Жизнь после смерти

Проснувшись утром от будильника, Есеня оценила свой помятый вид и, приведя, как могла себя в порядок, отправилась на работу. Она надеялась, что черные очки скроют лопнувшие капилляры в ее глазах, а жвачка — запах изо рта. Впрочем, даже если кто и заметит ее состояние, ничего они ей не сделают. Она на хорошем счету у начальства, а на мнение окружающих Есене уже давно было плевать.  — О, ну, надо же! — Жека уже сидел на своем рабочем месте, — Неужели и тебя пробило. Есеня закатила глаза. Впрочем, за темными очками Жека этого не увидел. Когда она только пришла в отдел, все удивлялись, почему же молодая девушка, всего лишь через год после юридического университета, абсолютно спокойно смотрит на трупы, мозги на стенах, и не демонстрирует свои завтраки, увидев расчлененку. А у Есени так и не возникло желания рассказать им ни про трупы Субботника, ни, тем более про трупы Стрелка. Вот и получилось, что у нее возникла репутация самой невозмутимой сотрудницы всего отделения, которая, кажется, сейчас рушилась прямо на глазах. — И тебе привет, — Есеня и сейчас не желала объяснять другу, что ее нервировал совсем не возраст жертвы (она видела и моложе), а ощущение приближающейся катастрофы, будто прошлое собиралось вновь настигнуть ее и предъявить счет за все два с лишним года ее отсутствия. Жека. Дурацкое сокращение имени, и кто придумал его так звать? Хотя Есене было удобно: был Женя Осмысловский, с которым теперь она почти не общалась, а был Жека Аверьянов. Честно говоря, его Есеня считала самым странным в этом отделе. Потому что он был самым обычным человеком. Хорошим, добрым мужчиной, который мечтал об обычных вещах, семейном счастье и умел радоваться мелочам. Его волновала справедливость, но он не был ей одержим. Где-то он казался недалеким, зато иной раз был значительно проницательнее многих других. Он был хорошим и правильным. А редкие исключения, которые он делал ради друзей, лишь подтверждали это правило. Есеня за все время знакомства с ним так и не смогла понять, что привело его в полицию, в этот отдел, и почему он так и остался здесь. Но это не мешало восхищаться тем, что, работая в этой странной компании и женившись на дочери магната, он не сошел с ума и не перестал быть простым, добрым и честным парнем.  — А я кстати ее нашел вчера!  — Кого? — Есеня повесила куртку на вешалку и посмотрела на Жеку поверх очков.  — Да девочку нашу. Вера Крылова, десять лет. Жила с отцом, Григорием Анатольевичем Крыловым. Он вчера домой пришел: нет дочки. Всех подружек обзвонил, все обыскал, утром заявление пришел писать.  — Это когда ее нашли уже?  — Ну, да! Почти разминулись с ним. В последний момент я его перехватил вчера. Вика даже допросить его успела, — Жека говорил, продолжая писать что-то на компьютере. Вероятно, снова переписывался с супругой. Редкий случай, когда люди любят друг друга, несмотря на социальные различия…  — А по делу сказал чего-нибудь? — Есеня уселась за длинный стол посередине комнаты и открыла только что купленную в ларьке воду.  — Да ничего интересного почти. Новых знакомых у нее не было, ничего подозрительного не заметил, вела себя как обычно, в депрессии не впадала, о самоубийстве не говорила. Но, я так понял, он ее только по вечерам видел, с утра на работу, по выходным — она гуляла… так что без толку это все. Только, — Жека сделал театральную паузу, — не было у нее ни такого платья, ни таких туфель. А подруги из школы говорят, что она вчера после занятий домой пошла!  — Ого! — за один раз Есеня выпила половину поллитровой бутылки, после чего задумчиво протянула, — интересно… Было в этом всем что-то важное, цепляющее. Вот только Есеня пока не могла понять, что…  — Так где, получается, она жила? — женщина с трудом заставляла свою гудящую голову работать.  — В пятнадцати минутах от станции.  — А адрес?  — Так в деле надо посмотреть… — Жека открыл папку, лежащую на углу его стола и пролистал пару страниц, а Есеня тем временем достала карту района из ящика своего стола, — Вот, второй Чапаевский переулок, дом 6, квартира 35. А что? Есеня разложила на большом столе карту и принялась ставить какие-то отметки карандашом, сверяясь со своим блокнотом. Заинтересовавшись, Жека подошел ближе и стал наблюдать. Женщина помечала какие-то места на карте крестиками, какие-то ноликами, а некоторые области закрашивала. Дверь в кабинет открылась.  — О, географию вспоминаете! Контурные карты рисуете? — Игорь вошел в отдел, пропустив Викторию вперед. Он помог ей снять куртку, после разделся сам и лишь после этого подошел ближе к коллегам.  — Доброе утро! — Вика, в отличие от Игоря не забывала о правилах вежливости и даже стукнула его по плечу в качестве упрека, проходя мимо. Она была немного удивлена, увидев своих сотрудников за активной работой. Обычно такие минуты с утра они тратят на выяснение отношений, заговоры и другие развлечения. Лишь через пару минут наблюдения за действиями Есени, Игорь наконец догадался:  — Это вчерашние камеры? Есеня кивнула, продолжив отмечать, все помеченные вчера камеры на предполагаемом пути девочки из дома к пустырю. Просмотренные ими вчера — крестиком, непросмотренные — ноликом.  — Смотрите, что получается: вокруг пустыря на камерах нет ничего, а, значит, наша Вера могла бы пройти к нему тут и вот здесь, если идти с правой стороны улицы. Но нужно обязательно просмотреть вот эти камеры. А вот там у нас… Жека ее перебил:  — Стройка там, заброшенная, в пяти минутах от пустыря. У застройщика деньги кончились. То есть, как минимум, от стройки она спокойно могла бы дойти до пустыря незамеченной?  — Точно! Надо бы проверить, — Есеня закусила губу, задумавшись о внешнем виде девочки. Жека цокнул языком:  — Как тебя это дело зацепило!  — А тебя нет? — Есеня вновь надела на нос темные очки, которые снимала при работе над картой, — Нина когда рожает, известно уже? Жека вздохнул. Его жена всегда была очень заботливой, но во время беременности, ее забота переходила все границы. Как в прошлый раз, так и в этот.  — Назначили на десятое, но, сама понимаешь, пацан может решить и раньше появиться, и ничего мы ему не скажем!  — И вот еще, — Есеня опять повернулась к карте, — смотрите, вот эти три камеры нужно просмотреть обязательно. Так мы узнаем, когда Вера вышла из дома и, самое главное, в каком виде. Виктория кивнула:  — Хорошо, тогда Есеня проверит стройку, мы с Игорем съездим в школу, может, там что скажут, Жека на тебе камеры. Работаем! И они поехали работать. Дорогой внедорожник Есени, припаркованный возле ОВД, вопреки ее опасениям в начале работы тут, не привлекал к себе лишнего внимания. Видимо, после машин Игоря, сотрудники отделения были готовы ко всему. Правда, сам «Мажор» теперь катался на обычной машине среднего класса, оборудованной детским сидением, которое часто использовалось по назначению. Есеня по дороге к стройке заскочила в аптеку — за обезболивающим и еще одной бутылкой воды — и была на месте уже через тридцать минут. Застройщик, судя по всему, планировал очередную новостройку, точно такую же, какие располагались слева и справа, но, как это обычно бывает, неожиданно деньги закончились, и стройка встала. Вообще территория была огорожена, где-то тут должен быть сторож, но его Есеня не увидела. А через забор проникнуть оказалось очень просто: через незапертые ворота. Несколько этажей перекрытий будущего здания уже было построено, а вот стены были пока только на первых двух этажах, и те зияли пустыми зевами оконных и дверных проемов. Было прохладно, даже несмотря на солнечную погоду. Есеня вышла из машины, достала рюкзак и внимательно осмотрелась, стараясь увидеть следы пребывания здесь посторонних. Сейчас, в такое время, тут не было никого. Однако следы на снегу и вытоптанные дорожки указывали, что это место весьма популярно у местных жителей. И снова Есеню настигло это странное чувство — казалось, стоит ей обернуться, и она увидит его с извечным вопросом: «что видишь?» Ей вдруг дико захотелось достать из кармана его фляжку и сделать большой глоток алкоголя. Вот только флягу, как и другие вещи Меглина, она сожгла вместе с машиной у лофта. Есеня бы и лофт сожгла, но пожалела архив, просто съехала оттуда, потому что все там напоминало о нем. Она даже была готова признать, что ее переезд из того дома больше напоминал побег. А вот от себя или от него, она не знала… Она просто старалась не думать и не вспоминать. В любом случае, сейчас ей пришлось обходиться без стимуляторов. Она, на всякий случай, достала пистолет из кобуры и отправилась на осмотр территории. Женщина нашла то, что искала, на втором этаже в одной из комнат. Рюкзак просто стоял, прислоненный к стене одной из комнат. Он был яркого голубого цвета с узором в виде звездочек и казался здесь, в мире бетона и пыли, абсолютно лишним. Прямо, как его наряженная хозяйка на том пустыре. А вот черный мусорный пакет на сто двадцать литров, стоящий чуть в стороне, в обстановку вписывался идеально. Есеня сразу же позвонила в отделение и вызвала экспертов. Если тут будут следы, они обязательно их найдут. Но сейчас ее очень интересовало содержимое рюкзака и пакета. Она вытащила из своего рюкзака и надела перчатки, чтобы не испортить отпечатки пальцев, если они тут были, конечно. Через пять минут, она уже знала, что нашел Жека на камерах: обычную девочку с вот этим милым рюкзачком, вышедшую вечером из подъезда своего дома и скрывшуюся на городских улицах. На это указывало отсутствие тетрадей и ручек, предназначенных для школы, а также одежда девочки: джинсы, кофта, куртка и даже ботиночки, оставшиеся в большом мусорном пакете на стройке. В целом, набор в рюкзаке был стандартным для любой девочки. Не то, чтобы Есеня ежедневно копалась в сумках школьников, но она так полагала. Ключи, кошелек, несколько скидочных карточек магазинов, проездной, список продуктов, несколько чеков и старых упаковок от чего-то на дне. Все это Есеня могла найти и в собственном рюкзаке. Как она и думала, Вера не собиралась выходить надолго, как и не собиралась совершать суицид. «Внимательнее! Что видишь?» — Есеня почти услышала эти слова сказанные недовольным, но таким родным голосом, от чего изнутри ее словно обожгло огнем, а в голове, словно разорвалась петарда. Взгляд ее зацепился за какую-то деталь, и картина вдруг предстала перед ее взглядом в полном объеме. Женщина встретила девочку недалеко от стройки. Она сказала Вере, что здесь им точно никто не помешает, а соседи ничего не смогут рассказать ее отцу, и Вера поверила. Они пришли сюда вместе, здесь она примерила платье, а потом села вон на ту деревяшку, притащенную кем-то со стройки, и женщина заботливо заплетала ей косички, вплетая в них ленточки и завязывая бантики.  — Ты такая красивая, Вер! Думаю, мама сейчас смотрит на тебя с неба и улыбается… — говорила женщина добрым голосом.  — Ты правда так думаешь? — малышка смотрела на женщину с восхищением.  — Конечно, милая! — Подтвердила женщина с улыбкой. И видение закончилось так же резко, как и началось. Есеня рывком пришла в себя и вытащила из кармана очередную тонкую сигарету. Она не заметила, как оказалась на том же самом «сидении», что и маленькая Вера. Сейчас женщина мечтала о чем-то покрепче ее легких, сладковатых сигарет. О чем-то, что помогло бы ей успокоиться, взять себя в руки и, наконец, унять дрожащие ноги и эту жуткую боль, еще пронзавшую ее череп до основания. Или о ком-то… После приезда криминалистов, Есеня решила вернуться в отделение. Нужно было узнать, что все же стало причиной смерти и пообщаться с коллегами, которые уже должны были закончить с опросом. Паркуясь у отделения и выходя из машины, Есеня думала только о деле и рюкзаке. Что-то было не так в тех вещах, там не хватало чего-то важного…