***
Поднимаясь по винтовой лестнице в башню Дамблдора, Гермиона никак не может взять в толк, что такого ему понадобилось от главных старост. Все поручения он обычно передавал через преподавательницу трансфигурации, никогда еще - лично. Внизу раздается скрежет отъезжающей двери и эхо от быстрых шагов - Малфой молча нагоняет её у самого порога. Они не виделись неделю. После последнего разговора, не сговариваясь, избегали друг друга. Он не приходил в кабинет старост после уроков, пропадая где-то по своим делам, а Гермиона не засиживалась там допоздна, боясь столкнуться после отбоя. Она не знала, как ей следует себя вести с ним, после всех неоднозначных подробностей, что всплывали в результате их странного взаимодействия. Не понимала и своих реакций - здравый смысл твердил ей, что он ненадежен и возможно опасен, только, если честно, общий уровень её тревоги беспричинно снижался именно когда слизеринец был рядом - читал на подоконнике, не говоря ни слова и сбрасывая пепел в открытое окно. Возможно, Дамблдор собирался сделать им выговор за курение в кабинете, подумала она, окидывая слизеринца беглым взглядом, но не находя ничего необычного - только видимую настороженность от неожиданного вызова к директору. Эльфы могли доложить, к тому же, там явно пахло табаком. Или же он собирался сказать, что они недостаточно хорошо выполняли свою работу, и попросить передать значки кому-то ещё. - Мисс Грейнджер, мистер Малфой, не стойте в дверях, - Дамблдор приветствует их мягкой улыбкой и указывает жестом на два кресла напротив своего стола. - Проходите, садитесь. Перед ними появляется несколько вазочек со всевозможными сладостями и две небольшие чашки с чаем, от которых вверх взметается по облачку пара. - Вы, наверное, удивились моему приглашению, - лукаво замечает директор, подцепляя левой рукой лимонную дольку и с видимым удовольствием смакует её во рту. - Прошу, не стесняйтесь. Гермиона неуверенно подносит чашку ко рту и делает маленький глоток. Малфой же не шевелится. Буквально искрится от напряжения - так отчетливо, что, кажется, воздух вокруг него можно потрогать рукой. Но Дамблдор, по обыкновению, не спешит раскрывать все карты. - Прежде всего, мне хочется поблагодарить вас, - начинает он, и Гермионе стоит большого труда не поперхнуться чаем. Этого она не ожидала. - Вы прекрасно справляетесь со своими обязанностями. Самоорганизационная работа по школе в надежных руках, в чем, впрочем, я не сомневался. Но, должен признать, гораздо больше я доволен тем, как вы сработались, сейчас, когда это особенно важно для всех нас. Я горжусь вами обоими. Эти слова заведомо далеки от правды. Уж кто-кто, а они с Малфоем уж точно не сработались, даже близко нет, возражает мысленно Гермиона и отставляет чай в сторону. Плохое предчувствие затапливает с удвоенной силой - директор не стал бы звать их к себе, просто чтобы сказать это. Малфой поднимает голову и смотрит на него в упор, так и не притронувшись к своей чашке. Прочищает горло, прежде чем озвучить вопрос, мучающий и её: - Зачем мы здесь, профессор? У Дамблдора, впрочем, явный иммунитет на сердитые взгляды слизеринца. - Сразу к делу, верно, Мистер Малфой? - отзывается тот беспечно и тянется еще за одной сладостью. - Ох уж эта нетерпеливость юности, - сетует он с ласковой улыбкой, и его глаза хитро поблескивают за стеклами очков, пока он делает очередную многозначительную паузу между своими словами. - Ну да ладно, не буду вас мучить и надолго отвлекать от ваших обязанностей. Дело в том, что школе, как никогда, нужна ещё одна небольшая услуга с вашей стороны - чтобы все видели, как важно объединиться и позабыть старые разногласия в нынешнее неспокойное время. Поэтому я вынужден просить вас вместе открыть завтрашнее мероприятие. - Нам выступить с речью, профессор? - непонимающе переспрашивает Гермиона, на ходу пытаясь прикинуть, сколько часов ей придется сегодня выделить на её написание и дальнейшее согласование с Малфоем. - О нет, дорогая мисс Грейнджер, я бы не хотел утруждать вас её подготовкой, вы итак загружены - качает головой директор, опережая её мысли. - К тому же, как мне кажется, это дело требует более красивого и, хммм, показательного подхода. Совместно сказанные слова не донесут до студентов тот посыл, который мне так хотелось бы.. - Вы хотите танец, - стальным голосом выдаёт Малфой. Даже не спрашивая, удтверждая. И Гермиона в полнейшем шоке поворачивается к нему. Да нет, не может быть, думает она весело. Слизеринец всё неправильно понял, не может же директор в здравом уме рассчитывать на то, что они.. - Блестяще, Мистер Малфой! - восторженно соглашается Дамблдор. - Рад, что вы поняли меня. Внутри все холодеет и проваливается вниз. Это катастрофа, думает Гермиона в ужасе. Она не может этого сделать, да и Малфой точно не станет, это полнейший бред, абсурд, неудавшаяся шутка директора. - Профессор, - начинает она слабым голосом и запинается, не зная, что сказать. Потому что Дамблдор выглядит спокойным и довольным - так, будто все решено. Будто это никакой не розыгрыш. - Я понимаю вашу неуверенность, дорогая Мисс Грейнджер, и поверьте, в других обстоятельствах я бы никогда такое не затеял, но, боюсь, тяжелые времена требуют решительных мер и усилий с нашей стороны, - вздыхает он сокрушенно. - Поэтому я вынужден просить вас, как префектов, согласиться. Это пойдет на благо всем. Повисает давящее молчание, наглядно показывающее, что ни она, ни Малфой, по сути, не в том положении, чтобы отказаться. Ни один из них не откажется от значка старосты школы, а еще потому, что в просьбе директора с точки зрения стратегии действительно есть смысл. Это и правда будет показательно. Что за дикость. - У вас будут еще указания, директор? - Гермионе чудится, что она слышит скрежет его зубов, когда слизеринец все же нарушает затянувшееся молчание. - Нет-нет, Мистер Малфой, - спешит заверить его Дамблдор, совершенно не обращая внимания на плохо скрываемую ярость парня . - Поверьте, я знаю, как много от вас прошу. Можете идти по своим делам, вы оба. И надеюсь, мы поняли друг друга. Коротко попрощавшись, он вылетает из кабинета первым: напряженная линия рта, побелевшие скулы и плотно сжатые кулаки во всей красе выдают, как староста мальчиков в действительности зол. Гермиона тоже не горит желанием задержаться. Возможно, в другой ситуации она бы не упустила возможность задать Дамблдору накопившиеся у неё вопросы, но сейчас она слишком взвинчена и вымотана, поэтому у неё просто нет на это моральных сил. - До свидания, профессор, - прощается она, поднимаясь со своего места. - Гермиона, - окликает её старый волшебник у выхода, и, обернувшись, она не находит на лице директора и следа былой жизнерадостности. Только вековую усталость и что-то наподобие сочувствия. - Вы справитесь, - говорит ей Дамблдор непонятно зачем. - И, надеюсь, однажды простите старика. - Я даже танцевать не умею, - запоздало вспоминает и озвучивает она с сожалением. - Если я что-то и могу сказать об отпрысках древних чистокровных семей с уверенностью, моя дорогая, - отвечает он, и его губы все же трогает грустная улыбка. - Так это то, что с мистером Малфоем хотя бы об этой проблеме вы можете смело забыть. Это не слишком помогает Гермионе почувствовать себя лучше.***
Как бы ей ни хотелось спрятаться в спальне девочек и не выходить до понедельника, когда злополучный Хэллоуин уже отгремит, Гермиона скрепя сердце идёт в кабинет старост. Им нужно это обсудить. Слизеринец обнаруживается на обычном месте, рядом с уже полной окурков пепельницей, а в помещении прокурено и холодно, как в могиле - несколько дней назад сильно похолодало. Поздняя осень окончательно вступила в свои права. - Он просто издевается, - рычит Малфой зло, заслышав ее шаги. - Что дальше? Проведем для первокурсников тематический утренник под лозунгом “мир, дружба, жвачка”? Отменим деление на факультеты и все радостно будем попивать чаек со сладостями в одной гостиной? - Он пытается объединить студентов, - устало качает головой Гермиона, на автомате оправдывая действия директора. - Показать, что им не обязательно враждовать. - Многолетние разногласия, подкрепленные традициями и идеологией, не сглаживаются такой херней, - веско возражает он. - Учитывая, что именно Дамблдор так долго делал все, чтобы они только обострялись. Слизеринец прав, знает она, поэтому не спорит дальше. Дамблдор действительно все годы их учебы в Хогвартсе только провоцировал противостояние слизеринцев и гриффиндорцев, постоянно выделяя последних за достижения Гарри и других ребят. Так какого Мерлина теперь им отдуваться за его ошибки? Гермиона подходит к столу и начинает собирать разбросанные по нему бумаги в аккуратные стопки, а потом идет расставлять книги по стеллажам под скептическим взглядом слизеринца. Её лихорадочная уборка никак не помогает справиться с нервами, а Малфоя только окончательно выбешивает. - Блять, Грейнджер, - поворачивается он, устав рассматривать её мельтешащее в оконном стекле отражение. - Хватит носиться, сядь уже. - Надо что-то придумать, - Гермиона резко останавливается и заправляет волосы за уши. - Отрепетировать. Или что-то вроде того. Слизеринец смотрит на неё как на идиотку. - Бесполезно. Для этого нужно выяснять, что с музыкой, а мне слишком лень. К тому же, у меня дела. Так что расслабься, принцесса, - ухмыляется, догадавшись, какой это для неё уровень стресса, - будем импровизировать. Он подбирает с пола сумку и закидывает на плечо, явно собираясь уходить. - Малфой, стой! - возмущенно останавливает его Гермиона, и в её голосе слышится искренняя паника. - Какая, к Годрику, импровизация?! Я не могу танцевать! Я даже не знаю, как! Тогда, два года назад нам хотя бы давали уроки танцев! Смотрит на него, тяжело дыша, и чувствует, как совершенно идиотские слёзы досады начинают собираться в уголках глаз. Слизеринец замирает. Смеривает её долгим тяжелым взглядом. Наконец, обреченно вздыхает и, бросив сумку в кресло, выходит на середину комнаты. - Иди сюда, - говорит таким тоном, что сразу становится понятно: не стоит испытывать его терпение. Гермиона неуверенно повинуется. Сначала останавливаясь на расстоянии вытянутой руки, но под раздраженным взглядом в итоге делает ещё несколько шагов вперёд. Его руки ложатся ей на талию так быстро, что Гермиона даже не успевает напрячься от сокращения дистанции. -Брось, Грейнджер, это всего лишь танцы. Проще простого, - говорит ей медленно и спокойно, словно глупому истерящему ребёнку, прежде чем одним коротким движением притянуть ещё ближе к себе. - Тебе нужно сделать всего пару элементарных вещей, тогда никто даже не заметит. Гермиона, будто загипнотизированная его уверенным голосом, вспоминает сделать вдох - и тут лёгкие заполняются концентрированным запахом леса и сигарет. Под кожей вскипают пузырьки непонятного восторга, а все панические мысли схлопываются, уступая место тяжелой, упоительно звенящей пустоте. Малфой выглядит так, будто действительно знает, что делать, и это странным образом успокаивает. - Для начала, прекрати психовать, - поясняет он вкрадчиво, не отводя взгляд. Ведет руку вниз по ее бедру, перехватывает безвольно висящую ладонь и рывком заводит её Гермионе за голову, заставляя крутануться вокруг своей оси. - И.. доверься мне, - заканчивает после паузы с ухмылкой. Подхватывает ее другой рукой и прогибает в спине. Несколько секунд они молча смотрят друг на друга. - А я могу, Малфой? - спрашивает она так же тихо, внимательно вглядываясь в сияющие чем-то незнакомым и жарким обычно холодные глаза.Чувствуя, как кожа горит огнём и одновременно покрывается мурашками там, где его руки касаются ее форменной рубашки. - Только завтра, - отвечает, прежде чем выпустить её, вернув в вертикальное положение. Гасит пожар светлыми ресницами и тянется за вещами. Сердце колотится как бешеное - но в этот раз, знает Гермиона, дело не в панической атаке. А в его словах почему-то чудится сожаление.***
В субботу, переодевшись после ужина и спустившись в Большой зал, Драко сталкивается в дверях с Макгонагалл. Преподавательница отправляет его в подсобное помещение за кафедрой со словами, что их пригласят. Именно туда, помнит он, шли чемпионы на четвертом курсе, когда их отобрал кубок. Туда топал через весь зал Поттер с таким видом, будто его ведут на убой. Сегодня Драко чувствует себя не лучше. Долбаным клоуном, вот кем он себя ощущает, идя мимо уже установленных декораций, висящих повсюду цепей с горящими свечами, волшебного дождя и столов с закусками. По пути ловит на себе внимательные и настороженные взгляды старост - остальных студентов еще не впустили в зал. Хотя, признаться, посмотреть есть на что - образ молодого Грин-де-вальда пришелся ему как вторая кожа и точно производил впечатление, хотя не сказать, что Драко особо старался. Повезло. Если эти придурки сейчас глазеют вот так, как же они охуеют, увидев, как он танцует с Грейнджер, злорадно думает Драко, заходя в подсобку. Она стоит к нему боком, и сначала он даже не понимает, кто перед ним. Закинув ногу на стул, хмуро шнурует высокий кожаный ботинок на тяжелой широченной подошве. Непривычно короткая юбка по типу школьной на ней задирается еще выше, оголяя стройную ногу в черных колготках. Её талия и запястья поверх водолазки без горла опоясаны кожаными стяжками с отсеками для зелий и мелкого метательного оружия. По спине спадает кроваво-алая мантия, зафиксированная на плечах. Охуеть просто. На Грейнджер надета форма оперативников аврората начала прошлого века. Немного видоизмененная под вечеринку и стилизованная под панк-рок, но все же ошибки быть не может - Драко как-то видел эти вещи на старых колдоргафиях с мракоборцами. Хочется даже присвистнуть. Вместо чопорной отличницы-идеалистки на него с вызовом смотрит мрачная, бессовестно красивая молодая колдунья. - Ты опоздал, - бросает она раздраженно, наконец опуская свою чертову ногу на пол. И критически осматривает его костюм. - Еще бы в образе Пожирателя Смерти пришел, Малфой. Очень остроумно. За стеной раздается звук открывающихся в Большой зал дверей и нарастающий гул голосов - Старшекурсников пускают в большой зал. На замок давно опустилась ночь, и поэтому их отражение прекрасно видно в оконном стекле. Драко оценивающе мажет по нему взглядом, прикидывая, что хронологически получилось хорошо. Геллерт Грин-де-вальд жил как раз в ту эпоху, из которой Грейнджер позаимствовала свои тряпки, но на этом все. Они двое представляют собой пример совершенной дисгармонии. Аристократическая утонченность его мантии - тоже, кстати, боевой - с серебряными клёпками на груди и рукавах и белоснежным воротом расстегнутой на шее рубашки - против нарочитой грубости, почти вульгарности ее костюма. Идеально уложенные светлые волосы и каштановый хаос из кудрей. Про них точно нельзя было сказать, какая красивая пара. Скорее наоборот, как странно, нелогично, неправильно они смотрятся на таком близком расстоянии друг от друга. Мысленно Драко даже злорадствует, что Дамблдор все же ошибся в расчетах - префекты сейчас иллюстрируют никакое не единение, а две яростно противостоящие друг другу силы. Даже образы, не сговариваясь, выбрали из одной эпохи - но с разных сторон конфликта. Очень символично. Только почему-то Драко все равно не может отвести взгляд от стекла. От размышлений его отвлекает постепенно стихающий шум аплодисментов. Дамблдор прокашливается и обращается к студентам: - Мои дорогие, как вы уже знаете, в этом году мы решили пойти наперекор традициям и помимо привычного ужина провести танцевальный вечер. Думаю, он необходим всем нам, как глоток свежего воздуха и напоминание, что в жизни важно находить прекрасные моменты даже в трудные времена. Старосты всех четырёх факультетов целую неделю вместе готовили для вас этот праздник, и, я считаю, получилось отлично. Я хочу, чтобы вы все это увидели: очень многое можно сделать и преодолеть, объединившись. Если присмотреться, можно обнаружить, что то, что нас сближает, на самом деле важнее наших различий, и именно оно в конечном счете делает нас сильнее. Именно умение находить союзника и друга в своем сопернике даёт надежду и делает мир как таковой возможным. Пожалуйста, запомните мои слова и возвращайтесь мысленно в этот вечер, если вам начнет казаться, что таких вещей как любовь, сострадание, радость и взаимопомощь не существует. Потому что идти к свету или отвернуться от него это личный выбор каждого, и только от вас зависит, какую дорогу выбрать. В зале одобрительно захлопали и загалдели. Малфой чувствует, как Грейнджер подобралась рядом: близится их выход. Позволив гомону утихнуть, Дамблдор продолжает. - Чтобы показать, как важно уметь забыть о разногласиях и работать в команде во имя общей цели, я попросил наших старост школы, которые, думаю, не нуждаются в представлении, открыть совместным танцем этот вечер. Прямо скажем, они не посмели мне отказать. Прошу, встречайте, Мисс Гермиону Грейнджер и Мистера Драко Малфоя. Несколько несмелых хлопков раздается в ответ на это заявление и сразу стихает - в зале повисает гробовое, напряженное до предела молчание. Ваша правда, директор, думает Драко с ненавистью. Сын арестованного пожирателя смерти и грязнокровная подружка избранного в представлении действительно не нуждаются. Дверь подсобки приглашающе отъезжает в сторону, и он выталкивает ее в зал за мелко подрагивающие плечи. Чувствует - сама Грейнджер сейчас не в состоянии сдвинуться с места. Решительно идёт вперёд, огибает преподавательский стол и спускается с кафедры. Намеренно перетягивает недоуменное внимание толпы на себя, собирает их взгляды: возмущённые, шокированые, злые, злорадные и безразличные - впрочем, ничего нового. Студенты синхронно делают шаг назад, освобождая ему пространство, словно проводят черту между ним - обреченным на этот ебучий цирк - и собой. Драко презрительно ухмыляется, находя в толпе перекошенное лицо Поттера. Оглядывается на Грейнджер, все еще стоящую у дверного проёма, и поворачивается к музыкантам. Солист, уловив намек, наклоняется к группе и что-то еле слышно говорит. Медленная, но ритмичная музыка разгоняет тишину по углам. Драко поднимает голову и смотрит на Грейнджер в упор, жёстким, практически приказывающим взглядом - прямо как вчера, когда она распсиховалась в кабинете. И это помогает - медленно, будто загипнотизированная, будто только этот зрительный контакт не даёт ей развернуться и броситься наутек, девчонка спускается со ступенек и выходит на середину площадки. Он протягивает ей руку, которую Грейнджер осторожно принимает, потянувшись вперёд ледяными пальцами. Стоит их ладоням соприкоснуться - Драко с силой дёргает её на себя, заставляя сократить дистанцию до минимальной. Та влетает в него на скорости, и даже через плотную мантию с отделкой из драконьей кожи, Драко чувствует как сильно она дрожит. Будто прямо сейчас, блять, развалится на части. Ну же, думает он раздраженно, возьми себя в руки, Грейнджер. Это не больше чем идиотский танец, пускай и на глазах у всей школы. Пытается вести, подхватывая за поясницу, отступает на несколько пробных шагов назад - но сковывающее её каменной хваткой напряжение делает это практически невозможным. Девчонка путается в ногах, отчего паникует еще больше. Опускает подбородок, очевидно, пытаясь проанализировать паттерн его шагов. - Грейнджер, - говорит он еле слышно, наклоняясь к ней почти вплотную, так, что их лбы вот вот-вот соприкоснутся. - Не смотри туда, просто дай мне вести, слышишь? Она закусывает побелевшую губу, но упрямо продолжает буравить взглядом свои здоровенные ботинки и рвано дышит. Её глаза опасно поблескивают, и, кажется, еще немного и он увидит в них слезы - впервые со времен второго курса. В другое время он бы посмеялся над тем, что Грейнджер оказалась ходячей катастрофой. Но сейчас, под перекрестными взглядами четырёх факультетов, он не может ничего поделать с идиотским и совершенно неуместным желанием её защитить. Возможно именно эти чертовы слёзы в уголках ресниц - или вчерашние слова, что она может ему довериться - заставляют Драко решиться. У него нет палочки, но та и не нужна - не в случае прямого зрительного контакта. - Грейнджер, - повторяет он еще раз, продолжая медленное, предсказуемое движение по залу. Почти рычит ей на ухо, но это не помогает привлечь её внимание. - Гермиона, - зовет он, и её имя оставляет чужеродное, покалывающее послевкусие во рту. Но это срабатывает - она вздрагивает. Наконец-то поднимает свои огромные растерянно-перепуганные глазищи - и этого более чем достаточно, чтобы Драко мог использовать легилименцию. - Вот так. Не смотри вниз, Грейнджер, - мягко приказывает он. - Смотри на меня. И беспрепятственно погружается в её мысли.***
“Твой блестящий ум придумал просто идеальную метафору”
Sherlock, BBC
Do you feel safe?
Out in the light
Or is this the place
Where monsters hide?
Svrcina - Who are you
Сознание Грейнджер оказывается в полном раздрае. Стоя по колено в ледяной воде, Драко пытается оценить, насколько далеко смог зайти - и штормящие волны с размаху бьют его по лицу. То, что это не верхний ментальный план, становится понятно сразу, но туда ему и не нужно. Страхи и негативные эмоции рождаются глубже, и потому оградиться от них на уровне осознанного мышления не получится, знает он. Осматривается, ищет хоть что-то, что могло бы послужить отправной точкой и, наконец, видит её - старую башню, возвышающуюся в сумраке над морем. Еще немного концентрации, и он уже поднимается по размытым водой ступеням, на которые от ударов воды о стены сверху осыпаются камни. Оказавшись внутри, Драко находит то, о чем итак догадывался - многочисленные полки и стеллажи, полупустые, опрокинутые, заваленные неопрятными стопками книг, бумаг и всякого мусора. Свидетельство её неумелых попыток самостоятельно научиться окклюменции, понимает он. Сознание абсолютно неподготовленного мага выглядело бы иначе: как хаотичный, постоянно видоизменяющийся набор картинок, образов и мест. Грейнджер же, однозначно, неоднократно пыталась упорядочить и визуализировать происходящее собственной голове - вот только без наставника, да еще и в состоянии нервного истощения, ей не удалось это сделать. Его цель обнаруживается в конце коридора - маленькая черная дверь, сразу притягивающая взгляд и не позволяющая пройти мимо. Отправная точка, задающая структуру и определяющая геометрию всего помещения. Драко идет вперед мимо полок и других закрытых дверей, решительно дергает за ручку, и скрип петель теряется в угрожающем гуле стен, сотрясающихся от бушующей снаружи стихии. Девочка лет шести сидит на полу погруженной в абсолютную темноту комнаты, обхватив колени руками и спрятав в них заплаканное лицо. - Грейнджер, - говорит он ей. - Это ненастоящая гроза. Словно в ответ на его слова за стенами башни раздается оглушающий грохот грома. Каменная кладка идет трещиной от удара молнии и обрушивается прямо в бушующее у подножья башни море, открывая зияющий проём в стене, в который тут же врывается яростный, несущий колкие водяные брызги ветер. Тяжело вздохнув, Драко шагает к ребенку и поднимает на руки, поднося к провалу. - Здесь тебе нечего бояться, - объясняет он, - если хочешь, чтобы шторм прекратился, тебе всего лишь нужно ему приказать. Вот так, смотри. И делится с ней магией - дает совсем немного, но этого достаточно. Потому что на их глазах волны, будто убитые в прыжке хищные звери, безвольно опадают и застывают намертво. Покрываются плотным голубым льдом, надежно промерзая вглубь на много метров, послушные его воле. Дождь перерастает в снегопад, а грозовой ветер утихает и теперь разносит по комнате над их головами резные снежинки. Девочка перестает плакать, ловит одну из них и очарованно рассматривает на ладони. - В следующий раз тебе не обязательно замораживать море, - зачем-то говорит ей Драко. - Если захочешь, можешь вырастить стены до неба, выстроить их из самого надежного камня, и за ними тебя никто не достанет, поняла? Главное - не бояться. Опускает ребенка вниз и развеивает колдовство. Встречаясь с сосредоточенным, больше не замутненным липкой паникой взглядом настоящей Грейнджер. Легилименция работает так, что для окружающих, знает он, не прошло и секунды. - Я поведу, - напоминает еще раз, игнорируя миллион вопросов, которые пляшут в карих глазах, и ведет рукой по её спине, которая больше не дрожит - и медленно расслабляется под его пальцами. Вот теперь они танцуют. Теперь это действительно можно назвать танцем. Драко задаёт каждое движение, и девчонка, стоит отдать ей должное, не оступается ни разу. Следует шаг в шаг, интуитивно делает то, чего он ждет от неё, и действительно позволяет вести, даже когда это подразумевает нарушение её личного пространства на грани приличий. Не сводит с него пристального, требующего ответы взгляда. Разводя их на расстояние вытянутых рук, а потом с разворота притягивая её назад - уже спиной, Драко вдыхает запах её волос, в полете бьющих его по лицу. Но не чувствует ничего похожего на отвращение или раздражение. Только смутное упоение тем, как восхитительно она ощущается в его руках. И нарастающее внутри тепло. Злость на директора и на ситуацию никуда не деваются, вот только они вообще не направлены на Грейнджер. Наоборот, всё ощущается так, будто они на одной стороне - вдвоем в этой лодке. И, исходя из того, что за эмоции поднимаются внутри, когда он притягивает её к себе за талию и заставляет откинуться назад, выгибаясь, эта лодка стремительно идет ко дну под последний звучащий аккорд. Дамблдор начинает хлопать первым. Его примеру следуют преподаватели, все, кроме Снейпа, буравящего крестника мрачным нечитаемым взглядом. Когда подключается остальной зал, то в основном аплодируют когтевранцы и пуффендуйцы, кажется, действительно впечатленные увиденным. И всё же на красном и зеленом факультете тоже есть отщепенцы: Уизлетта и Долгопупс, стоящие в первых рядах, энергично хлопают и смотрят на Грейнджер с явным сочувствием, а Забини проталкивается вперед и восторженно свистит в два пальца. Клоун, думает Драко, но всё же ухмыляется уголком губ. Разжимает ладони, позволяя Грейнджер сделать шаг назад. Она отстраняется - непривычно спокойная, собранная. Обманчиво холодная - он бы даже поверил, если бы секунду назад не видел, как пылают её глаза. - Думаю, остальные тоже хотят танцевать, профессор, - говорит староста девочек вопросительно, обернувшись к преподавательскому столу. Внешне совершенно безразличная к произошедшему - будто не она еще пять минут назад тряслась как осиновый лист в его руках. - Вы правы, моя дорогая, - кивает Дамблдор, и тут же гремит музыка, окончательно разряжая обстановку. Зал оживает, наполняясь разговорами и движением. - Грейнджер, - зовет Драко, пока рядом еще никого - и вокруг слишком громко, чтобы его услышали. - У меня не будет для тебя ответов. - Я знаю, - не смотрит на него, когда говорит. Машет мелкой Уизли и направляется к друзьям. Проходя мимо, замирает всего на мгновение, чтобы добавить, - но все равно спасибо, Малфой.