м а н и я

Наверное, во всем виновато его холодное отношение, именно оно привлекает к нему внимание лиц женского пола. Некоторые готовы мириться с его жестокостью в надежде один раз увидеть что-то несвойственное ему, но столь желанное: особое внимание, нежное отношение. Рика навсегда убедилась в том, что Рейджи способен хотя бы на начальном уровне понимать глубокие чувства. Только не знала, что причиной этому была она. А если углубляться в подробности, то ее кровь, являвшаяся особенной из-за сердца Корделии. В тот день, когда страсть завладела ими, Рика, уже возвращаясь в свою комнату, пребывая еще в блаженной неге, устало облокотилась на дверь, успокаивая непослушное сбивчивое дыхание. Она убежала, как только рассудок смог завладел ей. Кровь с еще не оживших ран стекала по коже, пачкая одежду. Низкий хвост давно был распущен, волосы растрепаны. Посмотрев в зеркало, Рика не узнала себя. Это и понятно, ведь ею уже наполовину владела Корделия. Она стремилась выбраться наружу. Рейджи остался стоять в том же положении, в какой Рика видела его в последний раз, прежде чем убежать. Одна его рука опиралась на стол, другая беспомощно висела в воздухе. Голова поникла, его сбившиеся волосы закрывали лицо, полное смятения, с застывшими округленными глазами. Его рубашка тоже испачкалась в крови и напоминала о произошедшем. Он не был настолько холоден, чтобы не знать, что такое страсть. Но что его озадачило, так это то, как сильно ему нравилась близость с ней. Это ему казалось уже отклонением от нормы. И он выбрал путь отрицания... Собираясь в школу на следующий день, и неизбежно встречаясь с ним, она опускала глаза, стараясь не встречаться взглядами. Если бы он внимательно на нее посмотрел, он бы заметил, что с ней что-то не так, но он тоже избегал ее. Они сторонились друг друга, но если она от неловкости, то он от надменности. Она несколько дней не заходила в его кабинет, оправдываясь тем, что ей плохо. Когда же он решил зайти к ней и проверить ее состояние, Рики уже не было — Корделия завладела ей. Девушка повернулась и с самодовольством в глазах сказала: — Ну здравствуй, Рейджи. — Что это значит? — Так ты меня не узнаешь? Это же я... Корделия. В этом не было сомнения. Аура, исходившая от нее говорила сама за себя. — Но как это возможно? — Мое сердце — оно в ней. Это уже моя вторая попытка возродиться. Не буду упоминать первую. Скажу только, что Рихтер вырезал мое сердце, когда я умирала... а потом Карл пересадил его в тело этой девочки, когда она умирала. Помнишь, она рассказывала? Ты, случайно, не знаешь, зачем Карлу это нужно? — Нет, я не знаю. В общих чертах ситуацию ты мне объяснила. У отца особые планы на эту девушку. Но это странно. Она должна стать невестой одной из сыновей. Но ты проснулась в ней, как это понимать? Это меня не устраивает. — Когда я найду Карла, я сама у него спрошу обо всем. Сейчас я очень счастлива снова почувствовать себя живой, и мне нет дела до того, что тебя не устраивает. — Я не могу это так оставить, уж прости. Я ее владелец. Я могу убить тебя, если понадобится. — Это вряд ли. Тело этой девочки принадлежит мне, но она еще жива. И продолжает кричать, чтобы я освободила ее. Если убьешь меня, то убьешь и ее. Я владелец тела. Я решаю, что с ним делать. Оно больше не в твоей власти. Смирись. — Ха, какое у тебя отчаянное лицо, Рейджи, — сказала она, улыбнувшись. — Знаешь, я еще повеселюсь тут немножко. Аагх, если только эта девочка не выведет меня из себя. Мне правда жаль, дорогая, что твоя судьба так складывается, с тобой было интересно, не как с наивной и глупой простушкой Юи, но ничего не поделаешь, - заключила она, говоря с Рикой, чей голос отзывался в ее голове. — Говоришь, что тебе жаль. Разве вампиры способны на сожаление? — говорила Рика. — Слушай. Рейджи, она не верит, что вампиры способны на сожаление. Меньше слушай этого сноба. Я ведь способна на любовь. Умножь свою любовь к Рейджи в тысячу раз и, может быть, тогда получишь что-то эквивалентное моему чувству. — Не забивай ей голову всякой ерундой, — нахмурился Рейджи. — А вы уверены, что ваш Карл любит вас так же сильно? Если нет, то такая любовь одно несчастье. — Я этого добьюсь. За любовь нужно бороться. Если ты к этого не понимаешь, значит, ты не любишь по-настоящему, — ответила ей Корделия. — Это ты про любовь к отцу? Мне кажется, что ты пытаешься навязать ему свою любовь, — выразил свое мнение Рейджи. — Я согласна. Нельзя навязать чувства... — Хм, думайте, что хотите. Меня не волнует каждое ваше слово. Знаешь, эта девочка очень сильно тебя желала все это время, я чувствовала, я даже подпитывала ее интерес к тебе. Ее чувства отчасти и мои чувства. Ты напоминаешь Карла. Похожий запах и глаза. Как думаешь, обратила бы она на тебя такое внимание, если бы не я? Она кричит, что конечно. Знаешь, Рейджи, она чуть ли не боготворит тебя, но и ненавидит. Я слышала ее мысли. Забавно, правда? Мне даже жаль её. Она отчаянно хочет достучаться до твоего сердца, тебе следовало бы ответить ей, если бы, конечно, она имела власть над своим телом. Вскоре от нее ничего не останется. — Это ты так думаешь. Мы ещё посмотрим. Тебе ее жаль, потому что она напоминает тебе себя? — добавил Рейджи, пытаясь ранить Корлелию. — Карл любит меня. Основываясь же на твоих словах, в этой девочке тебя привлекает только кровь. К ней самой ты ничего не чувствуешь. Для тебя и не должно быть никакой особой разницы, если она умрёт, так ведь? — Она моя собственность, мне решать, когда ей умирать, не тебе. — Вот. Это называется привязанность. Будь честен с самим собой, — поддела его Корделия и решила кое-что проверить. Выражение лица резко стало очень серьезным, требовательным и выражало готовность к любому действию. — А теперь, Рейджи, стань на колени перед дочерью Короля Демонов. — Я... на колени? — Да. Покажи мне свою покорность. Ты думаешь, что проявление любви — низость, позор. Давай-ка тогда ты попозоришься передо мной теперь, а не будешь стоять в стороне, самодовольно цокая и осуждая всех вокруг. Не думай, что у тебя есть выбор. Попробуй мне отказать и мой гнев не будет знать предела. Помни, это тело в моей власти и я могу сделать с ним все. — Хорошо... я сделаю это. — Что? Нет, Рейджи, не делайте этого! — Она кричит, чтобы ты этого не делал, ха-ха, может ты опустишься в ее глазах и она разлюбит тебя, мм? - раскатисто смеясь, съязвила Корделия. — Вот так, прекрасный вид. И ведь всё ради этой девочки. Замечательный взгляд, мне нравится. — Ха. Подходящий способ удовлетворения для такой дешёвки, как ты, — ответил Рейджи. — Хм, как скажешь. Значит, вскоре я покорю твоё сердце. Из тебя выйдет неплохая замена, как и в случае с Рихтером, а может, даже лучше. Прячь меня от братьев, ты и без меня знаешь, что они будут рады снова убить меня, и твою Рику не пожалеют. Рейджи оставалось только молчать. Быть на поводу эксцентричной женщины не сахар. А Рика могла только наблюдать. Ее сердце сжималось, она хотела сделать что-нибудь, но не знала что. Пред ними встала непреодолимая стена. И как бы внешне девушка не была похожа на всё ту же Рику, это теперь была не она.

***

— Ну разве ты не хочешь похулиганить немножко в его кабинете? Когда тебе ещё мог представиться такой случай? А главное — безнаказанно, все от моего имени, — уверяла Корделия, заходя в лабораторию Рейджи. — Итак, давай-ка попробуем его столь любимый чай, которым он никогда с тобой не делился, — продолжала Корделия, приготавливая чай. — Ты просто хочешь разозлить его. — Быстро соображаешь. Смотри, как будет весело. Ах, ведь только это ты и можешь, ха-ха... — Ну и что ты здесь забыла? — процедил Рейджи, обнаружив невозмутимую особу уже с чашкой в руке на диване. — Как грубо. Я просто не смогла удержаться от желания попробовать твой хвалебный чай. — Не помню, чтобы разрешал. Здесь повсюду мои исследования, ты, часом, не яд какой-нибудь пьешь с таким удовольствием? — А что? Ты волнуешься? — Просто не хочу, чтобы мои снадобья пропадали даром. — Ну что за глупость. Так и скажи, что беспокоишься о том, что в это тело может случайно попасть один из твоих опасных ядов, не так ли, чернокнижник? Рейджи замолк, потому что дочь Короля Демонов смогла попасть в самую точку. — Не так то он и беспокоится обо мне, Корделия... — Девочка думает, что ты вряд ли о ней так беспокоишься. А вот я, смотря на тебя, вижу совсем другое. Ха, даже сын Беатрикс может подавать надежды. Я бы правда вашей милой паре хотела бы добра, из нее могло бы что-то получиться, но как я уже говорила, без тела я не могу, так что чему не быть, тому не быть. — Зря она так думает. Конечно же я беспокоюсь о ней, она моя собственность, — сказал Рейджи, пытаясь поддержать Рику, чтобы она не теряла надежду и силы, что только усугубит ее положение. — Опять ты заладил! Если ты считаешь ее только едой, то можешь спокойно найти ей замену. — У меня дел по горло. Так что попрошу выйти. — А я свободна. И мне скучно. Чем лгать в лицо, лучше выпей со мной чаю. — Я отказываюсь, — отрезал Рейджи. — Так значит. Ну я тебя проучу... Я устрою здесь погром. И начну с этой чашки, — пригрозила она и разбила чашку в следующую секунду. — Это ничего не даст. Я тоже разбила его чашку один раз и поняла, что она, за отсутствием возможности называться идеальной, теряет для него какой бы то ни было интерес. — И чего ты этим добилась? Ты так меня решила проучить? — Да, я делаю всё что вздумается и когда вздумается. Вот смотри, я взяла этот осколок и легонько порезала её запястье... Если приложу чуть больше усилий, пойдёт кровь. — Хватит! — крикнул в волнении Рейджи. — Разве разве так просят того, кто по статусу выше? — Пожалуйста, прекратите, Корделия-сама... — Правильно. А теперь встань на колени. И склони передо мной голову... Хм, подчиняешься, какой молодец. Девочка спрашивает, почему ты это делаешь? — Я не хочу, чтобы какая то взбалмошная женщина творила с моей собственностью всё, что ей вздумается. — Ну как, устраивает тебя этот ответ, Рика-чан?... Вот и прекрасно.

***

— Знаешь, я уверена, что мое присутствие укрепило вашу связь, — обратилась Корделия к Рейджи. — Бред. Это поставило отношения в тупик. — Рика говорит, что разлука сближает. Красиво звучит. Видимо, она со мной согласна. Она говорит еще, что вас сближает то, что вы разделяете одно мнение по поводу того, что от меня нужно избавиться. — А вот в этом она совершенно права. — Ну давай, давай, обижай меня, все равно это ничего не изменит. Твои обидчивые слова имеют такой же смысл, как конвульсии умирающего животного. Эх, может для тебя, Рика-чан, это в каком то роде разлука, хотя ты все еще можешь его видеть. Но он не только видит тебя, но и может касаться. Давай проверим, Рейджи, почувствует ли что-то девочка, если мы сблизимся? Когда я была внутри, чувствовала... — недвусмысленно выразилась Корделия, призывая вампира приблизиться. — Меня вовсе не интересуют твои эксперименты, — ответил Рейджи, собираясь уходить. Действие происходило в комнате Рейджи. Была глубокая ночь. Раньше Корделия планировала убить Рейджи. Но потом заинтересовалась им не на шутку. Ее план по убийству Карла претерпел изменения: раз Рейджи претендует на роль убийцы отца и захватчика власти, и хорош собой, почему бы, как и планировалось в деле с Рикой, не стать его невестой и продолжить быть властительницей? Отказа Корделия принять не могла и взялась за свое излюбленное оружие - соблазнение. — Хм, а как ты ответишь, если я сделаю так... Она спустила бретельку цветочного желтого платья со своего плеча, в другой руке сжала подол платья и потянула вверх, оголив тем самым бедро. — Что ты делаешь? Прекрати! — кричала смущенная Рика, ведь ее тело решили теперь использовать во всяких непристойных играх. — Ну как? — спросила соблазнительно Корделия. — Это тело, конечно, не то, что мое, но вижу, тебе нравится. Можешь подойти и сорвать с меня остальное... — И ты не считаешь это изменой своему горячо любимому возлюбленному? — заметил Рейджи. — В ее теле? Не особо. Это неважно, если мои чувства остаются непоколебимы. — И ты не считаешь себя лишней здесь? — Когда бы она вообще сделала что-то такое перед тобой? Она слишком сдержанная. Все это происходит сейчас только благодаря мне, — ответила Корделия, продолжая стоять в полной решимости. — Ты ошибаешься. Она бы сделала это, если бы я ей приказал... А сдержанность, в моем понимании, только красит женщину. Несмотря на то, что Рейджи не давал согласия, она постепенно приближалась к нему, пока они разговаривали, и к концу последней реплики она уже была в нескольких сантиметрах от него, вынуждая его прижаться к кровати. Его пальцы дотронулись до оголенного бедра. — Вот так.., — приговаривала Корделия, обвив шею парня руками, — давай забудем о девчонке и насладимся друг другом... — Как я могу, если передо мной ее лицо? — Болтай меньше, — только и ответила Корделия, уже отдаваясь в руки грядущему удовольствию. — Прекратите, прекратите сейчас же!! — кричала Рика, остававшаяся безучастным наблюдателем, но ее уже никто не слушал. — Сегодня я позволю тебе выпить мою кровь. Этого удовольствия удостаиваются только избранные. Почти за честь... — сказала Корделия и упала с ним на кровать, села на него верхом, наслаждаясь своим превосходством. — Надо же, как мне повезло, а до этого я твою кровь значит не пил? — язвил Рейджи, но она его не слушала. Он, оставив одну руку на бедре, второй гладил ее талию. Но влечение он чувствовал вовсе не к Корделии, а к телу и его истинной владелице. — Девочка тоже с надеждой ждёт этого. Хочет ощутить в себе... твои долгожданные клыки. — Не выдумывай! - не унималась Рика. — Думаешь, что можешь ляпать что попало только потому, что я ничего не слышу. Я знаю, что она бы этого не сказала. К сожалению, — сказал Рейджи, выговаривая последнее предложение почти шепотом. — Рейджи-сан?... Корделия впилась в губы молодого парня, тот сначала не отвечал, но потом сдался. Прикосновение к этим губам напомнило ему сцену в лаборатории, когда Рика была под действием афродизиака, и как страстно целовала его тогда. Он бы хотел, чтобы это и сейчас была она. — А девочка ревнует.., — сказала Корделия, переведя дыхание. — Если дело в поцелуе, то я вообще-то целую ее тело... Какая может быть ревность? — Я ненавижу тебя, Корделия. И тебя, Рейджи, я тоже ненавижу.., — негодовала Рика. При всем возможном для нее сопротивлении, а оно практически равнялось нулю в ее положении, она, чувствовала то же, что и Корделия, и сопротивляться было все трудней. Это было в высшей степени странно. Иногда ей казалось, что не Корделия, а сама Рика здесь самая лишняя, но то, что Рейджи все это тоже не нравилось, давало ей надежду, что ее еще помнят и желают вернуть. Ее не покидала мысль, что несмотря на то, что Рейджи как-будто постепенно начинает манить обаяние Корделии, это всего лишь тонкая игра. И да, в этом Рика не ошиблась... На какое-то время Рейджи хотелось забыть, что здесь есть Корделия. Он всматривался в ее глаза, пытаясь найти то особое обаяние, которое было присуще только Рике, но не находил. Он не мог забыться, он слишком хорошо знал Рику, его раздражало отношение к нему этой несносной женщины, такой же эксцентричной, как и ее сыновья, он успел соскучиться по той сдержанной, но пленительной девушке, заключенной внутри этого тела. Чем больше он находился рядом с Корделией, тем больше он подмечал ее слабые места. Он искал в ней подсказку, чтобы понять, какое снадобье нужно приготовить, чтобы избавиться от нее. Он думал об этом непрерывно. И почти нашел ответ. Он пользовался моментом, чтобы, когда Корделия наиболее расслаблена, задавать ей вопросы о ее планах, о мотивах отца, один ли он причина того, что она здесь, зачем Корделия ему нужна была здесь, или он не планировал ее пробуждения... Он подмечал все, что казалось ему важным. Но ключевой замысел — план "Яблоко Эдема" — оставался для него неизвестным. — Забавно смотреть, как ты изо всех сил стараешься подчинить меня, — сказал наконец Рейджи, приподнимаясь на лопатках, чтобы дотянуться до ее шеи. — Лучше не зли меня. Ты должен быть счастлив. Губы коснулись нежной шеи, клыки вонзились в нее, потекла сладкая, как мед, дурманящая, как цветки мака, кровь. Рике тоже передавалось удовольствие, какое-то воздушное, пьянящее чувство завладевало ей. — Ах... надо было пораньше испытать это, — почти стонала Корделия. — И как ты так быстро сдался, интересно мне знать, да и ей, пожалуй тоже..., — продолжала Корделия. — Да я и сам хотел бы знать... По-видимому, не смог устоять перед ее пленительным телом... — Ее? В каком смысле? — негодование начало брать верх в ее голосе. — Корделия, неужели ты думаешь, что такая аморально испорченная женщина, как ты, может меня заинтересовать? Ты мне противна, Корделия. Пойди вон! — грубо закончил он и сбросил ее с себя. — Как ты посмел! Ну погоди..., — яростно кричала оскорбленная. Она накинулась на него, ударила маленькими кулачками по его груди, принялась давать пощечины. Какая женщина могла бы стерпеть такое оскорбление? Но Рейджи остался сдержанным и только настойчиво вел ее к двери, доведя же, вытолкнул вон и захлопнул дверь. Он бы проучил ее как следует, но это тело не только Корделии, но и Рики, абсолютно не причастной к его гневу, и всю боль, что он причинит Корделии, почувствует и она. Корделия же, как не была зла на второго сына Сакамаки, не могла отрицать, что его сопротивление пробуждало в ней только больший интерес. Все мужчины покорялись ей. Только Карл оставался холоден. И этим разжигал в ней непреодолимую страсть. Рейджи поступал сейчас практически так же, не думая, что таким образом постепенно становился для нее заменой собственному отцу.

***

Злоба между Рейджи и Корделией поутихла со временем. Но месть дочь Короля Демонов все же приготовила. — Знаешь, Рика-чан, ты никогда не замечала этого, но брат твоего возлюбленного, Шу, всегда с интересом на тебя смотрел, — начала Корделия. — Давай сделаем ему визит. Посмотрим на реакцию его и Рейджи. — Ты хочешь, чтобы Рейджи тебя наказал? Он очень разозлится, я уверена. Лучше остановись... — Буду я тебя слушать... Я обожаю находить слабые места и пользоваться этим как можно искусно... Ну вот, готово, разве не красавица? — приговаривала мстительница, смотрясь в зеркало, и увидела в нем Рейджи. — Ооо, это ты, как некстати. У меня свидание. Прошу простить... Но он не дал ей выйти, схватив за руку. — Заняться нечем? С кем это у тебя свидание? — Ты мне наскучил. Переключусь на твоего брата. — С чего ты взяла, что ты ему нужна? — Ну вот мы посмотрим, — усмехнулась она и, вырвавшись из его грубой хватки, убежала из комнаты. Она обнаружила старшего брата на диване на первом этаже. Напрыгнула на него, схватила за руку и пропела: — Шу-сан, почему сидите такой грустный, может я вас развлеку? Шу опешил. — А ну отстань, — недовольно ответил он, стряхивая ее руку. — Иди с этим к Рейджи. А Рейджи уже нашел их и был в ярости. Его собственность приклеилась к его самому ненавистному врагу и воркует с ним. — А ну отцепись от него! - вскричал он. — Знаете, Шу-сан, Рейджи-сан мне никогда не нравился, в отличии от вас. Я готова вам подчиниться, только скажите, — шептала она светловолосому на ушко. — Что с ней такое? Напилась чего-то в твоей лаборатории? - вяло негодовал Шу. Он не мог отрицать, что был бы не прочь завладеть красавицей, особенно когда она еще и сама так льнет к нему. Но Шу не хотел влезать в чужую историю. И аура у девушки была другой, что настораживало. — Это меня не касается, я ухожу, — только и сказал Шу и ушел. — Что, по-твоему, ты делаешь? — не унимался Рейджи. — Вот это у тебя лицо, ха... Ради этого можно было и разыграть спектакль. Ну не волнуйся, я от тебя не убегу, иди сюда... — Уйди, ты им пахнешь. — Тогда пойдем в ванную, и ты смоешь с меня весь этот тобой так ненавидимый запах, — предложила соблазнительно она. — Я занят, — отрезал он и оставил ее одну, удалившись в лабораторию.