Испытание временем

Цзинь Лин почти силой затащил Сычжуя и Цзиньи в свою комнату, притягивая их за руки. Фея тоже очень хотела присоединиться к веселью, воодушевлённо виляя хвостом и тихо поскуливая, путаясь в ногах, но А-Лин зорко глянул на неё и строго приказал охранять вход. Собаке не оставалось ничего, кроме как улечься возле порога и сложить голову на лапы, оглядывая окрестности и шныряющих туда-сюда людей. Фея по итогу осталась снаружи, а Цзинь Лин гостеприимно усадил друзей на циновку возле столика посередине просторной и изыскано отделанной комнаты. Изумлённые адепты сохраняли тишину, ожидая пока хозяин комнаты представит им тот самый сюрприз, о котором рассказывал по дороге до цзинши. Юноша опустился на колени возле кровати и сунул под неё руку, двигая ей в разные стороны в попытках обнаружить искомое. Он долго возился, а потом нагнулся ниже, чтобы оказаться глазами почти на одном уровне с полом. Лань Сычжуй зажёгся, увидев друга в неподобающей позе, смущённо опустил голову, уставившись в одну точку и пытаясь не дать выражению лица поменяться, сохраняя достоинство. Лань Цзиньи же наоборот не особенно заботился о приличии и возбуждённо дёргался на месте, наблюдая за действиями А-Лина. Но юноша не смог долго бездействовать, поглощённый интригой. Потому бесцеремонно подполз к кровати в попытке помочь с поисками. — Нашёл! — довольно протянул Цзинь Лин, вытаскивая коробку, которая успела немного покрыться пылью. — Что это? — спросил Лань Цзиньи, переводя взгляд с А-Лина на коробку и обратно, постукивая пальцами от нетерпения. — Вино, — горделиво высказался юноша и снял крышку, обнажая содержимое. Цзинь Лин вытащил два надёжно закрытых и блестящих сосуда с вином и аккуратно поставил на стол. Открыв один, он принюхался и сделал глоток, дегустируя, после слегка сморщил нос, одобрительно прищуривая глаза. — Вкусное? — восторженно поинтересовался Цзиньи, облизывая от нетерпения губы. — Конечно вкусное, я сам вчера выбрал, — поднял голову А-Лин и протягивая чашу с алкоголем Лань Юаню, — попробуешь? — Я не уверен, стоит ли нам… — Я попробую, — вскрикнул Цзиньи и выхватил сосуд из его рук, опрокидывая в себя. Цзинь Лин неодобрительно фыркнул и приподнялся с циновки, он обогнул стол и сел рядом с Лань Сычжуем, незаметно поправляя подолы своих одежд, будто пытаясь выглядеть опрятнее перед ним. Он поставил руку на стол и подпёр ей щёку, взял из тарелки орешек и закинул в рот, прожевав, сказал: — Оно не особенно крепкое. Я спрашивал у торговца, он рекомендовал это, — указал пальцем на сосуды с вином, глядя на Сычжуя, — но если ты не хочешь, то не нужно заставлять себя. Лань Юань немного почувствовал себя виноватым, отказываясь от авантюры. Он не то чтобы не хотел попробовать вина, а лишь немного опасался последствий. Ему казалось, что с попаданием алкоголя в кровь, он перестанет сдерживать себя и позволит себе что-нибудь странное в отношении Цзинь Лина. Он не так давно открыл в себе эти чувства. Поначалу они отзывались в нём только лишь беспокойством, но сейчас, смотря на друга, тело внутри приятно обжигало. Хотелось быть ближе к нему и прикасаться. И всё же Сычжуй не мог вынести такой жалости в голосе А-Лина, чувствуя на себе ответственность старшего. Он поднял наполненную чашу и выпил. Сладковатый вкус остался на языке, обостряя чувствительность. — Да, довольно неплохо, но я не знаю, с чем сравнить, — подтвердил Лань Сычжуй. Юноши ещё некоторое время выпивали, ведя задушевные беседы и шутя. Лань Цзиньи вновь рассказал о недавней практике с Лань Ванцзи и Вей Усянем в Облачных Глубинах, под градусом история заиграла новыми красками. Парень подскочил с места и, подняв с пола меч, передразнивал новоиспеченных «учителей», отыгрывая роли за двоих. Он корчил рожицы будто Вей Ин и показывал безразличное лицо как у Хуангуан-Цзюня, получалось действительно похоже, для полного сходства не хватало лишь несколько сантиметров роста и объёма мышц. Порядком захмелевший Цзинь Лин громко смеялся, иногда падая на плечо Сычжуя, легонько похлопывая его то по колену, то по руке, выражая сильные эмоции. Лань Юань сидел рядом с ним и улыбался, его забавляло представление, устроенное Цзиньи. Юноше было комфортно в такой близости с А-Лином, также очень нравился ненавязчивый телесный контакт. В такой приятной атмосфере они провели несколько часов. Лань Цзиньи, потратив чересчур много энергии, развалившись, уснул на полу, стоило ему только почувствовать прохладную поверхность, а Цзинь Лин удобно устроился на кровати. Сычжуй немного прибрался в комнате, спрятав опустевшие сосуды из-под вина в коробку, сунув её обратно, на законное место. Он собрал скорлупу от орехов в мешочек, завязал его и пристроил возле ножки стола, приоткрыл окно, чтобы проветрить комнату. Лань Юань заботливо укрыл А-Лина одеялом и наполнил стакан чистой водой. Потом поднял Цзиньи и, закинув руку на плечо, вывел на улицу, чтобы уложить его спать уже в их комнате. Он приложил некоторые силы, чтобы дотащить полубессознательное тело до кровати. А когда дело было сделано, Сычжуй шумно выдохнул и присел на ступени возле дверей, проветривая голову и избавляясь от остатков лёгкого дурмана. То количество алкоголя, что он выпил не сильно подействовало на него, но с непривычки всё же заставило чувствовать опьянение. Юноша был немного обеспокоен состоянием Цзинь Лина и решил проверить его перед тем, как самому лечь спать, чтобы наутро не было проблем. Сычжуй поднялся на ноги, отряхнул рукава и поправил налобную ленту, придавая себе более приличный вид. Он устало побрёл обратно, в направлении комнаты Цзинь Лина, подёргивая кожу на лице, приходя в чувства. Когда юноша добрался, то остановился перед входом, глубоко вдохнул и толкнул дверь вперёд. — Цзинь Лин, ты в порядке? — воскликнул парень. А-Лин лежал на полу, видимо свалившись с кровати. Пытаясь выпутаться из одеяла, он легонько изгибался и ругался. Лань Юань тут же поспешил к нему и подхватил под руки, приподнимая в воздух. Юноша сонно потёр глаза и пару раз моргнул. Наконец, привыкнув к тусклому освещению, всё же поднял веки и заулыбался, признав человека перед собой. Цзинь Лин твёрдо встал на ноги и, закинув руки на шею к ошеломлённому Сычжую, потянул его на себя и повалил на кровать, устроившись под ним. Он прижал его к себе, вжимая лицо к нему в плечо, вдыхая запах. Его дыхание было так близко, что Лань Юань ощущал его кожей. Волнение охватило тело полностью, сбивая в лёгких воздух, руки дрогнули и парень вжал Цзинь Лина в кровать. — Лань Сычжуй, я скучал, ты так долго не приходил, — произнёс в самое ухо юноша и закинул ногу ему на спину. — Перестань, ты же пьян, — обеспокоенно возразил Сычжуй, приподнимаясь на локтях. — И что такого? Цзинь Лин произносил слова тихо и медленно, возбуждая в парне желание своим игривым тоном. Он опустил голову на кровать, ослабляя хватку и устанавливая зрительный контакт. Его неприлично-пронзительный взгляд блуждал по чужому лицу, периодически останавливаясь на поджатых губах, поблёскивая озорными огоньками. Сычжуй сдерживал себя из последних сил. Сохранять рассудок ему стоило больших усилий, он сжал пальцы в кулаки, но продолжал нависать над другом, пытаясь вразумить его разговором. — Такие вещи делают только с любимым человеком… — Хах, — помедлил Цзинь Лин, — ты подходишь под это определение. Юноша очертил руками линию подбородка Лань Сычжуя, будто подразнивая, и остановился на щеках, вновь притягивая к себе. Он осторожно прильнул к его губам опасаясь за свою сохранность. Сделав несколько аккуратных движений, отстранился, наблюдая за реакцией. Лань Сычжуй смотрел необычно строго и пристально, от чего Цзинь Лин испугался и сжался под ним, потупил взгляд и стыдливо прикусил губу, но уже был готов принять удар или резкое замечание, так как несвойственный юноше взгляд ввёл его в недоумение. И всё, что он хотел, в мгновение отошло на второй план. Недавно они весело разговаривали сидя рядом. Хоть Цзинь Лин знал, что прошло много времени с их первой встречи, и характер его друга несколько изменился. Потому что он, чувствуя на себе ответственность за более младших адептов, закалялся в повседневности и боях, постепенно отходя от прежнего образа мягкого мальчишки, который открыто выражал смущение и стыд. Но та сёрьезность и сдержанность, что окружала Лань Юаня была столь притягательна, не оставляла сил Цзинь Лину врать себе. Его к нему тянуло. Из-за сложностей и новых обязательств, связанных с принятием титула главы Ордена, оставалось мало личного времени. Юноше приходилось многое менять в своей жизни, это стоило больших эмоциональных затрат. По-прежнему не хватало общения, хоть Цзян Чен и старался заботиться о нём, но со стороны это всё равно выглядело странно. Он был строгим, но справедливым наставником. Его дяде было так же трудно управлять практически двумя орденами одновременно, так как у Цзинь Лина, который являлся прямым наследником, не было определённых знаний и навыков для этого, потому он днями и ночами усердно занимался, чтобы стать достойным главой. Сычжуй отвернул голову, волнительно оглядывая дверь, которая была плотно закрыта. Крепко схватил Цзинь Лина за запястья, в одно движение подтянул его в кровати, полностью затаскивая на неё, тот от удивления вздохнул и широко раскрыл глаза. Он был слегка в недоумении, а из-за вина перед глазами всё немного плыло. Тусклый язычок свечи, перестал подавать последние признаки жизни и потух, от неё потянулась худенькая струйка дымка, которая полностью развеялась через некоторое время, делая запах в комнате горьким. С пропажей света на стенах перестали плясать тени, погружая всё в ночной мрак. — Хорошо, но ты сам это начал, — сказал Лань Юань и поцеловал парня, обхватывая руками его талию. Он распахнул его верхние одежды, медленно стаскивая с плеч, углубляя поцелуй и распространяя касания по всему телу, развязал узел на рубашке, оставляя на нем все меньше вещей. Цзинь Лин прикрыл подрагивающие веки и расслабился, отдаваясь во власть другого человека. Юноша хватался за ткань на плечах Лань Сычжуя, сдавливая её и двигая пальцами между складок. Его дыхание было глубоким и ровным, что нельзя было сказать о А-Юане, он долго и прерывисто вдыхал большое количество воздуха, затем резко выдыхал, от чего его грудь часто вздымалась, придавливая Цзинь Лина к кровати, предоставляя возможность различить каждое биение сердца. Звуки разгорячённых поцелуев и шуршания наполнили покои. Сычжуй поднялся, скидывая с себя руки парня, развязал пояс, ловко сдёрнул верхние одежды и положил на кровать, обнажая красивый подтянутый торс. Одежды соскользнули с гладких простыней и устремились на пол, где по-прежнему лежало одеяло. Лань Юань взял Цзинь Лина за локти и вновь закинул их на свою шею, в очередной раз сокращая расстояние. Раздвинул его ноги и прислонился к промежности. Дотронулся рукой до чужого паха, сделал несколько грубоватых движений и сжал разгорячённую плоть, уверенно двигая пальцами словно по струнам гуциня. Цзинь Лин глухо простонал сквозь зубы, подставляясь под ласки нежных рук. Юноша получал наслаждение от неторопливых и дразнящих поглаживаний любимого человека, с каждым движением всё больше раскрепощаясь перед ним, давая разрешения на манипуляции. Его член истекал соками, делая движения более плавными и скользящими. Лань Сычжуй целовал его шею, аккуратно и с наслаждением оттягивал и прикусывал бледную кожу на ключицах, оставляя красноватые отметины. Эти места начинало покалывать, обжигать с каждым касанием губ. Цзинь Лин опустил руки и держался теперь за край простыни рядом со своей головой, сжимая её в кулаках. — А-Лин, — низким голосом прошептал Сычжуй в самое ухо, делая короткую паузу, — тебе нравится? Лань Юань еле заметно улыбнулся в ожидании ответа, но так и не дождался, только потёрся пахом о его бёдра. От чего Цзинь Лин несдержанно простонал, прикусил губу и прикрыл рот руками, боязливо смотря на лицо партнёра, словно пытаясь приглушить собственный голос. Ему показалось, что он слишком расслабился и звучал достаточно громко, он испугался возможного разоблачения, хотя прекрасно знал, что без разрешения в комнату к нему по среди ночи никто не войдёт, одновременно понимая, что большая часть людей в Пристани Лотоса уже отошла ко сну. Но в возбуждённом состоянии сложно было здраво мыслить. Юноша перестал сдерживаться и сейчас приподнимал бёдра навстречу движениям рук Лань Сычжуя, тот в свою очередь даже не думал ускориться, растягивая наслаждение. Ему доставляло удовольствие смущать своими действиями парня, но он уже ощущал давящую боль от эрекции, Цзинь Лин это заметил и едва коснулся изящными пальцами его члена, подставляя плоть к своему проходу. Лань Юань приостановился и взглянул на парня: тот немного свёл колени и зажмурился, его тело зашлось пронзительной дрожью. Он набрал воздуха в лёгкие и неуверенно выпалил: — А-Юань, — он запнулся от захлестнувшего смущения, его голос дрогнул, — т-ты можешь войти. Он источал ауру страха и стыда, что овладел им только к этому моменту, захватил мысли. Он продолжал держать пальцы на чужом члене, отвернув голову набок и прикусывая руку в ожидании пронзающей тело боли. Закрыв глаза, Цзинь Лин почувствовал, что Лань Сычжуй навис над ним. Сердце забилось в бешеном ритме, он шумно вздохнул и задержал дыхание, по щекам потекли два холодных ручейка. Юноша почувствовал прикосновение губ к своему лбу и открыл глаза. Лань Юань спокойно смотрел, вытирая слёзы с его лица. — Я не буду этого делать… По крайней мере сегодня. — Но почему? — Ты пьян. К тому же видел бы ты себя со стороны. Выглядишь так, будто сейчас в обморок упадёшь. — Это не правильно! — возмутился Цзинь Лин. — Что именно? — То что мне одному…хорошо, — возразил парень и опустил голову, разрывая зрительный контакт. — Ладно, если ты так этого хочешь. Лань Сычжуй ловким движением перевернул парня на живот и поднял за бёдра, прижимаясь членом к гладкой коже. А-Лин уткнулся лицом в постель, его длинные волосы волнами распались на бледной спине, в некоторых местах прикрывая плечи и опадая на истерзанную шею. Он немного повернул голову, чтобы понаблюдать за движениями партнёра, но как только почувствовал жар другого тела, опустил глаза, прикрывая лицо рукой. Но боли не было, только ощущение движения между его бёдер, Сычжуй плотно сжимал его ноги, толкаясь между ними. Тут же послышались глухие стоны, сопровождаемые неприличными звуками и шлепками кожи о кожу. Цзинь Лин почувствовал жгучее чувство, которое концентрировалось внизу живота. Лань Юань делал резкие, но медленные движения, иногда задевая твёрдую плоть А-Лина. Голоса перемешались между собой, сливаясь в единый ритмичный. Лань Сычжуй подхватил парня и прижал его спиной к своей груди, обнимая сзади. Откинул мягкие локоны на одну сторону, открывая шею и оставляя на ней новые следы. А-Лин от удовольствия откинул голову назад, на плечо партнёру и, сбиваясь, рвано дышал, закусывая нижнюю губу. Юноши двигали бёдрами в такт друг другу, немного ускоряясь под конец, оба почти одновременно излились в оргазме. От обилия движений изрядная часть алкоголя испарилась из организма, не возвращая ясность сознания, а только усиливая чувство усталости и опустошенности. Парни улеглись на кровать, переводя дыхание. Цзинь Лин придвинулся ближе к Лань Сычжую, обнял его, уткнулся носом в грудь и сонно засопел. Парень нащупал рукой одеяло на полу и подтянул его наверх, укрывая себя и А-Лина.

***

Лань Сичэнь, лёжа на кровати, открыл глаза и почувствовал, как по щекам скатываются слёзы. Он встал, протёр лицо руками и поднял с пола серебряную веточку, усеянную цветочными бутонами, положил её на край стола. Мужчина откинул волосы назад, расправляя помятую одежду и подтягивая сапоги. Мысли спутались, превратившись в одно сплошное недоразумение. Внезапная бодрость привела мужчину в недоумение, он захотел отвлечься и выйти на улицу, надеясь на то, что адепты, чувствуя немного свободы за пределами Облачных Глубин, не захотят выйти из комнат глубокой ночью. Лань Сичэнь коснулся двери и приоткрыл, но петли предательски скрипнули, издав пронзающий тишину звук. Мужчина вышел и опёрся спиной о дверь, попытавшись прикрыть её как можно тише, вернув в начальное положение. — Прости, я разбудил тебя? — послышался знакомый голос по правую руку, — вроде старался быть тише. Цзян Чен стоял посередине дорожки, вопросительно глядя на Лань Сичэня, после чего хмыкнул и подошёл к нему, рассматривая сверху вниз насмешливым взглядом. На поясе у Цзян Чена висел Суйбянь, меч Вей Ина, который он оставил в Юньмэне за ненадобностью — как «лишний груз». На это Лань Хуань сразу обратил внимание. — Оказывается, даже главе Ордена Лань не всегда удаётся сохранить идеальный вид, — проговорил Цзян Чен и встал напротив него, явно выдавая комментарий по поводу причёски, — Здравствуйте, Цзэу-цзюнь, — немного с издёвкой выдал мужчина и поклонился. Растерянный Лань Сичэнь поклонился в ответ и, немного придя в сознание, растерянно опустил взгляд, но через секунду поднял и обратился к главе Ордена: — Прошу простить меня за неподобающий вид, я сейчас же вернусь обратно в комнату, — без запинки отозвался Лань Хуань, отворачиваясь от человека, которого за последнее время жаждал видеть больше всего. — Не нужно, ты же не просто так вышел, — Цзян Чен аккуратно коснулся пальцами рукава Лань Сичэня, немного потянув на себя, — в этой части в такое время никто не ходит, можем немного прогуляться, если не спится. Цзян Ваньин говорил тихо и складно, без особого официоза. Лань Сичэнь почувствовал себя неловко, в нём возникло желание убежать или спрятаться, чтобы только не смотреть в эти глаза. Но собственное чувство достоинства и, предоставленная возможность побыть рядом с любимым человеком, не позволили ему этого сделать. Мужчина выпрямился, убрав правую руку за спину, склонил голову в знак согласия. Может снаружи он и выглядел собранным, но грудь будто обжигало пламя, последняя сонливость улетучилась за несколько секунд. Его до глубины души поражало собственное поведение, сравнимое только с неопытностью юного мальчишки, который мало что смыслил в любви и обольщении. Появилась небольшая тревожность. Цзян Чен шёл рядом с Лань Сичэнем, изредка бросая в его сторону заинтересованные взгляды, полные любопытства. Он возможно смог бы разрядить обстановку, но ограничился лишь теми короткими, язвительными, брошенными невпопад фразочками. Будто норовя вывести главу Клана из равновесия, чтобы он показал несвойственные ему эмоции: такие как смущение или стыд, те, что никогда и никем не были замечены в его поведении. Ему понравилось то, как застеснялся своего вида Цзэу-цзюнь, но сейчас он вновь предстал непоколебимым и уверенным, взяв над собой полный контроль. Цзян Чен вдруг вспомнил, что буквально несколько минут назад нагло и бесцеремонно схватил за рукав главу Ордена Лань и мысленно выругался в свою сторону, сжимая Суйбянь. Он посчитал недостойным своё поведение и подобный поступок. Мужчина порядком устал, а произошедшее списал на сильное влияние эмоций, вызванных внезапной встречей. Цзян Ваньин отметил в себе излишнюю возбужденность, потому старался успокоиться как можно быстрее. Они перешли через небольшой мостик и направились к окраинам Пристани Лотоса, обходя стороной скромненькие домики, кладовые и склады. Признаков бодрствования не было обнаружено. Цзян Чен в действительности сказал правду, когда упомянул нулевую активность в столь позднее время. Мужчины шли несколько минут в тишине, пока не приблизились к едва протоптанной тропинке, которая, петляя между деревьями, устремлялась вдаль. Её можно было бы и не заметить, но высокая трава была прилично примята, обозначая собой свободный проход. — Нам сюда, будь осторожен, здесь довольно темно, — взволновался Цзян Ваньин. — Хорошо, но куда мы идём? — Сейчас узнаешь, — снова с издёвкой усмехнулся мужчина, Лань Сичэнь за его спиной только лишь неодобрительно покачал головой, но всё же доверился и поддался на провокацию, в голосе мужчины звучала детская наивность — словно ребёнок в теле взрослого. Их сопровождал лишь шорох листвы, иногда мельком проглядывали огоньки светильников в некоторых отдалённых комнатах и тусклый свет фонарей на крышах. Ночная прохлада приятно обвивала лицо и шею, проникая струйками между складок одежд, нежно касаясь кожи. Всё было пронизано притягательной атмосферой: полнейшее уединение и покой, звучание природы и чистый воздух, запах цветов, зелени и осевшей пыли. Подобное так подходило под характер Цзян Чена. Думалось, что такими прогулками он вылечивал себя и раны души, будто с трудностями мог справиться только наедине с собой, разбираясь во всём поочерёдно. Словно даже не видел возможности просить у кого-то помощи, потому Лань Сичэнь ощущал себя по-особенному, так, словно необычайно приблизился к нему. Но между ними постоянно теплились те недопонимание и недосказанность, которые не позволяли их чувствам раскрыться. Не хватало какого-то толчка, чтобы это стало последней каплей в чаше сдержанности, и всё, что до сих пор было сокрыто глубоко внутри, вылилось массивным потоком, захлёстывая с головой. Предавая тело и дух новому, чему-то невиданному ранее. Мужчины добрались до небольшого прудика, а Цзян Чен привычно устроился на траве возле дерева и, скрестив руки на груди, поднял взгляд в небо, лениво перемещая из стороны в сторону, словно пересчитывая звёзды. Лань Сичэнь так же опустился на колени возле него и заметил справа от себя высокую иву, а следом открытое окно любезно предоставленной ему комнаты. Он легонько улыбнулся и посмотрел на воду — в ней по-прежнему плескались рыбки, сверкая полупрозрачными хвостами, оставляя круги, которые расходились в разные стороны и исчезали спустя пару мгновений. — Почему ты носишь с собой Суйбянь? — вежливо поинтересовался Лань Сичэнь. — Просто выгуливал его. Любому оружию необходимо иногда проявлять себя в бою, — проговорил Цзян Чен и повертел меч в руке. — Тогда почему не спишь в такое время, завтра будет не самый простой день? — продолжал глава. — Хм, могу задать тебе тот же вопрос, — Цзян Ваньин повернул голову к Лань Хуаню. Встретившись с ним взглядом, Лань Сичэнь отвернулся, подозревая, что тот просто не желает отвечать или вовсе разговаривать. Мужчина не стал больше задавать вопросов, а просто довольствовался близостью, не принимая в расчёт его обычную холодность и язвительность. Цзян Чен почувствовал вину за дерзковатый комментарий и всё же ответил, вновь устремляя взгляд к чёрному небу: — Я проверял ловушки для нечисти, которые расставил днём. Пришлось даже пустить в ход меч. Лань Сичэнь забеспокоился, ведь мужчина один в темноте бродил по окрестностям, полным нежити и диких зверей. Несмотря на то, что он хоть и был выдающимся заклинателем и охотником, но делать это в одиночку было довольно опасно и опрометчиво. Подозревая о том, что это всё Цзян Чен проделал для того, чтобы несколько облегчить предстоящую охоту. Сразу поняв истинную причину по которой глава Ордена Цзян не поприветствовал заклинателей по прибытию в Юньмэн, он с досадой сжал подол верхних одежд. — Как там поживает Лань Ванцзи, у него всё хорошо? — внезапно поинтересовался Цзян Чен. — Да, наслаждается прекрасной семейной жизнью и… мужем, — шутливо ответил мужчина. Цзян Чен хмыкнул и по привычке закатил глаза, покачивая головой: — Цзэу-цзюнь, мне действительно жаль, что вашему прекрасному ордену досталось Это, — он особенно выделил интонацией последнее слово, явно подразумевая под ним Вей Ина. — Не стоит. Я искренне счастлив за брата. Наблюдая за его довольным лицом, невольно самому хочется улыбаться, — твёрдо и с нежностью возразил оппонент. — Я действительно сказал лишнего. — Ничего страшного, всё в порядке. Кстати у Вей Усяня тоже всё отлично, он очень помогает с обучением, — Лань Сичэнь поправил волосы, — у него неожиданно выдающиеся способности к преподаванию. Цзян Чен удивлённо посмотрел на Лань Хуаня, но не сказал ничего в ответ. — Я рад, — еле слышно проговорил мужчина, а уголки рта не выражено скользнули вверх, но всё это скрылось от глаз Лань Сичэня.