Шербет

Сквозь дождь слышались крики людей, лошадиное ржание, звон оружия и свист стрел. Мустафа, окруженный личной охраной, бегло оценивал ситуацию. Враги застигли их врасплох по пути в лагерь и разбили надвое небольшой отряд. Из-за дождя сложно было разобраться, кто именно напал на них, в суматохе боя еще совсем молодой шехзаде мог различать лишь своих янычар, отчаянно защищавших его. Враги тем временем подступали все ближе и ближе. Им удалось прорваться через охрану Мустафы, зарубив пару янычар на его глазах. Заметив их приближение, шехзаде ринулся им навстречу. Его сабля, впервые коснувшись не чучела для тренировок, а живого человека, прошлась точно по шее, перерезав ее. Увидев перед собой на мгновение захлебывающего кровью врага, он в ужасе отпрянул от него, но, тут же переборов себя, с громким криком повел за собой оставшихся воинов. На раскисшей от дождя лесной поляне развернулась ожесточенная битва. — Шехзаде! — вздрогнув, Мустафа резко обернулся и увидел сквозь пелену взмах вражеского меча. Он хотел было отразить удар, но противник вдруг обмер и рухнул. Вскоре к нему подбежал янычар, чей плюмаж на колпаке вымок до нитки и теперь смахивал на пучок голых перьев. — Вы не ранены? — в его руке поблескивал метательный нож. — Нет, я в порядке, — Мустафа взглянул на янычара и увидел в его сероватых глазах распускающуюся пятнами зелень, настолько красивую и завораживающую, что он невольно вздохнул. — Яхья-бей! — к ним подбежали другие воины. — Защищайте шехзаде! — дав им приказ, Яхья-бей бросился в атаку. Мустафа, не желая прятаться за спинами телохранителей, вырвался из оцепления и вступил в схватку с двумя противниками. — Шехзаде, нет! Сражаясь с врагами, Мустафа не сразу увидел подоспевшего к нему на подмогу Яхью-бея. Взглянув на него краем глаза, он не заметил, как к нему самому подкрался воин с кинжалом наготове. — Ах! — случайно увидев, как Яхья-бей внезапно пошатнулся, шехзаде в гневе зарубил врага и бросился офицеру на помощь. Он подхватил его под руку и увидел на красном кафтане стремительно расползающееся кровавое пятно. Янычары, кольцом сомкнувшиеся вокруг них, яростно продолжали отбиваться от врагов. — Уходите отсюда, шехзаде, — с трудом проговорил Яхья-бей. — Мы задержим их. — Я никуда не уйду, — твердо заявил Мустафа. — Я не брошу вас здесь. Офицер лишь усмехнулся и вдруг со всей силы оттолкнул его от себя. — Уведите шехзаде, живо! — приказал он своим людям. — Яхья! — в гневе крикнул на него Мустафа. — Ташлыджалы! — среди янычар показался еще один офицер. — Их слишком много, нам пора уходить! — Я понял, Соколлу! — отозвался Яхья-бей. — Ты и шехзаде уходите, я со своими воинами попробую задержать их! — Нет, я останусь здесь, я — шехзаде и вы должны слушаться меня! — взмахнул мечом Мустафа. В помутневших глазах Яхьи-бея мелькнула усмешка — последнее, что он увидел, прежде чем потерять его из виду.