В пожелтевших документах

                                                                               1 Иногда Джеймсу кажется, что он слишком хорошо знает Лору. Настолько хорошо, что, пожалуй, при желании может заканчивать за неё фразы. И это уже не говоря о том, что он может скороговоркой оттараторить все ее нелюбимые продукты и по пальцам пересчитать привычки. Иногда на Джеймса наваливается осознание, что он знает ее просто непозволительно близко. — Вообще, этим мы подрываем командный дух, — Лора стаскивает с волос резинку и проводит ладонью по русым прядям. Она всегда ухожена и аккуратна. Даже если из двадцати четырёх часов, проводит двадцать, копаясь в пыли и плесени. — А кто из нас без изъяна? — Джеймс шуршит полиэтиленовым пакетом так громко, словно решил разбудить звуком весь этаж. Джеймс знает, что Лора любит просто отвратительно дешевый шоколад, в пестрой обертке, и дорогое вино в пузатых, темных бутылках. Поэтому он выкладывает на стол перед ней необходимый набор. Шоколад, вино и упаковка обычных пластиковых стаканчиков. Их первыми Лора и выуживает из основной кучи, одним ловким движением. — Когда успел? — интересуется она, стараясь подковырнуть ногтем упаковку. Последним на стол водружается пакет яблок, что горделиво поблёскивают своими глянцевыми боками, расположившись на куче продуктов. — Заехал в супермаркет, когда возвращался, — Джеймс комкает пакет, запихивая его в один из карманов, стоящего у стола рюкзака. Лора откидывается на спинку стула и зевает, все ещё не прекращая мучить упаковку стаканов. Конечно, тонкую плёнку можно было бы поддеть ножом, но в игру уже вступило врожденное упорство. Чтоб его. — И нашёл же работающий в такую рань, — она наконец подцепляет край и разрывает плёнку одним точным движением руки. Лора не мучается с разделением недолговечной посуды, которое займет слишком много времени. Джеймсу достаётся сразу три стакана, вставленные один в другой. — Цель оправдывает средства, — Джеймс разливает вино без каких-либо заморочек. Он сразу наполняет стакан чуть больше половины. — Так и вижу, как в твоих мечтах стоит картина. — Лора придвигает к себе стакан и внимательно рассматривает его содержимое. — Я, обшарпанная комната и вино в пластиковом стаканчике, — она хихикает. Лора перекидывает ногу на ногу, делая глоток вина, которое отдаёт едва заметной, виноградной кислинкой. — Кто знает, может только об этом и думал, — Джеймс садится напротив неё, принимаясь распечатывать шоколад. — И как с тобой только встречались девушки? — О, ну я просто перспективный историк, который объездил полмира, — Джеймс смеётся. — Сам удивлён. Шоколадка отправляется на середину стола, и Лора спешно отламывает от неё два квадратика. Джеймс пару секунд колеблется, прежде чем тоже протянуть руку. Он молочный шоколад терпеть не может, но ореховая начинка хоть немного скрашивает положение. — Скучно здесь? — невпопад интересуется Лора. Джеймс делает глоток, почти осушая половину стакана. И, кажется, задумывается, потому что у переносицы закладывается небольшая складка. — Нет, — наконец сообщает он. — Наверное, я даже рад, что сейчас именно здесь, а не где-то в Германии, скажем. Лора хмурится, словно совсем ему не верит. А может от того, что разговор неожиданным образом свернул в не очень красочное и привычное русло. — Почему? — Не знаю, — Джеймс пожимает плечами и тянется за ещё одним куском шоколадки. — Здесь просто легче. — Работать? — фыркает Лора, которая слишком хорошо помнит недавнюю тягомотину с документами. — Жить, — вставляет Джеймс. — Ездить в магазин, присматривать за Джен, проводить выходные. Находить своих людей здесь тоже легче, чем там, понимаешь? Лора тоже отламывает ещё один квадратик шоколадки, но не спешит отправлять его в рот, пристально рассматривая. — Не понимаю, — често признаётся она, наконец отвлекшись от этого занятия. — Я никогда не выезжала за пределы региона, так что глупо полагать, что я пойму недостатки Германии. Джеймс доливает ещё вина. Себе и ей, немного разлив на стол. В принципе, сейчас это не имеет какого-то значения. — Хотела бы поехать? — Может, чуть позже. Джеймс молчит пару секунд, уставившись на стену прямо за ее спиной. Так делают люди, когда хотят окунутся в собственные мысли, пусть и ненадолго. — Если будет возможность — съездим, — наконец выдаёт он весьма воодушевленно. Лора поднимает на него вопросительный взгляд и хмыкает. — Тебя развезло от двух стаканов? — Я серьезно. Она в секунду меняется в лице. Словно он предложил ей не поехать куда-то в туристических целях, а как минимум, украсть картину из Лувра. Лора принимается лихорадочно шарить взглядом по комнате, наконец цепляясь за какой-то свернутый лист на подоконнике. — Что это? Джен нашла план? — деланно воодушевленно интересуется она. — Ты же не хочешь говорить о работе сейчас, — тихо замечает Джеймс, с тихим вздохом придвигая свой стул чуть ближе к столу. Непонятно зачем он делает это, потому что расстояние между ними заметно не сокращается. — Не хочу, — Лора одёргивает от чего-то начавший душить ее ворот футболки, — Но и планировать несуществующую поездку тоже не хочу. Пожалуйста, не давай мне обещаний, в которых неуверен. Джеймс хочет возразить. В конце концов, у них есть деньги благодаря неплохой работе. Есть возможность поехать куда-то после окончания проекта. Но пререкается с Лорой не хочется. Потому что он прекрасно знает о ее способности оставаться правой в любой ситуации. Поэтому он понимающе кивает и спешит перевести тему. — Ты немного нервная в последнее время. Ладно, пожалуй, это тоже не совсем хорошая тема для разговора. Он уже готов попытаться опять, как Лора нервно заправляет прядь волос за ухо. — Просто не знаю, — она встаёт со стула, подходя к окну, с которого можно увидеть разве что внутренний двор. — Странно как-то. Она обхватывает себя руками и садится на подоконник. Держать зрительный контакт с Джеймсом отсюда проще. — Расскажи мне, — наконец произносит он, тоже отодвигая свой стул от стола с противным скрежетом ножек по паркету. — Это все глупо и непонятно, — начинает она, прислонив пальцы к вискам так, словно это поможет ей найти объяснение. На самом деле будь это кто-то другой, она давно бы отшутилась и больше не говорила об этом. Лора достаточно взрослая, чтобы верить в аномальные зоны и страшных монстров, охраняющих клад. Но с Джеймсом всегда было по-другому. Проще. Проще, чем с коллегами, с руководством и парнями. Он никогда не ждет от неё чего-то невозможного, никогда не ставит что-то в упрёк. Даже сейчас, когда она ведёт себя по детски, он не произносит не одного слова, готовясь внимательно слушать. — Мне просто не нравится это место. Тут постоянно что-то шуршит, — она кивает на стены. — Ну, тут же было печное отопление, — тут же находится Джеймс. — Система труб-то в стенах осталась. — Я понимаю. Просто… Может дело в загруженности? — Лора прижимает пальцы к вискам ещё сильнее. Так, что, кажется, останутся следы. — Точнее, в том, что ее почти нет. Джеймс понимает, о чем она. До этого они целый месяц работали в круглосуточном режиме, и у них не было никакой возможности выкроить себе лишний час для отдыха. Сон был скорее необходимостью, чем пунктом расписания. Да и постоянное общество кучи людей стало привычкой, после которой одиночество особенно сильно било в глаза. — Хочешь, чтобы я остался? — наконец предлагает он. Лора не хочет отвечать. Вместо этого она делает несколько шагов к небольшому креслу и опускается в него, сбрасывая с ног кроссовки. Нелепые носки с яркими бабочками кажутся слишком несуразными и бросающимися в глаза. На самом деле, ей нужно в ванную, потому что она буквально чувствует на своей коже неприятную корку пыли с побелкой. — Ты подождёшь меня? — спрашивает она, подняв на него взгляд. — Мне нужно не больше десяти минут. — Конечно, — он понимает ее сразу. Где они только не были, и в каких условиях не приходилось работать. Куда уж по сравнению с теми воспоминаниями просьба подождать ее из душа. Джеймс тоже встаёт, чтобы закрыть оконную форточку. Летние сквозняки штука достаточно коварная, особенно если ты только что вымыл голову. Лора принимается копошится, доставая из спортивной сумки вещи. Джеймс отставляет бутылку к импровизированному мусорному ведру и осматривает стол на предмет видимых загрязнений. — Расскажи мне что-то, — неожиданно просит Лора, уже скрываясь за дверью ванной. — Что угодно. — Ты же не услышишь ничего, — возражает он. — Здесь ужасно гудят трубы, ты в курсе? Лора пару секунд колеблется в дверном проёме, все ещё прижимая к груди свою широкую футболку и полотенце. — Сиди там, — коротко сообщает она и оставляет дверь распахнутой. Во всяком случае, в душе есть пусть и полинявшая, но шторка. Она стаскивает с себя пропахшую пылью и сыростью футболку и слышит, как Джеймс, шурша сминаемыми пластиковыми стаканами, рассказывает ей что-то о кассирше супермаркета. Лора снимает ещё и джинсы, отбрасывая их на разбухшую от влажности тумбу. Несмотря на то, что она не одна, и дверь все ещё распахнута, ей спокойно. Джеймс никогда не подумает зайти без приглашения. Уже стоя под горячими струями душа, она понимает, почему у него было столько девушек. И дело вовсе не в нескольких штампах в заграннике и хорошей работе.

***

Утро начинается сумбурно. Как минимум от того, что ей приходится стягивать волосы в хвост, потому что кран не выдаёт и капли воды, а визит в Четвёртую никак нельзя откладывать. Дверь открывает Лэри. Высокий, с острым лицом, усыпанным красными бугорками прыщей и воспалений. Он скользит по ней заинтересованным взглядом, слегка наклоняясь вниз, чтобы внимательнее изучить гостью. — Привет? Джен слегка хмурится под пронзительным взглядом, который на неё направляют абсолютно без какого-то смущения. Смущение для логов — прямой путь к профнепригодности. — Не смей держать гостей в пороге! — вопит за спиной Лэри Табаки. Он спрятан в сизых клубах сигаретного дыма, который неторопливо выпускает сидящий рядом Лорд. В длинных, узловатых пальцах, мелькает полированный бок курительной трубки. Табаки принимается махать руками, разгоняя дымную завесу и чуть не попадая Лорду по лицу. Матрас под ним ужасно скрипит и заставляет Шакала подпрыгнуть, едва не теряя равновесие. — Это все Логовские привычки пещерных людей, — возмущается он, даже когда Лэри пускает ее в комнату. Джен сжимает плакат, запинаясь о одинокую стопку книг. Стопка покачивается, и не выдержав напора, с грохотом заваливается в сторону. Джен не успевает даже присесть, чтобы собрать все книги, как рыжий всполох появляется прямо у неё под ногами. Македонский горбится и мажет длинными рукавами по пыльному полу, поддевая ногтями мрачную брошюрку о вреде курения. Лэри, в свою очередь, бурчит какое-то ругательство и одним махом запрыгивает на верхнюю свою кровать, которая тяжко скрипит от свалившегося на неё веса. Джен, боком огибая Македонского, подмечает, что Лэри даже не стянул сапоги. Лора бы расстреляла его на месте. — Я чувствую, — Табаки придвигается чуть ближе к краю кровати и громко тянет воздух носом. — Я чувствую, что у тебя есть что-то интересное. Джен бросает перед ним плакат, который Табаки хватает с необыкновенным проворством. Он раскладывает бумажку прямо на покрывале, скрывая ей россыпь карт и чью-то жутко мятую пачку сигарет. Джен нерешительно устраивается рядом с Шакалом, устраивая часть плаката у себя на коленях. — Занимательно. Лорд, кажется ничем не занятый, бросает быстрые косые взгляды из-за плеча состайника. Правда, Джен подозревает, что больше он смотрит на неё, а не на старый плакат. Дело в том, что Лорд не под каким соусом не походит на любителя истории. Лорд — парень, наделённый удивительной красотой. И он точно не разменивается на копание в документах и старых снимках. — Я хотела узнать, что значат эти отметки вот здесь, — Джен тычет пальцем в крестик. Табаки хмурит брови и даже высовывает кончик языка, настолько усердно рассматривая кривые отметки. Наконец он отвлекается от созерцания плаката и смотрит на Джен так, словно готов сказать что-то удивительное. — Клад, — выдаёт он с воодушевленным лицом. — Там находится что-то невероятно ценное. Джен едва удерживается от того, чтобы фыркнуть. Лорд, кажется, улавливает ее настроение и демонстративно закатывает глаза. Табаки, не оборачиваясь, прицельно заезжает соседу рукой в плечо. От этого, многочисленные браслеты и бусы позвякивают в своей странноватой мелодии. — Это звучит как бред! Сегодня Лорд придерживается минимального рукоприкладства, только огрызается со стороны. Видимо присутствие гостьи не даёт ему проявить себя в полную силу. — Ничего не бред! — Табаки замахивается ещё раз, но Лорд перехватывает его руку ещё в полёте. Он не жмёт сильно, но лицо Шакала искажается гримасой. Джен понимает, что Лорд шлёт состайнику предупреждение о том, что его терпение подходит к концу. Видимо, терпение Лорда обладает поразительной шаткостью, так что Табаки не решается продолжить. — Раньше нашим чудесным заведением руководила одна не очень чудесная женщина, — начинает Шакал. Его голос приобретает певче-тягучие ноты, намекая всем слушателям, что рассказ будет долгий. Лэри бурчит что-то и с громким стуком сваливается со своей кровати, пересекает комнату и хлопает дверью. Специально так, чтобы это было замечено всеми. Впрочем, даже Толстый, что слюнявит мягкую игрушку в своём манеже, никак не реагирует на выпад Лога. Лорд не вмешивается. Только удобнее перехватывает трубку и отводит взгляд в окно, наблюдая за тем, как проносится по двору малышня. Табаки рассказывает долго, путается в деталях и повторяется, но создаёт достаточно полную картину. — Это хорошо, — Джен проводит ногтем по ткани джинс, оставляя белёсый след. — Но есть ли тут кто-то постарше? Тот, кто может знать об этом с первых рук? Табаки возмущённо задыхается и всплескивает руками, выражая крайнюю степень недовольства. Он даже умудряется пойти пятнами, что окрашивают его щеки и мочки ушей. — Старость не показатель мудрости! — Заявляет он, вцепляясь в плечи Джен. Она, в попытке сохранить равновесие, неловко подаётся назад, опираясь руками о покрывало и сминая пачку сигарет. Лорд, наблюдающий за этой сценой, выдаёт многословное ругательство и вмешивается, в попытке сохранить целостность имущества. Так как Джен все еще находится в комнате на правах гости, подзатыльник достаётся Шакалу. — Нормально себя веди, — Лорд критично осматривает измятую пачку, которая вселяет своим видом вселенскую грусть. — Сфинкс за это спасибо не скажет. — Мало ли, что он скажет, — фыркает в ответ Табаки, который к сигаретам не имеет и малейшего сочувствия. — Оставил на общей кровати, считай подарил. Лорд, кажется придумывает как бы опять огрызнуться, но неожиданно замирает. По его хмурому лицу пробегается тень предвкушения. — Если ты ищешь кого-то куда старше самопровозглашенных знатоков, то тебе к сторожу, — заявляет он. — Мужик странный, но говорят, что видел много. Джен никогда не имела предубеждении, касательно источников информации. То, что предлагал Лорд, могло стать неплохим вариантом. — Спасибо, — она дёргано кивает, неуверенная, как именно нужно благодарить этого парня. — Я зайду к нему. — Главное Стервятника не зови, — вклинивается Табаки, которому жизненно необходимо закончить разговор на своём слове. — После резких погодных изменений, у него часто скверный характер. Джен выходит из Четвёртой, со святой уверенностью, что скверный характер Стервятника — не более чем байка, или преувеличение. Но когда он приветственно не показывается из полумрака комнаты, у неё появляются некоторые подозрения.