит к ней со спины, наблюдая за ее действиями. — Поможешь? Стервятник хмыкает, протягивает руку наверх и щёлкает там задвижкой. Обхватывает ручку не смотря на ее руку, и легко дёрнув, открывает. В архив влетает свежий поток ветра в перемешку с каплями дождя и Джен не сдержавшись весело смеётся. — Ты видел задвижку с самого начала? — Я с самого начала знал, что она там есть. — Стервятник достаёт из кармана пачку сигарет и щёлкает зажигалкой. Первый раз ее пламя задувает очередное дуновение ветра, по этому ему приходится прикрыть ее рукой. Где-то за рядом расчесок мелькает молния, смешанная с громовым раскатом. Джен делает несколько шагов от окна и кружится, немного расставив руки. В архиве не особо много места, но его хватает. Во всяком случае сейчас ей не нужно много, потому что ей овладевает до крайности веселое настроение. — Тебе нравится дождливая погода? — замечает ее расположение духа Стервятник. — Гроза это восхитительно, — Джен замирает — Буйство природы, на которое человек не может оказать влияние. И все вокруг словно наэлектризовано. — она опять возвращается к окну, всматриваясь в горизонт, который разрезают молнии. — Эти странные ритуалы у тебя связаны с каждой грозой? — Стервятник выдыхает облако дыма, которое ветер тут-же подхватывает, чтобы унести в неизвестном направлении. — Не будь таким серьёзным сейчас! — капризно восклицает девушка. — Смотри! Она высовывается из окна и подставлчет лицо ветру и каплям дождя. Волосы подхватывает очередной порыв, заставляя их извивается в воздухе неровными, парящими линиями. Джен смеётся, чувствуя на лбу и щеках едва холодные, крупные капли. Сейчас хочется перенестись в детство. Почувствовать себя ребёнком и без зазрения совести помечтать о том, чтобы ветер подхватил тебя и унёс куда-то подальше. За верхушки серых домов и как можно дальше от человеческой суеты. Джен открывает глаза и встречается взглядом со Стервятником. Она готова поспорить с кем угодно, что сейчас он смотрит на неё, а не на серое, в миг отяжелевшее небо и вспышки на горизонте. Стервятник смотрит так внимательно, словно боится пропустить любое ее движение. И как оказывается таки пропускает направленный на себя взгляд. — Как мало тебе нужно для счастья, — замечает он, немного осипшим голосом. — Иди сюда. Джен уверена, что во время грозы с ней действительно происходит что-то странное, потому что в лбой другой момент она бы точно не пошла на это. Она заставляет Стервятника встать рядом, опершись пальцами о подоконник и высунутся в распахнутое окно. Он все ещё сжимает в руках сигарету, не смотря на то, что капли дождя затушили ее в первые секунды, когда его рука оказалась за оконным проемом. Стервятник пару секунд молчит и Джен сперва даже напрягается. Его волосы так-же треплет ветер, а дождь оставляет на лице платные следы, но кажется он не испытывает от этого таких эмоций как она. И когда она готова спросить, уголки губ Стервятника слегка вздрагивают, приподнимаясь. — Ладно, — произносит он, возвращаясь в сухость архива и возвращая за уши выбившиеся пряди. — возможно это и правда неплохо. — Знаешь, — Джен фыркает от ощущения того, какое влажное лицо — в детстве я боялась молний, а Джеймс наоборот старался научить меня ловить такие моменты. Мы бегали во дворе босиком и прыгали в лужах. — она на секунду прикрывает глаза, отдаваясь воспоминанием — В детстве мне казалось это весёлым, а когда я выросла… — она приглаживает волосы, стараясь отделить от Слепого лица прилипшие к коде прядки — Когда я стала старше, гроза начала дарить чувство свободы. Словно все вокруг настолько нестабильно, что в этом хаосе ты можешь быть сама собой. Джен опять проводит рукой по волосам, борясь с чувством того, что сказала чуть больше, чем собиралась. По этому она старательно быстро переводит тему на первую попавшуюся на глаза деталь. — Зачем тебе столько сигарет? У вас все поголовно курят? — обращается она к Стервятнику, который сейчас рассматривает намокший окурок. Интересно, он курит сигареты которые привёз Джеймс? Джен понимает, что не помнит как должна выглядеть пачка. — Да, коллективная привычка, — Стервятник пожимает плечами и опирается о стол, оставаясь в положении спиной к окну. — Сначала с помощью них доказываешь себе и одногодкам, что крутой. А потом ищешь кто притянет тебе пачку, потому что без них никуда. — Не очень радужно. Стервятник наконец понимает, что окурок не спасти, по этому опять поворачивается к окну и отправляет его куда-то в даль. Остаток сигареты резко изменяет траекторию из-за ещё одного ветреного порыва и оказывается в нескольких метрах от изначально мысленно намеченной цели. — Кажется куда мрачнее, чем есть на самом деле, — Стервятник уже устраивается на столе удобнее, сдвигая в сторону какие-то бумажки. — Доставать сигареты в детстве было той ещё миссией. Джен вспоминает, что неплохо было бы перекопать в поисках бумаг ещё пару коробков, но делать сейчас ничего решительно не хочется. По этому она садится рядом с ним, сдвинув бумаги на самый край. — Расскажешь? — Чтобы их добыть, нужно было иметь кого-то из старших в друзьях, а это случалось редко. Те кто дружбы не водил, обычно бегали с мелкими поручениями за нужную награду. Ничего такого, обычные «принеси подай». — угадывает он ее непрозвучавший вопрос — У меня знакомые были, так что получалось полегче. Я что-то им, они что-то мне. — Рекс потирает колено — Даже на костры пару раз попадал. — Что-то типа общего мероприятия? — интересуется Джен. — Нет, — Стервятник как-то хрипло смеётся — Мероприятие только для своих, если говорить в таком ключе. Старшие собирались, пели песни, курили. На таких кострах много что можно было услышать и узнать. — Наверное было здорово. — Джен запрокидывает голову, давая от чего-то затёкшей шее вернутся в тонус. Рекс решает не говорить ей. О опасности, о войне, в которой такие вечера были мимолетной передышкой. О том, что говорили там чаще всего сухо и больше пели, потому что среди своих мог сидеть тот, кто донесёт. Пусть все это останется для неё чем-то неизвестным и не портящим ту картинку, которую она представила в своей голове. Внезапно он вспоминает казалось бы незначительную деталь. Это похоже на секундную вспышку которая посещает мысли буквально мгновенно и тут-же испаряется — Знаешь, — Рекс спрыгивает со стола (неизвестно чем обойдётся ему этот кульбит) шагая к дальним полкам — а ведь ничего не горело так хорошо, как плакаты по эвакуации. — Что? Джен семенит следом, не очень понимая, что он собственно забыл у кучи плакатов на одном из стеллажей. Но Стервятник ищет очень сосредоточенно, всматриваясь в края плакатов. Чтобы не доставать каждый. — День здоровья, матч по волейболу, инструкция по мытью рук… — бормочет он, шурша старой бумагой — Нашёл! Он тянет на себя пожелтевший лист с кучей мелких букв снизу. Стервятник сворачивает его и пропускает ее впереди себя, возвращаясь к столу. Когда плакат оказывается на гладкой поверхности, Джен замечает план здания. У него отсутствуют два верхних этажа, буквально варварски оторванные чей-то рукой. — Когда плакаты списывали, их складывали в подсобке на первом этаже. Она никогда не закрывалась, а костёр нужно было чем-то разжигать. Стервятник довольно смотрит на своё открытие. Джен тоже внимательно рассматривает схему. Плакат заканчивается чуть дальше того места, которое есть на карте у Джеймса. И судя по всему за стеной должна быть комната. Небольшая и прямоугольная, вероятно чуть больше выделенной ей комнаты. И по периметру ее можно разглядеть затертые, словно сделанные карандашом значки. Всего двенадцать каких-то неровных многоугольников, выведенных словно на скорую руку. — Что это может значить? — Джен указывает на маленькие рисунки ногтем, боясь повредить рисунки подушечкой пальца. — Без понятия, — Стервятник тоже склоняется над листом, стараясь рассмотреть его внимательнее. — Думаешь это какое-то обозначение? — Я плох в картах и обозначениях — Стервятник разгибается, отводя взгляд от плана — Тебе неплохо было бы спросить об этом Табаки, но я обязан предупредить, что он не отвяжется. Джен все ещё пытается понять что, то на схеме, когда на лист приземляется капля дождя, попавшая в помещение через открытое окно. Джен бросает взгляд на улицу. Она даже не заметила, когда успела закончится гроза, которая сейчас стала обычным, небольшим дождиком. — Ладно. — Джен сворачивает плакат в трубочку, закрепляя его резинкой с руки — Мне нужно будет поговорить с ним по возможности. А вообще — она заправляет за ухо опять выпавшую мокрую прядь и оборачивается к Стервятнику — за пару минут ты сделал то, что мне не удалось за несколько дней. Как тебе вообще это удалось? Парень садится в кресло, опять намереваясь закурить — Талант не прокуришь. Джен вздыхает. Найденный план конечно просто замечательное приобретение, но после этой глобальной цели открываются ещё поменьше. Протокол пристройки, перестройки и прочих архитектурных изощрений. — Все равно не перебарщивай. Он нам ещё пригодится. *** В женском коридоре всегда оживлённо. Наверное потому что в небольшом кармане коридора пару лет назад для девушек поставили телевизор, который сейчас транслирует какую-то слезливую любовную драму и иногда разражается помехами. Рыжему все равно и на помехи и на откровенно тупящих главных героев. Он стоит в темном углу уже минут двадцать и успел узнать о драме героев в нескольких словах. Все как обычно. Двое тупней и внезапно настигшее их прекрасное чувство — кинематограф не меняется. Или же все кино, которое возможно посмотреть в Доме не пестрит разнообразием. Рыжий нервно выдёргивает очередную нитку из собственной футболки. Конечно он бы не торчал здесь, не сорвись его сегодняшний без скромности шикарный план. Наконец слышится стук каблуков и рядом с ним появляется она. Габи всегда трудно не выделить даже из Домовской толпы. Дерматиновая, потрескавшаяся юбка, которая не прикрывает ажурные резинки Чулков. Светлая майка и белые туфли, которые она регулярно царапает и подкрашивает белым лаком. Рыжий никогда не думал, что действительно будет рад ее видеть. — Ты с ума сошла? — шипит он вместо приветствия, окидывая ее злым взглядом — Где ты шаталась сегодня? От Габи несёт сладкими духами и отвратно горькими сигаретами. Но она кажется считает этот шлейф чем-то дополняющим образ. Потому что пахнет так от неё всегда. — Послушай сюда, дорогуша, — тянет она немного хриплым голосом — Не будет платы, не будет и встречи. Рыжий подавляет своё желание громко выругаться. Потому что при дамах ругаться нельзя. Даже при Габи. — Да ты ж сама заинтересована! Я видел, как ты бегала к псам в прошлую субботу. — Рыжий почти любовно подхватывает ее под локоть и заглядывает в глаза сквозь стёкла очков — А так раздолье и свобода, понимаешь? — Не нужно здесь, Рыжий. — Габи улыбается своим фиолетовыми губами так, что он едва подавляет рвение прыгнуть куда-то в окно — Я же сейчас и закричать могу. Рыжий тут-же разжимает пальцы. Дело пахнет не то, что пригоревшим, а откровенно горящим. И пылает его план, словно неудавшийся факир посреди фаер шоу. — Ладно, ладно, хорошо. Я найду тебе что нужно, — он отирает со лба выступивший пот — Но будь кто-то другой, Габи, я бы конечно отказался Немного лести кажется прельщает Длинную, потому что она перестаёт рассматривать Рыжего откровенно хищным взглядом. — Ну и хорошо, — опять тягуче-томно произносит она и одёргивает свою юбку — тогда до встречи. Габи удаляется, стараясь качать бёдрами на манер девушек из фильмов. Получается откровенно плохо, потому что туфли давно потеряли свою изначальную устойчивость. Рыжий сверяется с часами на стене. Здесь они имеются, в отличии от этажей на которые может проникнуть Табаки. У Рыжего есть ещё несколько минут, чтобы улизнуть остуда незамеченным