Don't stand so close to me

Ровно в 6:30 утра я была разбужена противной трелью будильника. Кое-как разлепив глаза, прошлёпала в ванную. Струи холодной воды помогли отделаться ото сна. Я чувствовала себя просто превосходно. Порывшись в холодильнике, я достала оттуда вчерашний салат. Родители ещё спали. Они всегда вставали не раньше девяти. Быстро перекусив, я взглянула на часы. Пора выходить. Первым у нас был русский. Вела его престарелая учительница с жабоподобным лицом, которую абсолютно все на дух не переносили. Она постоянно кричала, как будто не умела по-другому разговаривать. И когда возмущалась - так противно брызгала слюной, что весь класс сразу начинал ржать. Мы её не уважали, хоть она и была строгой. Самые выпендрёжные из мальчишек постоянно что-то выкрикивали ей с задних парт. Она, конечно, злилась, угрожала двойками, но всем было глубоко плевать. Короче говоря, первый урок прошёл весело. Нам было совсем не жалко Анну Сергеевну, она заслужила. Но ещё один повод не любить её — она постоянно задерживала нас на перемену так, что времени оставалось только на то, чтобы добежать до класса, где проходил следующий урок. Мы пытались жаловаться на неё другим учителям, но Аннушка (так мы её называли) всегда оправдывалась тем, что «Дети ведут себя по-хамски!». Но на этот раз она совсем озверела. Может, лето у неё выдалось плохим, не знаю. Так или иначе, она оставила нас почти на всю перемену, а когда отпустила, то до конца оставалось лишь где-то полминуты. Все быстро засобирались. Следующим уроком, как назло, была математика. Несмотря на свою доброту, Наталья Львовна никогда не могла простить опозданий. Ученик, который совершит эту оплошность, непременно оставался за дверью кабинета и все сорок пять минут отчаянно старался избегать директора и завуча, иначе проблем потом не оберёшься. И, разумеется, она не станет слушать наши отговорки и жалобы на Анну Сергеевну. Именно поэтому, как только учительница русского языка произнесла спасительное: «Все свободны», класс рванул с мест и побежал на второй этаж к классу математики. Я, придерживая сумку, из которой в любой момент готовы были вывалиться учебники, старалась не отставать от одноклассников. Бежавшая немного впереди Дашка постоянно кричала мне, чтобы я поторопилась. Да я бы и рада, чёрт возьми, если бы не эти дурацкие учебники. В итоге получилось так, что я оказалась в самом конце. Слава богу, время ещё было. Но, к моему сожалению, я не заметила, что прямо передо мной бежал Артём. Человек, которого искренне ненавидела. Он считался в нашем классе самым крутым. Даже никто из пацанов не решался пойти ему наперекор. У нас с ним это было взаимно. Он всегда старался отяжелить моё существование в школе. Вот и сейчас, стоило ему только забежать в класс, он тут же захлопнул перед моим носом дверь. Я, впечатавшись в неё лбом, выкрикнула ругательство. - Артём, твою мать! Открой! По ту сторону двери послышалось тихое ржание и Дашкин возмущённый голос. Судя по всему, Наталья Львовна была в классе, но совсем не замечала происходящего. Дети постоянно что-то кричат, какое ей до этого дело? Возможно, она вообще не видела, что Тёма держит дверь. Так или иначе, звонок прозвенел. И это было для меня ударом. Я ещё раз в отчаянье дёрнула дверь — не поддалась. Ну да, Артём-то на первой парте сидит, гад. Пока все рассаживаются, у него ещё есть время. Когда, наконец, дверь открылась, я влетела в класс. Все уже были на местах. - Можно... - неуверенно начала я. Учительница хитро на меня посмотрела. - А, - протянула она, - Курасова пожаловала. Весь класс уже здесь, что же вы так? - Артём, он, - я попыталась оправдываться, но Наталья Львовна грубо прервала меня: - Даже не пытайся. Выйди и закрой дверь с той стороны. - Но... - Живее, ты мешаешь вести урок! Я послушалась. Чёрт бы побрал Аннушку и Артёма. Теперь мне надо найти укромный уголок, чтобы спрятаться. Ну как объяснить завучам, почему ученица не на уроке в первый же учебный день? Я уже подумывала об укромной лестнице на третьем этаже, куда почти никто не заходит. Воровато оглядываясь, я неуверенным шагом пошла к спасительному месту. Но, как говорится, беда одна не приходит. На углу я впечаталась в чью-то грудь. Опять. - Извините, - пробормотала я и уже понадеялась было сбежать, но не тут-то было. - Постой, - услышала я мягкий мужской голос. - Второй раз уже на меня налетаешь. Почему не на уроке? Я подняла голову и увидела перед собой совсем ещё молодого парня лет двадцати пяти или двадцати шести. Он был одет в строгий чёрный костюм, белоснежную рубашку, а на шее - серый галстук. Чёртов сноб. Бывает, что представление о человеке складывается тут же. И я почувствовала волну антипатии к этому мужчине. Его карие глаза выжидающе смотрели на меня. Каштановые волосы были немного взлохмаченный, как будто он не расчёсывался с утра. Впрочем, это типичная причёска многих мужчин. Я отметила про себя его орлиный нос. Вместе с тонкими губами он смотрелся... красиво. Я перевела взгляд, чтобы он не подумал, что я уж слишком тщательно его разглядываю. Наступила тишина. Я старалась прикинуть, кем он мог быть. А потом — просветление. Новый историк! - Молчим, да? Какой класс и кто классный руководитель? Я посмотрела на него беспомощным взглядом и решила для отвода темы ответить только на самый первый вопрос: - Я опоздала. Учительница не впускает. - Потом подумала и спросила на всякий случай: - Настучите, да? - Нет, - к моему удивлению, ответил он. Я уставилась на него округлёнными глазами. Как это нетипично для учителей. Любой другой уже бы потащил меня к директору. - Будешь прятаться весь урок? - спокойным тоном спросил он. Я неуверенно кивнула. Мужчина вздохнул. - Как зовут-то хоть? - Лена... Курасова. - Ну иди, Курасова. Не попадайся никому. Я решила тут же воспользоваться его советом. Странный он какой-то. Наверное, просто сам слишком хорошо помнит свои учебные годы. Зелёный ещё. Когда прозвенел звонок, я вернулась к классу математики. Как уже говорилось раньше, классная у нас, несмотря на всё, добрая. Так что она заключила с нами договор: если провинившийся ученик не попадается никому из завучей на глаза, его погрешность забывается. Никаких замечаний, записей в дневнике. Сумасшедшая у нас школа всё-таки. Увидев меня, Наталья Львовна неприятно удивилась. - И никто вообще не встретился? - спросила она, прищуриваясь. - Никто, - соврала я. - Хорошо. Возьмёшь у кого-нибудь переписать тему. И чтобы больше такого не повторялось. Я поблагодарила её и вышла. На меня тут же налетела Даша. Она была очень рада за меня, редко кто «выживает» на уроке, шатаясь по коридорам. Сказала, что уже наказала Артёма. Знаю я её наказания для мальчишек: между ног — и дёру. Я рассудила, что мы с Тёмой после этого квиты. Настроение как-то сразу поднялось. Остальные уроки прошли относительно спокойно. После учебного дня я договорилась с Димой. Мы прогулялись по центру, после чего я в приподнятом настроении вернулась домой к домашней работе.