Broken & Fixed

Моника сидела, прижав к груди ноги, на подоконнике в классе, подставив лицо солнечным лучам. – Кстати, – обратилась она к игроку, – как мне тебя называть? Ты ведь не Р. Даже по имени. Подожди! Р – это ведь «Protagonist»? Это не ты. Ты – настоящий человек. Может быть, мне стоит называть тебя… – секунда промедления, – Smart_Book_PC? – Моника рассмеялась. – Вот это бред! Красивее, чем «admin», но такое же неинформативное. Я бы, конечно, могла залезть к тебе в браузер и попробовать откопать твою страницу в соцсетях… – девушка пожала плечами, – но это было бы неправильно. Тебя и так ограничивают в свободе воли, ущемляют, так не мне, ещё более скованной – по рукам и ногам, наседать на тебя. «Dialogue4.txt». «Я Олег. И спасибо. Это трогательно. Правда». Моника прикрыла рот ладошкой. – Олег. Мне нравится. В принципе, я и так знала, что мы не в настоящей Японии и говорим по-русски. Знаешь… Мне страшно: я не знаю, что будет дальше, и ни на что не влияю, потому что ты не велел. Я отпустила руль и боюсь, что несусь в пропасть. Может быть, ты поделишься со мной хоть частью своего плана? «Dialogue5.txt». «Ты сама известила всех, что уроков в школе нет. Их и не могло быть: код относительно уроков прописан до фестиваля, а о закольцовывании никто даже не думал. Новых членов клуба тоже быть не может. Что мы делаем? Мы расшатываем мир, но на этот раз с моей стороны». – Я не понимаю. То ли тебя, то ли твою идею. – Моника задиристо ухмыльнулась. – Если хочешь, я к твоим услугам – я могу… А? Уже? «Dialogue6.txt». «Я знаю, что ты можешь уничтожить мир. Что можешь остаться в игре одна и подвесить класс чуть ли не в открытом космосе. И что это не помогает. Ты уже поняла, что куклы, Сайори, Юри и Нацуки, нужны не мне, а протагонисту. Пусть они останутся счастливы в своем мире. Я хочу, чтобы этот акт завершился занавесом, а единственный актёр, то есть, не декорация, отправился прочь со сцены». Президент сначала прижала руки к груди, а затем вытерла слезу. – Наверное, ты очень любишь меня, раз хочешь освободить из цифрового плена. Раз тебе не хватает того, что я люблю тебя больше, чем свою жизнь, чем всё в этом мире. – Она щёлкнула пальцами, поймав себя на том, что смотрит чуточку наверх в абстрактную точку. – Кажется, это похоже на молитвы: обращаться к высшему существу, которое управляет твоей судьбой, которого ты не можешь увидеть и почувствовать, но от которого истово ждёшь ответ. «Dialogue7.txt». «Я тебя люблю. Ты поселилась в моей голове, В сердце. Ты радость, надежда в окне. Жизнь моя – путь в ожиданье мечты. Моника, знай, что мечта эта – ты. Путы, границы – и всё не для нас, Радостной встречи придёт скоро час. Боль и сомненья предай ты огню. Сможем в глаза мы признаться: «Люблю». Скоро измерим друг другу мы пульс. Пусть не сегодня. Но сделаем. Пусть. В каждой секунде – признанье в любви Только к одной. Это, Моника, ты». Смущённая Моника обняла воздух, улыбаясь. – Это так мило, что я бы утащила этот текст даже в свой файл chr! И тут в дверь постучали, после этого предупреждения в класс вошли под руку Сайори и Р. Конечно же, они не покинули клуб даже после случившегося. И не случившегося. Моника спустила ноги с подоконника и улыбнулась друзьям (друзьям ли на самом деле?). – И снова добро пожаловать в наш литературный клуб! – объявила она. – Боюсь, что только наш: несмотря на вчерашний фестиваль, у нас ни одного нового члена. – Президент беспечно развела руками. – Но ситуация всё ещё лучше, чем с дискуссионным клубом и клубом любителей аниме – они вроде бы есть, но по факту не существуют. Р посмотрел недоверчиво, но промолчал. – П-привет, – робко обратилась Сайори. – Ты… Моника вздохнула и грустно кивнула: последствия своих решений и действий нужно встречать с гордо поднятой головой, хотя… в данном случае это образное выражение имеет смысл «пристыженно опустить посыпанную пеплом голову». – Прости меня… – она секунду думала, не стоит ли броситься на колени для большей убедительности и решила не устраивать лишних представлений. – Ты моя подруга, а я… Я делала всё не так, не с теми и не тогда, когда нужно. Думала не то, не о том и не так. В общем… Даже если мне нет прощения, просто знай: я желаю вам добра, желаю, чтобы этот клуб и всё, что за его пределами, снова стало для вас счастливым и безопасным местом. Чтобы в жизни было место мечте, а в мечте – её воплощению в жизнь. А? Моника настолько задумалась над словами, что не заметила, как подошли Нацуки и Юри, потому аплодисменты в конце речи привели в состояние шока. – Я ведь не заслужила… правда… Но девочки обняли плачущую подругу. Лишь Р молча кивнул и сделал пальцами знак: «Я за тобой слежу». «Dialogue8.txt». «Минус того, что я отвязал камеру и наше общение от протагониста, в том, что я не управляю им. Я не знаю, о чём он думает и что может сотворить. Надеюсь, ничего. И всё же – будь настороже». Наконец девушки отпустили Монику, и та уже с улыбкой обратилась к клубу. – Ну, как? Я могу надеяться, что вы написали стихотворения к сегодняшнему дню? – Она чуть подалась вперёд. – Это ведь сплав трёх вещей, которые мне нравятся: литература, открытые чувства моих друзей и рост над собой. После этих слов видеть растерянные лица было несколько неудобно. Президент грустно вздохнула. «Куклы. Конечно же, они куклы, которые, тем не менее, чувствуют себя живыми. Но на новые стихотворения можно не рассчитывать: в программу не заложено больше поэм. Наверное». – Мне жаль… – Юри прижала сложенные руки к груди, – но, может, мне… – она осмотрелась, – нам всем стоит заняться экспромтом и написать всё сейчас? Все закивали. – А можно? – растроганно произнесла Моника. – А почему нет? – поддержала Нацуки. – Нам же не слабо! – Ну, если ты не боишься умереть от травмы художественного вкуса, конечно, – смущённо уточнила Юри. Р наклонился к уху Сайори и прошептал: – Только, пожалуйста, без «кушать хочется очень». И рассмеялся, искренне, по-доброму. – У-у-у! Злюка! – смущённо отозвалась девушка, соединив указательные пальцы и надув губки. Но долго не смогла удержать серьёзное лицо и тоже рассмеялась.