***
В который раз я удивляюсь мудрости дочери Мамона! Правду говорят, утро вечера мудренее. Следы вчерашних рыданий ярко отразились у меня на лице, но не на настроении. Я растолкала Вики в самом решительном намерении в эту поездку — раз уж мне от неё не отвертеться — хотя бы пребывать в стойком расположении духа. В её руке, спрятанной под подушку, я увидела блеснувший осколок зеркала. Зачем он ей? Пожав плечами, я осторожно потянула острый осколок на себя, стараясь не поранить дурочку… как вдруг Вики вздрогнула и открыла глаза, ухватив меня за запястье и сонно моргнув. — Который час? — сипло спросила она. — Уже половина шестого, — я быстро влезла в короткое бежевое платье на бретельках, застегнула на талии чёрный корсет. Пышные воланы на груди облетели лепестками поверх чёрного кружева. Цветы на платье были словно с полотен Ренуара. Я зашнуровала удобные высокие ботинки на ногах, убрала со лба непослушные чёрные волосы. — Ой, как голова болит… — Вики ухватилась за переносицу, цокнув языком, и перевела взгляд на пустые бокалы, где этой ночью курился голубым дымом холодный глифт. — Только скажи, что сегодня не понедельник. Она села в постели, и я ухмыльнулась ей в ответ: — Именно так. И нам пора бы уже выходить. Мими была уже полностью собрана и облачена в элегантно-эротический наряд, состоящий преимущественно из ремешков поверх лоскутов шёлкового изумрудного платья. Я с восторгом смотрела на эту сложную конструкцию и на то, с каким достоинством Мими несла себя в каждом шаге. Вики тоже была великолепна. Мы с ней соревновались в длине юбок, и скажу честно, она меня уделала. Я сомневалась, что Вики будет удобно летать с практически незащищенным тылом, но в конце концов, кого кроме меня волнуют такие мелочи? Во дворе, в точке сбора, нас уже ждал Каливора. Я увидела его высокую, крепкую фигуру и огромные, пусть и сложенные за спиной, крылья издалека. Возле него уже недовольно перетаптывались ученики в составе восьми человек. Судя по их лицам, они готовы прибить опоздавших голыми руками… но я не особенно волновалась насчёт сокурсников. Я старалась даже не смотреть Кали в лицо. Встала среди ребят, слушая, как те шушукаются, обсуждая, что их лысый как коленка преподаватель вдруг отчего-то прибыл вихрастым брюнетом. Кали, который растерял пять процентов маскулинности после смены причёски, сурово окинул нас алыми глазами и сложил на груди руки: — Ну и кто опаздывает? — процедил он. Мы заозирались, пытаясь понять, кто же этот бессмертный… кхм… идиот, желающий взбесить преподавателя в первые же полчаса трехдневной поездки… как вдруг он и сам объявился. Люцифер молча присоединился к нам, небрежно сунув руки в карманы эластичных брюк. Он был одет в алую тугую футболку, плотно облегающую тренированную, мускулистую фигуру, достаточно развитую для простого школьника. Каливора лицом сделался мрачным, как Геральд в дурном расположении духа: — Прибыл почти вовремя, — сказал он недовольно. — Итак, вас одиннадцать, но Шепфа с вами, хоть столько научу. Все взяли с собой то, что я просил? Отлично. А теперь вылетаем по парам. — Трудновато распределить по парам нечётное число учеников, — ухмыльнулся Люцифер. — Двенадцатый-то я, — ухмыльнулся в ответ ещё более жутко Кали. — Кстати, ты со мной и полетишь. Я выдохнула с облегчением, боясь, что Каливора мог воспользоваться ситуацией и взять меня в пару с собой… Но я оказалась в паре с Энди. Вот даже не сомневалась, что он запишется: всё, что связано с полётами, завораживало этого парня. Я украдкой окинула взглядом образовавшиеся парочки и улыбнулась, глядя на Ости и Дино, вынужденных встать рядышком, как два птенчика. Вики вцепилась в Мими как утопающий в спасательный круг, но от меня не укрылось, что Мими с некоторой жалостью смотрела на Люцифера. Кали хлопнул в ладоши, призывая нас к порядку: — Ну что, мелюзга? Меня покоробило. Как трахаться на девятом круге Ада, так Ява уже взрослая девочка, а как на школьную экскурсию лететь… — Все взялись за ручки как миленькие и взлетаем! Энди, — он мотнул подбородком в мою сторону, — присмотри за ней. Ява может повести резко в сторону или вообще не удержаться в воздухе. У меня аж в глазах огоньки вспыхнули от такого заявления. Я резко вырвала свою ладонь из руки Энди и сощурилась: — С чего это? — такого наглого тона я себе не позволяла ни с кем и ни разу, так что все одиннадцать учеников с любопытством покосились на нас с Кали, а Люцифер с ехидством поглядел на учителя. — Преподаватель Каливора… Но у Кали выражение лица было более чем расслабленным, и он спокойно сказал: — Просто у тебя крылья повреждены… как я заметил. Но в принципе, дело твоё, — он развёл руками и тут же отвернулся, обращаясь к остальным. — Итак, взлетаем и постараемся не опоздать. Ребята неловко зашептались, кто-то из них заулыбался. Но мне было стыдно за себя. И ужасно обидно: училась, училась летать, два месяца кряду вскакивала в четыре утра как полоумная. И всё ради того, чтобы со мной случилась вот эта ерунда?! Я решила не выделываться и на самом деле взяла крайне изумленного Энди за руку, поднимаясь в небо. Мы скрылись за облаками, оставляя школу всё дальше, и, посмотрев вниз, я увидела, как она растворяется в белёсой дымке, становясь крошечной, словно игрушка. Розовое и золотое небо гостеприимно распахнуло нам свои объятия. Вскоре любые признаки того, что где-то далеко внизу, за облаками, осталась земля, исчезли, и мы очутились в призрачном безмолвии бесконечного неба. С каждым хлопком мои крылья туго дрожали, как паруса, в которые бил ветер. Отросшие перья были новенькими, гладкими. Я исподтишка смотрела порой в спину Кали, который периодически хватал за загривок Люцифера, если тот летел по широкому кругу и удалялся от него слишком далеко. Как ещё Люци его не прибил… судя по тому, как он оттолкнул разок Кали от себя, тот его всё же порядочно достал. Мими и Вики летели в абсолютном молчании, каждая погрузившись в свои мысли. Для меня было удивительным, что обычно говорливая и весёлая Вики, та самая Вики Уокер, с чьей подачи мы влипаем в большинство неприятностей и приключений, вдруг притихла прямо сейчас. Интересно, с чем это связано? — спрашивала я себя тогда, не зная, что узнаю ответ очень скоро, и он мне не понравится. — Всё в порядке? — громко спросил Энди. — Да, нормально! — бодро ответила я, взмахивая крыльями. По правую руку от нас летели Дино и Ости, притом Дино очень мило опекал демоницу: — Вот тут посвежее потоки ветра… если хочешь… — Шепфа ради, — скривила та личико, надула губы, покрытые алой глянцевой помадой, — я как-то без тебя сотню лет летала и не парилась, прекрати мне докучать. — Докучливость и вежливость — совершенно разные вещи, — парировал Дино. Ну что сказать, одиннадцать невыспавшихся учеников и мрачный Каливора в качестве преподавателя: разве мы надеялись на что-то хорошее? Но вот он хлопнул крыльями, прижимая их вдоль тела, и гаркнул так, что мы буквально вздрогнули: — Снижаемся! — Божечки, я чуть субантру не родил, — содрогнулся Ади, пикируя следом за Каливорой, коршуном устремившимся вниз. — Я бы на это посмотрел, — ухмыльнулся Сэми, не отставая от демона. Неужели мы уже на месте? И стоило ли ради этого нам так рано вставать? Я недовольно спускалась следом за ребятами, на кислых лицах читая всё то, что бушевало в моих мыслях, и вдруг остолбенела, услышав внизу… паровозный гудок? А затем увидела под нами небо, отражающееся всей необъятной бездной в идеально гладкой поверхности воды. Я завертела головой вправо и влево… от края земли до горизонта вода кажется бесконечной, словно всегда тут и была. Я опасалась, что глубина большая, но Кали неожиданно изящно выпрямился в воздухе и приземлился на обе ноги. Большинству учеников удалось проделать то же самое, кому с большим, кому с меньшим умением — но я, конечно, отличилась. Не знаю, чёрт возьми, как непризнанные в рекордные сроки овладевают всеми навыками лётных фигур. Я споткнулась обо что-то и вполне готова была рухнуть лицом вниз прямо в воду, пискнув… но поперёк живота меня резко перехватила очень знакомая рука с очень знакомыми литыми мышцами. Один удар о неё — и я выплюнула из лёгких весь кислород. О, как больно… — Узрите! — провозгласил Каливора, и лицо его озарилось широкой клыкастой улыбкой. — Поезд к Парящим Скалам! Судя по шальным физиономиям моих сокурсников, ни один из них прежде ничего такого не видел. Поезд, похожий на самую обычную серебристо-голубую земную электричку, стоял на рельсах, погружённых в прозрачную воду, отражавшую облака. Вот именно о рельсу-то я и споткнулась. — Что это? — сморщила носик Ости, фыркнув. — Допотопные человеческие технологии? — Это же классно! — воодушевилась Мими. — Преподаватель Каливора, а мы на нём и поедем?! — Именно так, Мими, — щёлкнул он пальцами и махнул остальным. — Давайте поживее, ребята, поезд здесь остановился по расписанию. Никто вас ждать не будет, если опоздаете. Парни, девушек — вперёд. Люцифер скептически фыркнул, сложив на широкой груди руки и наблюдая за тем, как мы садимся в поезд. Опираясь на руку Энди, я поднялась в тамбур и ожидала от Люцифера язвительного комменатрия, но он смолчал. Люци запрыгнул последним из учеников на подножку, когда состав медленно пришёл в движение. А затем, уже за ним, ухватился за поручень Кали, лениво закинул сначала свой кожаный мешок с плеча, а после влез сам, стукнувшись о низкий дверной проём головой и крылом. — Ну? — грубовато осмотрел он нас. — Чего встали? Занимайте места, да поживее.***
Between The Raindrops — Lifehouse feat. Natasha Bedingfield
Это был самый обычный поезд, вот только ехал он, покачиваясь гладкими боками, по воде. Мерный стук колёс убаюкивал. На деревянных скамьях можно было сесть парой. Мими и Вики, вопреки моим ожиданиям, не сели вместе. Кажется, Вики захотела подумать о своём, уместив рядом с собой только рюкзак, и засмотрелась в окно, задумчиво перебирая волосы, перекинутые через плечо. Мими тоже скучала в одиночестве, но через некоторое время к ней вдруг подсел никто иной как Люцифер. Упал рядом на скамью, глухо выдохнул, запрокинул руки за голову и сполз малость по деревяшкам, подмигнув: — Привет, Мими. Однажды она рассказывала, что в детстве с Люцифером они дружили. Время шло. Люци рос, и их дружба почему-то прервалась. Она никогда не упоминала, что произошло и в какой момент друзья-не-разлей-вода стали вдруг чужими — но сейчас, глядя им в спины, улыбающимся, смеющимся, я вдруг тоже улыбнулась краешками губ. Две чёрные головы, две пары алых крыльев. Такие похожие. Такие разные. Дерзкий Люци, брутальный демон, гроза всех женских сердец нашей школы… поклонник Вики… и что? Он легонько положил локоть на спинку скамьи, словно потихоньку подбирался к Мими. — Хороши, да? Рядом со мной размашисто опустилось… даже не так… рухнуло тяжёлое тело. Я допустила тактическую ошибку, устроившись на скамье в одиночестве в надежде, что одна до места назначения и доеду. Кали. Чёрт бы его побрал. — Что тебе… вам… нужно? — не поворачиваясь, спросила я и прищурилась на персиковое небо, отражающееся в водной глади. Поезд мчал по бесконечному морю, и мне очень хотелось, чтобы оно было не таким уж бесконечным. Поскорее бы сойти. — Ну… — Кали вздохнул, зевнул и сделал вид, что потягивается. Плохо у него получилось, ненатурально… но через секунду я почувствовала его руку у себя на плече и нервно им дёрнула. — На самом деле, я пришёл как преподаватель проверить… а как твои крылья? — Крылья, с которых опали все перья из-за того, что я побежала тебя… вас… спасать? — вскинула я брови, так и не повернувшись, но прихватив руку Каливоры за большой палец и сбросив её со своего плеча. Наглец. Нахал. Хам. Достал! Он не расстроился, если судить по голосу. От тела веяло не просто теплом. Жаром! Я нервно поправила бретельку платья, сползшую с плеча, и облокотилась о деревянную оконную раму, впившись взглядом в треклятые облака. — Я не просил меня спасать, Ява, — спокойно сказал он. — Я не знаю ни одного нормального чело… ангела, который бы стоял в стороне, — голос я старалась сделать построже. Кали вздохнул и сел удобнее, вдруг касаясь моего крыла и разворачивая его. — Э, что ты… то есть, вы… себе позволяете?! Я сердито развернулась, но не ожидала, что окажусь с ним лицом к лицу. Память услужливо подкинула всё, что было между нами. Те полёты на пляже. То, как мы валялись под сенью дерева, разговаривая и примеряя ладони друг к другу. Наш спуск в Ад. Наша ночь. И утро… я хотела, чтобы оно было особенным, но в положительном смысле. Он легко усмехнулся. Пальцы касались моих перьев так, словно перебирали их. Он ощупал маховую кость, огладил крыло и отпустил. — Всё с тобой в порядке, — сказал Кали, задумчиво глядя на меня. В глазах цвета молодого вина было столько эмоций, что прочесть их я не могла — да и не хотела. Я не хотела, потому что боялась задержаться в них взглядом, да и вообще, я тверда в своих намерениях прекратить наконец пагубную привычку встречаться с этим балбесом. Балбесом, который сломал себе жизнь ради тебя, — вежливо подсказало подсознание. Я тихо ругнулась, отворачиваясь от него, но тут же оказалась внезапно прижатой к плечу. Кали таки закинул руку, обняв меня, и притиснул к себе, положив ладонь мне на шею. Шеи на его чёртову ладонь не хватило, так что он приложил пальцы к моему виску, запустив их под волосы. — Что ты… вы… проклятье, Кали, убери руки! — разозлилась я, плюнув на субординацию. — Тут вокруг полно учеников, они могут увидеть! — Да мы сидим в хвосте вагона, — невозмутимо откликнулся он. — И вообще, кому мы сдались?! Мне всю ночь не терпелось поговорить с тобой. Ты так внезапно сбежала… — Будто сбежать можно не внезапно, — буркнула я, пихнув его локтем в грудь. Бесполезно, с таким же успехом могла бы пихать стену. — Убери руки, кому говорю? Я не хочу, чтобы ты меня трогал. — Поздно, девочка, — ухмыльнулся он, отчего черты лица лишь заострились, — я уже трогал, и в куда более труднодоступных местах. Вода плыла за окном, облака становились из перистых кучевыми, тяжело нависшими над гладью. Пустой поезд летел без остановки, но когда я обернулась, поняла, как ошиблась. Между нами изредка сидели высокие, бесплотные, безликие фигуры, похожие на призраков. — Это наш первый и последний раз, — отчеканила я. — Отпусти, кому говорю? Или закричу. — Закричишь, обязательно, — уверил меня наглец, — ночью. У нас впереди много чудесных дней и ночей, так вот, крики, стоны и брань я приветствую, но только в эротических соображениях. — Да ты… Воздуха не хватило, как и времени сказать всё, что я думаю об этом наглеце. Поезд вдруг качнуло, да так, что наши вещи попадали с верхних полок. Мы заозирались, глядя в окна и друг на друга, и Каливора вдруг просиял улыбкой… что в общем-то должно натолкнуть на мысль, что ничего хорошего нас не ждёт… и вдруг схватил меня за руку, крепко удерживая и сплетая пальцы с моими: — Держись, детка! Пришла нам пора сойти с поезда! — Что… Как сойти? В смысле — сойти? А что, поезд не остановится? У меня возникло столько вопросов к Кали, но он лишь рывком вскочил на ноги, в одно движение сгрёб свой и мой мешки себе на плечо, а меня притёр к груди, задорно рявкнув: — Мальцы! Внимание. Сейчас нам предстоит спрыгнуть с поезда, имейте в виду, он замедлится, но полностью не остановится. Как только сойдёте, делайте то, что я, и как я! Пока разбейтесь по парам и страхуйте друг друга. Ясно? Задремавшая было Ости подняла испуганный взгляд на учителя. Мими и Люцифер сразу поднялись. Вики сонно отпрянула от окна и кивнула. К ней подошёл Энди, предложив свою руку. Каливора потащил меня за собой из вагона в тамбур, шутливо отсалютовав безликому, бесплотному призраку, скромно притулившемуся на краешек скамьи. Я упиралась, причём достойно, но как ни крути, он физически был гораздо сильнее — так что, оценив мою вредность, Кали не без труда открыл тугую дверь в вагон и посмотрел на быстро мелькающую внизу воду. — Сейчас будет замедляться, — выкрикнул он себе за плечо, — тогда и готовьтесь прыгать. А ты не бойся, — бормотнул он мне и запахнул крылом. Я возмущённо рванулась из его руки, наступив со всей дури ему на ногу. Но то ли ботинки у Кали были по-каливоровски крепкими, то ли я его при ударе пощадила… он и бровью не повёл. Только ухмыльнулся, крепче перехватил меня и махнул другой рукой. — Пошли! Кали первым прыгнул в действительно притормозивший поезд, а я с криком прыгнула следом за ним. Отпускать меня он не пожелал и тут же поволок следом за собой, с места срываясь в бег и оборачиваясь на полном ходу: — Все тут?! Нестройный хор ошарашенных голосов огласил, что все. Ребята не понимали, что происходит, но дали дёру вместе с Кали, старательно держась за руки. — Не отпускайте! — выкрикнул он. Вода под ногами плескала и летела брызгами в сторону. Обгоняя нас, прошелестел поезд, стремительно удаляясь и исчезая в повисшей в воздухе прозрачной дымке. Я сделала жадный глоток, когда лёгкие зажглись от быстрого бега, и поняла, что дымка эта — водяной пар. — Быстрее, быстрее! — поторопливал нас Кали, сложив крылья за спиной. И как они не мешали ему так технично и шустро бежать?! Спотыкаясь, я была в нашей паре в роли балласта, но Каливору, кажется это не волновало. Он широко улыбался. На чёрных волосах с нанизанными на пряди каплями воды заиграло дневное солнце. Грудь под кожаной коричневой туникой высоко вздымалась, и он начал вдруг резко притормаживать, уже не разгоняясь, а стараясь остановиться. Я непонимающе заозиралась и проорала, когда клубы пара окутали нас и повисли в воздухе: — Что происходит?! Кали?! — Всего лишь водопад! — крикнул он в ответ. — Что?! — я выпучилась на него, постепенно понимая, к чему этот мерзавец клонит. Вода под нашими ногами бежала всё быстрее, точно обрела течение… А кругом стало заметно шумнее. Вода рокотала по камням, небо становилось из персикового золотым, и в густом паре я вдруг увидела обрыв… край водопада, откуда гигантским потоком устремлялась вниз холодная вода. — Кали!!! — взвыла я, уже сама крепче вцепившись ему в руку. — Клянусь тебе, ты не жилец! Он радостно расхохотался. Течение влекло нас к пропасти, в которую низвергались с рокочущим грохотом потоки воды. — Держитесь друг за друга! — крикнул Кали, а затем сделал шаг и другой… и взмыл в воздух, раскрывая огромные крылья, тяжело хлопая ими во влажном воздухе. Я напряжённо считала пары, поднимавшиеся следом, и с облегчением выдохнула, увидев, что абсолютно все взмыли над водопадом. Теперь у меня была возможность полюбоваться видами с небесного ракурса. Водопад был столь велик и высок, что облака клубились далеко внизу, окутывая потоки воды и пуская призматические радуги, когда их касались солнечные лучи. — Как красиво! — выкрикнула, смеясь, Мими, сжимавшая в своей руке ладонь Люцифера. — Я промокла до нитки! — заорала Ости, смахивая влажные волосы с лица. Дино держал её за руку и посмеивался, но не обидно — лишь одними губами. — Это что за место? — выпалил запыхавшийся Ади. — Это? Водопад Иерихон, — объявил Каливора, мощными хлопками крыльев взмывая ещё выше и простирая руку над открывшимся нам видом через расступившиеся облака. — А это — Парящие Скалы. И тогда я поняла, с восторгом глядя вниз, что водопад падал в море, в гигантскую толщу воды, из которой выступала длинная золотистая коса, покрытая мягким песком и на севере — темнеющим лесом. Комплекс скал, действительно парящих прямо в воздухе, окружал клочок земли в центре океана. И я поневоле затаила дыхание, когда Кали устремился туда, прижав крылья к телу и успешно лавируя между отдельными летающими в воздухе камушками и обломками скал. Мы опустились на мягкий песок… посадку я бы не назвала мягкой. Охнув, я таки споткнулась в очередной раз, едва не улетев носом уже в золотистую косу, как вдруг Кали ловко придержал меня за талию и поставил рядом с собой. Возле нас начали опускаться ребята. Промокшие насквозь, усталые, с шальными глазами… и невероятно счастливые. У всех — даже у Люцифера — в глазах было что-то такое, чего я никогда не видела никогда до и после. Словно искорки детской радости загорелись в глубине близ зрачков. — Все живы, целы? Руки-ноги не поломаны? — бодро спросил Кали, всё ещё не разжимая объятий. — Отлично! Добро пожаловать на пляж Парящих Скал, мальцы!***
Пляж, лес и песчаная коса были необитаемы. Раз в сутки вода прибывала, затапливая всё, а потому Кали указал на скалы, где, по его словам, располагались небольшие домики. — Мальчики селятся с мальчиками, девочки с девочками, — сказал он, зорко оглядывая нас. — Располагайтесь с комфортом. Выбирайте жильё. Через час прилечу с проверкой. Мы благоразумно решили, что поселимся втроём с Мими и Вики, и взлетели навстречу скалам, покрытым редкой растительностью. Первый домик оказался слишком мал. Второй, с милым балконом, уже заняли Ади и Сэми. Дома были крайне похожи на бунгало больше, чем на полноценное жильё. Крыши, сплетенные из соломы, бамбуковая мебель, стены, вымазанные глиной… В третий домик мы тоже не успели, но затем удача нам улыбнулась. Как нельзя кстати, четвёртая хижина оказалась малость больше. Две кровати, окутанные вуалями против насекомых, прикреплённым к пологам, были достаточно широкими, чтобы улечься вдвоём. Балкона не было, зато я заметила выход на широкую террасу, выступающую над морем. К дереву кто-то прикрепил маленький умывальник. Кроме кроватей, внутри стоял ещё огромный кристалл персикового цвета с серебряными искорками. В стене был шкаф, один на всех, а на полу лежал коврик-циновка. — Здесь очень даже ничего, — одобрила Мими, откидывая ткань полога и глядя на низкую кровать. — Давайте в этом доме и остановимся, — кивнула Вики, бросив на пол свои вещи. Я поступила так же, подошла к окну и выглянула на террасу. Море казалось безбрежным, спокойным, наливным, как разлитое молоко. И впервые за эти сутки настроение значительно улучшилось. Я сладко потянулась и улыбнулась перистым облакам. Давно я на море не была, с прошлой своей жизни. Мы уже закончили с девочками раскладывать вещи и даже переоделись в купальные топы и лёгкие юбки, когда услышали тяжелые хлопки крыльев, и в наш домик без стука заглянул Каливора. — А неплохо устроились, — заметил он, снова, как и в поезде, ударившись макушкой о низкую балку входной двери. Вики, сидевшая на циновке в позе лотоса, улыбнулась, прикрыв рот рукой. Мими закусила губу, подавляя улыбку. С моего лица можно было писать скорбь, гнев и пренебрежение одновременно. Кали осмотрелся, выпрямился, войдя в комнату… задел крылом висящие для украшения ракушки и осколки разноцветных стеклышек и сказал: — А кровати-то две. — Поспим вдвоём на одной, — пожала плечами Вики. Каливора покачал головой. — Зачем такие жертвы? — приподнял он одну бровь. — У меня пустует свободная кровать. От подобной наглости я аж задохнулась, посмотрела на него в упор, сверля глазами спокойное лицо, и выпалила: — И ты… черт, вы… предполагаете, что кто-то из нас с вами поселится?! Не слишком ли много вы себе позволяете для учителя крылоборства?! Такие намеки выглядят очень недостой… — Да я просто хотел кровать к вам сюда притащить, — ухмыльнулся Кали, сложив руки на груди и опершись плечом о стену. — Но если ты так сильно хочешь поселиться со мной в одной хибаре, я обещаю, что не буду приставать. Во мне заклокотала и поднялась ярость. Было ли обидно? Очень! Девчонки сочувственно, но улыбались. Понимаю, мы со стороны с ним выглядим так, словно намеренно развлекаем их своими пылкими перепалками. Но с другой стороны, мне было за что действительно обижаться на Кали. Через полчаса этот энтузиаст припёр кровать. Выглядело это любопытно. Мы заканчивали сборы и уборку комнаты, когда Мими провозгласила, выйдя на террасу и приложив руку козырьком ко лбу: — Кровать летит. — Да ну? — обрадовалась Вики. — Ну да. Как он вообще её поднял в воздух?! Правду говорят, сила есть — ума не надо. Я ударила себя ладонью по лбу, внимательно наблюдая за тем, как к домику натурально приближается кровать внушительных размеров, так что Кали за ней было совсем не видно: только крылья его выглядывали. Выглядело это комично, точно предмет мебели отрастил себе крылья и взлетел в воздух, и я рассмеялась, наблюдая за тем, как кровать ловко приземляется на скалу. Кали на секунду едва не потерял равновесия, встав на краю обрыва, но затем деловито выглянул из-за кровати и буркнул: — Двери на террасу откройте. Мы распахнули широкие стеклянные двери, опускающиеся в пол, и Кали без проблем втащил кровать в комнату. Потребовалось еще минут десять, чтобы он поставил ее в нужный нам угол близ окна, а затем установил столбики и полог. — Спасибо, преподаватель Каливора! — Ну вы и придумали… — восхищались подруги. Я стоически молчала и лишь раз выдавила «спасибо», хотя подозревала, что кровать прилетела именно по мою душу. Кали утёр со лба пот. Одежды на нём был необходимый минимум: плавательные облегающие штаны до колена, крепящиеся под коленями ремешками, да юбка-саронг чёрного цвета, завязанная узлом на животе. Широкую грудь покрывала кофейного цвета, почти в тон его коже, короткая облегающая безрукавка и ремешок на талии, пересекающий голый живот. Он меня бесил. Спустя некоторое время, когда демон покинул наш дом, с песчаной косы послышались звуки гонга. — Пожалуй, надо бы туда слетать, — заметила Мими, перевязывая летящую алую юбку до колен. — Хорошо бы уже пообедать, — размечаталась Вики. Я не ждала ничего хорошего от этого дня, в который Кали умудрился влезть не единожды, но последовала за подругами. Солнце ласково пригревало спины и плечи, и я с удовольствием подумала, что за три-то дня запросто покроюсь загаром. Другие ребята тоже спешили на косу, где нас уже ждал, конечно же, учитель. Мы приземлились близ него на песок. Дино с надеждой покосился на волны, мерно накатывающие на пляж. Ости, недовольная полудикими условиями, пристально разглядывала свой маникюр. Люцифер без стеснения подошёл к нам и встал рядом с Мими, сунув руки в карманы шорт. Кали хлопнул в ладоши: — Итак, разместились все удачно — а теперь немного расскажу, чем мы будем здесь ежедневно заниматься, на примере завтрашнего дня. Подъём ещё до жары, в пять темпор (~ темпора — единица измерения времени, аналогичная часу). Через полчаса мы собираемся на косе завтракать, ответственных за завтраки, обеды и ужины назначьте сами — по два человека. Ничего себе новости! — В семь мы должны начать занятия. Так как это курс ускоренный, мы приступим к ним уже сегодня, а вот с завтрашнего дня начнём практику с оружием. Мы переглянулись, кто-то сзади тихонько зашептался. Ости подняла глаза от маникюра, вскинула изящные дуги чёрных бровей. Люцифер с интересом посмотрел на Кали. — Спокойно, — приподнял он ладонь, и мы стихли. — Это самый обычный навык, которым должны овладеть все, от прирождённых до непризнанных. И если многие из вас уже наверняка знакомы с элементарными боевыми формами, то есть среди нас и те, кому это знание бы не повредило. Мои уши покраснели, хорошо, что я такая лохматая и этого под копной волос не видно! Кали даже не остановился: — С двенадцати у вас свободное время. Можете купаться, загореть, валяться под пальмой и делать всё, что хотите. В два мы собираемся на обед, а затем медитируем. С пяти до девяти делайте что хотите. В девять ужин, а затем собираемся у костра. — А это обязательно? — спросил недовольно Ади. — Обязательно, — заверил его Каливора. — Общее время у нас тоже должно быть. — Как будто его и так мало, — хмыкнул Люцифер. — На самом деле, неплохое расписание, — сказал спокойно Дино, поправив белый жилет, расстёгнутый на груди. — Учитель Каливора! — Да, Дино? — невозмутимо откликнулся Кали, медленно разглядывая нас с заложенными назад руками. Выглядел он сейчас так, словно хотел кому-то из нас крепко врезать. — Выходит, сейчас двое из нас должны готовить обед? — А вот это хороший вопрос, — улыбнулся демон. — Да. Распределите друг между другом задачи на текущие три дня. Даю вам на это полчаса. Затем часть из нас уже приступит к занятиям, пока двое дежурных будут заняты… Мы недолго решали, кому суждено готовить в первый же день: Мими и Люцифер как-то сразу предложили свои кандидатуры, и мы согласились. Мне предстояло дежурить вечером второго дня и готовить ужин, Вики отвечала за завтрак. Ости пришлось труднее всех: она не хотела дежурить в принципе, но Дино твёрдой рукой записал её имя рядом со своим на специальный пергамент, который мы отдали Кали. Когда Мими и Люцифер улетели к амбару, где хранились все продукты, оставшиеся на песке внимательно посмотрели на Кали. Я вспыхнула, заметив, что он деловито развязал саронг на бёдрах и откинул на песок, оставшись в крайне облегающих шортах по колено. Проклятые воспоминания, сгиньте! В боках противно заныло, и я ущипнула себя за ляжку, но перед глазами так и стоял чёртов Каливора, наутро после той самой ночи целующий меня в лоб. Я погрузилась в приятные воспоминания, задумавшись. Интересно, а как там Рагни? Не хочется признаваться себе, но я даже сожалею, что сбежала тогда, поддавшись панике и злости. Сейчас бы повидаться с ней, поговорить. Да и извиниться перед родителями Кали тоже бы стоило. — Ява. Я подпрыгнула, когда голос прозвучал прямо надо мной, и перепуганно подняла глаза на Кали. Он стоял, уперев руки в бока, и с прищуром глядел на меня. Я покосилась вправо и влево, залилась краской: ребята уже трусцой побежали вдоль кромки воды по сырому песку, а я, выходит, отстала. — Чего стоим? — ласково спросил Кали, в его глазах мягко переливались блики солнца. — Простите, — буркнула я в ответ и, сложив крылья, побежала следом за остальными. Но если я думала, что легко избавлюсь от Кали, то глубоко ошибалась. Он в два счета нагнал меня, бодро порысил рядом… и как ему только крылья не мешают… и жизнерадостно выдал: — Ты же услышала, что делаем два круга? — Чего?! — задохнулась я. — Ой, — Кали придал ладонь к груди, и улыбка показалась мне оскалом, — а что, тебе уже тяжело? — У меня нет кубиков пресса и мускулистых ног, это же очевидно, — возмутилась я. — Зато бегаешь ты очень красиво, — возразил Кали, многозначительно глядя на мое декольте. Чертова грудь! Я злобно прижала ее рукой, зыркнув на демона. Он пожал плечами. — Я вообще-то имел в виду твои щёчки, которые очаровательно румянятся, когда ты бежишь, но каждый ведь думает в меру своей испорченности. Я задохнулась от негодования, но возразить было на самом деле нечего. Оторваться от него я тоже не могла: больно быстро бегал. Так что я терпеливо сносила все тяготы совместного времяпровождения, благо Кали решил наконец замолкнуть, спасибо ему за это. Очень скоро мы догнали остальных. Песчаная коса была залита ярким солнцем, ребята бежали, обливаясь потом. Дино и Люци ожидаемо устроили из простой тренировки соревнование, Мими и Ости покрикивали, старательно болея каждый за своих… стоп, что? Когда это Ости начала болеть за Дино? Второй круг дался тяжелее. Уже на половине пути я остановилась, намереваясь передохнуть, но Каливора нагло схватил меня за лямки топа и потянул за собой. Так я и вынуждена была бежать по рыхлому песку, задыхаясь от усталости… чтобы потом всё же остановиться рядом с друзьями. — Он хочет вышибить из нас дух, — предположила Мими, утирая пот со лба. — Он хочет чтобы я его ещё больше ненавидела, — это было уже моё предположение. Парни неподалёку расшумелись, но сил подходить и узнавать, что там с ними, не было никаких. Ости попыталась, отделившись от нашего женского кружка — и вдруг вскрикнула. Но тут подоспел Кали. — Что за шум и без меня? — бодро спросил он. Тело блестело от пота — ещё бы, столько носиться взад-вперёд между учениками, да ещё волочить меня следом — но он выглядел менее усталым, чем мы все вместе взятые. Парни криком позвали его, и Кали, нахмурившись, отодвинул нас с Вики руками в стороны и прошёл, напрягаясь. Мы направились следом за ним и не смогли сдержать оханья. На песке, устало раскрывая маленький ротик, лежало в отдалении от воды существо, которое я бы никогда не посмела описать как человека… скорее, это был детёныш некой странной русалки, поскольку от середины торса у него начиналось гладкое торпедообразное тело, завершающееся длинными щупальцами. Если прежде они, судя по следам на песке, отчаянно бились, то теперь лежали плетьми. — Мы его нашли здесь по плачу, — пояснил тихо Дино. — Но к себе он никого не подпускает. — Да и мы побоялись его трогать, вдруг у него что-то сломано, — добавил мрачно Люцифер. Тем не менее, именно он был тем, кто за неимением какого-либо сосуда снял с себя футболку, смочил в волнах и выжал на хвост малыша всю воду, повторяя это не единожды. Мими кинулась ему помогать, я не сдержала слёз, подкативших к глазам. Энди задумчиво сказал, что этот малыш — детёныш гигантского кальмара-архитеутуса, который наверняка живёт за многие километры отсюда, а прибить его могло штормовой волной… а может, и хищная птица унесла на прокорм птенцов, да потеряла свою добычу. Представив, что этот малыш с серебристой кожей и большими прозрачными глазами, до пупка абсолютный человеческий ребёнок, мог бы стать чьим-то обедом, я прижала ладонь к губам и заметила, что Вики сделала то же самое. Мы выглядели подавленными, глядя на хрипящего ребёнка, который явно задыхался без воды. Сколько он так пролежал? Сказать точно мы не могли. — Так, — вдруг сказал резко Каливора и повёл от подбородка до затылка своими большими ладонями. Я ничуть не удивилась, когда увидела, как этим жестом он «смыл» свою человеческую ипостась, а демоническую явил нам. На его лице появилось не два, а четыре алых глаза. Зубы заметно заострились, кожа покрылась шипами на скулах, а на лбу выросли изогнутые, откинутые назад рога. — Всем оставаться здесь, — объявил он жутким, потусторонним голосом, и ткнул когтистым пальцем в Дино. — Ты! Ты самый благоразумный, будешь за старшего. С этими словами он прошёл к малышу, но перед тем, подумав, поднял с песка свой саронг, развернул ткань в большое полотно и набросил его на ребёнка. Тотчас ткань вздыбилась под щупальцами, точно малыш ожил, намереваясь побороться за свою свободу. — Ш-ш-ш, — Каливора подхватил его на руки, крепко сжимая в стальных объятиях, из которых точно не вырваться. Правда, щупальце выбилось из-под юбки и ловко впилось ему в шею, злобно обвивая её и с чмоканьем прикрепляясь к шее присоской. — С пляжа ни ногой! Узнаю, кто улетал — найду и накажу. И ведь найдёт и накажет. Мы в этом даже не сомневались. Спустя секунду Кали напружинил крылья, оттолкнулся от песка и прыгнул в небо, унося коршуном младенца — куда, мы не знали, потому что очень скоро с такой скоростью Кали грозил превратиться в маленькую точку на горизонте. Всё бы ничего, но Люцифер вдруг озорно улыбнулся: — А я предлагаю проследить за ним. Кто за? — Я пас, — тут же подняла я руки. — Я хочу посмотреть, — сказала вдруг Мими и подхватила меня под руку. — И не пасуй, ты тоже хочешь. — Чего это?! — справедливо возмутилась я. — Да у вас с учителем уже так и так всё на мази, — сказал спокойно Энди, и у меня отвисла челюсть. Значит, вот как! Все думают, что я с ним шашни кручу! — И давно у нас «на мази»? — оторопела я. — Кхм… — Ости мягко кашлянула, полируя ногти о свою одежду. — Тебе ответить честно или щадя твою гордость? Ладно. В этом обществе сплетников оставаться всё равно не хотелось. Я решительно вцепилась в руку Мими, и две пары алых крыльев и одни белые — мои — распахнулись, и мы устремились в безоблачное небо над морем следом за Каливорой. Он летел очень быстро, но скорости полёта явно мешал малолетний кальмар, решивший отвоевать своё право на свободу. Это добавляло Кали хлопот, а нам — форы. Мы преследовали его, но осторожно, устремляясь следом на большом расстоянии. Люци весело блеснул алыми глазами: — Как думаете, сожрёт он его или притопит? — спросил он, и мы с Мими возмущённо зашипели на него. — Кали, конечно, далеко не добряк… — начала я. — Кали? — переспросил с ухмылкой демон, и я пожалела, что не могу запустить ему чем-нибудь в лоб. Попутный ветер раздувал наши крылья, мы следовали за Кали, и моё сердце параллельно азарту преследования наполнялся чем-то неожиданным, новым: удовольствием от полёта над водой. Лазурные волны пестрели разными оттенками, в зависимости от глубины, и несколько раз мы видели под водой огромных китов. А затем пара из них показалась своими гребнями над волнами и, плавно всколыхнув хвостовыми плавниками и издав мелодичную песню, взмыли в небеса, уходя куда выше, чем летели мы, и выпуская из дыхалец фонтаны. — Ну замечательно! — завопила я, когда громадина, проплывшая мимо и поразившая меня своими колоссальными размерами при способности к полёту, окатила нас водой, так что волосы слиплись на голове, а одежда вся промокла. — А что ты ещё ожидала? — отфыркнулась Мими и вдруг побледнела. — О Шепфа. Я непонимающе перевела взгляд вперёд и заметила, что Люцифер тоже притих. Он посерьёзнел и предложил нам держаться за ним и лететь куда он летит. Мы спорить не стали. Каливора бесстрашно летел вперёд, стискивая в руках мальчонку, который просто плотно вцепился в его плечи и грудь щупальцами. Перед нами прямо из морских глубин, словно из ниоткуда, поднимались гигантские воронки торнадо. Один смерч… два… их уже пять! Мы успешно миновали один, но меня так потянуло к нему потоком воздуха, что я крепко впилась в Мими рукой, надеясь, что этого будет достаточно, чтобы меня не засосало в эту чудовищную турбину. — Держи мою руку! — крикнул Люци, и их ладони с Мими скрепились друг с другом. Мы почувствовали себя куда увереннее, и я поневоле восхитилась парнем и впервые с гордостью подумала о нём: настоящий сын Сатаны. Он так же ловко, как Кали, маневрировал между воронками, в которых словно в каждой было своё измерение. Сам же Кали легко перевернулся в воздухе в опасной близости от торнадо, прошёл его по касательной. Но ширины и длины его огромных крыльев хватало, чтобы в одиночку противостоять порывам ветра, затягивающего в воронку. Что находится в сердце торнадо? Я боялась смотреть туда, глядя вниз, на кипящую воду, и в тот день поняла, почему смерчи частенько называют «живыми» и даже «разумными». Они словно охотились, бродили по воде, медленно перемещаясь. Мы ушли боком, встав на ребро крыльями, и Люцифер сделал несколько могучих хлопков, чтобы отдалиться от одного из самых больших торнадо. Небо над головами потемнело, вода почернела: здесь всё казалось угрожающим и страшным… … но когда мы вынырнули из этой зоны, обнаружили вдруг, что облака всё так же белы и невинны, а море кажется бирюзой. Каливора стряхнул с себя напряжение, распластал крылья и теперь парил в воздухе. Огромные скалы подымались из воды, и мы с ребятами решили уцепиться за одну, покрытую зеленью, и, притаившись, посмотреть, что будет дальше. А дальше случилось нечто невообразимое. Вода вскипела, точно на глубине зарождался ещё один мощный торнадо, и вдруг целый столб плеснул в воздух, взметнул брызгами… и среди воды я разглядела беснующиеся, извивающиеся, гигантские щупальца кальмара! — Архитеутес, — завороженно сказала Мими, выглянув из-за скалы и едва не теряя равновесие. Люцифер заметил это в последний момент и подхватил её, обняв за талию и прижав к себе. — Я понимаю твой восторг, — произнёс он раздражённо, — но не могла бы ты чуть больше ценить свою жизнь? И не высовываться. Я благоразумно промолчала, решив, что этим двоим придётся как-то самим разрешать свои проблемы и противоречия, и проследила глазами за Каливорой. Он ловко увернулся от одного щупальца, от другого… Кальмар издал вдруг громкое, раздражённое клокотание и поднялся из воды по грудь — огромный, лысый, явно мужского пола, с заострёнными ушами, с сердитым желтоглазым взглядом… В волнах я различила ещё и ещё щупальца, и вскоре воздух стал похож на лес, а Кали — на путника, заблудившегося в нём. Они пытались схватить нарушителя их покоя и наглеца, посмевшего пролететь над их… чем? Гнездом? Домом? Как вдруг Кали развернул саронг и разжал руки, отчего маленький кальмар с громким шлепком упал в воду близ гигантских собратьев, а сам Каливора, поблёскивая алыми глазами, взмыл вверх, на ту высоту, где щупальца бесновались, но достать его не могли. Он повис в воздухе, напряжённо ожидая, что будут делать архитеутесы дальше… как вдруг близ ребёнка в воде сотворилась огромная воронка, и под ним в прозрачной воде медленно проплыла огромных размеров женская особь с неподвижным взглядом. При её появлении остальные прекратили хлестать воздух щупальцами, молча подняв лица над водой и с подозрением следя за действиями самки. А она вдруг встала из-под воды буквально по пояс, блистая гигантскими украшениями, переливающимися на полной груди, и подняла на ладони, с которой стекала пена, кроху-кальмара. Судя по его слабому писку и ручкам, обхватившим с нежностью большой палец кальмарихи, это была мама малыша. Она благодарно посмотрела на Кали, и её длинные щупальца, извиваясь, как змеи, показались из воды близ красивого, пусть и нечеловечески, лица. Каливора точно понял, что она хотела сказать. Молча, он спикировал на её щупальце, встав на него и отводя назад крылья. — Цубаса, — прогудел вдруг мужчина-архитеутес за плечом женщины. Она согласно кивнула и повторила куда более мелодичным голосом: — Цубаса, - и добавила, - огромная птица... мы благодарны тебе. Кали был меньше них в десятки раз, но посмотрел с такой неприкрытой гордостью, вздёрнув подбородок, что я поняла, почему эти гиганты склонили свои головы перед ним. Для них он был как для человека ангел-благовестник. Фантастическое крылатое существо, принёсшее дитя домой. Ещё и ещё исполинские фигуры поднимались со дна, поглядеть на неведомое чудо — демоны явно в этих краях бывали крайне редко. — Полетели скорее назад, — улыбнулся вдруг Люцифер, — пока кальмары задерживают нашего героя, а он не спохватился, что мы улетели следить за ним.***
После случившегося вечер мы провели крайне спокойно. Каливора никому не сообщал о том, что сделал. Он вернулся с непоколебимым видом на пляж, окинул нас глазами, удостоверился, что все на месте и объявил, что пора дежурным готовить ужин, а остальным — в душ и переодеваться, потому что через час все должны собраться на косе. Сегодня готовила не я. Удалось слетать в бунгало, принять открытый душ совсем как дикарка — от него только и была что лейка да одна хиленькая бамбуковая стена… В комнате я переоделась, надев простенькое платье и прихватив с собой платок, чтобы накрыться им в случае, если станет холодно. Ужином занимались Энди и Тори, ещё одна очаровательная девушка из ангелов, и надо сказать, либо мы были зверски голодны, либо готовили они хорошо, но тарелки мы подчистили за пару минут. Каливора разжёг костёр, у которого мы и сели, поглощая свои порции. Он не торопился, глядя в огонь и жуя, а я не могла совладать с собой: кидала на него взгляды, думая, что сегодня он снова показал себя с лучшей стороны… Утро мы встретили слишком рано: было едва меньшим пяти темпор! Рассвет был потрясающим, но оценить его красоту не смог никто из нас. Кали начал наш день с разминки, затем последовали водные процедуры, и я осознала, каково это — купаться и плавать с крыльями в воде с сильным течением… Когда мышцы стали ни к чёрту, он уже на песке раздал нам шесты и начертил под собой круг. Он выглядел спокойным и сосредоточенным, показывая основные боевые фигуры и приёмы, которые помогли бы уверенно драться любым древковым оружием. Как ни странно, все движения напоминали танец, и начертив такой же круг на песке, я старалась не пересекать черту и вскоре так увлеклась, повторяя каждый замах и изгиб тела за Кали, что прониклась этим занятием и не заметила, как отзвенело двенадцать темпор. Кали распустил нас, велев отдохнуть, и сам внял своему же приказу, первым завалившись на песок. Он закинул руки за голову, в мгновение ока разоблачившись до коротких штанов и подставив лицо и тело солнцу. Мы с девчонками сразу пошли купаться. — Мы теряем её, — кивнула на Мими Вики с улыбкой, когда Люцифер поднял её на свои плечи, бродя по мелководью. Это выглядело чрезвычайно мило, так что я не решилась помешать ребятам. Второй день прошёл в постоянных тренировках. Каливора оказался на деле неплохим учителем и взаправду показал нам всё, что требовалось знать молодым ангелам и демонам о бое в небе на начальном уровне. Он сказал, что абсолютно всего не изучить и за год, так что его задача — лишь научить нас азам, а в дальнейшем решить, развивать и оттачивать ли навыки, должны мы сами. Во второй вечер ужин готовила я. Получилось весьма неплохо, если учесть, что летучая рыба у нас здорово пригорела. Но это ничего, мы с Вики развели в плошке побольше острого соуса и сорвали фурор. Перебирая в пальцах песок, я почти не притронулась к еде и не сводила с этого дьявола глаз. Он зарумянился. Кофейная кожа стала смуглее, темнее. В памяти пробудились все самые тёплые моменты, и я, улетев ночью в свою одинокую постель, вдруг остро ощутила, что хотела бы почувствовать его руки не просто как наставника, когда я пытаюсь отдубасить Энди своим посохом, а Кали поправляет меня, придерживая за локти или плечи. Скорее, как любовника, который смог бы прижаться ко мне со спины и обвить талию. Дни сменялись с неумолимой скоростью. Утром третьего дня я проснулась с чётким пониманием, что не хочу улетать с пляжа и не хочу ссориться с Кали. Каким образом это уместилось и утрамбовалось в моей голове, я не понимала, но знала лишь одно: я тоскую и очень. Задумчивой я была всю пробежку, весь завтрак. Когда пришло время как следует выкупаться в море, не могла преодолеть себя — наблюдала за собственным преподавателем с такой печалью во взгляде, что Вики просто подошла ко мне со спины и шепнула: — Поговори с ним. — Не буду! — тут же вспыхнула я и умыла лицо солёной водой. Кали неподалёку уже выходил из воды, стекающей по литым мышцам, и отфыркнулся, подняв за шкирку Дино, случайно притопленного алыми крыльями Ости. Между этими двумя тоже что-то явно происходило. Дино, ростом лишь малость уступая Кали, со смехом поблагодарил его и погнался за демоницей. Мне оставалось лишь диву даваться, а куда подевалась надменная и вечно недовольная Ости. И когда вдруг она стала с удовольствием пить горячий глифт, разбавленный ликёром, вместе с нами по вечерам, чтоб согреться? Целый день я бродила вокруг да около, раздумывая, как подойти к Кали и стоит ли подходить в принципе. А что он мне скажет? А будет ли у него настроение? Вообще, захочет ли он меня увидеть и выслушать? Может, он уже и вовсе забыл обо мне? По крайней мере, эти два дня как озабоченный себя не вёл и не приставал. Однако этот вечер должен быть последним, и мы с девочками долго готовились в темноте, наряжаясь. Я не стала удивляться, когда Мими надела лучшее своё шелковое алое платье. Куда больше удивляло, для чего она вообще его с собой взяла… … как и моё белое, выше колена, с длинной бахромой по всей длине, перемежаемой с серебряной нитью. Я с подозрением покосилась на невозмутимую Мими и спросила, не провидица ли она часом. Пока я переодевалась, из моего мешка вдруг выпал знакомый футляр, и карты Старшей Арканы каким-то образом рассыпались по полу. Всплеснув руками, я подняла одну из них и всмотрелась в изображение, держась за обтрёпанные от времени и огня, почернелые края:Луна
На карте были изображены две башни, в ночи на них выли две собаки. С синего неба на озеро смотрела полная, круглая золотая Луна с ликом в виде серпа. По озеру идёт рыцарь, медленно бредёт в доспехах в воде, и я похолодела, вспомнив Кали. Между псами на берегу сидит рак с расставленными клешнями. Я повертела карту и вдруг обнаружила, как на рубашке стали появляться слова:Твоё спокойствие к концу подошло, Но сердце правильный путь отыскало. Пусть кажется, что лишь проблемы нашло, Но любви и чудес ему будет всё мало. Смертельно опасно тебе это время, И кровью обагрится Всадника стремя.
Я прочла стихи, проступившие на опалённой бумаге, и подняла глаза на девочек, услышав их вскрик. — Жжётся! — воскликнула Вики, прижимая руку к груди и с подозрением глядя на рассыпавшиеся карты. Я осторожно нагнулась и подняла ещё одну, но на рубашке ничего больше не появлялось, а сами карты не причиняли мне никакого вреда. Я собрала все в футляр и спрятала обратно в мешок. Времени подумать над предсказанием — почему-то нервно думалось, что это оно — не было. Торопливо одевшись, мы — все трое — услышали на пляже звук гонга. Увы, расчесаться уже было некогда, да и потом, ветер бы все равно разметал мои волосы. В отличие от меня, Мими выглядела идеально. А вот Вики в своём красивом платье, переливающемся чешуйками цвета бирюзы, смущенно сказала: — Вы идите, я вас догоню. Пожав плечами, мы с Мими скорее вышли из бунгало и спустились к обрыву. Однако прямо возле него я вспомнила, что не взяла с собой ничего тёплого, а на пляже ночью очень зябко. На минуту я вернулась и без стука приоткрыла дверь… — Показать дорогого мне человека?.. — задумчиво промолвила Вики тем временем, и тут я вошла в единственную комнатку. Вики сидела на полу, озаряемая лишь тусклым огнём одной свечи, и держала в руках осколок зеркала. Это показалось очень странным, тем более, мне почудилось, что в гладкой поверхности зеркала мелькнул чей-то силуэт. Вики подняла на меня взгляд… и я вздрогнула, увидев ее разозлённой. — А стучать не учили? — резко спросила она. — Прости… Что я ещё могла сказать? Я быстро взяла платок со своей кровати и так же быстро вышла. Помедлила у бунгало лишь на миг, но меня внизу ждал Кали. Я надеялась, что ждал. И махнув рукой на странное поведение Вики, я просто развернула крылья и полетела на пляж. О как же я виню себя за свою невнимательность… и за бездействие тоже. Ведь из-за этого в том числе очень скоро моя жизнь и жизнь абсолютно всех в Аду и на Небесах кардинально изменилась.***
Языки пламени от костра потрескивали и съедали одну ветку за другой. Мы болтали уже очень долго, покончив с ужином. Набив животы, мы хохотали до упаду над рассказом Кали о том, как они с другими ангелами и демонами, в частности, он, Геральд и Мисселина, поспорили, насколько суеверны люди. Кали сказал, что их напугать может что угодно. Геральд был согласен лишь наполовину. Мисселина — это наша-то тихая праведница! — предложила спор. Решено было придумать какую-нибудь жуткую историю про любую цифру, и представить ее людям так, чтоб они стали относиться к ней с подозрением. Подумав, безбашенные ребята согласились и скрепили спор рукопожатием. Геральд придумал легенду о трёх шестёрках. Придумав, что это число Сатаны и что три девятки — тоже тот ещё кошмар, он укоренил это в головах людей призрачными намёками, библейскими текстами и явлением религиозной миссии, откуда священники понесли знание в народ. Спустя некоторое время трёх шестёрок боялись многие христиане. Мисселина придумала суеверие о цифре тринадцать и несчастьях, постигающих людей особенно в пятницу тринадцатого. Каливора долго не думал. Он как-то раз начал падать камнем на землю и угодил близ кратера вулкана Осорезан в Японии, вызвав мощное извержение. Люди были в панике. Они видели огромного демона óни о четырёх глазах, с рогами, когтями, клыками и крыльями, что шёл среди пламенеющего лесного массива, не боялся огня и вёл себя так, словно выбрался из самой Нараки — то есть, из Ада, что далеким от правды не было. Тут мы начали хихикать, так живо описывал вытянувшиеся лица бедных японцев Каливора. Дело случилось, по странному стечению обстоятельств, четвёртого числа четвёртого месяца в год с цифрой четыре в составе, и когда люди преклонились перед демоном, легко разметавшем их воинов в разные стороны, на фоне извергающегося Осорезан, Кали громко обьявил, что отныне цифра четыре проклята, и всем нужно её бояться. Не то он вернётся и сотрёт Японию с лица земли. — Затем я спустился в Ад, — продолжил Кали, улыбаясь и слушая взрывы хохота, который мы никак не могли успокоить. — Японцы, конечно, начали молиться своим богам, очень скоро вулкан прекратил пыхать. И я о споре уже забыл! Но вот как-то раз мне довелось взаправду выйти из Осорезан, где есть портал из Ада в эту часть земли, и бедных япошек чуть не прихватило! Как нарочно, это опять-таки случилось в дату с цифрой четыре. Так как глаз у меня тоже четыре, они подумали, что число точно проклятое. Тогда я снова не сделал ничего особенного, так, забрал пару нужных Сатане душ, но, — и он воздел указательный палец в небо, уже сам посмеиваясь, — теперь целая нация боится числа четыре уже не одним поколением. Вон, даже четвёртки в этажах зданий пропускают. Так спор я и выиграл… После веселых историй Энди и ещё один паренёк достали дудочку, очень напомнившую мне свирель, и… что было внезапно, небольшую арфу. Где только они все это добро прятали и как пронесли?! Парни заиграли. Особенным виртуозом был ангел Блай с белыми волосами, убранными в высокий пучок. Мы не сдержались. Захотелось танцевать. Ости предложила греческий танец агапо, правда, пояснила, что он для влюблённых, но это не беда: можно же и просто так его сплясать.Ama de se do — Giorgios Alkaios
Мы разбились по парам, постоянно меняясь в ходе танца при переходах. Огонь горел в ночи, разнося сладковатый запах дыма. Море же пахло солью и водой. Во время танца мы медленно кружились с партнером, обнявшись за талии, а затем, подняв запястья на уровень плеч, касались друг друга одним плечом, крест-накрест, затем другим. Оборачивались вокруг себя, шагая влево, и так же — вправо. Делали шаг вперёд. Шаг назад. А кто испытывал к партнёру нежные чувства, по правилам ещё должен был воскликнуть перед переходом: агапо! И вот мы начали свой танец. Сначала Кали сидел в стороне, поддерживая нас и хлопая в ладоши, но затем Ости и Вики втащили и его в круг. В своей облегающей безрукавке и простых бриджах, с добродушной улыбкой на лице он выглядел обворожительно (для такой заразы, конечно). Я посматривала на Кали, танцуя с другими, и с дрожью ждала, когда подойдет моя очередь. Все кругом были в отличном настроении и кричали агапо, но когда мы наконец оказались с ним лицом к лицу, слова смёрзлись в горле. Я ожидала, что он будет наглым, как обычно. Но за все эти дни Кали правда не приставал и не лез ко мне. Мы обняли друг друга за талии. Его рука легла так невесомо и нежно, что я вздрогнула. Бахрома затанцевала вместе со мной. Он несильно прижал меня к себе ближе, склонил голову, прильнув лбом к моей макушке, и я невольно вздрогнула, ответив очень однозначно: приблизилась сама, теснее обняв его. Мне вспоминались его прикосновения и скрип тугих верёвок, которыми он был связан. И добрые глаза, когда мы оставались наедине. И улыбка… я была очарована всем, что происходило, и не могла оттолкнуть его. С каждым танцевальным движением моё сердце колотилось всё сильнее и сильнее. Рядом с нами Мими сказала агапо, но Люци, дурачок, промолчал. Пора бы и нам сказать и сделать переход… Кали развернулся, вдруг обняв меня и крепко прижав к плечу. Я знала, что сейчас мы снова разойдёмся и танцевать будем с другими, а потому воскликнула агапо, чтобы не промолчать, но он сказал мне так тихо, что я осеклась и потеряла дар речи: — Я люблю тебя. О танцах я забыла. Кружась с ребятами, смотрела на Кали, а он поглядывал в ответ, встревожено и даже немного испугано. Мы веселились до середины ночи, пока Каливора не свистнул — с такой силой, что костёр тут же погас, словно свеча, которую задули. — А теперь спать, — скомандовал он. — Завтра мы возвращаемся в школу. Мы разбрелись по своим бунгало, прощаясь и желая друг другу спокойной ночи. Разделись. Легли… Девушки быстро провалились в сон, но я ворочалась, не в силах успокоиться. Его слова заставляли меня нервничать. Бездействие снедало. Мне не хватало этого идиота, что поделать! В итоге, накинув поверх сорочки платок, я вышла из бунгало и всмотрелась в другие скалы… когда увидела на пляже внизу мужской силуэт. Кто-то сидел на песке, задумчиво глядя на волны. И судя по габаритам фигуры, это был мой Кали. Я не разрешила себе думать, бояться и рассуждать. Просто слетела вниз, опустившись на песок. Прошла по нему до Кали, присела рядом. Он ничего мне не сказал. Лишь кротко покосился и ткнул пальцем в сторону волн. — Малюсенькие рачки, вроде, обычные твари, а создают такую красоту. Сейчас увидишь, — вдруг произнёс он и взвесил в руке камень-голыш, который лежал в кучке таких же у его ног. — Гляди, что будет. Кали метнул камень, и тот заплескал по воде, отчего поверхность вспыхивала неоново-голубым при каждом касании. Я впервые видела это и вытаращилась на воду. — Почему не спишь? — кротко спросил он и посмотрел мне в лицо. Я коснулась лбом его плеча, отметив, какое то холодное, и молча сняла с себя платок и укрыла им оторопевшего демона, снова садясь рядом. — Думала о твоих словах, — честно сказала я, — и поняла, что ты мне слишком близок, чтобы… Он не дослушал, конечно. Это же Каливора. Он резко обнял меня, вжался губами в мои, крепко целуя, и дальше всё пошло очень быстро. Мы не заметили, как начали раздевать друг друга. Не особенно придали значения тому, что опять всё присходит слишком спонтанно. Подхватив меня, уже нагую, под бёдра, он пошёл вдруг в воду, легко ложась вдоль прибоя на мелководье, отчего ребристое дно под ним вспыхнуло ярким голубым светом. Вода плескала по груди, плечам и бёдрам, которые я оседлала, дивясь на свет, исходящий отовсюду при каждом нашем движении. Не было ни ласк, ни долгой прелюдии: в нас, видно, сконцентрировалось столько желания и тоски, что я не стала возражать, когда он вошёл в меня особенно глубоко, и лишь закусила щеку изнутри, чтобы не издать громкий стон. Потому что вообще-то в своих домиках все сладко спали. С каждым толчком вода плескалась между бёдер пригоршнями света. Лаская мужское безупречное тело, я омывала его этой водой и с улыбкой подумала, что несмотря на свою внешность, Кали нельзя назвать типично красивым. И даже просто красивым. Черты лица слишком резкие, губы большие, нос курносый, а глаза с прищуром. Ещё у него взгляд исподлобья, будто он замышляет какую-то каверзу, и смешная чёлка. Но всё это только сильнее нравилось мне с каждым разом, и я щедро расцеловала его, обняв и двигаясь вместе в одном темпе. Он потянул меня за волосы, я впилась ногтями в его крыло, впервые заметив в левом на сгибе кости три золотых колечка-серьги среди перьев. Он встряхнул крыльями, отчего брызги взметнулись сияющими каплями вокруг нас. Туго свело под моей ладонью его живот, пах пронзило резкой судорогой и толчками кончил, замедляясь и лаская уже рукой. Мир бледнел и гас с каждым его движением, а затем снова вспыхивал. И, ложась довольной, измученной и дрожащей поверх груди Кали, я наконец подумала, что, быть может, мы и делаем что-то неправильное с точки зрения законов… но не с точки зрения наших чувств. В конце концов, не можем же мы избегать их?..***
В Школе было тихо и спокойно, когда мы приземлились и разошлись по своим комнатам. Ребята были намерены принять душ и приготовиться к учебе. Чудесных три дня прошли как один, мы вернулись загорелыми, весёлыми и… по-странному сплочёнными. Кали попрощался с нами и отправился на боковую в учительское крыло. А мне не спалось и в душ не хотелось. Обняв себя за плечи, я неторопливо прошлась по школьному двору, вспоминая эту ночь и замечательный отдых на пляже, и наше прощание. Он донёс меня до домика на руках: крылья мои были все ещё сырыми, летать я не могла. Поцеловав в веки, погладил по голове, желая уснуть крепко, и улетел, оттолкнувшись от скалы и тяжело взмахнув мокрыми крыльями. Как быть теперь? Мы отныне пара? Как мы скроем наши отношения? Что будем делать дальше?.. Так незаметно, рассуждая обо всем, что довелось пережить, я дошла до Лабиринта и беседки близ статуи Равновесия… не заметив, что совсем близко слышатся голоса. Я вздрогнула, разобрав их, и поняла, что это Вики. Моя Вики. А кто второй? Я осторожно выглянула и удивленно увидела близ неё не абы кого, а самого Серафима Кроули и ангела Фенцио… а затем мимо них откуда ни возьмись прошли два молодых человека, ангел и демон. Крепко держась за руки, они вошли в беседку и вдруг исчезли между колонн. Не понимая, что происходит, я нахмурилась и застыла на месте, наблюдая за тем, как ребята растворяются в воздухе. — Вы видите, что происходит, Серафим Кроули? — ангел Фенцио взбешён и порывисто следует за парой. — Закон баланса нарушается неоднократно! Он прошёл в беседку. Воздух дрогнул, точно ткань, на которой появилась складка, и в весьма недвусмысленных объятиях друг друга все мы увидели взрослых мужчину и женщину, ангела и демона. Мать Вики, Ребекку Уокер, мне раз довелось увидеть, и я удивленно выпучилась на неё, а вот второго, эффектного брюнета с бородкой… — Адмирон Винчесто! — повысил голос Серафим. — Немыслимо! И вы, Серафим Уокер… И вдруг ангел Фенцио развернулся на пятках, ядовито усмехнулся мне в лицо. На лбу его появилась жесткая морщина. — Немыслимо — это то, что запретные отношения распространились как корень зла по всей нашей школе. И прямо у нас под носом. Не так ли, Ява?.. Я изобразила на лице замешательство, но щеки уже покрылись румянцем. Сердце упало. «Вот и доигрались» — подумала я обречённо и посмотрела на остолбеневшую Вики, для которой было явным ударом всё, что происходило сейчас. Но затем уже я услышала звуки борьбы и похолодела. Один из херувимов, под чьей защитой постоянно находился Серафим Кроули, вдруг вылетел откуда-то из-за кустов, приземляясь прямо на свои золотые крылья в полном обмундировании. Следом за ним вылетело и его копье, метко вонзаясь в землю прямо ему между ног. А к статуе Равновесия выпнули и второго херувима. Однако всё же, судя по возне и шуму, сопротивленца повязали и выволокли к Серафиму. Слыша отборную брань, я уже понимала, кто это… и сжала похолодевшие от страха руки в кулаки. Это был Кали. Адмирон и Серафим Уокер с нескрываемым удивлением посмотрели на него, а он воззрился на них. Руки ему скрутили за спиной, тело оплетала золотая нить, и чем больше рвался на свободу Кали, тем туже она затягивалась и впивалась в кожу. Смотреть на это не было никаких сил, и я выкрикнула: — Умоляю, не двигайся! Ангел Фенцио тяжело усмехнулся и подошёл ко мне, опустив руку на плечо. Она показалась мне неприподъёмным камнем. — Вот видите, Серафим Кроули, — вздохнул он и отвёл волосы от моей шеи, демонстрируя то, чего я так боялась. Каливора потемнел лицом, оскалился и дёрнулся, но это было тщетно. — Порочные связи губят даже тех, кто добровольно избрал путь ангела, — произнёс он, показывая приблизившемуся Серафиму пару багровых следов на шее, которые я не успела скрыть. Поджав тонкие губы, Серафим Кроули с тяжким вздохом посмотрел на меня, словно на неразумное дитя. Покачав головой, он коснулся рукой моей макушки, будто я была совращенной жертвой насилия, и с мрачным выражением повернулся к Кали. Такого бессильного гнева на лице демона я не видела никогда. — Серафим, — вдруг громко произнесла Ребекка. — Позвольте объясниться, всё это не то, чем кажется на первый взгляд… Но Кроули никого не слушал. Устало махнув рукой, он приказал: — В Башню Забвения их. Что с нарушителями закона будет дальше, решит Совет Цитадели.