Как помочь больной скотине

В следующий раз птицы на улице насвистывают пуще, как на последнем издохе перед тем, как покинуть страну и улететь на загадочное расплывчатое понятие «Юг». На улице только конец августа. Толпа в час пик путается в друг друге, близкие люди растворяются в незнакомцах, поток разрывает их руки, и они вынужденные брести подальше, подальше от толпы, чтобы выйти на свет, на пустоту, и увидеть друг друга вновь. Именно такие моменты бытия Зик ненавидит и драматично упирается из крайности в крайность, что у нас переселение. Война не прочь это исправить, поправляет он себя, и бредет дальше в поисках нужного ему человека. Пик ждет его уже на мосту и встречает того с торжественной грустью, как будто это последняя их встреча. Она всегда была чуть-чуть грустной, чуть-чуть замкнутой, чуть-чуть непонятой. Зик жмет ее руку по правилам этикета, ее маленькая ладошка полностью умещается в его пятерню, но рукопожатие ее всегда было крепким и, это, пожалуй, единственное, что выделяет Пик среди остальных девушек при первом знакомстве. Невероятно умная, она так же хорошо это скрывала, и глупец тот, кто поведется на эту притворную милость и дружелюбие. Она приятно улыбается и начинает говорить: — Ну, пойдем, — зовет она неопределенно, но Зик знает, куда идти. Они подходят к ветхому зданию, именуемому баром. По появлению здесь любого слоя населения местные завсегдатаи всегда будут заглядываться на новопришедших в богом забытый кабак. Здесь все провоняло рыбой, смрад стоит чуть ли не до потолка, но и там есть свои слои гадкого перегара. Пик была здесь «своей». Зику, на чьи плечи была возложена миссия по восстановлению брата, получить такое же звание не удавалось, поэтому изрядно подвыпившие люди глазели на него и недвусмысленно лапали взглядом карманы его пальто. Они проходят мимо группки молодых людей, обсуждающих «что-то свое» за дверь кухни, идут мимо поварихи, складывающей свой обмасленный фартук и заканчивающей смену, идут за другую преграду, дверь подсобки. Оказываются, наконец, в маленькой коморке, напоминающей уютный домик тараканов из абсурдной сказки, грязные желтые стены с облупившейся десятилетия назад краской. Маленькая муха кружащая вокруг маленькой лампочки. Маленькая женщина пыталась провернуть ключом какие-то кульбиты, чтобы отворить дверь. С дверьми в старых домах всегда были сложности, со вздохом думал Зик. Пик отошла, может товарищу получится открыть ее. Мужчина грохнул дверью на себя, и та, наконец впустила людей в помещение. Здесь уже находилось несколько человек, это было ясно по зажженным керосиновым лампам, расставленным по разные стороны от входа. За большим столом сидел мужчина, держа чашку с чаем в необычной манере — за обод. Он покосился на вошедших, сухо поздоровался, последний раз хмуро взглянул на Зика и отвернулся читать газету. Йегер и сам понимал, что срывает все их планы из-за частых отмен собраний, но разве он мог что-то сделать против Эрена? Его, к собственному изумлению, искренне возмутило сегодняшнее отношение Аккермана к нему. Разве тот не понимает положение своего союзника? У него самого же есть свой иждивенец. Мужчина глубоко вдохнул свежего воздуха из форточки, чтобы привести нервы в порядок. Всю свою жизнь ему приходится сдерживаться, но если это поможет устранить ограничители — он готов терпеть до их уничтожения самолично. Чуть позже в комнату зашел еще один мужчина. Это был даже не мужчина, а парень скорее, можно было подумать что его взяли только из жалости, за необузданную прыть и храбрость, не без этого, но Порко был так же на удивление осторожен и сообразителен, если не умен, схватывал все на лету и в общем был полезной ячейкой в их системе. — Ну, — начал Зик, — Что-нибудь узнала, Пик? — Я узнала, что сейчас Парадизу не хватает солдат, у них и у нас на последней стычке много полегло, так что, можно сказать, что мы в равных условиях. Однако, это если мы исключим источники внешних ресурсов, которые у Парадиза не имеются. Тогда они в невыгодном положении. Насколько мне известно, единственный их союзник Хизуру расторгнули с ними контракт о поддержке. — Им что, совсем не к кому обратиться? — откровенно недоумевал Порко. — Стала бы Марлия отбирать острова у сильного противника? Они как крысы, только чуть запахло жареным так бегут тут же, — Леви отложил газету в сторону. — Если мы сами не поможем им, то кто знает, поможет ли им вообще кто-нибудь когда-нибудь. Можно попытаться восстановить их отношения с Хизуру. — Можно, — замечает Зик, — только Хизуру тоже должны иметь выгоду после того, как Парадиз отвоюет остров. — Парадиз не будут делиться своими территориями, — говорит Пик, черкая спичкой о коробок и направляя огонек на сигарету. Она блаженно выдыхает первый клубок дыма и снова сосредотачивается. Монотонность ее не угнетает, ей помогает думать. Порко вмешался: — Я знаю, что у Парадиза есть секретные разработки оружия. Мне помнится, что всех подозреваемых «своих» в особом увлечении схемами этого оружия, они тут же судят как за предательство. — Можем ли мы обещать, что Парадиз поделится с ними этим оружием? Это ты имеешь ввиду? Леви как обычно чаще слушал, чем предлагал, но и его возражения и заменяющие идеи не раз спасали ребят в критической ситуации. А Зик до поры до времени думал, что у такой персоны, источающей полный снобизм, понятие воображения напрочь отсутствует. Иногда ему все же казалось, что он тут лишний, не смотря на то, что является лидером. Все же лидер без поддержки — мертвая сила, историзм. — Ну, это надо у самих Элдийцев спрашивать, — Леви затянулся разок сигаретой, переданной ему от Пик. — но вряд ли они захотят объединяться, даже если весь мир будет против них, они будут отстаивать свою независимость. Конченные националисты. Хотя по временному договору им будет сподручнее. — Значит нам надо организовать встречу обоих представителей, задобрим их нашим предложением, — сделал вывод Зик, и это решение удовлетворило всех присутствующих. Через пару часов все разошлись по-очереди, Зик вышел последним. На улице шел дождь, не обещанный синоптиками, но лютая уверенность мужчины в прекрасном завтра не могла быть запятнана какой-то моросью. Как на тренинг сходил. Да еще и голову проветрил от негатива. Его ноздри сами затянули уличную свежесть, и ему стало совсем хорошо. Даже мысль об Эрене, промелькнувшая на долю секунды, приятно согревала душу. Его все-таки кто-то ждет. Может и из корысти и нужды, но он нужен Эрену. Нужен ли Эрен ему? Он об этом не подумал. И тем более не подумал о том, нужен ли он Эрену в самом деле. Его плеча коснулась чья-то аккуратная ладонь, Зик из тысячи узнаёт это мягкое прикосновение. Он повернулся, дружелюбно одарив мягкой улыбкой в ответ. — А, Пик, у тебя нет зонта? — Да вот, забыла. Какая незадача, — она лукаво улыбнулась, явно задумала какую-то шалость. Улыбка делает ее веки как у довольной кошки, греющей бока на весеннем солнцепеке. — пойдем как в старые времена? Зик усмехнулся ее идее. Раньше они всегда так бежали с Пик от дождя, стараясь меньше намокнуть, но всегда выходило наоборот. Хотя это ни одного из них не расстраивало, только веселило. Оба нуждались в моментах беззаботности и чтобы было с кем разделить свои впечатления. Мужчина как истинный джентельмен накинул на девушку пиджак. И они, как малые дети с раскатистым смехом рванули до следующей крыши магазина, неловко перепрыгивая расширяющиеся лужи, а намокшие ботинки через раз давали характерный квакающий звук. Жители центра, укрывшиеся под надежным кровом своих домов, с удивлением наблюдали за переполохом внизу и, может, с легкой белой завистью от того, что им не довелось жить на окраинах, чтобы без оглядки бежать от несносной погоды.