Жизнь после смерти

Вокруг было темно, и Есеня почти ничего не видела. Она бежала по улице призрачного города. Очень быстро бежала, практически не глядя под ноги, сердце колотилось, как бешеное, а ртом она с трудом хватала воздух. А он следовал за ней, практически дышал ей в затылок, и порой Есене казалось, что вот сейчас она почувствует его прикосновение. И тогда она старалась бежать еще быстрее. Но вдруг прямо впереди оказался тупик. Женщина остановилась перед стеной, тяжело дыша. Она чувствовала присутствие монстра за спиной, чувствовала, как медленно он приближается к ней, почти слышала его запах. Она боялась обернуться. Она не хотела видеть лица монстра, догадывалась кто он, но видеть его не хотела. И тогда он заговорил измененным голосом «ты меня не поймаешь»:  — Ну, что же ты? Взгляни на меня! И Есеня проснулась, вся мокрая от пота, в своей постели. Она осмотрела ошалевшими глазами знакомую обстановку своей квартиры, а после закрыла лицо трясущимися руками, и просто сидела в темноте, пытаясь взять себя в руки и успокоиться. Чудовище давно уже не посещало ее сны, дав ей передышку. Возможно, поэтому сейчас это подействовало на нее сильнее обычного. Есеня не могла спать, как и заниматься чем-то другим. Каждый раз закрывая глаза, она вновь видела призрачный город и ощущала дыхание монстра. Женщина не хотела туда возвращаться, просто не могла. Поэтому она села за стол, включила телевизор и уставилась в него, толком не видя ничего и выкуривая одну сигарету за другой. Лишь когда сигареты давно уже кончились, а по телевизору шла какая-то очередная нудная кулинарная передача, наконец зазвонил будильник. Она поднялась и начала собираться на работу… Едва войдя в кабинет, Стеклова увидела двоих посторонних. С опытом работы в полиции, у сотрудников вырабатывается какое-то «шестое» чувство, позволяющее с первого взгляда определять жертв. Внешне они в общем-то не отличаются от остальных: бедные, богатые, мужчины и женщины, слабые и сильные. Но опытный глаз полицейского с первого взгляда способен опознать потерпевшего, возможно, по общему выражению лица. А у нее чутье на таких людей было и вовсе обостренным. Вот и сейчас, лишь взглянув на молодую пару за столом, Есеня поняла, что Пряников подбросил им новое дело, несмотря на нераскрытую серию. Она тяжело вздохнула, мельком поздоровалась с коллегами, как раз опрашивавшими потерпевших, села за свой стол и включила компьютер, пытаясь собрать воедино всю информацию по убийству девочек. И лишь когда до ее слуха донеслись слова «блондинка», «собес» и «голод», она все же прислушалась к беседе:  — Значит, женщина просто держала вас связанными в вашей же квартире, не давая вам пищи? — уточнила Вика профессионально сочувствующим тоном.  — Верно, — подтвердил худой и бледный мужчина, а женщина рядом кивнула, — ну, мы из больницы сразу к вам!  — Она что-нибудь говорила? Может, о том, почему она это делает? — Игорь тем временем помечал что-то в бумагах, — Или знакомых упоминала?  — Да нет, вроде… — мужчина чуть запнулся, а Есеня усмехнулась и тут же нахмурилась. Она знала похожую историю и помнила то дело, и, если она права, ей нужно найти его первой… Конечно, дело с девочками никуда не делось, улики, фотографии и свидетельства, как части головоломки вертелись и сталкивались в ее сознании где-то заднем плане, но в картинку пока не складывались. А прямо сейчас ее помощь была нужна в другом месте.  — Виктория Сергеевна, — Есеня бесцеремонно прервала опрос, — эту даму из собеса я сама найду, если вы не против. Но я вас очень прошу, достаньте мне материалы Арсеньева по другому делу. Это сейчас важнее. Потерпевшая, некрасивая женщина с жиденькими волосами и сильно вытянутым лицом, до этого мирно сидевшая видимо рядом со своим мужем и поддакивавшая на каждое его слово, вдруг в один миг обернулась фурией:  — А мы, значит, неважные! Да нас восемь дней голодом морили, пока соседи не спасли, а мы неважные? Как вы смеете! Я на вас жалобу напишу! Нам что, нужно сдохнуть, чтобы вы расследовать начали? Без трупа вы делать ничего не собираетесь, да? Да кого вы вообще… — голос ее перешел на визг, отчего Вика, Игорь и Жека, к слову, выглядевший не лучше Есени: с такими же красными глазами и какой-то весь помятый, отшатнулись от дамочки, а после посмотрели на коллегу, явно наступившую на чужую больную мозоль, ну очень неодобрительно. Муж лишь вздохнул, явно привычный к всплескам эмоций своей второй половинки, а Стеклова смотрела на столь резкое преображение почему-то совершенно спокойно. Теперь-то ясно, кто тут глава семьи… но нужно это прекращать. Она резко встала со своего стула, напугав истерящую женщину и заставив ее замолкнуть.  — Я же сказала, что найду его! — сказала она раздраженно, а потом добавила едко, — А вы лучше идите и позвоните родителям, так сказать, во избежание… Женщина, готовая секунду назад рвать и метать, от последней фразы резко побледнела, глаза ее расширились, а рот образовал идеальную букву «о», а вот ее муж посмотрел на Есеню с каким-то восхищением, почти с восторгом. Впрочем, последнее Стеклову не интересовало. Она уже думала о том, как выйти на подозреваемого, Сергея. Его контакты должны были быть в лофте, куда она не заглядывала уже года полтора. Но был и другой вариант.  — Простите, — мужчина вдруг нерешительно прервал ее мысли, — вы сказали «он», почему?  — Тоже косички аккуратные? — Игорь не мог не вставить пару слов, за что удостоился пары недовольных взглядов от коллег и пары недоуменных от потерпевших. Есеня усмехнулась:  — Потому что ваша дамочка из собеса на самом деле один мой знакомый, душевнобольной актер по имени Сергей, и сейчас у него, судя по всему, случилось обострение…  — Говорил я тебе, что больно она мужеподобная…  — Это значит, что его не накажут? — недовольным тоном, оправившись от удивления, поинтересовалась потерпевшая. Есеня посмотрела на нее тяжелым взглядом.  — Это значит, что его не посадят в тюрьму, а отправят на принудительное лечение в психбольницу, — дамочка вновь начала недовольно кривить лицо, но Есеня еще не закончила, — его будут лечить, и лечить током! А вы знаете, что это такое? — Голос ее вдруг приобрел какую-то проникновенность, — Это когда сквозь тебя проходит сотня ватт электричества, все мускулы твоего тела начинают сжиматься и разжиматься абсолютно неконтролируемо, в голове все смешивается, ты перестаешь понимать, кто ты и где находишься, перестаешь воспринимать окружающий мир, перестаешь понимать вообще что-либо. Остается лишь боль, а сознание начинает ломаться и раскалываться на части! После процедуры боль уходит, и постепенно воспоминания возвращаются. Вот только не все… Человек может забыть, что он любит есть, какую музыку он слушает, заученное стихотворение, имя своего ребенка или свое собственное… Вы все еще считаете, что он останется безнаказанным? Пара смотрела на нее потрясенно, впрочем, как и ее собственные коллеги. Убедившись, что она добилась нужного эффекта, она добавила:  — Правда… — и замолчала, якобы задумавшись.  — Что? — Как и думала Есеня, женщина очнулась прежде супруга.  — Понимаете, — продолжила она «доверительным» тоном, — суд — дело долгое. Может уйти до года, прежде чем мы соберем все доказательства, а судья вынесет приговор. Что скажете, если я найду и сразу отправлю его на лечение? Минуя все эти сложности? Теперь уже отреагировал мужчина:  — А так можно?  — Вообще нельзя, — Стеклова подошла ближе к потерпевшим, понизив голос, и заговорческим тоном сообщила, — но у меня связи есть. Если вы заберете заявление…  — Да что ты ее слушаешь? — очнулась «фурия» — Не видишь, она дружка своего покрывает! А то и вообще забудут они про наше дело и все!  — Я вам обещаю отправить его на лечение — Есеня смотрела женщине в глаза, твердо и решительно, — если хотите, покажу его вам, когда найду. Пара переглянулась:  — А можно подумать? — Стеклова кивнула, и супруги вышли посовещаться в коридор, а полицейские набросились на Есеню с вопросами почти все одновременно:  — Ты что творишь? — Вика.  — Ты знаешь преступника? — Игорь.  — Это правда, про ток? — Жека.  — Я не знаю, Жека, — Есеня решила начать с последнего вопроса, как самого простого, — меня током никогда не лечили, но память от этого точно лучше не становится, это я знаю, как и то, что психушка — не курорт. Да, Игорь, я знаю преступника, пересеклись однажды, он уже подобное делал, и, Вика, я собираюсь закрыть еще неоткрытое дело. И да, я правда могу его найти. Конечно, она помнила Сергея, его она застала однажды у Меглина дома. Даже смешно теперь — она приревновала его тогда. А потом длинноногая блондинка оказалась артистом «Серегой» со страхом умереть в нищете и повышенным сочувствием к старикам. Он искал взрослых детей, которые «забили» на своих пожилых родителей, оставив тех выживать на нищенскую пенсию. Вот таких «детишек» Серега и морил голодом.  — Но, Вик, — она сунула руки в карманы и посмотрела Вике прямо в глаза, — мне реально нужны материалы того дела!  — Есень, вот где я их достану? Думаешь, Арсеньев ко мне относится лояльнее, чем к тебе? Она не понимала, и Есеня разозлилась:  — А мне плевать! На Пряникова надави, если надо будет! Достань мне их побыстрее! — А после с тем же раздражением добавила, — Пожалуйста!  — А сама на СК надавить не хочешь? Или отцу позвонить? — Вике не нравился тон и в целом поведение ее, вообще-то, подчиненной. И ссора бы непременно продолжилась, но тут в кабинет заглянули потерпевшие, видимо, наконец принявшие решение:  — Можно? — супруги выглядели робкими, очевидно, они услышали разговор на повышенных тонах. Вика кивнула, встала и направилась в подсобку, а Есеня, напротив села за стол на ее место.  — Что решили? Муж с женой в очередной раз переглянулись и слово взял супруг:  — Ладно, мы готовы забрать заявление, но только если вы сдадите преступника в больницу. И мы обязательно хотим его увидеть! — он даже как-то неуверенно стукнул по столу, от чего Есене пришлось подавить свой смех.  — Хорошо, мы позвоним вам, как найдем его. А сейчас, извините, мне нужно позвонить! Супруги, еще минуту помявшись с ноги на ногу, попрощались и ушли, а Есеня тем временем искала в телефоне контакт Бергича. Игорь сел на стол возле нее и уже собирался что-то сказать, но женщина уже нажала сигнал вызова:  — Добрый день, Вадим Михайлович, это Есения Стеклова, не заняты?  — Рад тебя слышать! — бодрый голос послышался в трубке, заглушив чьи-то крики на фоне, — Что-то случилось?  — Случилось, Вадим Михайлович! Мне бы контакты человечка одного из наших, должен был у вас лечиться. Сергеем звать, ну, который стариков жалел, а их детей голодом морил…  — А, Алексеев что ли?  — Наверно. Можете мне его контакты сбросить? Все, какие есть? — Есеня начала стучать пальцем по столу.  — Ну, раз надо, скину… Только мне дело нужно поднять. Короче, жди СМС минут через пятнадцать… А что случилось?  — Его опять потянуло… — женщина тяжело вздохнула.  — Ясно. Ну, вези его ко мне сразу, посмотрю его.  — Спасибо, жду контакты… Есеня положила трубку и взглянула на Игоря, сверлившего ее недовольным взглядом во время разговора.  — Ну, что?  — Это что сейчас вообще было? — Игорь умудрился вложить в простой вопрос весь спектр своего недовольства и недоумения. Жека, впрочем, был готов его поддержать. Есеня тяжело вздохнула, но начала объяснять:  — Сергей никого не убивает, он безобидный почти. А эта женщина продолжит убивать маленьких девочек. Ты понимаешь? Пока мы ее ищем, бумажки перекладываем эти дурацкие, протоколы оформляем, она уже ищет себе новую жертву, еще одного ребенка, прямо вот сейчас! И останавливаться она не пла-ни-ру-ет! — последнее слово она произнесла по слогам, пытаясь донести до парня всю суть их положения, — А у меня ни зацепок, ни даже доступа к делу!  — А объяснить нормально можно было?  — Да нет у нас на это времени, Игорь, просто нет! Там, кстати, данные от оператора связи пришли, проверите? Я пока нашу «блондинку из собеса» найду. Игорь еще немного посверлил ее глазами, но, поняв, что ничего не добьется, все же сдался.  — Ладно, я с Викой поговорю. Но лучше сама потом извинись! Есеня кивнула и услышала долгожданное уведомление о получении СМС.  — Что-то он быстро! — она открыла сообщение, — Адрес есть! Ладно, скоро вернусь!  — Жеку с собой возьми! — Виктория появилась в проеме подсобного помещения с кружкой чая и окинула коллегу недовольным взглядом. Стеклова коротко кивнула, взяла куртку и жестом показала напарнику, что будет ждать его в машине.  — Плохо выглядишь, — Жека снова сидел на пассажирском сидении возле Есени. Он любил Нину, ему нравился ее подарок, но полагал, что старшему лейтенанту полиции кататься на Chevrolet Impala по делам полиции — это как-то чересчур, он же не Игорь! При этом Range Rover Есении его совершенно не смущал. Но, возможно, дело было в том, что Жека просто не любил садиться за руль.  — Ты вообще-то тоже, — ответила она любезностью на любезность, — что-то случилось?  — Ну, я хотя бы на людей не бросаюсь! — упрекнул он женщину, но на нее это не подействовало, — С женой поругался, она опять просила меня оставить работу. А у тебя?  — Кошмары замучили, — Ответила она кратко, — Слушай, там сигареты в бардачке, дай мне пачку, пожалуйста. Он открыл дверцу бардачка и, помимо всякой ерунды вроде блокнота, коробки карандашей и прочего действительно обнаружил там целый блок сигарет.  — Ого! — удивился он, вскрывая его, — зачем тебе столько?  — Да нервы ни к черту! — призналась Есеня, забирая у него нераспечатанную пачку, — А с женой зря ругаешься, она о тебе беспокоится…  — Но это же не повод увольняться! — Жека убрал сигареты на место и посмотрел на напарницу.  — Не повод, но и затягивать эту ерунду не стоит, — она вскрыла пачку, достала толстую сигарету и аккуратно прикурила.  — Да я в общем-то и не собирался… Слушай, я тут собираюсь в субботу день рождения праздновать в ресторане. Там все наши будут, ну, и родственники Нинель. Придешь? Есеня ответила не сразу. Она внимательно следила за дорогой и курила, периодически стряхивая пепел в приоткрытое окно. Сейчас она, как никогда понимала наставника, который старался держаться подальше от людей. Правда заключалась в том, что Есеня не знала, в каком настроении она будет в субботу.  — Я подумаю, Жек, а как же эти ссоры? Тот улыбнулся:  — Ну, во-первых, я с тобой не ссорился, а во-вторых, думаю, до субботы все утрясется!  — Да ты оптимист, Жек! — улыбнулась уже она.