***
Забытую куртку из гардероба ей выдали сразу, благо номерок она не забыла, а вот записи камер видеонаблюдения из холла и снаружи — нет. Ей пришлось махать перед администрацией удостоверением, а сотрудникам — вызванивать директора, дабы тот дал свое высочайшее дозволение на доступ к камерам. И лишь когда сотрудники осознали, что к заведению и сотрудникам у полиции претензий нет, ее наконец проводили в комнату охраны и позволили просмотреть, а потом и скопировать часть записи, на которой невзрачный мужчина покидает клуб почти вслед за ней. А потом сотрудники даже расщедрились на данные карты, которой нападавший оплатил напитки и столик, и вот за последнее Есеня была очень признательна. Она уже собиралась двинуться по адресу погибшей Василисы Городецкой — шестой жертвы Визажистки, но тут ей позвонил Игорь: — Есень, что у вас там с Викой опять случилось? А, впрочем, потом расскажешь. Мы свидетелей опросили, одна зацепка есть, но там несерьезно. Надо трясти скупщиков краденным, начнем с Дрыща, у него точно что-то должно быть. — Хорошо, а я тут причем? — А ты должна участвовать в операции наравне со всеми — личный приказ Пряника. — Игорь, ну, не могу я! Вот собиралась с родителями одной из девочек поговорить. — Ну, Есень, полтора года вместе работали, никогда таких проблем не было! — Игорь злился на нее, вероятно, за то, что она обидела его драгоценную Вику! И то, что его любовь вообще-то капитан полиции и может за себя постоять, его абсолютно не смущало, — А сейчас тебя будто Вовочка укусил! Так не пойдет. Давай договариваться: сейчас ты помогаешь нам, а после мы помогаем тебе с твоими девочками. Она задумалась. Вообще-то она не считала, что нуждалась в их помощи. С другой же стороны, они все же в какой-то мере друзья, да и она сейчас — не следователь по особо важным, чтобы плевать на всех вокруг с высокой колокольни. Она не он — ей не стоило забывать об этом. Тем более, что сейчас ее отношения с коллегами стали портиться. Хотела ли она этого? Скорее нет, чем да. Так почему она так упорно отталкивает от себя других? — Хорошо, Игорь, кидай адрес. *** А по адресу ее ждал небольшой магазинчик со старой, давно посеревшей и почти нечитаемой надписью «ломбард» над входом. Пожалуй, даже не зная что к чему, Есеня догадалась бы, что что-то тут нечисто. В отличие от других заведений подобного рода, которые обзаводились красивыми, яркими и светящимися в темноте табличками, привлекающими внимание прохожих, это, напротив, казалось, стремилось спрятаться от взглядов случайных посетителей. Игорь должен уже был быть где-то здесь, по крайней мере, его машина стояла, припаркованная чуть дальше по улице. Так что Есеня вышла из машины и направилась прямо к дверям заведения и едва не была сбита выскочившим ей навстречу невысоким мужчинкой. В этот раз она сориентировалась быстро: вытащила пистолет из кобуры и выстрелила в воздух с криком «стоять, полиция!». Этого оказалось вполне достаточно, чтобы убегающий остановился и поднял руки. Все же не каждый человек готов бросаться под пули, как в американских боевиках. Оно и к лучшему! И выбежавшие из магазина Жека с Игорем и тут же повязавшие потенциального свидетеля, были готовы с этим согласиться. Вот только, имени грабителя они так и не узнали! — Да знаю я, начальник, мне эту цепочку подогнал знакомый один, Костян-Черепушка, а уж где он ее взял, я не спрашивал! — объяснял действительно тощий, но при этом странным образом пузатый мужичок, сидя за небольшим столиком в магазине. В ломбарде вообще-то оказалось достаточно интересно: украшения разной степени потертости и ценности были пронумерованы и разложены на витринах, а на столе помимо газеток лежали всякие интересные инструменты, большинство названий которых Есеня даже не знала. А вот в подсобке было грязно и неопрятно: от пыли и запаха каких-то чипсов хотелось чихать, полки были забиты каким-то мусором, а пол прилипал к ногам. И о происхождении разлитой жидкости Есеня старалась даже не думать. — Ты мне пургу не гони, по делу говори! — Жека, как самый опытный из них, перешел на язык собеседника, — Что за Костян? Где его найти? Телефон его давай! — Да ты че? Откуда у меня его телефон? Он сам приходит, когда товар есть. — А фамилия у Костяна есть? — вмешался Игорь. — У меня там записано, кажется, — продавцу явно не хотелось в отделение, судя по тому, как он сорвался с места перебирать свои бумажки. — Во, Сутирин он, Константин Алексеевич! Вот, все документы у меня есть, начальники, ничего я не гоню! Закон не нарушал, ну, чесслово! — Не нарушал он, конечно! Так мы тебе и поверили… Вот только, изучив кассовый ордер даже с подписью получателя, они были вынуждены признать справедливость слов свидетеля. По сути предъявить ему было нечего. Да, он знал о том, что товар краденый, но доказать этого следователи не могли, так что пришлось им удалиться ни с чем, лишь изъяв найденную цепочку с медальоном одной из жертв в качестве доказательства. — В общем, еще раз нам попадешься… — Игорь был не в настроении, — …привлечем за соучастие, понял? Дождавшись кивка мужичка он первым выскочил за дверь и остановился, дожидаясь коллег. — Ну, и что ты такого Вике сказала? — на Есеню мужчина смотрел с яростью, и в принципе, она могла его понять, — Она меня даже видеть не хочет. Есеня, игнорируя злого Игоря, вытащила пачку сигарет, достала одну и закурила, заодно обдумывая, что именно она должна сказать. — Всего лишь правду, Игорек. Не нервничай так, ей просто нужно подумать, — она смотрела на хмурое небо, которое грозило вскоре обрушить на Москву целый ливень. — Есень… — Игорь! — Она перебила его, не дав договорить, — Угомонись. Ты не можешь быть с ней рядом двадцать четыре на семь! В мире вообще полно вещей, которые ты не способен контролировать. Если это проблема для тебя, обратись к психологу! Ей просто нужно личное пространство, как и тебе, между прочим! — Вы закончили? — Жека смотрел на коллег неодобрительно: слишком он не любил конфликты, и особенно конфликты его друзей, — Может, займемся все же делом? Есеня тяжело вздохнула, но заставила себя думать об этих грабежах. В конце концов, чем быстрее они найдут грабителя — тем быстрее она сможет заняться Визажисткой (так она решила ее про себя называть). — Что там у вас за зацепка была? — Да кастет у преступника был странный какой-то, — начал объяснять Жека, — очень блестящий и с изображением лебедя. Пострадавший его на всю жизнь запомнил! — Интересно… Ладно. Пробьете по базе этого Черепушку, а там посмотрим, — она выбросила окурок в урну и уставилась на Игоря, не двигаясь с места. — Что? — Пробьете — мне позвоните. Я к отцу предыдущей девочки собиралась съездить, — опера уставились на нее осуждающе. — Ну, что? Нет смысла ехать в отдел всем! — Игорь открыл было рот, чтобы сказать что-то нецензурное, но тут же закрыл его с силой сжав челюсти, а она вдруг вспомнила: — И еще, Игорь пробей, пожалуйста, заодно для меня еще одного человечка, — она быстро пролистала свой блокнот и вырвала из него страницу с данными парня из клуба. — А это еще зачем? — поинтересовался Жека с подозрением, а Игорь смотрел на Есеню, сложив руки на груди и очевидно, не собираясь заниматься ее делами. — Надо! — ответила Есеня Жеке кратко, а после взглянула Игорю в глаза, — Игорь… я на твоей стороне. Все с твоей Викой хорошо будет! Серьезно! Игорь закатил глаза, взял бумажку, махнул рукой и направился к машине. И Есеня не сразу поняла, что Жека не последовал за другом, а остался рядом с ней. Есеня смотрела на Жеку, а Жека смотрел на Есеню. Она — на него, а он — на нее. Так они и пялились друг на друга, молча без всякого романтического подтекста, несколько секунд. Женщина явно чего-то не понимала, так что вопросительно подняла брови. — Следить буду! — Пояснил Жека, — Вдруг ты очередного папашу захочешь до нервного приступа довести! Есеня все также молча закатила глаза и направилась к собственной машине.***
До нервного срыва она его не довела. Есеня вообще сомневались, что что-то может довести такого до нервного срыва. Он так невозмутимо говорил о смерти старшей дочери, будто это не имело совершенно никакого значения. У него был сын Артем, и вскоре должен был появиться еще один ребенок, а Василиса, дочь от первого брака была ему, казалось, совершенно не нужна: — Я Васю обеспечивал полностью, хоть и не уверен, что она моя. Мамашка-то ее была той еще бля… — Без оскорблений, пожалуйста! — Вмешался Жека. — Что? — Он посмотрел на полицейских, — Ладно, ну, в общем, хрен ее знает, от кого она Ваську нагуляла… — мужчина, к счастью или сожалению следователей, работавший сутки через трое, выглядел неплохо: ни синяков под глазами, ни других следов траура на лице, да и во всем облике его не наблюдалось. — …а потом вообще сдохла. Ну, я ж не зверь какой, взял Ваську к себе. А она, когда сюда приехала, давай права качать и внимание к себе привлекать. Ну, знаете, как дети взрослыми пытаются манипулировать. Вот и она так делала! То разрыдается ни с того, ни с сего, то начнет подарки дорогие канючить! Ну, я ее быстро на место поставил. Я ей не мамочка, чтоб на такое вестись! Есеня с трудом, но держала себя в руках. А вот Жека, вообще-то по натуре своей очень спокойный и позитивный, таким самообладанием не обладал. Есеня видела, как действовал на него рассказ «папочки»: покрасневшее лицо, сжатые кулаки, бегающие желваки на скулах… Но ей нужно было задать еще пару вопросов, так что коллеге придется подождать с мордобоем: — Комнату Василисы покажите, пожалуйста. Мохов Алексей Васильевич удивился: — Да не было у нее комнаты, она у Темки спала, там кресло раскладное стоит. — Хорошо, покажите, где она спала. «Отец» Василисы пожал плечами: — Проходите. Детская в квартире была очень симпатичная, несмотря на небольшой беспорядок: разноцветные обои, прозрачные занавески, незаправленная кровать, раскладное кресло в углу с мальчишескими вещами на нем, игрушки на ковре, гардероб и шкаф с наградами за какие-то спортивные достижения. Вот только, ничего не указывало на то, что здесь в недавнем времени жил еще один ребенок. — Долго она с вами жила? — задумчиво оглядывая комнату, спросил Жека. — Почти два года… — пояснил хозяин квартиры. — Вещи ее где? — голос Есени прозвучал абсолютно спокойно, и только она знала, чего ей стоило это спокойствие… — Так мы выкинули все, как только Ваську схоронили, — Он пожал плечами, будто это абсолютно естественно. Конечно, ведь так поступит любой практичный человек, далекий от глупой сентиментальщины… Есеня встряхнула головой, выбрасывая оттуда какие-то чужие мысли. Женщина присмотрелась внимательнее. Тут действительно не было очевидных признаков присутствия второго ребенка. Только ковер был смят с одного края от часто раскладываемого кресла, а среди чисто мальчишеских игрушек выделялся кривоватый розовый заяц. Есеня подошла и взяла его в руки. — Да, это Васькин был, — тут же отреагировал мужчина, — Темка не дал выбросить… Она смотрела на зайца, но видела что-то иное… Маленький мальчик сидит на кровати в темноте. Он снова проснулся от кошмара и негромко позвал сестру, но кресло, в котором та обычно спала, было завалено его вещами, ее полка в шкафу была занята мамиными духами, а сестры у него больше не было… Он даже не стал будить родителей — знал, что они его не поймут. Никто не понимал его так, как Василиса, никто теперь не пел ему колыбельных перед сном, никто не успокаивал его после ночных кошмаров. Он схватил розового зайца, который все еще хранил ее запах, прижал к себе и тихо заплакал… Есеня покачнулась, потеряв равновесие, и ударилась плечом о шкаф. — Ты чего? — Жека поддержал ее за плечо и внимательно на нее посмотрел, но та лишь отвернулась на мгновение, и встряхнула головой, прогоняя остатки видения, а после бережно усадила зайца на кровать. — Все нормально! — ответила она, а после вновь обернулась к отцу семейства, — у Василисы был компьютер? — Не было, а за общим я не разрешал ей больше часа в день сидеть! — А телефон пропал? — Вопрос задал Жека, но Есеня не ждала ответа: она жалела лишь о том, что помочь мальчишке она не сможет. Да и есть ли у нее вообще такое право — вмешиваться в чужую семью? Скорее всего, вскоре он забудет сестру и, прямо как его родители, потеряет интерес ко всему, что его не касается, и будет жить довольно и счастливо… Если же она вмешается, он может вырасти хорошим и добрым, но пропасть между ним и его семьей будет все шириться, а в итоге какой-нибудь маньяк, которого тот из милосердия подпустит слишком близко, убьет его… А вот он никогда не сомневался… Что бы он сказал по этому поводу? Но узнать об этом она уже не сможет… В любом случае, сейчас ребенок был в детском саду, так что вопрос был риторическим. — Да, ваши сказали, его убийца забрал, гад! Он же денег вообще-то стоил! Есеня лишь усмехнулась, прикрывая глаза, и скрыв выступившие слезы, когда вдруг к ней в голову пришла еще одна мысль: — А косметикой Вася пользовалась? — Да конечно! — Голос Алексея буквально сочился сарказмом, — Буду я ей еще косметику покупать, ишь чего придумали! — Понятно, — задумчиво протянула она и направилась к выходу из квартиры, пока Жека за ее спиной учил Алексея Мохова жизни… Вряд ли это сработает, но напарник хоть душу отведет. Конечно, был шанс, что мальчишка знает о жизни своей сестры больше родителей. Но вообще-то его уже допрашивали, да и возможности проверить это прямо сейчас у нее не было, а в отделении их, скорее всего, уже ждал Игорь.